Что стало последней «каплей»? Последствия кризиса в России

Д. Р. Белоусов

Российская экономика на «пороге» кризиса. Год перелома в экономической динамике - 2008 г. - оказался наиболее проблемным для российской экономики за последнее десятилетие.

Первое полугодие 2008 г. было отмечено позитивными тенденциями: ВВП продолжал интенсивно расти (в середине года прирост ВВП на 2008 г. оценивался в 7,5%). Это происходило на фоне опережающего роста инвестиций в основной капитал (I кв. - 23,6%, II кв. - 17,4% к соответствующему периоду 2007 г.), обеспечивающего быстрое обновление производственного аппарата в ряде отраслей и расширение жилищного строительства. Возросшие финансовые возможности государства позволили существенно увеличить финансирование расходов на долгосрочное развитие российской экономики. Значительные инвестиции были направлены в развитие инфраструктуры, капитализацию институтов развития.

Положительное внешнеторговое сальдо и приток прямых иностранных инвестиций вели к быстрому наращиванию золотовалютных резервов, составивших к середине 2008 г. 568,3 млрд. долл.

Результатом мобилизации «нефтяных» доходов (с профицитом все последние годы) стало быстрое формирование резервных фондов федерального бюджета. Объем Стабилизационного фонда (с начала года разделенного на два - Фонд будущих поколений и Фонд национального благосостояния) к концу 2008 г. равнялся 3849 млрд. руб. (157 млрд. долл.).

Вместе с тем несбалансированность социально-экономического развития - отчасти связанная с наследием 1990-х годов, отчасти приобретенная в последние годы - привела к формированию ряда зон напряженности, которые обусловили развитие кризисных процессов в российской экономике во втором полугодии 2008 г. и в начале 2009 г.

Перегрев потребительского рынка. Рост доходов и потребления населения, как и в предыдущие годы, основывался на отрыве динамики заработной платы от динамики производительности труда. В последние годы этот разрыв был примерно 2,5-кратным.

Интенсивный рост заработной платы в этот период происходил в широком спектре отраслей, причем высокими темпами она увеличивалась не столько в экспортно-сырьевых отраслях (в них «всплеск» оплаты труда произошел раньше), сколько в обрабатывающей промышленности и в бюджетном секторе.

В определенной мере этот рост связан с возникшим перегревом рынка труда 1 и структурным дефицитом рабочей силы, что вело к образованию «рынка продавца рабочей силы» (особенно квалифицированного персонала) и соответственно к быстрому повышению заработной платы.

Такая ситуация создавала одновременно несколько узлов напряженности, существенно снижая конкурентоспособность российской экономики и усиливая зависимость уровня заработной платы от притока «нефтяных доходов».

Во-первых, прирост заработной платы - причем параллельно с не менее быстрым ростом инвестиций в основной капитал - был возможен только на основе масштабного притока в экономику доходов чисто конъюнктурного характера.

Во-вторых, конкурентоспособность российских товаров (прежде всего, продукции обрабатывающей промышленности) ослаблялась по отношению к импортным аналогам стратегических конкурентов. В начале 2008 г. российская экономика по уровню оплаты труда (в долларах) превзошла экономики основных стран-конкурентов - Бразилии, Китая и Индии, приблизившись к показателям восточноевропейских стран - новых членов ЕС (рис. 1).

Рис. 1. Уровень оплаты труда в отдельных странах мира (долл. США)

В-третьих, рост заработной платы (и соответственно доходов населения) в свою очередь стимулировал разогрев рынка потребительских кредитов. Расширение этих рынков, происходившее в «двойном перегреве»: и рынка труда, и собственно потребления населения, стало важнейшим фактором экономического роста вплоть до начала кризиса. Наоборот, синхронное прекращение сверхбыстрого повышения заработной платы (из-за финансового кризиса предприятий) и замедление роста потребительского кредитования из-за усиления рисков невозвратов стали основным фактором торможения экономического роста в конце года.

Потеря конкурентоспособности российских товаров. Быстрый экономический рост, базировавшийся на притоке внешнеэкономических доходов, маскировал потерю позиций российских компаний на внутренних и внешних рынках. Это проявлялось в опережающем росте импорта по отношению к расширению основных рынков (и потребительского, и инвестиционного) (рис. 2). При этом рост общего объема внутренних рынков был настолько интенсивным, что на фоне стремительного расширения конкурирующего импорта оставалось пространство и для наращивания внутреннего производства.

О динамике инвестиционного импорта. До середины 2008 г. наблюдался стремительный, «взрывной» рост инвестиционного импорта. По оценке, за 2006 г. он увеличился на 46,4%, за 2007 г. - на 46,9%, в первое полугодие 2008 г. - 36,3% (по отношению к первому полугодию 2007 г.).

Такая динамика инвестиционного импорта отчасти сформировалась вследствие решений государства об обнулении таможенных пошлин на широкий круг импортируемого оборудования. Это решение должно было стимулировать максимально быстрое обновление производственного аппарата российских компаний, причем на современной технологической базе. Кроме того, оно стимулировало развертывание в России инвестиционных проектов, организуемых иностранными компаниями (включая проекты по промышленной сборке автомобилей и др.).

Проблема, однако, состояла в том, что стремительный рост импорта технологических решений, воплощенных в готовых изделиях (что, по меньшей мере, снимает соответствующие технологические риски), нанесло ущерб сфере разработки и производства российской высокотехнологической продукции. Это связано, в частности, с диспаритетом технологических рисков при закупке отработанной в производстве и эксплуатации импортной продукции и при вложениях в производство российской (в лучшем случае - не имеющей положительной истории эксплуатации, а в худшем - не завершенной проектированием). Другие факторы, например, слабость инвестиционного кредитования, отсутствие адекватной системы поддержки поставленной продукции в течение ее жизненного цикла также снижают конкурентоспособность российской продукции.

Таким образом, помимо очевидных выгод, наблюдался и определенный урон -российский высокотехнологичный сектор лишь в ограниченной степени смог воспользоваться мощным притоком в экономику доходов, обусловленных внешнеэкономической конъюнктурой. Разомкнулся цикл: прикладные научные исследования (финансируются государством и частично иностранными заказчиками) - ОКР -производство машин и оборудования - инвестиционный спрос со стороны модернизирующихся отраслей экономики.

О последствиях укрепления рубля. В результате роста активного сальдо торгового баланса и притока капитала сложилось устойчивое превышение спроса на валюту над ее предложением. Это создало возможность проведения монетарными властями политики «сильного рубля», направленной на сдерживание инфляции.

Следствием такой политики стало повышение реального курса рубля на 30% по отношению к валютам стран - торговых партнеров России за 2005-2008 гг.

К началу 2007 г. был исчерпан эффект девальвации 1998 г.: достигнут преддевальвационный уровень реального курса национальной валюты. В 2008 г. соотношение обменного курса и паритета покупательной способности рубля достигло исторического минимума (рис. 3). Это способствовало снижению ценовой конкурентоспособности экономики, росту относительной стоимости факторов производства. Последнее в свою очередь стало одной из значимых причин слабости российской экономики в условиях кризиса.

Перегрев жилищного рынка в крупных городах. Если говорить об общем перегреве в инвестиционной сфере, то для подобного утверждения оснований недостаточно, но по отношению к перегреву в сфере жилищного строительства - по крайней мере в мегаполисах - такие основания есть. Действительно, в последние годы на рынке наблюдались классические признаки перегрева: сочетание быстрого роста объемов подрядных строительных работ и вводов жилья (с 44 кв. м в 2005 г. до 64 кв. м в 2008 г., что соответствует уровню конца 1980-х годов) с опережающим повышением цен на жилье. В 2008 г. в Москве ввод жилья оценивался в 30%. В принципе, это сочетание - сверхбыстрый рост рынка в совокупности с ускоренным ростом цен - само по себе является признаком перегрева рынка.

С точки зрения социального эффекта на рынке жилья сложилась парадоксальная ситуация.

С одной стороны, наблюдался быстрый рост вводов жилья, с другой - его социальный эффект (рост ценовой доступности жилья, сокращение продолжительности ожидания социального жилья и др.) был минимальным, если не отрицательным. Во всяком случае, уровень ценовой доступности жилья заметно снизился - что стало результатом опережающего роста цен на жилье по сравнению с доходами населения. Так, если в 2003-2005 гг. в Москве занятому требовалось в среднем работать четыре месяца, чтобы приобрести 1 кв. м жилья (на первичном рынке), то в 2008 г. на это требовалось уже пять месяцев.

Особенностью ситуации на рынке недвижимости в последние три года стало формирование - классического для ситуации перегрева - цикла роста стоимости недвижимости: рост спроса - рост цен - усиление инфляционных ожиданий - возникновение инвестиционного компонента спроса на недвижимость 2 - дальнейший разогрев спроса 3 и рост цен. По экспертным оценкам, уровень доходности в операциях с жильем (в жилищном строительстве и торговле недвижимости) к середине 2008 г. достигал 50-100%.

Интенсивный рост цен на недвижимость в последние годы имел ряд важных результатов.

Во-первых, перегрев спроса вызвал соответственно ускоренный рост цен на стройматериалы: цемент (особенно с учетом региональной монополизации рынков) и металлоконструкции. Избыточная загрузка мощностей не позволила в последние годы провести модернизацию соответствующих производств, направленную на повышение эффективности (прежде всего энергоэффективности - что особенно актуально для цементной промышленности). Очевидно, модернизировать производства придется уже теперь - в условиях дефицита как собственных, так и заемных финансовых ресурсов.

Во-вторых, рост вводов жилья происходил на базе «старых» инфраструктурных сетей, что существенно повышало нагрузки на них и в дальнейшем потребовало значительных вложений в модернизацию инфраструктурных сетей.

В-третьих, «настройка» всего рынка жилья на высокие цены и уровень доходности бизнеса практически устранила возможность формирования рынка массового жилья, ориентированного, в частности, на обеспечение массовых миграций, связанных с перемещением населения из депрессивных в развивающиеся регионы страны.

Деформация модели сбережения и кредитования. Особенностью ситуации, сложившейся в последние годы, стал «странный» разрыв между формированием национальных сбережений и инвестициями. С одной стороны, приток «нефтедолларов» потребовал создания системы резервных фондов федерального бюджета, в которых накапливалась природная и ценовая рента, которая фактически выводилась из российского хозяйственного оборота (по оценке, из каждого доллара повышения цен на баррель нефти государство изымало 86 центов).

В результате «перевод» ликвидности на счета федерального бюджета, обеспечивший стерилизацию денежного предложения, привел к дефициту ликвидности на внутрироссийском рынке. Учитывая интенсивный рост спроса на деньги со стороны быстрорастущих российских компаний и населения, такая ситуация закономерно вела к снижению уровня ликвидности российской банковской системы. Выход из этой ситуации банки и крупные российские компании нашли в расширении заимствований на мировых рынках (другая основа стабильности российской финансовой системы - интенсивный приток капитала на российские финансовые рынки).

Таким образом, объем резервных фондов федерального бюджета к концу 2008 г. составил 225 млрд. долл. - примерно столько же, сколько внешний долг российских компаний (255,3 млрд. долл.). Это означает, что баланс сбережения и кредитования в России был нарушен: долгосрочные сбережения были ресурсами внешних (американских и европейских) экономик, а кредитные ресурсы российские крупные компании занимали на внешних рынках. Эта модель была самообусловливающейся: важнейшей причиной, по которой российские компании оказались вынужденными обращаться к внешним источникам кредитования, стал именно дефицит внутренних долгосрочных финансовых ресурсов у банков. Соответственно высокие риски изъятия этих ресурсов (реально - сбережений населения) привели к повышению процентных ставок и «выталкиванию» российских компаний на внешние финансовые рынки.

Ограниченность социального эффекта роста. В последние годы - и 2008 г. не стал исключением - наблюдался достаточно неоднозначный эффект: рост реальных располагаемых доходов населения (в том числе оплаты труда в бюджетном секторе, реальных пенсий) лишь в очень ограниченной степени сопровождался снижением социальной дифференциации.

На фоне роста реальных располагаемых доходов населения сохранился высокий уровень дифференциации населения по доходам (коэффициент фондов - 16,9 в 2008 г.). Это означает, что эффект расширения доходов населения даже в условиях интенсивного экономического роста не распространился на ряд многочисленных социальных групп. Такой результат, в частности, обусловлен сложившейся моделью инфляции, характеризующейся ускоренным удорожанием товаров и услуг, потребляемых малообеспеченной частью населения (продуктов питания, медикаментов, услуг ЖКХ и транспорта). За последние два года рост цен на них составил по 118%, что намного выше общего уровня инфляции.

Высокий уровень открытости по отношению к трансграничным потокам капитала. К середине 2008 г. окончательно сформировалась модель «двойной интеграции» российской экономики в глобальную. С одной стороны, нарастал приток иностранных инвестиций в российские нефинансовые предприятия (около 70 млрд. долл. в 2008 г.), в том числе в рамках развития совместных и сборочных производств в автопромышленности, производстве бытовой техники и других (что обеспечивало российским производителям выход на развитые рынки обрабатывающей продукции, приток технологий и др.). С другой - он сопровождался не менее активным вывозом капитала, включая приобретение российскими компаниями месторождений полезных ископаемых, сбытовых сетей и др. (около 50 млрд. долл. в 2008 г.).

