"Реальная экономика": что такое структурные реформы? Теории структурных реформ национальной экономики

“В России не будет роста экономики без структурных реформ. Об этом сейчас говорит почти каждая собака. Это не оскорбление, а эпитет для указания на широту распространения мысли.
Итак, у меня вопросы. 1) Что называется структурными реформами и как они связаны с ростом? 2) Какие реформы нужны России?”

Структурные реформы роста – это экономические, политические, административные и другие меры, после введения в действие которых меняется соотношение в действующей структуре на более экономически выгодное в долгосрочной перспективе.
Реформы должны быть построены на следующих постулатах о соотношениях:
1) Нужно стремиться, чтобы богатство росло не распределительными методами, а созидательными. Нужно больше создавать.
2) Общество в долгосрочной (!) перспективе растет быстрее, если наблюдается равномерное распределение доходов. Нужно стремиться к созданию среднего класса.
3) Монополия в политике и экономике ведет к застою. Соотношение сил в политике и экономике должно быть конкурентным.
Вокруг этих огромных трех постулатов вращается множественное число реформ, мини-реформ, законодательных актов и прочих преобразований. Для того, чтобы все эти преобразования внедрять, контролировать, тестировать и видоизменять нужен глобальный экономический IT-модулятор. Это будет сложная IT-система, которая позволит в виртуальной реальности максимально приближенно к действительности тестировать то или иное предложение с точностью до 80-90% (что вполне хватит для принятия правильного решения).
10 точечных предложений по преобразованиям (а таких преобразований должно быть тысячи!!!):
1) Реформирование тендерной системы. Текущая система без детального анализа имеет два изъяна: либо завышенная стоимость работ в итоге, либо очень низкое качество при минимальной цене. Также сплошь и рядом процветает “откатная схема” работ, которая должна быть априори сведена на нет в новой системе.
2) Заставить пенсионные и страховые деньги работать на благо экономики. Расширить число финансовых инструментов (при этом задать разумные соотношения активов), куда разрешается вкладывать деньги.
3) Создать единую систему IT и техно-парков в стране + привязать к этой системе краудинвестинг под некие гарантии (обдумать какие). Возможно, дополнительно финансировать эти проекты частично за счет пенсионных средств (малая доля, до 5%).
4) Реформировать налоговый кодекс таким образом, чтобы у местных бюджетов было больше финансовой самостоятельности.
5) Административные реформы, которые опять же на местах дадут больше свободы, но в то же самое время увеличат и ответственность и самостоятельность.
6) Использовать земельные ресурсы, чтобы дать толчок развития малоэтажному строительству, которое мультипликативно потянет на местном уровне многие отрасли экономики.
7) Использовать зарубежный опыт: посылать студентов на обучение (платит государство). После окончания обучения выпускник обязуется определенное время проработать в нужной структуре у себя в стране или будет иметь долг за обучение.
8) Внедрить уроки финансовой грамотности в качестве обязательных в школах и ВУЗах страны.
9) Создание современной экономической школы вокруг экономического IT-модулятора, которая будет использовать не только западные знания по экономике, но и разрабатывать свои. Это связано с тем, что информация и экономические законы быстро устаревают. Возможно, таргетирование инфляции или другая политика хорошо работали при определенных условиях, но не факт, что они будут работать сейчас. Это все должно проверяться на фактах, а не быть скопировано с теории.
10) Детальная перепроверка и реформирование всех ГОСТов и прочих нормативных актов, большинство из которых уже давно устарели. Внедрение современной стимулирующей системы контроля качества продуктов и услуг.

Следует повторить, что все преобразования вращаются на трех глобальных постулатах. Если в голове у элиты и экономистов наверху сидит установка “лучше и выгоднее перераспределить, чем создать новое. Пусть я и мое окружение будут сверхбогаты, а на других наплевать. Монополия – это хорошо”, то никогда этим преобразованиям не состояться.
Также хочется отметить, что сегодня ситуация похожа на лягушку в кастрюле: нас кинули в воду и мы постепенно и стабильно сваримся заживо, не успев этого заметить. Нужно выпрыгивать и жить дальше. Парадокс в том, что прыжок – это нежелательный шок для лягушки (в нашем случае для страны), но без серии шоков (преобразований) лягушка (страна) обречена на медленную смерть.

А что Вы думаете по поводу структурных реформ в экономике?

Структурные преобразования экономической системы России предполагали решение двух глобальных, но взаимосвязанных задач. Первая заключалась в переводе значительного числа предприятий ВПК на выпуск товаров народного потребления, обновлении основных фондов большинства промышленных предприятий. Вторая - институциональная реформа. Решение задач в комплексе позволило бы создать конкурентоспособные рынки.

