Юрий Исаев украл миллиарды Внешпромбанка

Санация банков, на которую тратятся огромные суммы, подверглась тотальному критическому анализу. Впервые за более чем семь лет существования этого механизма - с кризиса 2008 года - его использование вызвало вопросы у Генпрокуратуры, проверившей курирующее оздоровление госведомство в лице Агентства по страхованию вкладов (АСВ, генеральный директор - Юрий Олегович Исаев ) . Там устраняют нарушения.

Представление об устранении нарушений Генпрокуратура направила в АСВ в середине декабря прошлого года. Проверка была посвящена использованию денег, выделенных для поддержки банковского сектора. В ответ АСВ исправило нарушения и разработало меры по устранению тех ситуаций, которые моментально разрешить невозможно. Представление Генпрокуратуры, принятые меры и план грядущих действий АСВ позавчера рассматривались на заседании совета директоров агентства. В АСВ подтвердили: "На рассмотрение действительно была вынесена информация о комплексе мер, принятых агентством по полному устранению нарушений, которые отмечены прокуратурой. Рассмотрение данного вопроса прошло в присутствии представителя Генпрокуратуры,- заявили в агентстве.- Указанная информация была принята к сведению". Полный перечень претензий не раскрывается. Основную часть нареканий вызвал целый ряд моментов при санации банков. Ключевые вопросы сводятся к недостаточной регламентации и детализации действий агентства и санаторов.

В частности, при передаче активов. Как пояснили в агентстве, "в рамках плана участия АСВ в урегулировании обязательств Пробизнесбанка часть его имущества и обязательства перед вкладчиками были переданы по договору Бинбанку, и Генпрокуратура высказала замечание, что указанный план не содержит детальных сведений о составе передаваемого имущества и обязательств". В результате вызывают вопросы цена, объем и, как следствие, справедливость этих оценок при передаче. В АСВ указывают, что эти данные вносятся в план потом, по мере отбора банка-приобретателя, поскольку в ходе конкурса потенциальный приобретатель вправе определить состав передаваемых активов. Впрочем, агентство уже "приступило к подготовке предложений по уточнению действующего законодательства в части установления предельного размера передаваемых обязательств и предельной стоимости имущества".

Вопросы у Генпрокуратуры вызвали решения АСВ о целесообразности участия в санации без проведения анализа финположения банка. Такие решения иногда - для скорости - принимаются на основании экспресс-оценки ситуации. А впоследствии выясняется, что дыра больше и денег на санацию требуется добавить. "Готовятся предложения по изменению законодательства в части проведения анализа финположения банка",- заявили в АСВ. При этом, по мнению агентства, необходимо законодательно установить невозможность решения о целесообразности участия в санации или урегулировании обязательств банка без проведения "углубленного анализа".

Заинтересовалась прокуратура и ситуацией с соблюдением санаторами планов оздоровления и сроков, в них указанных, рассказывают источники, знакомые с ситуацией. "Среди всех проектов по санации банков были единичные случаи отклонения инвесторами от запланированных сроков (в частности, Фондсервисбанк), что было вызвано независящими от инвестора и агентства причинами. Ситуация уже исправлена, говорят в АСВ. "Внесены изменения в план участия агентства в осуществлении мер по предупреждению банкротства банка, которыми закреплена последовательность действий агентства и инвестора, банка и "Роскосмоса" при размещении последним субординированного депозита в Фондсервисбанке после утверждения правительством условий передачи имущественного взноса РФ в имущество ГК "Роскосмос"",- говорится в ответе агентства на запрос.

Пунктом нареканий стали также действия АСВ в качестве временной администрации (ВА) банков. А именно, по списанию 600 млн руб. со счета в Пробизнесбанке в период, когда он уже испытывал серьезные трудности. На это в правоохранительные органы уже жаловались клиенты Пробизнесбанка, и два члена ВА АСВ были привлечены к дисциплинарной ответственности. Теперь, после проверки Генпрокуратуры, связанная с деньгами деятельность АСВ в проблемных банках будет еще и регламентирована - готовящимся "регламентом организации списания денежных средств со счетов банка после введения в банк ВА в лице АСВ". Решается и проблема с регистрацией залогов, уверяют там. Правда, в ней виноват программный комплекс, используемый нотариусами для внесения информации о нотариальной регистрации уведомлений о залоге движимого имущества в реестр уведомлений о залоге: он недостаточно производительный. Это далеко не полный перечень нареканий, возникших у Генпрокуратуры в ходе проверки АСВ. Впрочем, о других вопросах надзорного ведомства в агентстве распространяться не стали. Это и вопрос нехватки обеспечения, качества управления перешедшими активами, не всегда достаточно пристальный контроль за санаторами и санируемыми банками.

Все эти вопросы заданы совершенно справедливо, указывают юристы, но они не уверены, что предложенные меры радикально исправят ситуацию. Иногда сложности вполне объективные. "Например, с финанализом - вопрос не в обязанности проводить детальную оценку, а в скорости спасения банка и объективной возможности доступа ко всей информации",- говорит председатель МКА "Николаев и партнеры" Юрий Николаев. В то же время отсутствие точных оценок ситуации, равно как и предельных значений стоимости имущества и размера обязательств, действительно дает повод для нарушений, может приводить к занижению стоимости передаваемого имущества, отмечает он. Правда, оценить масштаб проблем в санации затруднительно. "Это можно было бы определить, если бы прокуратура оценила, какой финансовый ущерб нанесли допущенные нарушения тем сторонам, которых они затронули, и сопоставила ее, например, с размером активов, находящихся под управлением самого АСВ",- поясняет господин Николаев. Кроме того, конкретными мерами административной ответственности сотрудникам агентства представление прокуратуры может грозить, лишь если будут изменены сроки устранения нарушений, установленные самой прокуратурой, указывают юристы. Впрочем, в целом действия Генпрокуратуры участники рынка сочли правильными. На санацию уже который год тратятся огромные средства (с 2008 года, когда был введен этот механизм,- более 1,5 трлн руб.), и вопрос контроля за ними, а также за АСВ как куратором этого процесса и его участниками в лице банков-санаторов, которые, очевидно, чувствуют возможность заработать больше и пользуются этим, принципиально важен, указывает партнер юрфирмы Lidings Сергей Кислов. В Генпрокуратуре от комментариев отказались.