Понятно, что такой баланс, связанный с различными мотивациями разных групп субъектов экономики, не мог не быть достаточно напряженным. Прекращение притока капитала в условиях кризиса, сохранение и даже усиление его оттока сформировали один из наиболее острых проблемных узлов российской экономики.

В целом, главная особенность развития российской экономики в предкризисные годы - ее адаптация к условиям значительного притока ресурсных доходов и наличию избыточной (соответственно дешевой) ликвидности на мировых финансовых рынках. Эта адаптация выразилась в поведении всех основных субъектов экономики:

• компаний реального сектора - одновременно интенсивно повышавших заработную плату и инвестиции населения, быстро наращивающих заимствования на мировых финансовых рынках в ожидании дальнейшего ускоренного роста доходов и активно обменивавшихся активами с зарубежными партнерами, встраиваясь в глобальные цепочки создания добавленной стоимости;

• финансовых институтов - увеличивавших кредитование высокорискованных видов деятельности и активно заимствовавших ресурсы на мировых финансовых рынках;

• населения - наращивавшего объем задолженности по потребительским и ипотечным кредитам в ожидании дальнейшего быстрого роста доходов;

• федерального бюджета - обеспечивавшего стерилизацию избыточной денежной ликвидности и одновременно повышавших уровень расходов социального характера.

Эти условия предопределили и особенности российской экономической политики последних лет, направленной одновременно и на повышение финансовой устойчивости (понимаемой как накопление резервов различного характера), и на решение социальных задач. В 2007-2008 гг. к ним добавилось решение новых задач, связанных с активной модернизацией экономики, в том числе посредством создания и капитализации институтов развития, стимулирования притока иностранных инвестиций и транснационализации российских компаний.

Сейчас, в условиях резкого сокращения притока внешних ресурсов развития (сырьевой ренты, инвестиций), которые можно было бы перераспределить от сырьевого сектора в обрабатывающую промышленность, науку и сектор высоких технологий, в развитие человеческого капитала, необходимо искать новые пути модернизации и повышения эффективности российской экономики, в том числе связанные с кризисной расчисткой неэффективных и устаревших производств и поиска инновационных решений для сохранения и укрепления позиций на рынках.

О развитии кризиса

Фазы кризиса. Развитие экономического кризиса в 2008-2009 гг. последовательно реализовало потенциал узлов противоречий, которые накопились в российской экономике в предшествующий период. При этом уже в 2008 г. кризис прошел три стадии, существенно различающиеся по механизмам развития: «выход из перегрева» (май-август 2008 г.), «проекция внешнего шока» (сентябрь-октябрь 2008 г.) и «кризис внутренней экономической политики» (с ноября 2008 г.).

На первой стадии основным фактором, втягивавшим российскую экономику в кризис, стала реализация его собственного кризисного потенциала.

С мая 2008 г. наметилась стабилизация (с исключенной сезонностью) динамики инвестиций в основной капитал. Основной зоной кризиса стали инвестиции в жилищное строительство в крупных городах (Москва, С.-Петербург), где в предшествующий период наблюдался явный перегрев.

Несколько позже - в июле-августе - наметилась стабилизация (или даже снижение в ряде отраслей объемов промышленного производства.

В августе, на волне раскручивающегося мирового кризиса и негативного внешнеполитического фона произошел массовый отток иностранных капиталов с российских финансовых рынков. Одним из немедленных результатов стало схлопывание «пузыря» на российских фондовых рынках. Индекс ММВБ снизился с 1700 п. в июле до 500 п. в октябре. Тем самым был закончен период интенсивного привлечения на российский финансовый рынок средств внешних финансовых инвесторов - Россия так и не стала для спекулятивных капиталов «тихой гаванью».

На второй стадии основным импульсом развертывания кризиса стала кризисная адаптация российской экономики к быстрому ухудшению внешнеэкономической конъюнктуры. Эта адаптация имела два вектора - финансовый (в кредитно-денежной и частично бюджетной сфере) и производственный.

Отток капитала из России (сентябрь-октябрь, суммарно - 84,3 млрд. долл.), ставший прямым следствием глобальных процессов, быстро привел к усилению давления на платежный баланс и на устойчивость банковской системы. Причем предпринятые меры по стабилизации банковской системы (в том числе выдача беззалоговых кредитов Банка России в объеме 1770 млрд. руб.) привели, главным образом, к росту давления на валютный рынок. Так, в течение сентября-декабря 2008 г. объемы средств, выделяемые на поддержку банковской системы, и вывоз капитала, практически были равны. Соответственно спрос на валюту возрос в той же мере, что и объем кредитной поддержки банков.

Такая ситуация привела к двум результатам.

Во-первых, рост спроса на валюту, связанный как с чисто спекулятивным мотивом, так и со стремлением защититься от девальвационных рисков сделал эти риски самореализующимися. Обменный курс возрос с 23,44 руб. за доллар в конце июля до 26,54 в конце октября и далее сохранял устойчивую тенденцию к росту (рис. 4).

Во-вторых, «накачивание» валютой банковских балансов привело к диспаритету активов и обязательств: рублевым активам (включая кредиты предприятиям) противостояли валютные пассивы банков. Такая ситуация вела к дальнейшему свертыванию кредитной активности банков и провоцировала рост неплатежей как между компаниями, так и по отношению к самим банкам: объем просроченной задолженности по кредитам возрос с 115 млрд. руб. в конце августа до 173 млрд. руб. в конце октября. В конце декабря 2008 г. он составил 261 млрд. руб., а к концу февраля 2009 г. - почти 400 млрд. руб.

Одновременно стал развертываться - теперь уже полноценный - кризис в реальном секторе экономики. Сжатие рынков сырьевых товаров и снижение цен на сырье быстро привели к кризису в экспортно-ориентированных отраслях.

Вторую волну кризиса в производственном секторе породили инвестиции в основной капитал. Их объем стал быстро сокращаться, что наглядно иллюстрируют данные о росте инвестиций. В августе 2008 г. соответствующий темп роста составил 110,6%, а в октябре он снизился до 105,3% (к соответствующему периоду прошлого года).

В результате, наметился значительный спад в группе инвестиционно-ориентированных отраслей: металлургии (на которую пришелся двойной удар, связанный и с падением доходов от внешнеэкономической деятельности, и со сжатием инвестиционного спроса) 4 , производстве строительных материалов 5 , в производстве инвестиционного оборудования.

Ключевым фактором, поддержавшим экономическую динамику в этот период стал рост потребления населения. Расширению оборота розничной торговли способствовало, повышение, с одной стороны, доходов населения, с другой - нормы потребления. Подобная ситуация типична для ранней фазы экономического кризиса, однако неизбежно сменится снижением динамики потребления в (практически неминуемой) ситуации падения физических объемов потребления населения.

Наконец, третья стадия кризиса началась в ноябре 2008 г. Основная характеристика этого периода - активное воздействие на характер кризиса мер монетарной политики.

Эта политика была в высшей степени своеобразной. С одной стороны, государство стремилось ограничить девальвационный потенциал российской экономики. Важнейшим инструментом этого стал переход к политике «дорогих денег»: ставка рефинансирования Банка России последовательно повышалась - с минимального уровня в 10% с начала 2008 г. до 13% с 1 декабря 2008 г. Прямым результатом этого (с учетом роста рисков кредитования) стало резкое снижение кредитной активности российских банков, особенно в краткосрочном кредитовании. Объем краткосрочных (до трех месяцев) банковских кредитов уменьшился в реальном выражении в декабре по сравнению с 2007 г. на 12%. Это в свою очередь существенно ухудшило условия финансирования оборотного капитала компаний.

Одновременно - и это было достаточно рискованно - проводилась политика плавной девальвации рубля. По отношению к бивалютной корзине в октябре 2008 г. курс ослаб на 0,4%, в ноябре - на 2,9%, в декабре - на 10,2%, в январе 2009 г. -на 13,0%. Затягивание процесса коррекции обменного курса вело к последовательному усилению девальвационных ожиданий и соответственно - оттока капитала из страны.

Следствием сочетания ряда негативных факторов, прежде всего, кризиса доходов компаний, вызванного снижением как мировых цен на сырье, так и внутреннего инвестиционного спроса, и одновременно ухудшения условий кредитования, стало быстрое нарастание проблем в финансировании оборотных средств компаний. Результатом действия этих факторов явились ухудшение финансового положения компаний и, главное, общее снижение их доверия друг к другу.

Кризис с оборотными средствами предприятий вызвал новую волну спада производства (ноябрь 2008 г.), имевшую практически фронтальный характер. Этот спад охватил даже те производства, где сохранялся довольно интенсивный рост спроса, главным образом потребительского (наглядный пример - группа производств продуктов питания).

Среди других элементов, обозначивших процесс развития российской экономики в конце 2008 г., можно выделить следующие.

• кризис региональных бюджетов, связанный с размыванием их доходной базы;

• начало заметной экономии компаний на заработной плате, а также высвобождение занятых в ряде компаний. Пока потери населения от кризиса относительно ограничены. Главным их проявлением (не считая «очагового» снижения заработной платы в отдельных компаниях - случаев ярких, но относительно малораспространенных) стало массовое отсутствие выплат бонусов и премий по итогам года.

Высвобождение занятых (за IV кв. 2008 г. прирост безработицы по методологии МОТ составил 1,1 млн. чел.: с 6,2% экономически активного населения до 7,7%) 6 имеет, скорее, также очаговый характер. В основном, в большом объеме оно коснулось пока «старопромышленных» регионов, прежде всего - металлургических, а также офисных служащих в крупных городах 7 .

Высвобождение работников сдерживается, в частности, политикой как самих компаний, стремящихся сохранить ядро носителей компетенций, соответствующих требованиям производства, так и позицией руководителей субъектов Российской Федерации, нагрузка которых по поддержанию социальной стабильности в своих регионах должна будет увеличиться.

Сохранение высокой потребительской активности населения. Потребительские расходы, динамика которых снижалась относительно медленно, были едва ли не основным «якорем», сдерживавшим спад производства, особенно в потребительски ориентированных отраслях.

В данной сфере развивались два противоположных процесса. С одной стороны, начался кризис розничного кредитования (сопровождаемый наращиванием неплатежей со стороны населения: просроченная задолженность по кредитам населению на 1 января 2008 г. составила 100 млрд. руб., на 1 января 2009 г. - 159 млрд. руб., на 1 марта 2009 г. - 188 млрд. руб.). С другой - в условиях снижения доверия населения к банковской системе и высоких инфляционных ожиданий повысилась склонность к потреблению, что отчасти поддерживало динамику оборота розничной торговли (для сравнения: IV кв. 2007 г. к соответствующему кварталу предшествующего года - 16,7%, 2008 г. - 8,2%).

Хотя динамика потребительского спроса несколько уменьшилась, но по итогам года в целом осталась положительной 8 .

Высокий уровень девальвационных ожиданий. Результатом ожидания девальвации на рубеже 2008-2009 гг. стала «валютная паника», вызвавшая интенсивнейшее ускорение покупок валюты всеми субъектами экономики - населением, банками (величина открытой валютной позиции по балансовым операциям банков на начало 2009 г. достигла 36,7 млрд. долл. по сравнению с 1,2 млрд. долл. на начало 2008 г.), компаниями нефинансового сектора.

Сохранение высокого инфляционного фона. Интенсивный рост обменного курса привел к сохранению высокого уровня инфляции - причем, на фоне относительно низкой динамики как денежного предложения, так и налично-денежной массы. Уровень инфляции в ноябре составил 0,8%, в декабре - 0,7% - т. е. почти столько же, сколько и в период инфляционного кризиса 2007 г. (соответственно 1,2 и 1,1%). В отличие от 2007 г. эта инфляция в основном определялась ее монетарным компонентом. В условиях кризисного сжатия денежного предложения главную роль сыграла девальвация рубля, которая имела как непосредственный инфляционный эффект (удорожание импортных товаров плюс рост цен на соответствующую отечественную продукцию в рамках эффекта «инфляционного лидерства», (см. рис. 5), так и - что более важно - опосредованное, связанное с повышением скорости денежного обращения. Таким образом, даже меньший масштаб роста денежной массы может иметь в таких условиях значительный инфляционный эффект.

Об особенностях кризисов 1998 г. и 2008-2009 гг. Из общности внешних проявлений (в первую очередь оттока капитала, сочетания кризисов бюджета и платежного баланса) делается вывод о совпадении собственно их механизмов и о механизмах их «лечения».

Представляется, однако, что два этих кризиса по движущим силам, развитию, имеют между собой мало общего.

Первопричина кризиса. Кризис 1998 г. был, по большому счету, кризисом «экономики неплатежей». По оценкам, доля монетизированного производственного оборота в августе 1998 г. составляла не выше 25% (по данным Российского экономического барометра около 50% - бартер, около 25% - неплатежи). «Экономика неплатежей» закономерно вела к стагнации (с мая 1998 г. - новой волне спада) производства и размыванию доходной базы бюджета.