Теоретически модель структурных преобразований можно описать следующим образом (рис. 11.1). Технологические рефор­мы в военно-промышленном комплексе предполагали, прежде всего, увеличение производства товаров народного потребления за счет сокращения доли военной продукции, а, следовательно, насыщение рынка недостающими товарами и восстановление баланса между спросом и предложением. Обновление большей части основных фондов должно способствовать увеличению ВВП и созданию долгосрочных тенденций для экономического роста экономики. Переход к рыночной экономике был связан с ликвидацией распределительной системы управления, которая сопровождалась как изменениями в правовой сфере (принятие законов, направленных на легализацию прав частной собствен­ности и части теневого сектора, создание институтов рыночной экономики, либерализацию производства и торговли, развитие малого и среднего бизнеса, создание рыночного налогового законодательства и т.д.), так и изменения в сфере производства (переход крыночной культуре производства). Вышеперечислен­ные мероприятия теоретически могли бы привести к созданию конкурентной экономики. Однако на практике все обстояло иначе.

Для большинства промышленных предприятий резкое из­менение среды функционирования стало катализатором про­явления ряда проблем, накопившихся в течение длительного периода устойчивого хронического дефицита. Среди такого рода проблем – экстенсивный характер развития который проявлялся в стремлении вовлечь в оборот все большее количество ресурсов, росте материало- и капиталоемкости про­дукции: пренебрежении к интересам потребителей в результате отсутствия спросовых ограничений; слабой восприимчивости к инновациям; низкой эффективности капитальных вложений.

Кроме проблем, которые существовали раньше в латентном виде, во время трансформационного периода предприятия стол­кнулись с новыми, ранее неизвестными, в частности:

Либерализацией цен, приведшей к росту затрат, прежде всего, за счет увеличения в цене конечной продукции доли топлива и энергии;

Нарушением хозяйственных связей с поставщиками сырья, материалов и комплектующих;

Либерализацией внешнеэкономической деятельности, что открыло границы для более конкурентоспособной импортной продукции;

Потерей рынков Восточной и Центральной Европы и быв­ших союзных республик;

Утратой оборонных заказов и гарантированного сбыта

Действие этих и ряда других факторов привело к резкому сокращению платежеспособного спроса на традиционную, или профильную, продукцию большинства предприятий. Концен­трированным выражением этих проблем стало существование избыточного производственного потенциала как относительно текущего спроса, так и относительно возможностей реструкту­ризации.

В результате либерализации цен и внешней торговли цены на товары росли неравномерно. Продукция топливно-энергетического комплекса, конкурентоспособная на внешнем рынке, дорожала максимальными темпами; легкая промышленность испытывала жесткую конкуренцию со стороны импорта и на­ращивала цены медленнее других отраслей. Если расположить отрасли «в технологическую цепочку» по глубине переработки сырья, то окажется, что ресурсы практически всех отраслей до­рожали быстрее, чем выпуск. Это привело к снижению доходов предприятий, а, следовательно, последующих инвестиций в про­изводство, и сокращению объема выпускаемой продукции.

Как правило, в рыночной экономике снижение внутреннего производства компенсируется выигрышем во внешней торговле и результатами альтернативного использования высвободившихся ресурсов. В России полной компенсации не произошло из-за «коллективистской» природы фирм, не увольнявших ненужных работников, и из-за колоссальных трансформационных издер­жек. Когда же к 1995 г. структура цен стабилизировалась, то ока­залось, что сформировавшиеся нормы поведения неэффективны, экономика попала в систему институциональных ловушек.

По оценкам ряда экспертов 1 , износ основных фондов россий­ских предприятий в 2000 г. составлял 60-70 %, к2003 г. массовое выбытие основных фондов - 25 %, а к 2006г. - 50 %. В табл. 11.1 приводятся масштабы износа основных фондов российской промышленности, а также коэффициент обновления и коэффи­циент выбытия основных фондов за период с 1992 по 2000 гг.

1.Вальтух К. К экспертизе «Основных направлений социально-экономи­ческой политики Правительства Российской Федерации на долгосрочную перспективу». - Новосибирск, 2000. - С. 4-7.

Таблица Состояние основных фондов в российской экономике

Давайте разберёмся, что такое структурные реформы экономики, которые якобы всем так нужны.

У нас есть некая структура экономики, которая осталась от СССР. Если кто-то говорит, что нам нужна новая структура экономики, то какую именно структуру он имеет в виду? Не советскую, потому что именно её он хочет изменить, тогда какую? Западную , конечно Западную, потому что другой альтернативы и нет.

То есть если человек требует структурных реформ, он хочет сделать всё как на Западе. А как на Западе? Там существует только то, что даёт прибыль. А что у нас даёт прибыль? Нефтянка и производство зерна. Вот собственно таких структурных реформ и требуют эти люди. Всё закрыть и оставить только прибыльные отрасли - нефтянку и зерновые. А остатки советского обременения убрать. Академию наук, к примеру, образование, детские сады, больницы, ремонт дорог, заводы. Всё это не даёт прибыли и существует только на дотации государства.