Светлана Дементьева
Ольга Шестопал

Юрий Исаев рассказал о ситуации в Татарстане и занял жесткую позицию по отношению к тем, кто не смог получить компенсацию из-за превышений или из-за махинаций банков

Проблемы клиентов рухнувших банков вылились на центральное телевидение. Если крах Татфондбанка и «ИнтехБанка» москвичи долгое время не замечали, то падение малых банков из РТ («Камский горизонт» и «Булгар»), а также подмосковных кредитных организаций, в которых выявлены мошеннические схемы, напрямую задело жителей столицы: в Москве банки принимали вклады и фиксировали их в «тетрадке». Из-за этого многие вкладчики не обнаружили себя в реестрах на выплату страховых премий. Пострадавшие клиенты пикетируют здание Агентства по страхованию вкладов и требуют выплат. Чтобы получить ответ из первых уст, Владимир Соловьев, ведущий популярного ток-шоу на телеканале «Россия 1» , выходящего под его именем, пригласил на эфир генерального директора АСВ Юрия Исаева. Однако далеко не все его ответы могут успокоить пострадавших клиентов. «Реальное время» приводит текст интервью полностью.

«Центральный банк проводит непростую работу, связанную с тем, чтобы вывести с рынка не банки»

Владимир Соловьев: Больше трех лет Центробанк занимается расчисткой нашей финансовой системы. Новости о закрытии банков приходят регулярно. Однако такого понятия, как обманутые вкладчики уже не существует. Большинство вкладов застрахованы, но есть и обратная сторона медали. Откуда государство берет деньги на эти компенсации и как нас пытаются обманывать мошенники-банкиры? И как клиенты, считающие себя хитрее других, пытаются обманывать банки? В студии «Вечера» генеральный директор «Агентства по страхованию вкладов» Юрий Олегович Исаев.

Юрий Исаев: Добрый вечер.

Соловьев: Юрий Олегович, сама система АСВ работает, как часы. Признано, что одна из лучших в мире. Эффективно, быстро, точно. Вы тем несчастным, которые, конечно, получили страшный шок от того, что банк, в котором они держали свои вклады, лопнул, обеспечиваете возможность получить то, что им полагается по действующему законодательству. Насколько много таких людей и с какими наиболее тяжелыми случаями вы сталкивались?

Исаев: Людей таких, к сожалению, много, и действительно случаи бывают разные. Я благодарен вам за то, что вы оценили так работу системы страхования вкладов, и с этой оценкой я, как генеральный директор, согласен.

Соловьев: Это международная оценка.

Исаев: В целом в банковской системе, если порассуждать «от печки», как говорится, ситуация у нас контролируемая. Центральный банк действительно проводит на протяжении последних лет очень сложную, непростую работу, связанную с тем, чтобы вывести с рынка вообще-то не банки. Они назывались банками и, к сожалению, имели банковскую лицензию. Но по факту это были не банки. И эту работу, если говорить честно, конечно, надо было бы начинать Центральному банку на много-много раньше лет. Так получилось, что эта работа начата четыре года тому назад.

Соловьев: То есть Авгиевы конюшни досталось разгребать женщине?

Исаев: Ну как обычно в России.

Соловьев: В России так принято.

«Центральный банк действительно проводит на протяжении последних лет очень сложную, непростую работу, связанную с тем, чтобы вывести с рынка, вообще-то, не банки. Они назывались банками и, к сожалению, имели банковскую лицензию. Но по факту это были не банки». Фото Максима Платонова

«Не всегда просто по голой отчетности можно определить, обманывают тебя или нет»

Исаев: Это объективно так. Я не хочу сейчас углубляться в причины, почему так получилось. На самом деле, это объективная ситуация. Ели мы возьмем статистику даже по отзывам лицензий, мы увидим, что пик и для нас, как для системы страхования вкладов, пришелся на последние два-три года, когда действительно с рынка практически по сто банков в год уходило. Это на самом деле очень сложная работа, и для Центрального банка это сложно - принять решение, потому что наш надзор, в общем-то, как и надзор во многих странах в мире, рассчитан на то, что банкиры не мошенники. И надзор, в общем-то, ориентируется на документы, которые банки отправляют в Центральный банк в качестве отчетности. Если эта отчетность изначально фальсифицирована, очень сложно определить, в какой мере и насколько.

Я понимаю, что Центральному банку требуется время и, в общем-то, решительность серьезная для того, чтобы перейти от такого надзора к надзору, понимающему внутреннюю ситуацию в банках. И здесь нужно дать больше возможности Банку России принимать решения, мотивированные суждения, о чем спор идет уже достаточно давно. Но мы понимаем с вами как практики, что не всегда просто по голой отчетности можно определить, обманывают тебя или нет. Вот в этом, я считаю, корень проблемы.

Соловьев: Юрий Олегович, не понимаю. Я знаю одно, что у нас украсть 100 тысяч долларов - сядешь в тюрьму. А из банка свистнуть миллиарды - ты успеешь уехать за границу, и все скажут: «Тут какая неприятность». Либо вы бьете тревогу, а выясняется, что законодательство вообще не дает возможность банкира вовремя взять. Наше законодательство вообще не знает, как бороться с этими преступлениями, и вам приходится образовывать следователей и вносить в срочном порядке поправки с вашими коллегами из ЦБ - поправки в Уголовный кодекс, чтобы можно было людей прищучить.

«3% случаев мошенничества»

Исаев: На самом деле, я не согласен с этим. Я считаю, что законодательство у нас позволяет делать многое. Другое дело, что практики нет. В общем-то, статья «Мошенничество», 159-я Уголовного кодекса, идеально многие ситуации в мошенничестве банковском описывает. Можно вводить дополнительные составы о фальсификации отчетности, еще какие-то истории описывать, с которыми мы сталкиваемся в практике. Но 159-я статья УК «Мошенничество» покрывает глобально все. Другое дело, что доказывать очень сложно, потому что банкиры, в общем-то, люди непростые, и совершают эти преступления не в одиночестве, а там работают, как правило, юристы, экономисты. Это готовится не день и не два. Мы как организация, которая приходит в уже умерший банк, мы приходим, как правило, после двух месяцев, считая от отзыва лицензии в банке, мы видим, что подготовка к мошенничеству длилась на протяжении не месяца-двух, а двух лет.

Соловьев: А какой процент банкиров - мошенники?

Исаев: Если говорить об этом серьезно, то в самой системе мы сталкиваемся с 3% случаев мошенничества. Это не много - для банковской системы России эта цифра небольшая. Но если мы будем с вами говорить о количестве людей, то это десятки тысяч наших сограждан, которые в той или иной мере пострадали от действий таких банкиров.