Девальвация рубля и дефолт по государственным обязательствам «разрубали гордиев узел».

Резервы развития. В 1998 г. существовал ряд системных ресурсов развития, позволивших реальному сектору российской экономики быстро адаптироваться к новой макроэкономической ситуации. К ним относились: значительные (в отдельных отраслях до 25-50%) резервы неиспользуемых производственных мощностей и рабочей силы; низкий уровень оплаты труда (особенно фактически выплачиваемой ее части), делавший Россию страной с относительно дешевой рабочей силой; значительный объем конкурирующего импорта потребительских товаров нижней ценовой группы, легко вытесняемых внутренним производством; возникшая в результате девальвации рубля значительная ценовая рента в экспортных отраслях, впоследствии распределенная между экспортными производствами и государством путем введения экспортной пошлины и модернизации системы платежей за природные ресурсы; низкий уровень монетизации экономики, что обеспечило относительно низкий инфляционный показатель расширения денежной массы. Сегодня такие ресурсы практически отсутствуют.

Уровень загрузки конкурентоспособной части мощностей в отдельных (сырьевых) отраслях достиг 90-95% - т.е. для нормализации их загрузки целесообразно даже снижение уровня производства; рынок труда вплоть до середины прошлого года был перегрет - оплата труда росла быстрее его производительности вплоть до уровня, близкого к показателям восточноевропейских стран.

Соответственно девальвация рубля ведет не столько к новой волне экономического оживления, сколько к скачку инфляции. Инфляционный шок в свою очередь ведет к сжатию реального инфляционного и потребительского спроса, снижению определенности перспектив развития для всех хозяйствующих субъектов - что способно привести к длительной экономической стагнации.

Таким образом, наиболее уязвимыми звеньями российской экономики оказались именно те, с развитием которых связывались наибольшие надежды на повышение устойчивости и качества экономического роста: банковская система и финансовые рынки, оказавшиеся под ударом из-за оттока ликвидности с российского рынка; быстро развивающийся строительный комплекс в крупных городах 9 ; обрабатывающие (прежде всего инвестиционно-ориентированные) производства; бюджетная система 10 , переходящая к дефициту на фоне сокращения ряда видов расходов.

Начало 2009 г.: достигли дна кризиса? Рубеж 2008-2009 гг. неожиданно ознаменовался несколькими положительными сдвигами. Разумеется, говорить о том, что достигнуто - в какой-то степени - «дно» кризиса, сейчас преждевременно. Однако ряд позитивных изменений, кажется, налицо.

Во-первых, наметилась стабилизация уровня промышленного производства. В феврале-марте 2009 г. выпуск промышленной продукции увеличивался на 2,4% в месяц (сезонный и календарный факторы устранены, рис. 5). С этим соотносятся и результаты опросов промышленных компаний, проводимых Институтом экономических проблем переходного периода. Весь первый квартал наблюдались признаки стабилизации - правда, на очень низком уровне - оценок компаниями основных показателей экономической конъюнктуры (спроса, запасов и др.). По имеющейся информации, основой стабилизации ситуации в сфере производства стало возобновление краткосрочного кредитования, возможно, неустойчивое, что означает существенный риск новой волны спада производства во II кв. 2009 г.

Во-вторых, кажется, удалось ограничить (и по времени - февралем и началом марта, и по масштабу) инфляционный эффект девальвации рубля в конце 2008 - начале 2009 гг. В январе уровень инфляции на потребительском рынке еще почти всецело определялся (как всегда) повышением регулируемых тарифов на услуги ЖКХ и транспорта. В марте, судя по оперативной информации, уровень инфляции снизился, вернувшись на уровень 2008 г. Такой результат естественен в ситуации «двойного дефляционного шока» - и со стороны стабилизации курса рубля, и со стороны сжатия денежного предложения.

В-третьих, удалось обеспечить, наконец, перелом в динамике обменного курса. Установление предела ослабления рубля к бивалютной корзине оказалось само по себе достаточно сильным сигналом - само заявление Банка России об окончании периода коррекции рубля серьезно снизило уровень девальвационных ожиданий.

Достигнув верхней границы технического коридора, рубль некоторое время задержался на ней, а затем стал даже укрепляться. Замедление произошло без заметной растраты золотовалютных резервов. Вопреки ожиданиям обязательства Банка России, связанные со стабилизацией рубля, вызовут активизацию спекулятивных атак на рубль, уровень золотовалютных резервов практически перестал снижаться: если за ноябрь 2008 г. он снизился на 28,9 млрд. долл., за декабрь 2008 г. - на 28,7 млрд. долл., за январь 2009 г. - на 40,1 млрд. долл., то за февраль 2009 г. - всего на 2,8 млрд. долл. В марте и апреле 2009 г. были отмечены даже чистые покупки валюты Банком России 11 .

В-четвертых, начала восстанавливаться сберегательная активность населения. После существенного падения сбережений в конце 2008 г. в январе-феврале 2009 г. прирост сбережений населения составлял по 3-3,5% в месяц. Это создает ресурсную базу и для устойчивости банковской системы и для в принципе, еще возможного - расширения кредитования предприятий реального сектора. В то же время возникло несколько новых факторов, свидетельствующих о новом формате кризиса. Прежде всего, речь идет о его распространении на население. Если в 2008 г. кризис сказывался на безработице, оплате труда и соответственно доходах населения в достаточно ограниченных масштабах, то начиная с декабря 2008 - января 2009 гг. проявилась тенденция к росту числа безработных.

Развитие экономики: 2009-2010 гг. Решения. Развитие экономики в 2009 г. происходило в поле реализации двух ключевых решений.

Во-первых (как уже говорилось) речь идет о введении верхнего предела колебаний обменного курса. Следует отметить, что это решение реально принято рынком. Это нашло свое отражение в уровне валютных фьючерсов на середину года. С начала марта 2009 г. (в расчете по бивалютной корзине) их стали заключать по курсам ниже уровня верхней границы технического коридора, причем еще в феврале фьючерсные контракты на июнь заключались, исходя из стоимости бивалютной корзины 44 руб. (на сентябрь - 46 руб.).

Во-вторых - о переходе к политике «дорогих денег». Средний уровень ставок привлечения ресурсов кредитными организациями в Банке России повысился с 7,6% в сентябре 2008 г. до 16% в феврале 2009 г. Одновременно стал снижаться объем кредитных ресурсов, размещаемых Банком России на аукционах (естественно, в противо-фазе с динамикой ставки, что отражает снижение доступности кредитных ресурсов).

Эта мера предпринималась отчасти для снижения давления на валютный рынок (мера, в целом, используемая в мировой практике - хотя и приводящая к тяжелым последствиям с точки зрения экономического роста 12) и одновременно, для сдерживания инфляции. Пожалуй, единственным позитивным результатом сложившейся ситуации может стать очень сильный антиинфляционный эффект.

Действительно наблюдается снижение динамики денежного предложения как по каналам покупки валюты в золотовалютные резервы, так и связанного с кредитованием коммерческих банков Банком России. Такое снижение сопровождается сжатием денежной массы. Новая ситуация зафиксирована уже в январе 2009 г., когда на фоне стабилизации (на уровне порядка 400 млрд. долл.) золотовалютных резервов резко упал, и затем стабилизировался уровень денежной базы.

В сочетании со стабилизацией обменного курса рубля это оказывает, видимо, достаточно сильный антиинфляционный эффект. Несмотря на высокую инфляцию в I кв. 2009 г. (105,4% по сравнению с 104,8% в 2008 г.) можно ожидать, что монетарная инфляция снизится настолько ощутимо, что итоговый уровень инфляции в 2009 г. составит примерно 109% - меньше, чем в 2008 г.

Вместе с тем принятые решения ведут к возникновению ряда рисков, которые могут в перспективе привести к замедлению выхода российской экономики из рецессии.

Стратегический выбор. Важнейший вопрос, определяющий будущий ход экономического развития: произойдет или нет «зацикливание» экономического кризиса, переход к его «самовоспроизводству» - если развитие кризисных процессов в данный период автоматически ведет к их дальнейшему расширению. Такое «зацикливание» возможно в рамках нескольких механизмов. Причем эти механизмы усиливают взаимное действие, что создает риск возникновения нового витка экономического кризиса и его перехода в затяжную форму. В то же время решение этих проблем (наряду с другими направлениями действий) способно привести к достаточно быстрому завершению кризиса и переходу к новому периоду экономического роста уже в 2010 г.

К числу потенциальных зон воспроизводства кризиса можно отнести следующие.

Возобновление сжатия кредитования компаний реального сектора. Высокий уровень процентных ставок, существенно превышающий уровень доходности бизнеса в условиях кризиса, отсекает от рынка банковских кредитов основную часть компаний 13 . Отметим, что средневзвешенный уровень процентных ставок по краткосрочным кредитам предприятиям 14 с 2000 г. устойчиво превышает уровень инфляции в годовом измерении (январь 2009 г. соответственно 17,4 и 13,4%, рис. 6).

Как следствие в феврале 2009 г. впервые за последние несколько лет произошло снижение кредитов банков предприятиям 15 (с исключением эффекта роста объема кредитного портфеля за счет переоценки валютных кредитов).

Повышение рисков кредитования для банков. Снижение доступности банковских кредитов (из-за роста рисков и повышения процентных ставок) ведет к ухудшению финансирования оборотных средств нефинансовых компаний и к возникновению дефицита этих средств. До сих пор развитие самого процесса сдерживалось вследствие интенсивной продажи валюты предприятиями и банками. Возможное исчерпание в дальнейшем действия этого фактора может привести к спектру негативных последствий с точки зрения и экономического роста, и финансовой устойчивости российских компаний. Это в свою очередь может вызвать дальнейший рост неплатежей по банковским кредитам. Если исходить из нормативно-правовой базы, то неминуемо дополнительное расширение резервных фондов банков. Соответственно сузится база для дальнейшего расширения краткосрочного кредитования для пополнения оборотных средств компаний, что может привести к дальнейшему росту неплатежей.

Собственно, уже возникновение кризиса привело (с сентября-октября 2009 г.) к быстрому наращиванию просроченной задолженности предприятиями перед банками. В результате, за 2008 г. (в основном, за четвертый квартал) просроченная задолженность предприятий перед банками увеличилась почти в 4 раза. В 2009 г. проблема усугубилась: только за январь-февраль объем просроченной задолженности по кредитам предприятиям возрос на 56% 16 .

Дополнительным фактором развертывания кризиса кредитования стал кризис залогов. Одной из причин кризиса кредитования стал избыток плохих залогов, являющихся обеспечением по кредитам. Сегодня к числу активов, на которых может базироваться расширение кредитования предприятий, нельзя отнести ни пакеты ценных бумаг (из-за неопределенности их стоимости даже в краткосрочной перспективе), ни производственные запасы (из-за их низкой ликвидности), ни недвижимость, тем более, объекты незавершенного строительства 17 .

Риск усиления экономического спада. Снижение доступности кредитов для корпоративных заемщиков ведет к быстрому расширению сферы неденежных расчетов - неплатежей (дебиторской задолженности), бартерных расчетов, вексельного оборота. Так, только за январь 2009 г. объем эмитированных банками векселей возрос на 22%. Необходимо отметить, что ставки по привлечению средств с использованием вексельных инструментов в ряде случаев в 2-3 раза ниже, чем по кредитам предприятиям.

Однако в настоящее время, судя по данным опросов предприятий 18 , компании не готовы к принятию рисков, связанных с неплатежами и скорее снизят уровень отгрузок продукции в соответствии с ожидаемым уровнем рисков неплатежей. Таким образом, возникает риск дальнейшего усиления экономического спада.

Стагфляционная ловушка. Российская экономика в настоящее время оказалась в стагнационной ловушке, характеризующейся сочетанием стагнации или даже спадом производства и высокой инфляции. В 2009 г. спад ВВП, по нашим оценкам, составит около 8%, при этом ожидается достаточно высокий уровень инфляции, порядка 9%, обусловленный последствиями девальвации рубля и повышением цен (тарифов) естественных монополий.

Дополнительным фактором замедления роста может оказаться сжатие инвестиционного спроса. Причинами этого сжатия могут стать:

• рост стратегической неопределенности относительно перспектив развития рынков, соотношения рисков и доходности инвестирования, наличия и доходности альтернативных инвестиционных инструментов и др.;

• вынужденный переход к самофинансированию инвестиций компаний реального сектора (в условиях сжатия инвестиционного кредитования и притока прямых иностранных инвестиций), причем на фоне снижения рентабельности бизнеса и ухудшения ликвидности компаний.

Проблема состоит в том, что такой режим развития труднопреодолим: классическим способом выхода из кризиса производства является поддержка спроса (инвестиционного и потребительского) и соответственно проведение мягкой денежной политики. Однако проведение такой политики ведет в гораздо большей степени к усилению инфляции, чем к возобновлению экономического роста. Соответственно рост инфляции приводит к повышению рисков и искажению инвестиционных и потребительских мотиваций, что в конечном счете обусловливает дальнейшее закрепление рецессии и ее углубление.