Далее, как устроено мировое хозяйство. Оно всё завязано на гигантские круглогодичные порты - Роттердам, Шанхай и так далее. А у нас таких гигантских портов нет. Ленинград - совсем маленький порт, на Чёрном море тоже маленький, Владивосток - маленький порт. Да и все они замерзающие.

То есть если провести структурные реформы, то какая-то промышленность останется только вокруг портов, а так как они совсем маленькие, то и промышленность будет мизерная. А что будет делать остальная страна? Что будут делать на Урале, в Сибири? А всё это просто закроют и всё. Это и есть структурные реформы.

Почему Путин не спешит их проводить? Да потому что это смерть всей страны, кроме нефтяной отрасли, зерновых и портовых дел. При новой структуре экономики, рассчитанной под Западную структуру нашей стране не нужно столько народа. Достаточно около 50 миллионов. А куда девать остальные 100 миллионов, которые живут исключительно на том, что на них перераспределяют нефтяные деньги? Все эти учителя и профессора не приносят никакой прибыли, если на чистоту. Все эти деревни без прибыли, куда всё это девать?

Поэтому когда вы слышите о чьём-то требовании структурных реформ, знайте, этот человек хочет, чтобы в России жило на 100 миллионов человек меньше.

Можно ли найти какую-то работу для этих 100 миллионов человек в России? Какую? Производство на экспорт не выгодное, на Западе всё есть своё. Добывающие отрасли много людей не требуют, да и необходимость в сырье постоянно падает - цены на нефть, газ, уголь, металлы на низах.

Так что будьте бдительны, граждане, не дайте себя обмануть.

Вот именно структурные реформы нам противопоказаны . Наоборот, необходимо сохранить советскую структуру, так как она показывала свою жизнеспособность. Другой вопрос, что эту структуру необходимо заполнить современными производствами, модернизировать, создав внутренний рынок сначала России, затем и Таможенного союза, а затем и более широкого союза на 500 миллионов человек.

По сути это белорусский путь в большом масштабе.

В этом плане нам играет на руку замедление и даже остановка роста мировой экономики, так как во первых можно совсем не дорого купить какие-то производства и технологии разоряющихся производств на Западе, в Японии, в Корее и так далее, а во вторых можно быть уверенными, что купленные заводы очень долго не устареют, так как капитализм уже достиг предела своего роста и дальнейшее углубление разделения труда не возможно.

Теперь кратко опишем современный опыт структурных реформ в Германии, имеющей наиболее высокие социальные индикаторы развития в Европе и высокоразвитую конкурентоспособную экономику. В качестве структурной политики в Европе обычно понимается целая система мероприятий, направленных на формирование необходимых пропорций в экономической системе или ее подсистемах. В Германии традиционно эти мероприятия сводятся к применению правительственных инструментов регулирования на рынке труда, в области пенсионного обеспечения (законодательства), а также к проведению приватизации (национализации), либерализации и дерегулирования.
Конечно, структурные реформы всегда опираются на то, какое соотношение государственной и частной собственности, государственного и частного секторов сформировано в экономике и насколько развита и подготовлена хозяйственная инфраструктура, которая обеспечивает проведение структурных преобразований. В связи с этим интересно, на наш взгляд, привести

данные величины государственной собственности в ряде стран, включая Германию, в отрасли телекоммуникаций и инфраструктурных отраслях (почтовые услуги, железные дороги, авиалинии, электричество и др.), обеспечивающих развитие информационной экономики. Государственная собственность по развитым странам распространяется в объеме 75% и выше на почтовые услуги, железные дороги и телекоммуникации. Приводимые данные относятся к периоду начала приватизации в России, поэтому они демонстрируют, что российские структурные реформы на тот период не соответствовали логике и содержанию сложившихся базовых пропорций в распределении собственности на Западе. Кроме того, нужно отметить, что отдельные отрасли высокотехнологичных производств контролировались государством. Реализуя крупные проекты, в том числе инфраструктурного назначения, государство обеспечивало прогресс в развитии фундаментальных с точки зрения технологии и доли передовой науки производств, а затем, через определенный промежуток времени, осуществляло постепенную приватизацию, проводя политику регулирования развития высокотехнологичной промышленности.
С общих хозяйственных позиций приватизация, либерализация и дерегулирование являются составными частями политики, нацеленной на усиление конкуренции на рынке товаров и услуг. Однако, на самом деле, подобное представление, которое часто встречается в научной экономической литературе, довольно примитивно, поскольку названные меры и способы воздействия на экономику имеют куда более серьзное влияние на все ее подсистемы и отдельных агентов, потому что воспроизводят изменение хозяйственных структур - моделей поведения, мотиваций, отношений.
Итак, можно заключить, что в западных странах, и особенно в странах Европы, где сформировался так называемый рейнский капитализм, государственная собственность, которая обеспечивает инфраструктурные услуги, такие как почтовые услуги, железные дороги, телекоммуникации, электричество, авиалинии и т п., имеет значительное распространение, и, по существу, использование возможностей государственного сектора становится основой в проведении структурных реформ, нацеленных не ТОЛЬКО на повышение эффективности частных рынков, но и самого г°сударства.