Ситуация нестандартная, осложняется тем, что банком частично владело, опосредованно пусть, но все равно, правительство Татарстана. Клиенты были ориентированы на то, что у банка будет дополнительная поддержка

О «разбивщиках» в Татфондбанке: «Это называется страховое мошенничество, которое, вообще-то, Уголовным кодексом наказывается»

Соловьев: Сейчас в Татарстане громкая ситуация: два банка, люди негодуют. Что там случилось?

Исаев: Отзыв лицензии в конце прошлого года у крупного банка - Татфондбанка, там не один десяток тысяч вкладчиков. Ситуация нестандартная, осложняется тем, что банком частично владело, опосредованно пусть, но все равно, правительство Татарстана. Клиенты были ориентированы на то, что у банка будет дополнительная поддержка, этой поддержки банк не увидел, была отозвана лицензия. Мы столкнулись с тем, что, к сожалению, наши граждане совсем не понимают, как действует закон о страховании вкладов. Закон сам по себе у нас очень неплохой. Он выдержал 12 лет сложных испытаний и в него практически ни одной поправки не было в него внесено - это говорит о том, что закон стабильный был изначально. Закон говорит о том, что граждане получают от государства страховку 1 млн 400 тысяч в каждом банке.

Соловьев: В каждом банке, который является участником…

Исаев: Системы страхования вкладов, да. Практически каждый банк у нас является участником системы страхования вкладов. Всего у нас 567 банков в стране и 510 входят в систему страхования вкладов. Если говорить о статистике, то у нас по количеству вкладов являются застрахованными 99%. По сумме средств примерно половины чуть больше застраховано.

Что нужно помнить гражданам? Что страховка распространяется на 1 млн 400 в одном банке, если у вас один счет, на котором лежит 1 200 000 - он застрахован в любом банке. Если в банке несколько счетов разных - текущий, карточный, какой угодно - все равно общая сумма 1400 000.

Что происходит перед отзывом лицензии? Граждане, у которых лежит 5-7 миллионов, пытаются эти деньги лихорадочно разбить на счета родственников, друзей, исходя из того, что они разобьют эти деньги и получат 1 млн 400. Так система не работает. Такие действие хаотичные происходят, когда банк де факто умер. Смерть банка происходит немного раньше, чем это врачом констатируется, раньше, чем отзывается лицензия. Это происходит, потому что банк начинает скрывать текущие платежи, он не докладывает об этом ни клиентам, ни в ЦБ, но уже какие-то платежи проводит, а какие-то не проводит. Своим выплачивает, условно говоря, а чужим - нет. Операционистки, как правило, руководители офисов своим друзьям начинают рассказывать: «Слушайте, у нас сложности, недели там через 4-5 чего-то будет нехорошее, давайте мы поможем вам, вот вы давайте эти деньги сюда сбросьте, сюда сбросьте и все будет хорошо». Вот это тоже мошенничество, это называется страховое мошенничество, которое вообще-то Уголовным кодексом наказывается.

Исаев: Людям надо помнить одну базовую вещь - 1 миллион 400 гарантирует государство в каждом банке.

Соловьев: Поэтому ходите в разные банки.

Исаев: Ну, это очевидный вывод, Владимир, потому что все остальное - это риск гражданина. Государство не может гарантировать все и всем.

Соловьев: Ну вот сейчас есть в Татарстане вкладчики, которые говорят, что вы не хотите им выплачивать деньги.

Исаев: Во-первых, мы выплатили 98% вкладчиков Татфондбанка уже, и основной массив вкладчиков свои страховые суммы уже получил. А вот разбивщики, о которых я вам сказал чуть выше, они не получили свои выплаты. Потому что, на самом деле, это не просто попытка обмануть систему страхования вкладов. Практически происходит следующее: граждане, которые разбивают вклады, пытаются украсть их у других граждан, кто такие вклады не разбил. Потому что как работает система: мы выплатили 1 миллион 400 тысяч, дальше банк уходит в банкротство, в ликвидацию, в рамках этих процедур из конкурсной массы, куда поступают активы, имущество, и мы это продаем, деньги в первую очередь идут физическим лицам. Если мы сейчас большее количество денег отдадим разбивщикам, то по факту их получит меньше те, кто до таких хитростей был не допущен.

Поэтому здесь должна быть социальная справедливость. Вообще система страхования вкладов во всем мире основана на социальной справедливости - максимальная защита наименее защищенных граждан. Я хочу вам сказать, что средний вклад у нас в России 159 тысяч. То есть сама система покрывает большинство. Поэтому разбивщики они не только пытаются свои вопросы решить, они пытаются, по факту, деньги забрать у других.

«Если мы сейчас большее количество денег отдадим разбивщикам, то, по факту, их получат меньше те, кто до таких хитростей был не допущен». Фото rt-online.ru

«Автобусами привозят людей в Москву, чтобы они разместили свои деньги в какой-то сомнительный банк»

Соловьев: Многие пытаются заработать на вашей системе, пытаются обмануть АСВ? Пытаются приписать вам несуществующих вкладчиков, потом предъявить вам этот лист к оплате. А когда этих людей ловят за руку и пытаются судить, то некоторые уникальные российские суды выносят фантастические приговоры. Например, украли несколько сотен миллионов, получают несколько лет условно и штраф несколько сот тысяч рублей. Кто из нашей страны скажет, что это честно? Все говорят: «Как после этого банкиру не воровать?!»

Исаев: Не в бровь, а в глаз. И такие наказания есть. Кстати, не два года условно, а есть семь лет условно, например. И такие квази-наказания, по сути, являются провокацией для других, чтобы такие схемы пытаться в жизни совершить. И если нет ответственности и если нет неумолимости наказания, то почему бы не рискнуть, не постараться украсть деньги?

Эти схемы за последние несколько лет распространились. Я, кстати, думаю, что они и раньше существовали, и 5-6 лет назад, в таким замороженном виде, просто не было отзывов лицензии, Банк России работал не так активно, поэтому эти схемы были в подготовительном этапе. Мы тоже чувствуем по документам, что люди не вчера это начали делать, они начали это делать давно и просто готовились к тому моменту, когда это можно будет реализовать. Эти схемы действительно очень циничны и разнообразны.

Вы правы, что есть, например, такие вкладчики, которые сталкиваются с тем, что не видят себя в реестре, таких не много - три процента максимум, обычно меньше у нас их. Меньше, кстати, после выступлений сотрудников АСВ по «России 24». Даже по количеству звонок на горячую линию агентства вижу, что люди что-то услышали и проблемы уменьшаются.