Дополнительным осложняющим фактором является крайне «антисоциальный» характер российской инфляции: рост инфляции происходит, прежде всего, на рынках товаров и услуг, приобретаемых малообеспеченными слоями населения. Так, в 2007 г. при общем 13-процентном уровне инфляции удорожание «корзины бедных» составило 17,8%, в 2008 г. - соответственно 13,4 и 17,8%.

Сужающееся воспроизводство. Ключевой вопрос в сфере производства - насколько далеко зайдет адаптация компаний к условиям сжатия спроса, конкретнее, возникнет ли цикл: сжатие спроса - сжатие производства - коррекция программ развития (инвестиционных, развития человеческого потенциала, НИОКР) - сжатие спроса и производственного потенциала - дальнейшее снижение производства и возможностей для экономического роста в перспективе.

В 2008 г. этот процесс только начался: результатом сжатия внешнего спроса и инвестиций в жилищное строительство стало снижение производства и инвестиций в ряде отраслей.

Рубеж 2009-2010 гг. может стать решающим, начнется ли новая волна корректировки производственных и инвестиционных планов российских компаний, сопровождающаяся сокращением производственного потенциала и закреплением потери внешних и внутренних рынков, или пауза роста окажется относительно кратковременным сбоем, после которого экономический рост восстановится (пусть и с несколько меньшими темпами, чем раньше) 19 .

Сегодня наблюдаются признаки возможности и того, и другого развития событий. С одной стороны, стабилизация цен на сырье, произведенная (и оконченная) девальвация рубля, а также реализация как в России, так и в других экономически развитых странах мира пакетов антикризисных мер создали основу для определенной стабилизации ситуации в сфере производства. Соответственно, по имеющимся сообщениям, ряд компаний (в добыче и переработке углеводородов, на транспорте) приняли решение далее не сокращать масштабов инвестиционных программ.

В то же время, по имеющейся информации, начинается волна сокращения занятых в ряде регионов и секторов экономики, что свидетельствует о «настройке» компаний на длительную рецессию.

Спираль девальвационных или инфляционно-девальвационных ожиданий. Существует, хотя и уменьшившаяся в последнее время, вероятность того, что ослабление рубля и (или) сообщения о снижении золотовалютных резервов приведут к усилению девальвационных ожиданий и соответственно к росту спроса на валюту (пример - декабрьская паника на валютном рынке). Поскольку при достаточно масштабном скачке спроса на валюту удержание курса может оказаться проблематичным, панические ожидания способны оказаться и самореализовывающимися, и самоусиливающимися.

С макроэкономических позиций значимым является риск возникновения инфляционно-девальвационной петли «девальвация - инфляция - индексация - девальвация», хорошо известной по опыту латиноамериканских стран. В рамках этой логики девальвация национальной валюты обусловливает рост уровня инфляции, которая, с одной стороны, начинает размывать конкурентные преимущества, связанные с девальвацией валюты, а с другой - определяет потребность в дополнительной индексации заработной платы и других выплат населению. Соответственно снижение конкурентоспособности экономики ведет к ускорению роста импорта, ухудшению параметров платежного баланса и к необходимости очередной девальвации.

В более долгосрочной перспективе цепь девальваций и скачков инфляции ведет в свою очередь к снижению инвестиционной привлекательности экономики, искажению поведения внутренних инвесторов и к уменьшению склонности к сбережению. Втягивание в этот режим вызывает размывание имеющихся конкурентных преимуществ и как следствие закрепление экономической отсталости.

Дополнительными факторами риска, которые - в той или иной степени - будут определять реальную повестку дня в российской экономике, являются нижеследующие.

Проблема обслуживания внешнего корпоративного долга. На начало 2009 г. объем внешнего долга российских банков и компаний составил 452 млрд. долл. В значительной степени этот навес сконцентрирован в экспортно-сырьевых отраслях (нефтяные и газовые, металлургические компании), а также в банковском секторе (37% долга), т. е. в секторах, понесших наибольшие потери от развертывающегося финансово-экономического кризиса (в разных его аспектах). Из-за падения мировых цен на российские экспортные товары в 2009 г. соотношение внешнего долга негосударственного сектора и объема экспорта впервые за последние годы превысит 100% (рис. 7).

С учетом того, что экспортеры брали кредиты под нереализовавшиеся ожидания дальнейшего роста доходности бизнеса (расширения рынков, роста мировых цен), а также роста долговой нагрузки на компании из-за девальвации рубля 20 - возникает вероятность роста дефолтов крупных компаний по внешним долгам и в конечном счете возникновения «размена внешних долгов на активы».

Это в свою очередь ведет к риску размыкания цепочек создания добавленной стоимости в российской экономике и утрате контроля за ключевыми активами в высококонкурентоспособных сырьевых секторах экономики.

Декапитализация банков из-за наращивания долгов компаний реального сектора. Если кризис финансов реального сектора продолжится, вероятно усиление роста неплатежей (просроченной задолженности) по кредитам банков. Итогом списания такой задолженности может стать потеря капиталов и соответственно прекращение деятельности значимого числа банков. Это в свою очередь может стать «спусковым крючком» для возобновления бегства вкладчиков из банковской системы, оттока капитала из страны, а также нового кредитного сжатия.

В перспективный период декапитализация банков и формирование масштабного навеса неурегулированных долгов может привести к утрате банковской системой способности адекватно финансировать экономический рост.

Проекция социального кризиса на региональные бюджеты. Важнейшей особенностью 2009 г. стал рост социальной напряженности в ряде регионов страны. С одной стороны, она будет связана с расширением безработицы и соответственно социальной нагрузки на региональные бюджеты (рост безработицы уже начался в ряде регионов - и процесс, похоже, только начинается 21). С другой - с размыванием доходной базы бюджетов субъектов РФ. В ней ключевую роль (за исключением трансфертов с федерального уровня) сегодня играет налог на прибыль. Сжатие доходов компаний и населения приведет к соответствующему сокращению этих видов доходов и далее к значительному росту напряженности субфедеральных бюджетов. Собственно говоря, снижение обеспеченности бюджетов субъектов РФ собственными источниками доходов началось в 2008 г. и этот процесс (компенсатором которого являются трансферты с федерального уровня) несомненно, продолжится и в ближайшие годы.

Суть дела состоит в том, что - и в регионах с их высокой социальной нагрузкой это особенно заметно - в бюджетной сфере проявляется следующая закономерность: доходы бюджета следуют за изменением (сегодня, несомненно, сжатием) доходов предприятий и населения. В то же время расходы бюджета в лучшем случае неэластичны к доходам субъектов экономики (в наших условиях - растут при улучшении экономической конъюнктуры в силу взятия бюджетом на себя дополнительных мандатов по расходам и не уменьшаются при снижении доходов бюджета). Разрыв с необходимостью заполняется трансфертами с федерального уровня.

«Повестка дня» в российской экономике на перспективный период может выглядеть следующим образом:

• своевременно начать снижение процентных ставок (вслед за снижением монетарной инфляции и закреплением умеренных девальвационных ожиданий), обеспечивающее поддержание уровня ликвидности в российской экономике, возможно, в сочетании с введением элементов валютного контроля за трансграничными капитальными потоками;

• поддержать бюджеты субъектов РФ и через перераспределительные механизмы - уровень жизни и занятость населения в регионах России;

• обеспечить финансирование инвестиционньгх программ, государственного оборонного заказа, а также капитализацию финансовых институтов развития, создающих как возможность роста определенности в среднесрочной перспективе (объема спроса, цен и др.) для российских компаний, так и условия для конкурентоспособности российской экономики на длительную перспективу с учетом роста неопределенности перспектив развития важнейших мировых рынков, усиления конкуренции на них и т. д.

Нетрудно заметить, что набор этих действий противоречив. С одной стороны, необходимость макроэкономической стабилизации требует проведения достаточно жесткой денежной и бюджетной политики, создающей условия для прекращения расходования золотовалютных резервов и резервных фондов (Резервного и Фонда национального благосостояния) федерального бюджета, сдерживания ослабления рубля и уменьшения инфляции. С другой - поддержание банковского сектора, доходов субфедеральных бюджетов и создание потенциала долгосрочного устойчивого развития, наоборот, предполагают и смягчение денежной политики, и расширение бюджетных расходов.

При этом риски, связанные с разрешением указанных противоречий, не поддаются однозначной оценке. Если кризис мировой экономики имеет более или менее краткосрочный характер (в 2011-2012 гг. начнется рост мировых товарных и финансовых рынков, рост мировых цен и т.д.), то станет возможным - кроме всего прочего - проведение достаточно мягкой денежной и бюджетной политики, поскольку в среднесрочной перспективе по этому варианту начнется рост стоимостных объемов экспорта. Соответственно стабилизируется объем золотовалютных резервов и резервных фондов федерального бюджета. Если кризис мировой экономики примет затяжной характер, вопросы устойчивости платежного баланса (соответственно обменного курса) вновь могут проявиться в фокусе экономической политики, что в свою очередь требует низкого уровня инфляции и проведения жесткой бюджетной и денежной политики. При этом непонятно, как в этом варианте возможно решение задачи создания потенциала будущего развития, должного обеспечить позиционирование российских компаний на рынках, которые станут интенсивно расширяться в перспективный период - тем более, с учетом усиления конкуренции и на сырьевых, и на машиностроительных рынках.

1 Характерно, что по опросам руководителей компаний, проводимым РСПП, дефицит квалифицированной рабочей силы был в 2008 г. (как и в 2007 г.) основным фактором, сдерживающим рост производства в промышленности (его отметили около 40% опрошенных руководителей компаний).

2 По оценкам, не менее 10-15% жилья в крупных городах приобреталось с инвестиционными целями, связанными с ожиданием его дальнейшего удорожания.

3 Отметим, что удорожание недвижимости обусловило приход на рынок жилищного и офисного строительства и иностранных инвесторов - что дополнительно «разогрело» спрос.

4 Не случайно именно металлургия стала одним из важнейших очагов развития кризисных процессов - в отрасли отмечен и значительный вывод мощностей (впрочем, сокращение доменно-мартеновского цикла в металлургии, скорее, выигрыш с точки зрения качества по производимой продукции), и сокращение занятых.

5 По действующей классификации - «прочих неметаллических продуктов».

6 Начало 2009 г. ознаменовалось, по оперативной информации, заметным ускорением высвобождения занятых.

7 Ряд сообщений о сокращениях в компаниях реально означает сокращение списочного состава в результате организационно-штатных мероприятий, в том числе - уменьшение числа вакантных рабочих мест (как того и требует законодательство - компании не вправе увольнять сотрудников, пока в них есть незанятые вакансии).

8 Отметим и то обстоятельство, что динамика заработной платы снижалась достаточно медленно - предприятия адаптировались к кризису, прежде всего, за счет коррекции инвестиционных программ.

9 Результатом перегрева жилищного рынка (и всех компонентов, обеспечивающих его развитие, включая строительство и производство строительных материалов) стало отсутствие рынка массового дешевого жилья. Сегодня, в условиях экономического кризиса, это превратилось в один из важнейших факторов, препятствующих повышению территориальной мобильности населения и способствует возникновению зон острого социального неблагополучия в отдельных регионах России.

10 Исчерпание «нефтяных» доходов существенно осложнило проведение активной бюджетной политики, стимулирующей экономический рост - поскольку бюджетные доходы в новой ситуации будут сокращаться, в то время как мандаты по социальным расходам практически не поддаются сокращению (более того, существует объективная необходимость их индексации по уровню инфляции и т.д.). Соответственно в рамках антикризисного бюджета на 2009 г. произошло существенное перераспределение бюджетных расходов - ряд программ был отложен, финансирование отдельных ФЦП сокращено на 15-30%. В то же время выделены значительные ресурсы на проведение антикризисных мероприятий в экономике и социальной сфере.

11 Объем рублевых интервенций Банка России на валютном рынке в марте 2009 г. составил эквивалент 3.8 млрд. долл., за первую половину апреля 2009 г. по оценке - 5-6 млрд. долл.

12 Интересно, что сочетание «высокая ставка плюс фиксированный курс», ведущее к возникновению дефляционного шока и усилению спада производства, практически никогда не применялось в крупных экономиках, имеющих сложную территориальную, воспроизводственную и институциональную (укладную) структуру.

13 За исключением, во-первых, компаний, работающих в сферах высокорискованных операций и извлекающих «рисковую премию», во-вторых, компаний, пользующихся государственной поддержкой в виде субсидирования процентных ставок и др.

14 Высокий уровень ставок кредитного рынка - в большей мере «заслуга» не Банка России, проводящего политику «дорогих денег», а резко подскочивших рисков кредитования (в свою очередь обусловленных неопределенностью как перспектив конкретной компании, так и качества залогов, сложностью и занятостью процедур банкротства и др.). В такой ситуации немедленное снижение ставки Банком России приведет, скорее, к появлению на рынке «горячих денег» и усилению давления на рубль.