Согласно Г. Хорну, под структурными реформами необходимо понимать институциональные изменения, которые меняют индивидуальные установки, способствующие экономическому росту. Как следует из такого представления, структурная реформа, точнее, ее определение, соответствует целям правительства и имеет краткосрочную ориентацию. Основная идея - предложить совокупность институциональных воздействий, которые бы ускоряли экономический рост. Тем самым на структурные реформы накладывается еще одно важное требование (ограничение) - они должны быть взаимосвязаны с макроэкономической политикой. Подобное видение структурных реформ отвечает системе, где имеются базовые принципы и институты функционирования, подтвердившие свою эффективность в течение длительного времени развития.
Видимо, ограничиваться данным представлением не совсем правильно, если речь идет о трансформации не только моделей поведения экономических игроков, но и об изменении базисных основ хозяйственной системы - ее технологических, воспроизводственных пропорций, структуры национального богатства, социально-экономических, правовых, политических институтов и т.д. В этом случае имеет место не просто структурная реформа, имеющая задачу повышения качества и скорости экономического роста, а цель масштабной структурной реорганизации экономической системы, которая не может быть достигнута в короткий срок. Подход к такой реорганизации должен базироваться на общей методологии осуществления структурных реформ, представленной в институциональном контексте, а также предполагать разработку специального режима макроэкономического управления. Это в высшей степени актуально и справедливо для современной России. Однако в Германии варианты структурных реформ ограничиваются мерами воздействия на доходы безработных и реформой рынков труда. Например, если снизить пособие по безработице, то увеличивается интенсивность поиска работы, возникает тенденция к снижению заработных плат, поскольку люди соглашаются и на более низкооплачиваемую работу, предложение труда возрастает, увеличивается занятость, спрос, следовательно, общие доходы тоже имеют тенденцию к увеличению, растет потребление и наблюдается экономический рост.

Однако, во-первых, сокращение номинальной заработной платы в относительном виде - это еще не сокращение реальной заработной платы; во-вторых, если при проведении реформы ущемляется спрос домохозяйств, то затраты на единицу труда могут сокращаться, и это не вызовет снижения безработицы. Доходы и спрос сократятся, безработица может возрасти, а рост замедлится.
Иными словами, у структурных реформ, насколько бы сложными или простыми по своему содержанию они ни казались, имеются как позитивные, так и негативные эффекты. В сегодняшней Германии отрицательное значение структурных реформ связано с тем, что они проводятся без учета макроэкономической политики. В итоге такие правительственные мероприятия, как снижение налогов на корпорации или политика интенсификации инвестиций в высокотехнологичных отраслях, которые рассматриваются аналитиками и экспертами как отдельные мероприятия, не связанные напрямую со структурными реформами, дают куда более обнадеживающие результаты, чем собственно структурная реформа, затрагивающая в основном рынок труда (табл. 5.1).
Как видно из приведенной таблицы, структурные реформы требуют увеличения нагрузки на бюджет, но дают по преимуществу отрицательные отклонения по большинству макроэкономических параметров развития хозяйственной системы в ближайшие три года. Особо негативные эффекты сказываются на рынке труда, частных инвестициях, потреблении - частном и общественном. Безусловно, 100%-ных гарантий, что второй сценарий (структурных реформ) обязательно приведет к созданию эффективной структуры, которая компенсирует потери первых лет, не существует. Хотя, как следует из этой же таблицы, позитивные эффекты наращивания инвестиций, налоговых изменений, проявляемые в обозримый период, не означают сохранения положительной динамики на длительном интервале времени.
Структурная реформа, сводимая к преобразованиям на рын- Ке тРУДа, в широком масштабе проводилась в Великобритании, Дании, Швеции. Однако в Дании и Швеции такие реформы сопровождались значительной девальвацией национальной валюты, что повышало параметры конкурентоспособности экономики и создавало оптимистические ожидания от структурной Реформы. Причина банальна - девальвация компенсировала

Таблица 5.1. Макроэкономические эффекты и структурные реформы в Германии (Программа реформ 2003-2010 гг.), отклонения в % от базы 2003 г.