Но наши мантры не действуют постоянно, люди забывают и идут на поводу у мошенников. Что мы видим? Что автобусами привозят людей в Москву, чтобы они разместили свои деньги в какой-то сомнительный банк. Автобусами! Вдумайтесь. Чем их завлекают? Айфоном, айпадом, какими-то деньгами сразу, и здесь мы понимаем, что существует очень большой риск, что это не только попытка украсть деньги у людей, а попытка очевидна - их принимают у людей эти вклады, тут же воруют, а потом АСВ, государство возмещает. Это самая простая схема украсть деньги у людей.

Но часто мы видим, а в ряде случаев мы это доказали в судах, что помимо этих несчастных обманутых вкладчиков, заманенных такими историями, пытаются еще эти вклады нарисовать. То есть пытаются нас запутать. Вот представьте: тысячу человек собрали, из других городов привезли - они реально разместили деньги. При этом еще тысячу человек просто нарисовали, потом уничтожили базу данных, потом приходит ЦБ, не обнаруживает ни отчетности, ни базы данных, и нам нужно определить - вот эта тысяча настоящая или нет? Никто никогда не делает примитивные схемы, все делают очень хитро, смешивая реальных людей с нарисованными вкладчиками. Основная сложность, почему мы иногда тратим больше времени: нам нужно определить - настоящие или нарисованные.

«Мы в ближайшее время продадим загородное поместье Пугачева»

Соловьев: А настоящих преступников вам удается найти? Вот я знаю, что вы ведете охоту в течение долгого времени за деньгами, выведенными Пугачевым.

Исаев: Если мы продемонстрируем слабость - это будет слишком явным сигналом для остальных, что можно поступить таким образом. Мы ведем большую судебную работу в России: у нас тысячи исков, больше тысячи заявлений в правоохранительные органы по ситуациям с мошенничеством в банках, с доведением до банкротства. Это очень сложная работа, потому что доказывать эти составы в России нелегко: наш суд исходит из презумпции, что сначала надо все доказать, а потом можно кого-то арестовать или имущество заморозить.

Английский суд устроен иначе. Мы приходим в английский суд и говорим: «Мы государственное агентство, вот наш мандат. Мы полагаем, что господин такой-то украл деньги у банка». Нам говорят: «Слушайте, если вы это докажете, вы будете молодцами, но если не докажете, вы будете отвечать деньгами. А пока, веря в ваш статус, мы активы этого господина Х заморозим, и дальше вы судитесь. Если в суде вы докажете, вы забираете эти активы и отдаете вкладчикам».

«Мы в ближайшее время продадим загородное поместье Пугачева, реализуем яхту, еще несколько замков во Франции, это будут живые деньги, которые поступят в конкурсную массу». Фото forbes.ru

Соловьев: Забрали у кого-нибудь активы?

Исаев: Мы дошли до реализации активов Пугачева. Это действительно интересный случай, потому впервые в истории мы доказали возможность российского агенства вести квалификационные процедуры по английскому законодательству. Теперь есть прецедент. Мы в ближайшее время продадим загородное поместье Пугачева, реализуем яхту, еще несколько замков во Франции, это будут живые деньги, которые поступят в конкурсную массу.

«Следственные органы включились за последние два года в ситуацию»

Соловьев: От вас теперь нигде не скрыться?

Исаев: Рано или поздно мы найдем эти базы данных, документы. Мы понимаем, что мошенничества, совершенные в банке, не делаются одним председателем или президентом банка. Это всегда группа лиц. Все убежать не могут. К сожалению, большинство операционистов, может, и догадываются, что делают что-то противозаконное, неправильное, но из страха быть уволенными все равно это делают. Но потом-то они остаются и начинают давать показания следственным органам. А следственные органы, надо отдать должное, включились за последние два года в ситуацию, мы провели семинаров несколько с МВД и Банком России. Мы понимаем, что следователю сложно. Он должен очень непростую цепочку доказательную составить, прийти в суд, доказать. Но надо, чтобы и судебная система действовала быстрее, не ждала 2-3 года, пока мы докажем.

Соловьев: Может, нам ввести особую судебную коллегию, которая будет принимать грамотные решения. Не «революционные тройки», а понимающие, что финансовое мошенничество наносит колоссальный удар по власти. Когда у людей рушатся на глазах банки, которые проверяли ЦБ, АСВ, все кому не лень.

Исаев: В той ситуации, с которой мы столкнулись, нам правоохранительная система нужна как часть замкнутого круга, иначе круг разомкнут. Нам граждане задают вопрос: «Украли банкиры, а чего вы их не посадите». И в этом случае нам тяжело отвечать. Мы не злыдни какие, у нас нет задачи посадить, мы не в погонах. Мы просто исходим из того, что в той ситуации, в которой мы работаем, надо быть жестким. Иначе просто граждане страдают, а нам долго и мучительно приходится выплачивать эти средства на протяжении нескольких лет. Если все работает, как заложено системой, граждане получают в течение двух недель. Из последних случаев - «Тальменка банк», «Булгар банк» - случаи на слуху, по которым тысячи обращений к нам: люди не нашли себя в реестрах. Это о чем говорит? О том, что мы не видим этих вкладчиков в банковской отчетности. Мы не можем выплачивать средства только на основании документов, которые вкладчик принесет нам. Можно набрать в поисковике, где тысячи предложений по фальсификации приходных-расходных документов. Мы исходим из того, что мы должны видеть совпадения документа вкладчика с каким-то учетным документом. Когда это уничтожено, нам не остается ничего иного, как отправлять вкладчиков в суд. Их немного, из 100 тысяч, скажем, которые за последние годы обмануты схемами мошенническими, сейчас граждан, которые, видимо, будут вынуждены обращаться в суд, их порядка 3 тыс. Это тоже немало. Надо понимать, что вкладчик, приходя в такой банк, который заманивает его на айпад, везет на экскурсию, что-то замышляет.

Соловьев: Так что, граждане, будьте бдительны: проверяйте банки, куда вы вкладываете. Понимайте - 1,4 миллиона вам гарантируют, и если вы чувствуете, что что–то не то - вы правы! Всегда, если есть предчувствие, - вы правы. Большая просьба - вы там гадов добивайте.

Исаев: Мы сделаем все возможное.

Соловьев: Возвращайте деньги народу!

Гуландам Зарипова, Дарья Турцева, Дамира Хайрулина

В 1994 г. окончил экономический факультет Московского государственного авиационного института (МАИ; ныне Московский авиационный институт – Национальный исследовательский университет).