15 Отметим, что в последние месяцы кредитование компаний реального сектора расширялось исключительно за счет банков с государственным участием.

16 На начало марта доля просроченных кредитов в кредитном портфеле без учета Сбербанка составляла 4,2%, доля проблемных и безнадежных ссуд, по оценке, около 6%. При складывающейся динамике доля проблемных и безнадежных ссуд до конца года превысит 10-процентный уровень - критический с точки зрения устойчивости процесса кредитования.

17 Данная проблема решается проще всего: в условиях стабилизации обменного курса (что, вообще говоря, стимулирует приток спекулятивных капиталов на российские рынки) и одновременно роста напряженности федерального бюджета вероятно расширение заимствований государства на финансовом рынке. Государственные ценные бумаги будучи высоколиквидным инструментом, очевидно, смогут стать инструментом, подобным облигациям Казначейства США, являющимся стандартом абсолютной надежности и ликвидности.

18 Проводившихся еще в начале 2000-х годов, т. е. до начала кризиса.

19 До сих пор существенным фактором, поддерживающим экономическую динамику и тормозящим рост безработицы, были ожидания скорого возврата роста со стороны российских компаний, готовых работать даже «на склад» в ожидании скорого расширения рынка.

20 И одновременно снижения возможности рефинансировать долг на внешних рынках капитала.

21 Дополнительной проблемой уже в первом полугодии 2009 г. могут стать последствия «двойной демобилизации» - одновременно выхода в запас военнослужащих срочной службы осеннего призыва 2007 и весеннего 2008 г. (причем, последний был рекордным по числу призванных на военную службу) - для которых в регионах, похоже, нет адекватного количества рабочих мест.

Высочайшие достижения экономической мысли приходятся на периоды экономического упадка.

А. Бухвальд, американский журналист

Каждый большой экономический кризис по-своему загадочен и оригинален. Даже спустя много десятилетий продолжаются споры об основных причинах и следствиях отгремевших событий. И действительно, многое становится видным с больших расстояний. Но тем не менее множество общих черт и различий поддаются оперативному анализу. Часть российских факторов кризиса лежала в русле общемировых тенденций, некоторые имели национальную специфику.

Причины остроты циклического кризиса российской экономики в 2008-2009 годах

Кризис — явление невезучее.

В.С. Черномырдин, премьер-министр России в 1992-1998 годах

В 2008-2009 годах в Россию пришел первый в ее современной истории нормальный рыночно-циклический экономический кризис. Есть две крайние точки зрения (виды реакций) на кризис.

С одной стороны, всех мастей записные критики России вообще и проводимого властями курса в частности с удовлетворением говорят: «Мы предупреждали! В России все и всегда будет плохо!» С другой стороны, те, кто во все времена профессионально прославляет мудрость любой действующей власти, предлагают делать вид, что российская экономика лишь стала жертвой мировых финансовых потрясений.

Думается, что обе крайности не могут являться основой серьезного обсуждения реальных факторов кризиса и лишают возможности извлечь необходимые уроки, которые помогут достойно встретить подобные кризисы в будущем. В первом приближении можно выделить ряд фундаментальных разноплановых отечественных причин кризиса.

1. Высокие темпы роста российской экономики после 1998 года породили общую эйфорию и веру в то, что спрос на наше сырье будет вечно расти вместе с ценами. Рост диспропорций, отмечаемый экспертами, не насторожил ни власть, ни общество.

2. Эйфория привела к стагнации роста производительности труда, перекапитализации нашего фондового рынка, раздуванию издержек, росту зарплатоемкости ВВП и т.д. Все это стало тормозить наше развитие.

3. Налоговый пресс и иные формы государственного давления на бизнес также стали сказываться на хозяйственных процессах.

4. Экономическое развитие, в свою очередь, находилось под воздействием искусственного стимулирования нефтегазометаллическими деньгами.

5. Всеобщий сверхоптимизм — «стабильность и рост — это надолго, если не навсегда» — заразил часть компаний и граждан вирусом жизни в долг.

6. Проявились негативные последствия сырьевой ориентированности экспорта. Быстрое падение в пару-тройку раз цен на товары, составляющие 70-80% российского экспорта, явилось серьезным отрицательным фактором.

7. Низкая степень доверия в обществе. Недружественность власти к бизнесу, ее неверие в структуры рыночной экономики и ряд других факторов привели к тому, что при появлении проблем уровень доверия очень резко снизился. Это усугубило ситуацию.

8. Трудности создала и перекапитализация фондового рынка. В мире постепенно изменились цели корпоративного управления: рост капитализации компаний стал важнее роста производительности труда. Россия не избежала общего процесса. Похожая подмена происходила в ряде случаев и с целями государственного регулирования.

9. Нарушение техники финансовой безопасности. Как отмечалось выше, Россия внесла свой вклад в надувание финансового пузыря. Показатель капиталоемкости ВВП (отношение совокупной капитализации рынка акций национальных компаний к объему номинального ВВП) по итогам 2007 года достиг 116%, что, к примеру, почти в 2 раза превысило показатель Германии (64%).

10. Отсутствие опыта жизни при нормальном экономическом цикле. Российское общество (власть, бизнес, экспертное сообщество) о циклических экономических кризисах знало исключительно понаслышке. В лучшем случае после прочтения одной-двух книг. Это первый нормальный капиталистический экономический кризис в современной (послесоциалистической) истории России.

Если отталкиваться от наблюдаемых явлений, то первоначальный импульс зародился в сфере финансов: многолетняя всеобщая жизнь в долг, перекапитализация фондовых рынков и т.д. Все это в конце концов привело к кризису доверия. Но остается открытым вопрос: процессы в сфере финансов были первичны или отражали некие глубинные факторы? Есть похожие методологические проблемы и при анализе первопричин российского кризиса. Как известно, в споре о том, что первично — курица или яйцо, истина пока не установлена. Похожим образом обстоят дела и с оценкой взаимодействия различных сфер современной хозяйственной жизни. По всей видимости, здесь тоже можно говорить о функционировании сложной системы прямых и обратных связей, где причины и следствия — как экономические, так и психологические — время от времени меняют характер своего взаимодействия.

Кризисы 1998 года и 2007-2009 годов: общее и особенное

От кризиса 1998 года можно было улететь из Шереметьево-2. От кризиса 2008 года — только с Байконура.

Основные обстоятельства кризисов. Каждый кризис по-своему внезапен. Россияне с этим в полной мере столкнулись как в 1998-м, так и в 2008 году. Десять лет назад тоже возникала напряженность в мировой финансовой системе, но в основном в ее азиатской части. В воронку кризиса оказались втянуты не более десятка стран среднего уровня развития. В нашем хозяйстве нарастали серьезные проблемы. Но все это практически всеми, мягко скажем, недооценивалось. В итоге фондовый рынок тогда рухнул практически «без сопротивления», банковская система распалась на отдельные сегменты (даже из 200 крупнейших банков нормально операции осуществляли около половины, а множество банков просто обанкротилось.) Адекватных действий властей не наблюдалось, а проблемы распространились на всю экономику, затронув интересы миллионов людей.

В 2000-е годы российская кредитно-финансовая система быстро развивалась, опыт накапливался как бизнесом, так и властями. Поэтому кризис 2007-2009 годов уже не вызвал в России шока десятилетней давности. В течение более чем года кредитно-финансовая система амортизировала последствия негативных факторов, действовавших в мировой и российской экономике. Падение фондового рынка шло в основном постепенно, хотя и после пары «нырков» вниз оно составило к октябрю-ноябрю 2008 года 60-70% от исторических максимумов. Рост напряженности в банковской системе тоже нарастал постепенно. К середине 2008 года проявилось и некоторое торможение роста производства, и к началу 2009 года уже пошел спад в экономике. В итоге в 2009 году падение ВВП составило около 9%. Но все эти проблемы были мягче шоковых событий 1998-го. Опыт накопили все.

Россия извлекла серьезные уроки из дефолта 1998 года. Главным стало осознание, что слабость государственных финансов дорого обходится стране. Кроме того, была признана необходимость защищать экономику от неожиданных изменений внешней конъюнктуры. Дефолт ведь был вызван сочетанием огромного бюджетного дефицита (он устойчиво составлял 7-8% ВВП) с резким падением стоимости нефти. После кризиса бюджет неизменно исполнялся с профицитом, а для страховки от падения цен на нефть был учрежден стабилизационный фонд. С учетом того, что российские банки не имели в своем портфеле «плохих» американских долгов, давших начальный толчок мировому кризису, мы действительно могли чувствовать себя в относительной безопасности — заявления о том, что Россия станет «тихой гаванью», имели под собой определенные основания.

Еще одной важной ошибкой, совершенной в 1998 году, была попытка поддерживать неизменный курс рубля, когда цены на нефть рухнули. В конце концов это привело к гораздо большей девальвации, чем было необходимо вначале. Этот урок мы вроде бы усвоили, перейдя к более гибкой курсовой политике. При этом в 1998 году среднемесячные цены упали с $18-20 до $9-10 за баррель. Но в 2008 году перепад стоимости был несравнимо большим: она упала со $130 за баррель в июле до примерно $40 в декабре. Это могло потребовать политически нелегких, но необходимых решений (тут тоже возник бы вопрос о запасах доверия у действующих властей). Но уже к середине 2009 года стало понятно — расход $200 млрд резервов позволил смягчить остроту ситуации.

Смягчению наших трудностей способствовал ряд факторов. Государством были накоплены огромные финансовые ресурсы. Это позволяло предпринимать решительные антикризисные действия. Кроме того, в 1998 году цена на нефть была около $10 за баррель, а в 2008 году достигала $140 за баррель. Даже после драматического снижения в конце 2008 — начале 2009 года цены колебались в пределах $35-40 за баррель. «Почувствуйте разницу» в притоке финансовых ресурсов в страну. Правда, не стоит забывать, что инфляция десять лет не стояла на месте, да и курс доллара снижался. Но и с учетом этих обстоятельств цены на углеводороды в 2008 году были заметно выше, чем в 1998-м. Но с другой стороны, в 1998 году не было негативных факторов мирового масштаба.

Сравнительные характеристики основных параметров кризиса приведены в табл. 1. Но нужно сделать принципиальную оговорку. Кризис 1998 года давно закончился. Кризис 2008-2009 годов прошел лишь острую фазу. Может быть, жизнь еще внесет свои поправки в различные параметры нынешних событий. Тогда последующие исследования можно будет провести более точно, чем наш экспресс-анализ. Большое видится на расстоянии. Возможно, мы увидим еще ряд драматических моментов. Но большинство профессионалов утверждают: мир не рухнет и любой кризис конечен. Запас прочности есть и в России. Источники оптимизма могут быть разные. В 1998 году кризис, как в песне, «нечаянно нагрянул, когда его совсем не ждали». Серьезной антикризисной работы практически никто не вел. Как в пословице, креститься все стали, когда гром уже грянул.

С осени же 2008 года все с замиранием сердца ожидали финансового катаклизма и всячески к нему готовились. К середине 2009 года стало возникать ощущение, что краха не будет. Выяснилось: всеобщая антикризисная деятельность способна серьезно смягчить ситуацию. Как обычно, пик кризиса, оказывается, пройден, когда большинство устает бояться и начинает надеяться. Хотя весь 2009 год сохранялся спрос на страшилки про ожидаемую вторую волну кризиса. (Теоретически, конечно, возможно все. Так в Великую депрессию начиная с 1929 года можно насчитать пяток волн. Ну так на то она и Великая, и ее призраком всех пугают уже почти 100 лет.)

В 2008-2009 годах были и негативные отличия от 1998 года, тот кризис был локальным, а отсюда и простая формула выхода: снижение рубля + подъем мирового спроса на наши товары = 3% роста ВВП в 1999 году. Сейчас проблемы общемировые. И пока кризис не исчерпает свою злую энергию, будет мучить отечественную экономику, поскольку второе слагаемое отсутствует. Сейчас проблемы сложнее, чем в 1998 году, — яма глубокая. Тогда выбрались самостоятельно и быстро, сейчас не выйдет. Не потому, что вокруг враги-отравители со своими зловредными финансовыми вирусами. А потому, что Россия стала неотъемлемой частью мировой экономики. Никто нас туда силком не затаскивал, сами отчаянно стремились. И правильно делали — получили много хорошего.

Теперь увидели изнанку. Осознали, что рыночная система — явление экономической природы, с чередованием подъемов и спадов. Изменить ее нельзя, можно только сломать, да и то на время. Сердиться нелепо. Если зимой холодно, виноват не мороз, а человек — в том, что вовремя не обзавелся телогрейкой. А пока страдаем, ничем принципиально не отличаясь от других всеми признанных «нормальными» стран. Потенциал стабилизации и роста есть, хотя бы потому, что в мире в целом и в России в частности, даже несмотря на проблемы с ликвидностью, еще очень много свободных денег.