Показатель	Сценарий № 1. Налоговая реформа			Сценарий № 2. Структурная реформа			Сценарий № 3. Увеличение инвестиций
	2004 г.	2005 г.	2006 г.	2004 г.	2005 r.	2006 r.	2004 г.	2005 г.	2006 г.
Реальный	0,3	0,4	0,0	-0,6	-0,9	-0,6	0,9	0,9	0,4
ВНП									4 ~
Реальное	0,4	0,7	0,1	-0,5	-1Д	-0,9	0,1	0,5	°gt;4 amp;
частное									ч?
потребление Реальные и	0,3	0,5	-од	-0,6	-0,8	-0,3	6,0	1,5	1,0
нвестиции Реальный	0,0	0,0	-0,1	0,0	0,1	0,4	0,0	0,0	ц ~ -0,2 til °’9 ]f
экспорт Трудовые	_	0,1	0,5	-0,5	-1,2	-1,7	-0,4	0,4
издержки на	0,2
единицу труда Занятость	0,0	0,1	0,1	-0,1	-0,3	-0,4	0,1	0,3	"]Я" 0,2
Источник: на основе данных по: Horn G.A. Structural reforms				and Macroeconomic Policy / European Economic and Employment Policy Brief. 2005.
№3.

угнетение спроса домохозяйств, вызванного самой структурной реформой. Это важный аспект планирования вообще любых реформ, который можно назвать фундаментальным институциональным принципом реформирования экономики: при осуществлении структурных воздействий макроэкономическая политика должна являться компенсатором отрицательных эффектов структурных модификаций. Финансовая политика при проведении структурных реформ должна преследовать цель направить сбережения домохозяйств в приоритетные направления развития экономической системы и появляющейся новой структуры. В 2003 г. в Германии была принята Программа структурных реформ до 2010 года.
Подводя промежуточные итоги, сравнивая структурную политику с налоговой и наращиванием инвестиций, можно отметить, что отклонение ВНП от базового значения в случае структурных реформ выше, чем при использовании ставших стандартными инструментов макроэкономической политики (налогового и инвестиционного)19. Тем самым эффективность их ниже, по крайней мере в краткосрочном аспекте, а результаты длительного периода вряд ли могут быть точно оценены, в том числе по причине множественных кумулятивных эффектов, связанных с наложением различных мер экономической политики во времени.
Опыт Германии позволяет утверждать, что, с одной стороны, структурные преобразования необходимо планировать, а с другой - они не могут ограничиваться только текущими или кратко и среднесрочными задачами, поскольку приводят к изменению пропорций, формирующих различные комбинации в современном хозяйстве. В связи с этим необходимо добиться точного соответствия между структурной и макроэкономической политикой, обеспечить согласование различных инструментов, имеющихся в распоряжении правительства.
С позиции установления целей структурной политики важно использовать категорию “национальное богатство”, особенно нто касается оценки и управления структурными сдвигами. Экономической науке известно, что структурные сдвиги измеряются посредством анализа динамики изменения доли структурного элемента рассматриваемой экономической системы. При этом базовой количественной характеристикой структурных сдвигов выступает величина массы структурного сдвига. Она определяет
ся как разница доли структурного показателя в текущем и базовом периоде.
Если ввести формулу оценки национального богатства (VF) и представить его как W = RK + Нк + FK + IK + YSj где W - накопленное и располагаемое национальное богатство за определенный период времени; RK - природно-ресурсный капитал с учетом открытых месторождений; Нк - человеческий капитал и накопленный информационно-культурный тезаурус; FK - чистый располагаемый физический капитал за обозначенный период времени; 1К - стоимостная оценка институционального и организа-
Т
ционного капитала; Ys = ^styt - сбереженная и накопленная
t=t0
часть валового национального продукта yt за период с динамически изменяемой долей сбережений st, тогда полезно исследовать структурную модификацию каждого элемента национального богатства и планировать правительственные мероприятия как инструменты, воздействующие именно на эти элементы.
Записав выражение для национального богатства в терминах прироста его элементов, поделив на прирост текущего валового внутреннего продукта, получим интегральный параметр эффективности использования элементов национального богатства для производства единицы валового продукта:
AK = - = Ar + Ah + Af + Ai + As,
AY
где А г, А/г, А? А/, Ал" - коэффициент изменения каждого элемента национального богатства соответственно в расчете” на единицу валового продукта. При расчете коэффициента в числителе - фактически масса структурного сдвига по конкретному элементу богатства (капитала), в знаменателе - разница между текущим и базовым ВВП (AF).
По существу, это есть коэффициенты оценки эффективности структурного сдвига по каждому элементу национального богатства. В идеале лучше всего для страны при наименьшем богатстве производить как можно больший объем валового продукта, т.е. по абсолютному значению коэффициент лучше, если не
высокий. В этом случае минимальное значение указанного коэффициента эффективности наиболее приемлемо, а наибольшее говорит о неблагополучной ситуации в части распоряжения элементами национального богатства, да и распоряжения приростом ВВП. Хотя в случае меркантилистской постановки целей экономической политики, при положительном AW и AY, наибольшее значение А К может восприниматься вполне адекватно. Если A W и A Y отрицательны, то А К будет положительным, хотя данная ситуация является наихудшим вариантом развития экономики: сокращается и богатство, и валовой продукт (типичная ситуация для России 1990-годов). В силу того, что интегральный коэффициент, по сути, дает оценку структурного сдвига по национальному богатству и позволяет характеризовать экономический рост во взаимосвязи с изменениями именно в этой структуре, определяющее значение приобретает знак и направленность изменения AW и AY. Если интегральный коэффициент отрицателен, то это означает ситуацию, когда AW gt; 0 и AY lt; 0 либо AW lt; 0 и AY gt; О, что в обоих вариантах можно рассматривать как хреодное развитие.
Таким образом, с нашей точки зрения, методологический интерес для формирования системы управления структурными изменениями на уровне правительств лежит в плоскости реализации опыта институционального и индикативного планирования. Здесь возникает проблема выбора стратегической цели или, если угодно, целевой стратегической функции при положительном изменении AW и AY, какое соотношение приростов устроит общество? Ведь можно реализовывать стратегию, согласно которой заморозить часть богатства, а остальную использовать очень умело для наращивания ВВП, так что коэффициент будет невысок. Возможна и иная ситуация, когда страна очень богата, но проживает в ней относительно немного людей, что обеспечивает высокое значение данного показателя, и нужно ли снижать его, сделав отрицательным, за счет сокращения национального богатства этой страны - весьма спорный вопрос.
С нашей точки зрения, методологический интерес для формирования системы управления структурными изменениями на Уровне правительств лежит в плоскости достижений французского структурализма, опыта институционального и индикативного планирования, накопленного во Франции. Подтверждает этот тезис изученный и рассмотренный нами опыт структурных реформ и экономической политики в Германии конца 1990-х и
2000-2006 гг. Кроме того, указанная методология - одна из немногих в экономической науке, которая прошла уникальную апробацию при восстановлении европейского хозяйства после Второй мировой войны, получив наименование плана Ж. Моннэ, основателя подхода индикативного планирования. Его идея состояла в том, чтобы частный сектор и общественные производства формировали взаимно согласуемые планы производства и инвестиций. Затем такие планы служили для различных предприятий недирективными ориентирами, формирующими их поведение и реакции на правительственные решения. Индикативное планирование, по сути, являлось формой управления экономической структурой восстанавливаемого хозяйства, испытывающего различные перекосы. Оно выполняло функцию по недопущению углубления этих диспропорций.
Вот что писал в части применения индикативного планирования и использования французского опыта в России нобелевский лауреат проф. Дж. Тобин: «Принадлежащие Моннэ институциональные изобретения могли бы быть полезными в переходный период от коммунистических к рыночным экономикам. Однако предубеждение относительно коммунистического управления столь сильно, что любые методы, предполагающие участие государства и напоминающие “планирование” (несмотря на добровольность и индикативность), отвергаются с ходу».
Французский дирижизм, опирающийся на структуралистские концепции Ф. Перру и французских регуляционистов, создал фактически фундаментальные принципы институционального планирования. К числу таких концепций нужно отнести: ц доктрину доминирующей экономики;