Кандидат экономических наук. В 2007 г. в МАИ защитил диссертацию "Организационно-экономический механизм стратегического управления Российским банком развития в целях роста инвестиций в реальный сектор экономики страны".

В 1992-2001 гг. работал в банке "Российский кредит". В 1992-1993 гг. возглавлял отдел расчетов в конвертируемых валютах, в 1994-1995 гг. - управление расчетов в ограниченно конвертируемых валютах банка. С 1995 г. по 1999 г. - начальник департамента регионального развития. В 1999-2000 гг. - первый заместитель председателя правления банка, с 2000 г. по 2001 г. - председатель совета директоров банка "Российский кредит".
В 2001-2002 гг. - президент, председатель совета директоров ИМПЭКСБАНКа.
С июня 2002 г. по май 2004 г. - заместитель министра экономического развития и торговли РФ Германа Грефа.
С августа 2003 г. по август 2004 г. - председатель совета директоров открытого акционерного общества (ОАО) "Международный аэропорт "Шереметьево".
С апреля по ноябрь 2004 г. работал советником первого заместителя руководителя Федеральной службы безопасности РФ Сергея Смирнова.
С декабря 2004 г. по декабрь 2005 г. - директор по связям с государственными органами акционерного общества (АО) "РУСАЛ".
С декабря 2005 г. по июнь 2006 г. занимал пост председателя правления банка ОАО "Российский банк развития". Член совета директоров Финансовой лизинговой компании.
В 2005 г. вступил в партию "Единая Россия", в 2007-2016 гг. входил в состав Генерального совета партии.
В 2006-2007 гг. - первый заместитель председателя общественно-государственного объединения Всероссийское физкультурно-спортивное общество "Динамо". В этот период председателем общества был руководитель Пограничной службы ФСБ РФ генерал армии Владимир Проничев. Юрий Исаев также в 2006-2007 гг. являлся генеральным директором ЗАО "Управляющая компания "Динамо". Компания являлась застройщиком "ВТБ Арена парк" - проекта комплексной реконструкции центрального стадиона "Динамо" в Москве, который включал в себя строительство многоцелевого спортивно-развлекательного комплекса, Академии спорта "Динамо", городского квартала "Арена парк", а также возрождение парка физкультуры и спорта "Динамо".
2 декабря 2007 г. избран в Госдуму РФ пятого созыва по федеральному списку партии "Единая Россия", был вторым номером в региональной группе №41 (Воронежская область - Павловская). Член фракции партийной фракции, с 22 октября 2010 г. - заместитель председателя комитета Госдумы РФ по финансовому рынку.
С сентября 2009 г. по август 2012 г. являлся президентом футбольного клуба "Динамо".
4 декабря 2011 г. вновь избран депутатом нижней палаты парламента шестого созыва по федеральному списку "Единой России", занимал шестую позицию в региональной группе №39 (Воронежская область). Член фракции "Единая Россия", входил в состав комитета Госдумы РФ по финансовому рынку.
15 января 2013 г. Госдума РФ своим постановлением досрочно прекратила депутатские полномочия Юрия Исаева.
С 25 декабря 2012 г. - генеральный директор государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" (АСВ). Основная функция корпорации – обязательное страхование банковских вкладов населения.

Общая сумма декларированного годового дохода за 2015 г. составила 23 млн 424 тыс. руб.

Действительный государственный советник РФ 2-го класса (2003).

Награжден орденом Дружбы (2016). Отмечен благодарностью президента РФ (2013).

Владеет английским и французским языками.

Имеет пятерых детей.

Вскоре все заинтересованные инвесторы смогут поучаствовать в спасении отечественных банков. И сделать это с пользой для себя. Банк России подготовил законопроект о создании фонда консолидации (санации) банковского сектора.

Появляются инвесторы

Для спасения банков создаются специальные «ситуационные ПИФы», в которые будут привлекаться средства частных инвесторов. Привлеченные деньги пойдут санацию банков. По сути эти фонды ничем не отличаются от обычных ситуационных фондов, которые управляющие компании создают для особо профессиональных инвесторов. С той лишь разницей, что фонды для санации банков регистрируются в российской юрисдикции, а их деятельность ведется под контролем Центрального банка. В настоящее время санация российских банков происходит на кредиты, выдаваемые Банком России, другими словами за счет денежной эмиссии, так как любая кредитная операция ЦБ РФ представляет собой эмиссию денежных средств. Возвращение кредита, соответственно, выводит эти средства из денежного оборота. Таким образом простая операция по финансовому оздоровлению сопровождается вполне макроэкономическими последствиями. Привлечение частных инвестиций, по сути, позволяет узаконить в банкинге ту же схему, которая обычно реализуется на практике в других отраслях - когда заинтересованные инвесторы складывают деньги в общий фонд, распорядителем которого назначают олигарха по выбору, после чего используют эти средства для санации конкретного бизнеса.

АСВ исчезает

Помимо источника средств, в новой схеме меняется исполнитель. Это принципиальное новшество. До сих реконструкция банков была возложена на АСВ, которое только на словах назвалось Агентством по страхованию вкладов, а по сути представляло собой агентство по реконструкции банков. Кстати, весь свой капитал агентство растратило уже в середине 2015 года. И само теперь существует исключительно на кредит, который предоставил ему Центральный банк.

Именно поэтому представители АСВ старались не спорить с инициативой ЦБ. Сразу после появления в публичном поле информации о возможности создания частных фондов, глава АСВ Юрий Исаев целиком и полностью поддержал инициативу Эльвиры Набиуллиной и на всякий случай заметил , что «АСВ никогда не подвергало сомнению методы, которыми ЦБ впоследние несколько лет оздоравливал банковскую систему».

Тем не менее, несмотря на такую лояльность, в тот момент (в конце июня 2016 года) Юрий Исаев не допускал и мысли о том, что АСВ окажется на обочине процесса реструктуризации банковского дела. На вопрос, есть ли вероятность того, что новый механизм исключает участие АСВ в санации, Исаев ответил , что «все будет то же самое».

Управляет ЦБ

Юрий Исаев ошибся. Правила игры изменились радикально. И теперь на первый план выдвинулся... сам Банк России. Регулятор намерен самостоятельно учреждать «спецПИФы», а это означает довольно жесткий отбор инвесторов. Решение будет за представителями ЦБ, которые намерены руководствоваться принципом целесообразности. Более того, Эльвира Набиуллина обещает, что регулятор будет напрямую вкладывать деньги в капитал проблемных банков, а сумму вложений - определять совет директоров ЦБ.