Таблица 1. Сравнительные характеристики кризисов 1998 и 2008 годов

Параметры	1998 год	2008 год
Банковская система России	Число банков заметно сократилось в несколько раз. Даже из первых двухсот многие прекратили существование (вместе с деньгами вкладчиков)	Обанкротилось не более пары десятков банков (из примерно 1200-1300); пара-тройка — из первой сотни. Вклады до 300 тыс. руб. были застрахованы. В ходе кризиса государство увеличило эту сумму до 700 тыс. руб.
Фондовый рынок в России	Фондовые индексы снижались с конца 1997 года с 380, и на «дне» (осень 1998-го) индекс РТС был около 40, то есть падение почти в 10 раз. Затем в 1999-м к концу года он подрос до 175	Индексы стали слабеть в 2007 году, но достигли исторических максимумов весной 2008-го (РТС около 2400). Затем все рухнуло до примерно 600 осенью 2008 года и «сползло» почти к 500 в начале 2009-го, то есть падение в 4-5 раз. К началу 2010 года — подъем примерно до 1400
Политика властей предкризисная	Кризиса не ждали, к нему не готовились	Много лет готовились (правда, к предыдущему кризису)
Политика властей антикризисная	При отсутствии опыта говорить об осмысленной системной политике не приходилось	Политика была активная, но ее эффективность заметно снижалась из-за коррупционной составляющей
Наличие финансовых резервов у государства	Около $20 млрд к началу кризиса в 1997 году. Менее $10 млрд «на дне»	Около $580 млрд в начале кризиса. «На дне» примерно $380 млрд
Антикризисные затраты	На поддержание рубля $10 млрд	Примерно $250 млрд, или около 14% ВВП
Цены на нефть до и в ходе кризиса	До $18-20, в ходе $9-10 и $18-20 в 1999 году	До $100-140, в ходе $30-40 и до $75 за баррель в 2009 году
	Локальный
Реальные доходы населения	В 1998 году минус 16%, в 1999 году минус 12%	Прогнозы 2008 года + / — от 0 до 2%, 2009 год — от 0 до -4%
Изменение курса рубля	Резкая, почти четырехкратная девальвация, то есть более 300% (с 6 до более 20 руб. / $) с последующим плавным движением к 28 руб. / $	Плавная девальвация примерно на 40% за четыре месяца (с 23,4 до около 33 руб. / $).Затем колебания в области 32-33 с последующим подъемом к 29 к концу 2009 года
Готовность бизнеса к кризису	Отсутствие опыта, внезапность наступления кризиса для большинства топ-менеджеров	Предприятия лучше подготовлены к кризису. Накопился опыт рыночного хозяйствования, опыт работы в кризисе 1998 года. Можно было использовать и мировой опыт
Основные факторы преодоления кризиса	Мощная девальвация рубля, рост мирового спроса на товары нашего экспорта, массовое снижение издержек и оптимизация бизнеса российских компаний	Антикризисные действия: а) участников хозяйственных процессов, б) государственных и финансовых властей. Надежды на стабилизацию мировых экономических процессов

Специфика кризиса и события 2008-2009 годов. Главными особенностями кризиса 2007-2009 годов был его мировой характер и всемирный упадок доверия. Даже в 2009 году было неясно, в какой кризис мы попали: в кризис 1929 года или в кризис 1970-х годов. Конечно, самый простой ответ: мы попали в кризис 2007-2009 годов, ибо каждый большой кризис загадочен, сакрален и имеет свои специфические черты. Но есть и общие закономерности. Их понимание позволяет обозначить сферу возможных прагматичных решений. За последние почти 100 лет наиболее выделялись два кризиса. Это Великая депрессия с длительной дефляцией и двузначной безработицей. Другой классический пример — кризис 1970-х годов; тогда возник новый феномен — стагфляция (спад + инфляция). Дефляционная и стагфляционная модели предполагают различные механизмы преодоления кризиса.

Противодействие дефляции требует стимулирования спроса, то есть «вбрасывания» финансовых ресурсов. Здесь нужно содействие доступности кредитов, стремление снизить процентные ставки на рынке, снижение налогов при расширении бюджетных расходов. Судя по действиям развитых стран, они более всего боятся дефляции, ибо из нее приходится выбираться десяток лет. Кроме опыта 1930-х годов это показала и история Японии 1990-х годов. В случае со стагфляцией набор мер прямо противоположный: прежде всего необходим контроль за денежной массой, то есть ужесточение бюджетной политики и повышение процентных ставок. В 1970-х годах выход был найден, только когда вставший во главе ФРС П. Волкер решился на жесткие меры. В результате процентные ставки превысили 20%. В США началась рецессия. Но инфляция была остановлена и страна вышла из кризиса с обновленной и динамичной экономикой.

Конечно, противопоставление этих двух моделей условно, и нынешний кризис не копирует одну из них. Однако здесь важно понимание того, что рецепты лечения болезни зависят от ее природы и могут требовать подчас диаметрально противоположных лекарств. Хотя, разумеется, при полном отчете в том, что исторические прецеденты являются лишь удобными инструментами для анализа, но вовсе не дают готовых рецептов. В 2008 году в России дефляцию было как-то сложно представить. Инфляционное развитие событий представлялось более вероятным. Но осенью 2009-го инфляция практически остановилась.

Последствия кризиса так или иначе почувствовали все. Сравнивая кризис 1998 года с кризисом 2008-2009 годов, можно заметить существенное отличие. Кризис 1998 года отличался резким спадом и быстрым выходом из сложившейся ситуации. Нынешний глубже, продолжительнее и повлек за собой более серьезные последствия. Конечно, кризису, как и болезни, нельзя радоваться, это в целом отрицательное явление, которое делает жизнь людей сложнее. Но какие-то секторы экономики «очистятся» — уйдут слабые игроки, выживут более сильные, которые смогли что-то сделать неординарно или стать по-настоящему нужными свои клиентам. Лопнут надутые «пузыри», какие-то экономические процессы вернутся к нормальному состоянию. Удастся ли общими усилиями разрешить возникшие проблемы — покажет время. Но пока удалось избежать столь значительных потрясений, как в 1998 году.

В 2009 году случалось многое, но в итоге не произошло ничего. По большинству показателей экономика РФ в 2009 году либо отыграла обвал конца 2008 года «в нуль», либо законсервировала проблемы. Лучшая иллюстрация — девальвация рубля, ставшая неизбежной после быстрого сокращения резервов ЦБ в августе-декабре 2008 года. В первый рабочий день 2009 года курс рубля составлял 30,53 руб. / $ и 41,13 руб. / €. Аналитики соревновались в прогнозах падения национальной валюты; к осени 2009 года предсказывались курсы и в 40, и в 50, и в 70 руб. / $. Уже 7 февраля доллар стоил 36,37 руб., в марте снова почти столько же, резервы продолжали таять, и казалось, вот-вот случится худшее. Не случилось.

Резервы, в январе 2009 года опустившиеся ниже $400 млрд, в конце мая превысили этот уровень. Колебания уже к осени 2009-го закончились восстановлением резервов до уровня декабря 2008 года. К концу 2009 года резервы вернулись к состоянию на ноябрь 2008-го. Курс рубля к началу 2010 года мало отличался от начала 2009-го. Почти во всем, что происходило в российской экономике в 2009 году, этот сценарий повторялся без принципиальных изменений. Дискуссии 2009 года почти целиком были посвящены проблеме того, будет ли рецессия в РФ, объявленная по итогам первого квартала официально (два квартала падения), V-образной, U-образной или W-образной. Речь идет о форме графика падения ВВП и промышленного производства в РФ — обрушение последнего произошло еще в конце 2008 года. По сути дискутировалось, будет ли восстановление экономики по итогам кризиса быстрым или медленным, велик ли будет период «стагнационной паузы» и стоит ли ожидать второй волны кризиса.

Особенно активно ее ждали в банковском секторе. Ее прогнозировали на август, потом на каждый осенний месяц 2009 года, потом на февраль 2010-го. Вторая волна должна была привести к тому, к чему не привела первая, по итогам которой санировали всего 15 банков из более 1000 существующих. Новый раунд «банковской паники» мог сократить список на 10-15%, и к такому сценарию все готовились. Готовилось ко второй волне и правительство — пожалуй, еще никогда наш Белый дом не готовился к худшему так основательно. Были зарезервированы около 1 трлн руб. на поддержку промышленности и банковской системы. Правительство героически боролось с владельцами промпредприятий, настаивавших на включении их в реестр компаний, претендующих на поддержку правительства, в том числе через механизм госгарантий (на них выделялось более 200 млрд руб. Казалось, что очень мало, но к концу 2009 года выяснилось, что и столько не надо).

Героически готовились к худшему, и все разумные участники хозяйственных процессов сокращали издержки, оптимизировали бизнес-процессы. Неудивительно, что кризис стал отступать. Почти все, что обсуждалось как резкие, но необходимые меры по борьбе с кризисом, в России либо не реализовалось (как, например, идея создания «банка плохих активов», отказ от повышения ЕСН в 2011 году), либо потеряло актуальность в процессе реализации. Так, уже в декабре 2009 года ВЭБ вернул государству 175 млрд руб., предоставленных ему на поддержку фондового рынка. Идея такой поддержки вызывала у либерально настроенных экономистов ужас, тем не менее ВЭБ получил пятилетний кредит. Меньше чем через год ВЭБ вернул деньги, а приобретенные на них акции оставил у себя на балансе. Их стоимость с момента инвестирования выросла на 60%. Индексы РТС начали расти уже в феврале 2009 года и к концу года вернулись к значениям сентября 2008-го. Цена на нефть «Urals» выросла за 2009 год с $32 до $73 за баррель.

Разумеется, сильнейший за десятилетие экономический спад не прошел бесследно для экономики вообще: осенью 2009 года вместо вопроса о V-, U- или W-образном росте уже обсуждался сценарий L-образной стагнации. Наследие обвала 2008 года, затронувшего все секторы экономики, не преодолено в значительной части секторов экономики, а там, где 2009 год свел все к «нулевому результату», не очевидны причины, по которым рост должен возобновиться. В целом же катастрофы не произошло — развитие угрожающих процессов в экономике РФ удалось остановить. Но большинство позитивных возможностей не было реализовано. Похожие ситуации были характерны для многих стран.

Однако любой кризис имеет и положительные моменты. Кризис — это возможность улучшить экономику страны. Происходит «естественный отбор» — на плаву остаются только жизнеспособные предприятия, проводящие эффективную политику, а неконкурентоспособные уходят с рынка. В борьбе за выживание в жесткой конкуренции происходит и снижение цен на некоторые товары / услуги, что, безусловно, тоже является положительным моментом. Пример тому — бензин, земля, недвижимость. Кризис приводит рынки к естественному ценообразованию. Происходит общее оздоровление экономики. Многие предприятия, да и страны в целом, станут «умнее» и опытнее и не будут допускать прошлых ошибок. Кризис потребовал активизировать поиск новых подходов и решений.

Антикризисные действия

После объединения РТС и ММВБ с ГИБДД ситуация с ликвидностью в стране улучшилась.

Осмысленность политики. Первые официально-публичные реакции на кризис состояли из шапкозакидательских заявлений типа: «Россия — островок стабильности», «Наша экономика чувствует себя гораздо лучше американской, рубль стабилен как никогда и скорее вырастет, чем упадет», «Огромные запасы денег у государства защищают вклады граждан в банках и сами банки от кризиса» и т.д. Но власть и общество быстро переключились, разговор начали «по-взрослому». Это позволяет сделать предположение не только о неплохой самообучаемости властей, но и о возможном выполнении ответственно успокаивающей функции, направленной на предотвращение паники. По всей видимости, имело место сочетание разных обстоятельств.

За прошедший десяток лет многие реалии хозяйственных процессов стали восприниматься в обществе более адекватно. К самообучению оказались способны и финансовые власти. Даже СМИ — органы западных деловых кругов в России, не упускающие ни единого случая для антироссийских высказываний, отмечали, что в отличие от 1998 года в 2008-2009 годах финансовые власти России действуют активно, проводя осмысленную антикризисную политику. Как правило, СМИ, защищающие западные интересы в России, и при освещении экономических проблем демонстрируют двойные стандарты. Так, кризис или любые финансовые проблемы (падение фондовых индексов, банкротства банков, ипотечных агентств и т.д.), если они происходят в США и политически близких им странах, считаются обычными экономическими процессами. Но любые похожие проблемы в России объявляются свидетельством нашей «неправильности», дикости и заслуженной расплатой за нежелание отказаться от защиты своих интересов и по любому поводу вилять хвостиком перед Западом. При этом очевидно: мировой кризис 2008 года накрыл всех — как проамериканские, так и антиамериканские страны, как продавцов, так и покупателей нефти и газа. Поскольку нет никаких оснований сомневаться в здравости ума сотрудников западно-ориентированных российских СМИ, то как же объяснить постоянное использование ими разных стандартов? Заангажированность и необъективность? Есть ли другой ответ? А как объяснить, что в разгар кризиса многие статьи в таких СМИ призывали россиян срочно продавать падающие отечественные акции и покупать падающие западные ценные бумаги, то есть объективно публикации были направлены на поддержку западных рынков, даже ценой усиления паники в России?