• теорию гармонизированного роста;

о всеобщей экономики, предполагающей наращивание нравственного капитала и сокращение степени неравенства.
Различия в информационном обеспечении и владении собственностью (капиталом) порождают самые сильные структурные диспропорции, основой которых выступает неравенство, воссоздающее доминирующие и доминируемые единицы в экономике, что и делает бессильными в аналитическом смысле концепции,

предполагающие наличие точки равновесия хозяйственной системы. Эффект доминирования распространяется по всем уровням экономической иерархии, охватывая отдельные предприятия, агентов, отрасли, регионы и страны.
ф. Перру формулирует три важнейших вывода, которые необходимо использовать для выстраивания методологии исследования и управления структурными изменениями в информационной экономике:

• сбалансированный экономический рост, на самом деле, представляет собой неравномерный рост, следовательно, и экономическая политика должна исходить из такой предпосылки;
• структурная политика должна исходить не из приспособления к существующим структурам, а из необходимой, детерминированной социальными целями модификации структур в желаемом направлении;
• неравномерность экономического роста говорит о том, что любая структурная политика всегда является избирательной.

Заключая, можно подвести итог, что структурная политика, или политика структурных изменений, не противоречит цели экономического роста, а должна добиваться, обеспечивать рост гармонизированный, т.е. выражающийся в максимально возможном увеличении реального валового продукта, минимизации флуктуаций различных макропеременных, уменьшении выявленных диспропорций между секторами и сферами экономики, гуманизации экономического развития в целом.

2.1 Предпосылки реформирования железнодорожного транспорта

Вся история железных дорог России, которые существуют более 170 лет, - это история постоянного развития и совершенствования.