После этих заявлений не очень понятно, как в эту схему вообще вписываются некие частные инвесторы. В конечном итоге, денег у ЦБ действительно «не занимать».

Судя по тому, что в материалах, попавших в прессу, фигурируют как фонды, так и фонд (в единственном числе), не исключено, что это будет просто структурное подразделение Банка России, которое возглавит зампред ЦБ Михаил Сухов, который курирует его создание. В этом случае вся история будет сведена к аппаратной интриге. Которая в принципе стала возможна после отставок в управлении К ФСБ, которое прикрывало АСВ и его работу с кредитными учреждениями.

После того как в прошлом году ЦБ объявил курс на расчистку банковского сектора, Агентство по страхованию вкладов (АСВ) столкнулось с валом отзывов лицензий. Этот год научил агентство расчищать завалы украинских банков в Крыму. О том, каковы шансы вкладчиков и кредиторов вернуть свое после отзыва лицензии банка, “Ъ” рассказал гендиректор АСВ ЮРИЙ ИСАЕВ.

ЦБ прекратил деятельность украинских банков в Крыму. Вы начали компенсировать населению их вклады. А сами эти банки готовы к диалогу?

При выкупе Фондом защиты вкладчиков у жителей Крыма прав по банковским вкладам и счетам к украинским банкам остро стоит вопрос документарного подтверждения обязательств перед вкладчиками. Пока есть четыре небольших банка, продемонстрировавших свою готовность к сотрудничеству. С одним из них мы уже перешли к практическому взаимодействию. Мы, безусловно, ценим такой конструктивный подход.

Как только появились законодательные условия с нашей стороны, был создан Фонд защиты вкладчиков, а ЦБ принял решение о закрытии подразделений украинских банков, мы направили каждому такому банку предложение начать переговоры. Мы понимаем, что они, так же как и мы, находятся в рамках своего законодательства и, в частности, не могут просто так разглашать персональные данные клиентов. Тем не менее в украинских законах, как и в наших, существует алгоритм действий на случай, когда сам вкладчик дает согласие на предоставлении информации о его вкладах и счетах.

Именно поэтому, как только началась работа с вкладчиками, от каждого из них фондом было получено письменное согласие в адрес банка на раскрытие данных. При этом мы не просим у банков все реестры, а обращаемся лишь за подтверждением по конкретным людям, обратившимся к нам за компенсацией. Таким образом, законодательных ограничений у украинских банков для сотрудничества с нашим фондом на сегодня нет.

Хотя в целом решение задач в Крыму - это профессиональный вызов нашим специалистам. Мы впервые столкнулись со сложностями подтверждения прав вкладчиков в таких масштабах.

- Как на сегодняшний день выглядит ваша работа?

Фонд принял и обработал уже более чем 200 тыс. заявлений по 38 банкам. Работа по выплатам ведется фондом через три банка-агента. Туда переведены средства для выплат 161 тыс. вкладчиков более чем на 18 млрд руб. За компенсационными выплатами уже обратилось 126 тыс. вкладчиков, им было выплачено более 15 млрд руб. По нашей статистике, по 70% заявлений положительное решение о выплатах принимается сразу, по 30% делается запрос на получение дополнительных документов.

- А как вы осуществляете этот отбор?

Для принятия решения нам необходим юридически корректный комплект документов. Дело в том, что у вкладчиков он не всегда на руках: с документами приходят все, но у трети из них комплект неполный. Надо иметь в виду, что Приватбанк, с которым основные сложности (на него, кстати, приходится треть всех выплат), обслуживал людей в основном дистанционным способом. У его вкладчиков зачастую кроме банковской карточки на руках ничего нет: ни договора, ни надлежащей выписки.

И представьте: приходит к нам такой человек, приносит пластиковую карточку и говорит, что у него на ней было 50 тыс. гривен. Документов у него на руках нет. Электронной базы Приватбанка нет. Мы обнаружили и сохранили его бумажные архивы: два в Симферополе и один в Севастополе. Но в них коробки с неразобранной первичной документацией, систематизировать которую из-за отказа «Привата» сотрудничать приходится вручную, а это титанический труд.

В соцсетях вкладчики пишут, что есть и договор, и приходник, и им непонятно, что еще надо фонду. Граждане попросту не понимают, что за время со дня открытия счета и до дня обращения в фонд по их счету могли происходить всевозможные операции, о которых у нас, а иногда и у самих клиентов, нет никакой информации. Дело в том, что трансакции по банковским картам были остановлены не сразу. Некоторые операции по счетам продолжались и возможно продолжаются до сих пор. Вполне реальна ситуация, когда вкладчик может снимать деньги с карточки на территории Украины или еще где-то за границей.

- Как же вы действуете?

Собираем информацию: клиенты все же находят договоры, приходники или расходники, банкоматы некоторых банков выдавали слипы, откуда можно было узнать остатки по счету. В первые дни была возможность распечатать экранную копию с компьютеров в офисах фонда, так называемые принтскрины. В результате сложнейшей и кропотливейшей работы мы устанавливаем требования и деньги выплачиваем, по остальным - вынуждены запрашивать и ждать дополнительных документов и подтверждений.

- То есть отказывают в быстрой компенсации в основном вкладчикам Приватбанка?

Не только. Это зависит от банка. По некоторым больше первичной информации, по некоторым ее совсем нет. К сожалению, определенное количество людей, возможно, столкнется с ситуацией, когда наши процедуры будут идти дольше обычного. Но это не значит, что люди не получат компенсации. В конечном итоге, законность в отношении каждого вкладчика восторжествует.

- Сам Приватбанк вам не отвечает?

Нет, не ответил. Думаю, с Приватбанком нам придется все вопросы решать в судах. (По информации “Ъ”, Приватбанк все же открыл доступ крымским клиентам к своему интернет-банку в информационном режиме, что позволило им подтвердить фонду наличие остатков в банке. Однако система была доступна только несколько дней. См. “Ъ” от 29 июля.)

А в случае если банк намерен с вами сотрудничать, то компенсация затрат АСВ на выплаты его вкладчикам будет происходить за счет добровольной передачи фонду крымских активов такого банка?

Закон, на основании которого мы работаем в Крыму, не связывает эти процессы. Работа с активами - это отдельная большая тема с огромным количеством подводных камней. Наша основная задача до конца этого года - максимально выплатить деньги вкладчикам. А работа с активами, погашением прав требований с украинскими банками, судами идет параллельно.