Российская специфика антикризисных мер. Как отмечено выше, фундаментальные причины кризиса в России были во многом похожи на общемировые. Но, разумеется, в каждой стране есть определенная специфика. Мы исключением не являлись. Аналогичным образом действия властей в большинстве стран носили весьма похожий характер. Так, практически все соблюдали основополагающий принцип антикризисной политики: «помни, всегда может быть еще хуже». Но были свои отличия, в том числе в России. Отличие наших мер от мер развитых стран наблюдалось по нескольким направлениям.

Первое. Мы более других были склонны считать, будто виноваты все, кто угодно, но только не мы сами. И в этом уже проблема, ибо половина успеха любых действий всегда состоит в объективном анализе причин необходимости этих действий. «Вы не можете решить проблему, пока не признаете, что она у вас есть» (Х. Маккей).

Второе. В принимаемых мерах госгарантии занимали существенно меньшее место. Сначала это было в пугающих масштабах: развитые страны около 50% (а некоторые почти все 100%) выделенных финансовых ресурсов направили на госгарантии, в России -

Кризис доверия в России. В России очень медленно осознавалось, что события 2008-2009 годов — это кризис доверия. Вслед за экспертами можно предположить следующее:

Недооценка (непонимание и т.д.) того, что нынешний кризис — это кризис доверия, для России особенно опасна. Уровень доверия у нас и так был значительно ниже, чем в развитых странах. Объясняется это рядом факторов. Прежде всего у нас в этом плане плохая наследственность. Не будем уходить в глубь веков, возьмем последние лет сто. Вся советская власть основана на недоверии. Власть не доверяет народу — нужна партия, руководящая и направляющая сила. Государство не доверяет рыночной системе, производителям и т.д. При советской власти верхи не доверяют низам («Вы дураки, не понимаете своего счастья, мы вас к нему загоним»). Низы не доверяют погоняющим их в светлое будущее.

Затем реформы. Любые кардинальные реформы — штука тяжелая. Вот и у нас 1990-е годы доверия в хозяйстве не слишком прибавили. Особенно после 1998 года. В 2000-е годы проблема доверия была как бы загнана внутрь. С одной стороны, явная недружественность власти к бизнесу, да и вообще к самой динамичной и работящей части общества, с другой — показатели значительного экономического роста, свидетельствующие, казалось бы, о надуманности проблемы. Однако проблема была и есть.

Наличие проблемы недоверия в экономике приводит к тому, что при первых признаках нестабильности уровень доверия критически резко снижается. В России банки перестали доверять компаниям реального сектора, те — банкам. А они, в свою очередь, к другим банкам также уже не относились с прежним уровнем доверия. Отсюда новые проблемы. Государство также все меньше доверяет всем. Субъекты хозяйственной деятельности отвечают государству тем же. Конечно, предлагаемые государством финансовые ресурсы бизнесом принимаются. Бизнес здесь действует по принципу «дают — бери» (тем более что в предыдущие годы действовала вторая часть поговорки).

Проблема не в том, когда кризис будет преодолен. Проблема в выводах. В острой фазе кризиса уже многие десятилетия повсеместно для разрешения проблем предлагается и реализуется закачка государственных средств в ключевые финансовые структуры. Этот механизм каждый раз имеет страновые особенности, но суть везде одна и та же. Вливание средств в экономику может на время смягчить ситуацию. Но долгосрочный результат не очевиден. Иногда механизм роста запускается, иногда нет. Ослабление кризиса — состоявшийся факт, но пойдет ли экономика на подъем?

Выводы. Идеального антикризисного плана быть не может. Любые осмысленные антикризисные меры лучше бездействия — более вероятно, что это позволит смягчить кризис. Но и никакого чуда от любых действий ожидать не следует. Российские власти, с одной стороны, недооценивали специфику кризиса доверия; с другой стороны, жизнь берет свое и многие действия властей реально были направлены именно на преодоление недоверия. Это, например, справедливо повторяемая мантра о наличии больших финансовых резервов. Вообще в кризисный период заявления из высоких кабинетов носили достаточно взвешенный характер. Власть стала понимать, что слова могут как поддержать, так и обрушить, например, фондовый рынок и поэтому к ним следует относиться особенно ответственно. Меж тем поддержка фондового рынка (как деньгами, так и словами) уже лет сто занимает важное место в антикризисном арсенале стран с рыночной экономикой.

Антикризисные действия всегда и везде мало похожи на строительство дома по заранее утвержденному проекту. Антикризисные меры напоминают управление корабликом в бушующем океане или самолетом, попавшим в бурю. Каждый момент требует своих действий, иногда прямо противоположных предшествующим. И действия, рациональные для одних, могут быть неадекватны для других.

Тип урока	Тема урока	Основные выводы
Пожарный	Легкие деньги пожароопасны	Легкие деньги также халявоопасны
Охранно- сигнальный	Нет пророков в своих отечествах. Требуются заграничные золотые петушки	Экспертное сообщество указывало на многие из рисков, проявившиеся в ходе кризиса. Но власть даже в диалог не вступала
Медицинский	Запах наживы отключает рассудок	Жадность и страх правят миром. «Оптимальная магистраль» остается утопией (подробнее см. главу 3)
Археологический	Пирамида — самое устойчивое сооружение. Если не строить ее верх ногами	Кредит увеличивает риски. Особенно когда долг достигает значительных по отношению к выручке величин
Метеорологический	Риски всегда реализуются невпопад. Готовь сани летом	Риск-менеджмент может быть нашим знаменем, силой и оружием
Кармический	Ответственность лечит. Безответственность калечит	Доказательство — громадные долги госкомпаний. И работа чиновников тоже
Экзотерический	Держи ликвидность в тепле, капитал в холоде, а риски в голоде	Доверяйте своему здравому смыслу, даже когда он противоречит модным теориям
Эзотерический	Know your client / know your client"s client. Знание — сила!	Наши дела никогда не могут быть лучше, чем дела наших клиентов
Справочно-исторический	Госсобственность всегда управляется неэффективно	Будет грустно еще раз наступить на грабли огосударствления
Психологический	Риск хитер и коварен. Не принимай крокодила за корягу. И наоборот	Решая тактические задачи, полезно думать о стратегических
Методический	Сколько нужно ликвидности для полного счастья? Ответ: работающая система коллективной безопасности	Вся система хозяйствования нуждается в переналадке и переосмыслении многих механизмов безопасности
Антициклический	Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее	Контртрендовая политика стратегически оправданна
Образовательный	Учиться, учиться, и еще раз учиться! Капитализму? Социализму? Прагматизму!	Еще полезно учиться жестко спрашивать за затраты денег налогоплательщиков
Ценно-бумажный	Перекапитализация опасна	Познай свой край, а также макроэкономический анализ фондового рынка
Философский	Все когда-нибудь приходит и проходит. В том числе и кризисы	К кризису всегда готов! Так должен звучать лозунг новых российско-патриотичных пионеров XXI века

К началу XXI века абсолютное большинство россиян даже в деловых кругах только начали осваивать само понятие капитализации и все обстоятельства, с ним связанные. Неудивительно, что ряд процессов оказался для нас сюрпризом. Иного было просто не дано. Главное теперь — извлечь правильные уроки.

В частности, в Бразилии и Мексике почти одновременно с нами наблюдались весьма похожие кризисы. Эти страны тоже плохо перенесли определенную фазу интеграции в мировое хозяйство.

Хотя меры, направленные на поддержку фондового рынка, являются стандартным инструментом антикризисных действий со времен Великой депрессии 1929-1933 годов.

Авторы не хотели бы призывать считать работу в принадлежащих западному капиталу (и соответственно работающих в его интересах) западно-ориентированных СМИ в России чем-то вроде службы в немецкой полиции на временно оккупированных территориях в 1941-1944 годах. Хотя некоторые аналогии напрашиваются. Но заангажированность и необъективность существуют в СМИ самой разной направленности, в том числе полностью противоположной западно-ориентированным. Это вопрос для отдельного разговора.

Идея подобной классификации уроков принадлежит директору Департамента банковского регулирования и надзора Банка России А. Симановскому. Она была озвучена в его выступлении на банковском форуме 24.11.2008. Но ответственность за данную таблицу несут исключительно авторы книги.

Правда, не стоит забывать и о том, что, когда мы выходили из кризиса в 1999 году, база у нас была совсем другая. Тогда $10 млрд в российской экономике много что решали.

1

Мировой финансовый кризис нельзя рассматривать как некоторую волну неудач, давать ему определения как начала холодной войны и т.п. То, что произошло, должно было случиться, ведь как говорил К. Маркс : «Кризисы неизбежны, как восход солнца».

Нужно предполагать то, что произошло, совершенно иное. То, что должно было произойти. Кризис стал результатом того, чего многие не ожидали, результатом глобального финансового дисбаланса и порочной корпоративной культурой ведения бизнеса (здесь также имеется в виду кризис ликвидности и кризис неплатежеспособности). Все причины можно отнести к образованию этой болезни под названием «кризис», и все они как больные клетки только подкрепляли его с каждым годом, пока пузыри не стали лопаться, банки банкротиться, недвижимость и активы падать в цене, нефть на сырье то падать, то расти, а экономики всего мира, которые расплачиваются долларами, перегреваться.

Возникновение кризиса, связывают со следующими факторами:

Глобальный финансовый дисбаланс.

Общая цикличность экономического развития.

Высокие цены на сырьевые товары (в том числе, нефть).

Перегрев фондового рынка.

Перегрев кредитного рынка и явившийся их следствием ипотечный кризис.

В общем, дело в том, что в мировые финансовые центры, такие как Нью-Йорк и Лондон, стали поступать огромные капиталы, инвестиции и просто деньги. Компании Китая покупали облигации, скупали активы перспективных организаций, в то время как индусы вкладывали деньги в развитие альтернативных источников энергии на рынке США, остальные же просто сберегали денежки в банках со столетней историей.

В Америке появилось очень много дешевых денег, ставки по кредитам и ипотекам снизились, большинство американских семей имели финансовые портфели, вкладывали свои деньги в ненужные активы и многое другое.

Ипотечный кризис в США (2007) спровоцировал в сентябре 2008 г. кризис ликвидности мировых банков: банки прекратили выдачу кредитов, в частности кредитов на покупку автомобилей. Как следствие, объёмы продаж автогигантов начали сокращаться. Три автогиганта Opel, Daimler и Ford сообщили в октябре о сокращении объёмов производства в Германии. Из сферы недвижимости кризис перекинулся на реальную экономику, началась рецессия, спад про- изводства.

Банкротство Lehman Brothers (американский инвестиционный банк) привело к сомнениям в возможности выплат страховых компаний, страхующих от рисков банкротства кредитуемых, что привело к резкому увеличению рисков страхования, вылившийся в кризис доверия между банками и резкий рост ставок кредитования, что особенно сильно сказалось на развивающихся кредитных рынках, в том числе Украины и России.

Опубликованный 13 ноября 2008 г. Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) экономический обзор констатировал, что развитые экономики мира вступили в рецессию. Международное рейтинговое агентство Fitch Ratings полагало, что рецессия будет самой суровой со Второй мировой войны, и впервые развитый мир вступает в неё синхронно. 25 ноября 2008 г. сообщалось, что, согласно расчётам Министерства экономического развития России, впервые с момента начала мирового кризиса зафиксировано снижение ВВП в России в одном месяце по отношению к предыдущему: в октябре ВВП снизился на 0,4 % по отношению к сентябрю, хотя в годовом выражении, по сравнению с октябрем 2007 г., вырос на 5,9 %.

В половине ноября 2008 г. угроза скорой дефляции в развитых странах стала темой экономических обозрений и анализа. В начале декабря 2008 г. ректор Академии народного хозяйства при правительстве РФ Владимир Мау утверждал: «В условиях нынешнего кризиса вполне мыслима ситуация сочетания дефляции в одной части мира и стагфляции в другой; мир может столкнуться с двумя параллельно разворачивающимися моделями кризиса, требующими противоположных подходов. Борьба с дефляцией в западном мире будет выталкивать инфляцию во внешний для него мир, в развивающиеся экономики. А последние, повторяя западные подходы к борьбе с кризисом, быстро окажутся в ловушке стагфляции».

Какие варианты возможны в Америке? Ну, примерно такие: возможен короткий глубокий спад с рецессией, похожий на рецессию 1907 г. (в американской терминологии называется по виду букв - V-рецессия), может быть небольшой продолжительный спад с рецессией (U-рецессия) или многолетняя стагнация по типу Великой депрессии или по типу японского последнего десятилетия ХХ века (L-рецессия). Говорят, похоже, хорошего (V-рецессии) не будет, хотя падает так быстро, как будто это V-рецессия. Что будет либо продолжительный, но неглубокий спад, т.е. потребление существенно не упадет и производство упадет на несколько процентных пунктов, но не очень сильно. Но не исключено, что, на самом деле, будет что-то похожее на японский вариант (L).