В конце 90-х годов после кризисного десятилетия, которое привело страну к катастрофичному падению объемов промышленного производства, а значит, и огромному спаду объемов перевозок железнодорожным транспортом, начался экономический подъем. Вместе с тем железные дороги России были совершенно не приспособлены к работе в рыночных условиях. Если все 90-е годы они «проехали по инерции», благодаря существенному превышению возможностей железнодорожного транспорта над спросом на перевозки и «проеданию задела», заложенного еще в советские годы, то далее так продолжаться не могло. Не закупались локомотивы, парк вагонов старел, изнашивалась инфраструктура. Дефицит инвестиций, высокий уровень износа основных фондов стали предпосылками проведения структурной реформы. С 1992 года из-за постоянного недофинансирования железнодорожные активы уменьшились на 1,5 трлн. руб. Ассортимент и качество предоставляемых услуг уже не отвечали современным требованиям. Представление о том, что такое потребности клиентов и как их удовлетворить было весьма специфическим в среде железнодорожников, где более привычным было выполнение планового задания. Совмещение функций хозяйственной деятельности и государственного регулирования в лице Министерства путей сообщения (МПС), негибкая система тарифного регулирования, низкая прибыльность и высокие издержки – все это в худшую сторону отличало железнодорожную отрасль от других видов транспорта и значимых отраслей экономики.

Если к концу 90-х годов ХХ в. период кризисного развития в промышленности был в целом преодолен, и экономика страны начала стремительно развиваться, то для железнодорожного транспорта развитие рыночных отношений не было достигнуто. В 1995 году впервые был принят закон о железнодорожном транспорте и в 1996 году состоялся Всероссийский съезд железнодорожников, на котором впервые были рассмотрены основные проблемы железнодорожного транспорта и направления реформирования железнодорожного транспорта.

Цели, задачи и основные направления дальнейшего развития железнодорожной отрасли были определены Концепцией структурной реформы федерального железнодорожного транспорта, утвержденной постановлением правительства РФ от 15.05.1998 г. № 448.

Планировалось осуществить реформирование железнодорожного транспорта в три этапа:

1 этап – 1998-2000 гг. – выведение из системы МПС заводов, предприятий строительства, сельского хозяйства, объектов ЖКХ, разработка законодательных и нормативных актов, научно-методическая подготовка реформирования.

2 этап – 4-5 лет – создание грузовых и пассажирских компаний, отработка взаимоотношений грузовых и пассажирских компаний с железными дорогами и пользователями услуг; выведение из состава железных дорог убыточных малодеятельных линий; акционирование и приватизация предприятий непрофильной сфер Отработка новых механизмов управления отраслью

3 этап – в зависимости от результатов на первых этапах разделение инфраструктуры железных дорог, разделение на региональные и эксплуатационные комплексы, акционирование грузовых и пассажирских компаний, создание дочерних и зависимых компаний.

Но в 1998 году наступил дефолт, и выполнение данной программы было отложено.

Но и после дефолта российские железные дороги остались ключевым, а в некоторых случаях единственным способом передвижения грузов и пассажиров. Системообразующая роль железнодорожного транспорта подтверждалась объемом выполняемых им перевозок: доля этого вида транспорта в 1999 г. составила 81% от грузооборота в России (исключая перевозки трубопроводным транспортом). В системе железнодорожного транспорта было занято 1 млн. 653 тыс. человек, что составляло более 2% трудоспособного населения России.

В этой связи реформирование железнодорожного транспорта должно было сыграть важную роль для поддержания социально-экономической стабильности в стране и обеспечения роста эффективности экономики.

Но системный анализ состояния железнодорожного транспорта России на тот момент и тенденций его развития показало, что, несмотря на его стабильную работу, для отрасли характерен ряд серьезных проблем:

Уровень эффективности железнодорожного транспорта, существующий ассортимент и качество услуг, предоставляемых пользователям, не в полной мере отвечают требованиям складывающейся экономической ситуации. Это связано, в частности, с низким уровнем мотивации работников: отсутствует четкая связь вознаграждения сотрудников и результатов их труда, а также относительно низок уровень оплаты труда отдельных категорий работающих (особенно у работников нижних тарифных разрядов). Наметилась опасная тенденция оттока высококвалифицированных специалистов из отрасли.

Совмещение функций хозяйственной деятельности и государственного регулирования в одном отраслевом органе государственного управления сдерживает развитие рыночных отношений в отрасли и препятствует развитию конкурентной среды.

Эффективность системы государственного регулирования деятельности железнодорожного транспорта недостаточна, в частности:

система регулирования тарифов недостаточно гибка и стабильна, изменения в уровне тарифов отличаются низкой прогнозируемостью;

существуют несколько тарифных центров и тарифных систем, предоставляются индивидуальные скидки;

отсутствует дифференцированный подход к регулированию естественно-монопольных, конкурентных и потенциально конкурентных видов деятельности;

отсутствует согласованность государственного регулирования различных естественных монополий;

отсутствует механизм предоставления равного доступа к инфраструктуре независимым компаниям-перевозчикам и обеспечения благоприятной среды для их деятельности;

регулирование монопольных поставщиков ресурсов для естественных монополий практически отсутствует;

несовершенна нормативная база функционирования железнодорожного транспорта.