Если вернуться к российским реалиям… Известны по крайней мере три случая, когда вкладчик есть, а документов нет. И в каждом таком случае была своя схема. Каковы перспективы с выплатами в этих банках?

Рассмотрим ситуацию с Мастер-банком. Там есть так называемые ВИП-клиенты, которые размещали средства не на банковские счета, а, скажем, в кабинете у Булочника (собственник банка.- “Ъ” ), в чьи-то «добрые руки». Здесь проблема не только с отсутствием учета. Если уж ты пришел с таким количеством денег в банк и понимаешь, что тебе дают не рыночную ставку (например, 13% годовых в долларах.- “Ъ” ), то логично задаться вопросом: все ли законно? На мой взгляд, человек должен озаботиться получением хотя бы приходного ордера или выписки… Если он этого не делает, он, видимо, понимает, что рискует. Хотя лично я знаю несколько вкладчиков, действительно этого не понимавших.

Мошенничество, несовершенство надзорных процедур и т. д., безусловно, проблема, но есть еще один очень важный момент, которому не уделяют должного внимания. Сами граждане, потребители финансовых услуг крайне плохо разбираются в вопросе, кому и на каких условиях доверяют свои деньги. Американский Journal of Economic Literature недавно привел данные исследователей, изучавших уровень финансовой грамотности жителей 14 стран мира. Оказалось, что не более 4% россиян в состоянии ответить на достаточно простые вопросы, подразумевающие хотя бы минимальные знания в сфере финансов. Для сравнения, в США правильные ответы дали порядка 30% опрошенных, в Германии и Швейцарии - 53% и 50% соответственно. Да, безусловно, финансовая тема непростая, но многие даже не стремятся разобраться в ней, ориентируясь только на процентные ставки по вкладам. Отсюда мы имеем такие ситуации, как с «неучтенными» вкладчиками Мастер-банка. Так что по делам этой категории остается ждать решения судов, чтобы оценить, какая правоприменительная практика будет сформирована. Однако это серьезный повод для всех вкладчиков задуматься о том, кому они отдают свои деньги и какие гарантии они получают взамен.

- А каковы шансы клиентов Мособлбанка на возврат средств?

Мособлбанк - это, конечно, история отдельная. Там как раз учет-то был. Только он велся на специальных компьютерах специальной группой людей, которая учитывала эти обязательства не как вклады, а частично как средства юрлиц, связанных с банком, ну а большая часть и вовсе была выведена за баланс, что позволяло обходить запретительные меры ЦБ и законодательные ограничения. Получалось, что у вкладчика вполне добросовестный депозитный договор, а у банка он проходит не как вкладчик, а скажем, как юрлицо, и не имеет права на первоочередную компенсацию своих средств. Поэтому нашей задачей было сохранить вот эту «серую» базу скрытых обязательств во что бы то ни стало. Если бы она «умерла», то масштаб бедствия исчислялся бы суммой под 100 млрд руб. Мы бы получили Крым, только во много раз больше. Поэтому многих составителей базы мы буквально ловили на пороге и уговаривали по-хорошему вернуться в банк… С руководством Мособлбанка мы находились в стадии переговоров две недели. Действовали исключительно методом убеждения. В итоге они поставили данные на баланс.

- Люди жалуются, что не могут забрать вклады из Мособлбанка, санируемого СМП-банком. Почему?

Санатор платит, но при этом проводит специальный дополнительный контроль по вкладам, причем по нашей просьбе. В банке, по сути, была виртуальная реальность, там «рисовалось» абсолютно все: выписки, приходники, расходники, фальсифицировалось все, «от и до». Мы полагаем, что можно было нафальсифицировать и несуществующие вклады, как это было в некоторых дагестанских банках. Поэтому я прошу всех вкладчиков Мособлбанка сохранять спокойствие и набраться терпения - мы в любом случае разберемся. Тем более, когда банк находится на санации, просто не существует варианта, что вкладчик не получит деньги,- это лишь вопрос времени.

А третий случай - это банк «Огни Москвы». Там мы имеем дело с бандитизмом в чистом виде, с которым необходимо очень жестко разбираться. Причем правоохранительным органам. Это целенаправленная попытка уничтожить данные. Мы периодически сталкиваемся с подобными ситуациями. В ряде банков ставятся так называемые электронные «пушки», и когда объявляется время «Ч», человек нажимает кнопку и все магнитные носители в офисе размагничиваются.

На практике каких банков у вас больше сегодня - тех, что изначально жили с электронной «пушкой» или установивших «пушку» лишь перед отзывом лицензии?

Таких «банкиров», которые с самого начала ставили «пушку» в офисе, меньшинство. Чаще сценарий такой: банк как-то жил, вроде бы даже по правилам. Потом столкнулся с какими-то сложностями - как правило, последствиями кризисов. Проблемы залакировали, глаза закрыли, но до конца их не решили. А активы между тем обесценивались. Дальше альтернатив, в общем-то, немного: можно пытаться исправить ситуацию. Сделать это возможно только за счет реального капитала, а его в российских банках, как мы знаем, не так много. Так уж повелось у нас еще со времен зарождения банковской системы, что капитал в банках по большей части рисованный. Что делают банкиры в этой ситуации? Они берут проблемные активы, упаковывают их в закрытый паевой инвестиционный фонд, делают корректировку по капиталу. Одним словом, пытаются пустить пыль в глаза контролирующим органам. Причем исходят они, в принципе, не из того, что завтра все развалится и всех посадят, а в надежде, что жизнь наладится, авось да как-нибудь и выберемся из этой истории. Думаю, что так рассуждает большинство людей. Все-таки откровенных уголовников там мало. А дальше хуже: через какое-то время в банк начинает приходить с вопросами регулятор. И банкирам снова приходится придумывать что-то более изощренное. История напоминает классическое советское кино: встав один раз на скользкую тропинку, сойти с нее очень сложно. В общем, один-два таких эпизода - и люди делают себя заложниками собственных действий.

- Так что, на ваш взгляд, в такой ситуации должен делать идеальный банкир? И бывают ли такие вообще?