Экономический обозреватель газеты The Financial Times Мартин Вулф в номере от 10 октября 2008 г. рассматривал возможные последствия кризиса 2008 г. для процесса глобализации: «Как переживет кризис глобализация, которая зависит от продолжения либеральной рыночной политики во всем мире? Технологии (особенно удешевление информации и средств коммуникации) тоже, конечно, играют большую роль, но сами по себе они не способны развивать глобализацию. Куда большую роль играет решимость развивать открытые финансовые системы, поощрять прямые инвестиции и снимать торговые барьеры. Именно торговля - главный двигатель глобализации. Нынешний финансовый кризис таит в себе три опасности для глобализации. Во-первых, он может отбить желание либерализовывать финансовые рынки. Если даже США и Европа не справляются с управлением свободным финансовым рынком, как могут развивающиеся страны надеяться удержать контроль над ним? Во-вторых, он может подорвать веру в модель капитализма, основанную на свободном рынке. Наконец, кризис может ухудшить состояние мировой экономики».

13 октября 2008 г. The Times писала, что в мире последует постепенный отход от однополярной глобальной валютной системы, основанной на долларе. Ссылаясь на «Жэньминь жибао » газета привела мнение китайского экономиста Ши Цзяньсюня , призвавшего к «диверсификации валютной и финансовой системы и справедливому финансовому порядку, который не будет зависеть от Соединённых Штатов».

Американский финансист Джордж Сорос в Die Welt от 14 октября 2008 г. предрекал относительное ослабление экономики и упадок США и возвышение Китая: « В то время как у нас накапливались долги, они [китайцы] экономили и копили богатство. Китайцам через какое-то время будет принадлежать большая часть мира, поскольку они переведут свои долларовые резервы и вклады в США в настоящие активы. Это изменит расстановку сил. Сдвиг власти в сторону Азии произойдет в результате совершённых Америкой за последние 25 лет грехов».

«Новая газета » 15 октября 2008 г., говоря о совместных действиях стран ЕС по оздоровлению финансовой системы, писала: «Для Евросоюза кризис сделал то, что не смогла сделать за десяток лет единая валюта евро: ЕС намерен начать формирование настоящего экономического правительства ЕС, в котором государства работали бы рука об руку с Европейским центральным банком».

В интервью российскому журналу The New Times от 18 ноября 2008 г. профессор международной политической экономики Университета Джона Хопкинса философ Фрэнсис Фукуяма сказал: «Это не конец капитализма. Я думаю, это конец «рейганизма». У Рейгана было несколько идей, одна из которых состояла в том, чтобы сократить налоги, но траты оставить на прежнем уровне: считалось, что это приведёт к экономическому росту. И привело, но это же породило и множество проблем. Другая идея состояла в дерегуляции, в том числе и в дерегуляции финансовых рынков. И именно здесь таились самые крупные ошибки, эти идеи необходимо в корне пересмотреть. Именно сейчас у американской политической системы появилась возможность рассматривать новые пути и новые идеи. в последние два месяца, когда разворачивался кризис, доллар на самом деле укреплялся. Почему? Потому что в условиях ухудшающейся ситуации в экономиках многих стран инвесторы полагают, что Соединённые Штаты лучше всего сохранят их сбережения. Я думаю, что вероятность того, что США потеряют позицию мирового экономического лидера, очень мала».

Важнейшее и совершенно необходимое условие такого равновесия - это существование глобального доверия к американской финансовой и политической системам. Т.е., грубо говоря, почему все в мире держат доллары? Потому что все верят, что американский Конгресс не позволит печатать доллары таким темпом, чтобы была высокая инфляция. Почему все вкладываются в американские ценные бумаги - сейчас в некотором смысле даже больше, чем до кризиса? Именно потому, что верят, что эти бумаги в большей степени обеспечивают владение активом в Америке, чем, если купить дешевый актив в быстро развивающейся стране, Китае или России. Поскольку в Америке снижающие ставки процента финансировали бум на рынке недвижимости, то инфляция усиливалась.

Оказалось довольно быстро, что Россия гораздо больше зависит от финансовой системы, чем до этого казалось. Казалось, российские предприятия не занимают особо много на рынках и, уж во всяком случае, не выпускают акции, чтобы финансироваться, - но выясняется, что все гораздо сильнее. Рост финансового сектора был очень большим, и вопреки многим представлениям, у нас росла не только газовая промышленность. Самый большой рост был в тех областях, которые были наиболее финансово зависимыми. Соответственно, это и задавало падение кредита в августе и сентябре.

Конечно, у нашей страны все сильно зависит от нефти, и, соответственно, эта зависимость от роста экономики в развитых странах, транслируется как раз больше всего через цены на сырье - и даже цены на металлы еще более сильно влияют... Замедление экономики развитых стран даже более сильно влияет на экономику развивающихся стран через цены на металлы, чем через цены на нефть, потому что метал- лы - это, как правило, инвестиционный продукт, а нефть - потребительский. Соответственно, на нефть цены могут падать быстрее, поэтому их влияние и сказывается быстрее.

Библиографическая ссылка

Крылов Д. МИРОВОЙ ФИНАНСОВЫЙ КРИЗИС 2008–2009 ГГ. // Успехи современного естествознания. – 2012. – № 4. – С. 109-111;
URL: http://natural-sciences.ru/ru/article/view?id=29913 (дата обращения: 31.03.2019). Предлагаем вашему вниманию журналы, издающиеся в издательстве «Академия Естествознания»

2008 год однозначно войдет в экономическую историю России благодаря возникшему финансовому кризису и множеству сопутствующих ему негативных последствий. Сложившаяся в стране ситуация уже несколько месяцев не дает покоя ни правительственному аппарату, ни рядовым гражданам. Несмотря на то, что финансовый кризис сегодня у всех на устах, большинство россиян так и остается в неведении, почему все сложилось именно так, и когда наступят лучшие времена.

Причины российского финансового кризиса 2008-2009 годов лежат далеко за пределами страны. Экономическая ситуация ухудшилась не за один день, этому предшествовал ряд других процессов, последствия которых постепенно накапливались и просто не могли не привести к тому, что мы имеем сейчас (3).

Впервые громко и много о финансовом кризисе заговорили в сентябре 2008 года, когда средства массовой информации начали освещать банкротство одного за другим банков США. Именно эту крупную державу экономисты сегодня считают виновницей всех бед. По мнению экспертов, причина кроется в ипотечном кризисе, возникшем в США вследствие безудержного стремления банков выдать как можно больше жилищных кредитов и получить тем самым огромную прибыль. Стремление - абсолютно естественное, но при этом договора ипотеки заключались зачастую с людьми, чьи финансовые доходы не позволяли совершать регулярные выплаты по кредитам. В итоге, все больше и больше квартир отходило в собственность банков, а покупателей на них оказывалось все меньше и меньше. Результатом этого явились ипотечный кризис и банкротство кредитных организаций, на руках у которых оказались миллиарды долларов неликвидной недвижимости.

Неблагоприятная ситуация в экономике США не могла не отразиться на всем остальном деловом мире, и Россия не стала исключением. Наиболее сильно по экономике страны ударила невозможность дальнейшего получения дешевых иностранных кредитов на межбанковском рынке, а также снижение объемов экспорта продукции. Кроме этого причиной возникшего в нашей стране финансового кризиса считается также падение цен на нефть - молниеносное и значительное - со 150$ до 40$ за 1 баррель. Энергоносители (газ и нефть) имеют первостепенное значение для богатой ими России, поэтому снижение цен на сырье резко снизило и доходы от его экспорта.

Помимо внешних причин финансового кризиса нельзя оставлять без внимания и причины внутренние. Начиная с мая 2008 года, рост биржевых индексов РТС и ММВБ не только остановился, но и начал свое падение. В целом, к настоящему времени индексы упали на 70%. Свою ложку дегтя в августе 2008 года внес и грузино-осетинский конфликт, породивший противостояние России и стран Запада и повлекший за собой отток иностранного капитала из страны. Но многие западные экономисты склонны видеть причину этого не столько в военных действиях, сколько в возникших чуть ранее скандалах вокруг энергетических компаний ТНК-ВР и Мечел, когда западные и российские менеджеры также разошлись во взглядах на управление. И хотя большая часть этих конфликтов уже урегулирована, отношение Запада к нашей стране во многом изменилось, а фондовый рынок потерпел немало убытков (2).

Некоторые особенности отечественной экономики предопределили тяжесть тех последствий, которые еще ждут граждан в первой половине 2009 года (по прогнозам Е.Гайдара, предсказавшего еще в январе прошлого года финансовый кризис в России, именно в эти сроки его прочувствует "на своей шкуре" население).

1. Экономика России оказалась чересчур накачанной деньгами - за счет инвестиций иностранных государств. Теперь мы "расхлебываем" последствия не только отразившегося на нас мирового кризиса, но и нашего собственного, который возник бы рано или поздно все равно - глобальный кризис лишь ускорил его наступления и утяжелил проявления.

2. Психология россиян такова, что даже в кризисные времена мы не спешим начинать экономить. Новогодние туры раскупались на ура, количество денег, потраченное на застолье и подарки, превзошло все разумные пределы (по статистике, опубликованной в журнале "The New Times" - более 530 евро!) и т.д. Это приведет к тому, что, несмотря на прогнозируемое снижение инфляции в мире, в России цены на товары будут продолжать расти, по крайней мере, в первые два квартала 2009 года. А это усугубит последствия кризиса для малоимущих слоев населения, уволенных в последние месяцы с работы граждан и тех, кого отправили в вынужденные отпуска (к маю таких будет насчитываться более 0,5 млн. человек).

Чтобы сгладить социальные последствия, государство начинает активно вмешиваться в экономику. Ожидается, что будут национализированы многие (особенно градообразующие) предприятия.

У государства возникнет реальный соблазн задержаться в экономике (тем более, что при цене на нефть в 50 долларов за баррель другие способы получения доходов могут стать неэффективными) - а так уже было до перестройки и все помнят, что это закончилось крахом СССР.

Как бы долго аналитики не искали основную причину экономического и финансового кризиса, очевидно одно - крах мировой экономики происходит в результате ее несовершенства. Естейственно, что причина финансового кризиса это не какой-нибудь косметический дефект, причина кризиса должна быть достаточно весомой, это серьезный изъян делающий всю экономическую систему несовершенной, подверженной кризисам.

При чем, корень этого несовершенства кроется в самом отношении к финансам, жаждой получения суперприбыли, дохода от "сверхрентабельных" проектов. В результате такого дисбаланса экономика начала трещать по швам еще с 2007 года. Постепенно наблюдалось падение доверия к ценным бумагам, долгосрочным проектам, - финансовая система начала буксовать и сбоить, порождая цепную реакцию недоверия. Таким образом, основная причина финансового кризиса - она же движущий механизм рыночных отношений, максимизация прибыли любой ценой.

Наблюдаемый период роста экономики на рубеже тысячелетий своим подъемом обязан банковской системе, работающей "на честном слове" в буквальном смысле. Причем этот принцип стали практиковать не только в США, но во всем мире. Делая мировой экономике такую мощную инъекцию, финансисты запустили негативную, но модную тенденцию жизни в долг. Сама идея кредитования не является катастрофичной, если не принимает всеобщий, глобальный, можно сказать пирамидальный характер. Однако неконтролируемая выдача кредитов практически всем желающим не могла не обернуться для финансовой системы фиаско. Причина кризиса не в самих кредитах как таковых, но в отношении к ним.

Лозунг "Бери сейчас - плати потом" похоже, оказался правдой, при чем расплачиваться придется всему человечеству, и, скорее всего не один год. Очень актуален был бы лозунг "Берешь ты, а расплатятся все" или "А ты взял кредит?!". Предоставляя кредиты любому заемщику, практически не учитывая его платежеспособность, банки превышали все допустимые риски, теряя при этом возможность управления и контроля за кредиторами. Причины кризиса во всех стран одни и те же. Перенимая заокеанский опыт, многие финансовые учреждения Европы и Азии также оказались в подобной ситуации, тем самым, придавая финансовому кризису глобальный характер. Это еще раз доказывает порочность всей мировой экономической системы, ее беззащитность и уязвимость.

Катализатором финансового кризиса стал неконтролируемый рост денежной массы. Эмиссионные средства, поглощаясь отраслями промышленности и потребительским сектором, привели к повышению спроса на продукцию, и, как следствие к повышению цен. Ипотечный кризис в США - это лишь последствия дисбаланса, вызванного всеобщим кредитованием, идею которого охотно подхватили и другие страны. Сегодняшняя ситуация на финансовых рынках четко определяет невозможность существования мировой финансовой системы в прежнем ее виде.

Таким образом, причины финансового кризиса обусловлены самой современной экономической моделью, то есть стимулирование экономики осуществляется через кредит, через ссудный процент. Чтобы выплатить кредит, человеку, предприятию или государству нужно каждый год работать лучше чем в предыдущий, чтобы покрыть ссудные издержки. Понятно, что наращивать ВВП до бесконечности невозможно, когда- нибудь рост остановится, что автоматически означает невыплату кредитов и финансовый кризис. То есть причины экономического кризиса и причины экономического роста имеют один и тот же корень - ссудный капитал, монетарная модель экономики. Хотите устранить причины кризиса - меняйте модель