Высокая степень износа основных фондов отрасли в условиях прогнозируемого роста спроса на перевозки требует больших затрат на их текущее содержание и ремонт, создает опасность потери технологической устойчивости железнодорожного транспорта, и определяет значительную потребность в инвестициях. В период с 1992 года ежегодный объем инвестиций в отрасль снизился более чем в три раза, а износ основных производственных фондов возрос с 36% до 55%. Полная восстановительная стоимость основных средств, выбывающих в течение последующих пяти лет, превышает 780 млрд. рублей.

Основными препятствиями в решении этих проблем являются:

недостаточная финансовая прозрачность хозяйственной деятельности;

ограниченные возможности привлечения частных инвестиций в необходимом масштабе;

перекрестное субсидирование убыточных видов деятельности за счет прибыльных в рамках МПС России в целом (по международным стандартам бухгалтерской отчетности, убыток от пассажирских перевозок в 1999 г. превысил 26 млрд. рублей);

низкая прибыльность системы МПС России в целом (в том числе, в связи с перегруженностью объектами социальной сферы и неосновными видами деятельности) при ограниченности административных рычагов повышения эффективности деятельности. Финансовое состояние железнодорожного транспорта также характеризуется недостаточностью собственного капитала в оборотных активах, значительными объемами кредиторской и дебиторской задолженности, задолженностью перед фискальной системой и неудовлетворительным показателем текущей платежеспособности.

Сокращение доли российского железнодорожного транспорта на традиционных и перспективных мировых рынках и отсутствие условий для изменения этой тенденции и интеграции России в мировые транспортные рынки.

В условиях экономического роста ключевыми требованиями для эффективной работы железнодорожного транспорта становятся снижение собственных затрат, повышение мотивации работников отрасли, способность удовлетворять возрастающие требования пользователей к качеству услуг, гибко реагировать на изменения спроса. Решение этих вопросов связано в первую очередь с формированием и развитием конкуренции в сфере перевозок.

Неотложность решения данных проблем, а также наличие в настоящее время относительно благоприятных условий (экономических, социальных и политических), определяют необходимость и возможность развития реформы на железнодорожном транспорте.

При анализе зарубежного опыта реформирования железнодорожного транспорта были приняты во внимание следующие моменты.

Проблемы структурного реформирования железнодорожного транспорта не являются специфически российскими. В 70-80 годах прошлого века со схожими проблемами столкнулось большинство железных дорог мира. В 1990-х гг. в европейских странах также были начаты преобразования в сфере железнодорожного транспорта с целью повышения производительности железных дорог, улучшения их финансового положения, привлечения дополнительных грузов и увеличения доли железнодорожного транспорта на рынке транспортных услуг.

Во всех странах реформа заняла несколько десятилетий, т.к. Именно в этой отрасли в силу ее специфики необходимы спланированная работа и тщательный подход ко всем изменениям, которые могут произойти. Принимаемые стратегические решения и инвестиции, которые вкладываются, имеют отложенный результат: они дают точный эффект не ранее чем через 5–10 лет. Кроме того, железные дороги являются важной инфраструктурной составляющей любой национальной экономики, так что стоимость ошибки от непродуманных решений здесь чрезвычайно высока.

Каждая страна выбирала свой собственный подход к реформированию.

При общности целей и инструментов (развитие конкуренции, улучшение корпоративного управления железнодорожными предприятиями, государственное субсидирование железных дорог) предпосылки и условия реформирования в разных странах существенно различались, поэтому различались и пути достижения поставленных целей.

Используя опыт других стран необходимо было учесть специфику российских железных дорог и их роль в экономике страны. Железные дороги России являются второй по величине транспортной системой мира, уступая по общей длине эксплуатационных путей лишь США, а по протяженности электрифицированных магистралей российские железные дороги занимают первое место в мире.

В России, если сравнивать ее с Европой и США, совершенно другой транспортный рынок, иная конфигурация сети, общеэкономические условия. В обязанности перевозчика входит не просто перевозить грузы, а делать это публично, равнодоступно по всей сети железных дорог, обеспечивая содержание необходимой инфраструктуры для выполнения специальных

и воинских перевозок, и по тарифам, установленным государством. Последний аспект особенно важен. Кроме того, как нигде в мире, в России высока социальная роль железных дорог, которые остаются самым доступным видом транспорта для миллионов граждан нашей страны, а в некоторых отдаленных регионах не имеют альтернативы. Есть также специфика, связанная с совмещением на одних путях больших объемов пассажирских и грузовых перевозок. С учетом всех этих факторов было решено заимствовать из международного опыта только то, что полезно и наилучшим образом поможет решить задачи, стоящие перед российским железнодорожным транспортом.

Реальным стартом преобразований считается 2001 год, когда Правительством Российской Федерации принимается Постановление от 18.05.2001 № 384 «О Программе реформирования на железнодорожном транспорте до 2010 года», которое и становится основным документом определяющем процесс реформирования железнодорожной отрасли в России.