В законе о банковской деятельности четко написано: как только единоличный исполнительный орган банка, иначе говоря, председатель правления, осознал, что у банка есть сложности, он должен взять лист бумаги и проинформировать акционеров. Именно акционеры должны принять решение: увеличить капитал банка за счет собственных средств или иного имущества либо объявить о финансовой недееспособности и запросить санацию. За всю мою практику таких заявлений я видел всего три. Обычно акционер говорит своему наемному менеджеру: не переживай, денег дам, когда будет нужно, а пока вот еще разок прокредитуй мою компанию. Мы достроим то здание, продадим его, денег заработаем и все проблемы решим. А напишешь бумагу, нам придется с тобой расстаться.

На закон нельзя плевать, его надо строго исполнять. Именно поэтому мы считаем, что нужно ужесточать наказание за фальсификацию отчетности, введя уголовную ответственность. Надо поставить сотрудников банков, которые подписывают бухгалтерские балансы и отчетность, перед выбором: понести заслуженное уголовное наказание в случае подтвержденных правонарушений или не идти на поводу у акционера банка и, возможно, расстаться с занимаемой должностью.

- А какая ситуация сейчас с Межпромбанком?

Идет процесс в Высоком суде Англии и Уэльса. В июле господину Пугачеву (собственник банка.- “Ъ” ) был вручен судебный приказ об аресте его активов. Приказ был вынесен в поддержку заявления в российском арбитражном суде. В интересах дела мы пока не комментируем эту ситуацию.

На прошлой неделе было объявлено о санации банка «Балтийский». Почему не договорились с инвесторами до ее объявления и пришлось проводить тендер?

Учитывая масштаб Балтийского банка (входит в топ-40 по объему привлеченных вкладов.- “Ъ” ), а также размер выявленных проблемных активов, потенциальным инвесторам требуется время для оценки своих возможностей по санации такого крупного банка. Кроме того, агентство предъявляет ряд жестких требований к инвесторам. Мы оцениваем достаточность собственных средств (имущества) инвестора, финансовую устойчивость, деловую репутацию, опыт работы в финансовой сфере и т. д. До 8 сентября мы проведем отбор и по его результатам определим инвестора.

Известно, что после банкротства банка процент удовлетворения требований кредиторов не очень велик. Что со своей стороны может и предпринимает АСВ?

Мы за все время работы АСВ провели 212 проверок обстоятельств банкротства (данные на 1 июня 2014 года). По результатам данных проверок установлено, что банкротство 171 банка носит криминальный характер. То есть более чем в 80% случаев оно связано с хищением имущества, непередачей документов и электронных баз данных, злоупотреблением полномочиями и прочими неправомерными действиями контролирующих банки лиц. При этом мы подали 93 иска о привлечении к имущественной ответственности бывших руководителей и акционеров банков. Сумма требований по этим искам - 134,5 млрд руб. Удовлетворено из них частично или полностью 50 исков на сумму 17,4 млрд руб. Проиграли в суде мы 27 исков (16 млрд руб.), на рассмотрении остается еще 16 исков на 100 млрд руб. Из взысканных по суду 17,4 млрд руб. в конкурсную массу кредитных организаций в рамках исполнительного производства поступило менее 1%.

Не менее интересна и статистика по количеству поданных нами заявлений в правоохранительные органы в сравнении со статистикой возбужденных дел. По фактам преднамеренного банкротства подано 109 заявлений (5 в этом году), возбуждено уголовных дел 56 (3 в этом году). По фактам хищений, злоупотреблениям полномочиями руководителями, работниками организаций - 131 заявление (20), возбуждено 279 дел (19). По фактам покушений на хищения средств Фонда обязательного страхования - 35 заявлений (8 в этом году), возбуждено 14 дел (3). По иным фактам - 69 заявлений (8 в 2014-м году), возбуждено 53 дел (3). При этом обвинительные приговоры по фактам преднамеренного банкротства вынесены лишь в 6 случаях, по фактам хищений - 22, по фактам покушения на хищения средств фонда - 3 и по иным фактам - 13.

Вот эти цифры и предопределяют тот небольшой процент удовлетворения требований кредиторов, который мы имеем. Поэтому, если продолжать тему эффективности в разрезе удовлетворения требований кредиторов, то, с одной стороны, мы имеем низкую реальную стоимость активов, которые мы получаем, после того как ЦБ отзывает у банка лицензию, с другой - безнаказанность, т. е. слишком низкое число доведенных до приговора дел.

- Не могли бы вы обнародовать процент удовлетворения требований кредиторов?

Наша статистика такова. Начинали мы с 4,1%, на начало 2009 года у нас этот показатель достиг 8%, к 2012 году он вырос до 17%. Средний процент удовлетворения требований кредиторов в банках, в которых на сегодняшний день завершено конкурсное производство,- 23,2%, из них по первой очереди - 54,8%, по второй - 25,2%, по третьей - 7,7%. Наши показатели всегда были выше результатов работы частных арбитражных управляющих, которые занимаются банками, у них размер удовлетворения составляет в среднем 4%.

А вот другая цифра: оценочная стоимость активов ликвидируемых нами банков, например, на 1 июня составляет 108 млрд руб.- это лишь 12% их балансовой стоимости. И именно эта цифра определяет возможный размер удовлетворения требований кредиторов, то есть даже теоретически отдать кредиторам больше 12% очень сложно.

На практике, как видите, удается добиться больших успехов, которые достигаются путем оспаривания сомнительных сделок и принципиально жесткой позицией, которую мы занимаем по отношению к заемщикам банка и их поручителям. Однако пока банки не повысят реальную стоимость активов, ни о каком росте удовлетворения требований говорить не приходится.

- А сколько всего людей так и не смогли полностью вернуть свои деньги из банков-банкротов?

Сегодня более 100 тыс. человек, которые, получив оговоренную законом компенсацию в 700 тыс. руб., полностью свои потерянные в банках средства так и не вернули. Вкладчики возмущаются, потому что нет стопроцентных результатов по выплатам, с другой стороны - «нет посадок». Есть такая проблема, как отсутствие профильных знаний и опыта, например, у рядовых сотрудников полиции на местах. Не так просто разобраться в сложнейших схемах с какими-нибудь деривативами или другими финансовыми инструментами. Ведь в разработке таких схем обычно заняты лучшие банковские аналитики, имеющие за плечами по три высших образования. Здесь нужны нестандартные подходы. Например, я знаю, что некоторые аналитические подразделения наших правоохранительных органов приглашают преподавателей экономического факультета МГУ читать своим сотрудникам лекции по финансовой тематике. Ну и, несомненно, нашим ведомствам, правоохранительным органам и АСВ надо активнее взаимодействовать в этой сфере. Очевидно, в АСВ есть серьезный многолетний опыт этой работы.

Если возвращаться к компетенциям АСВ, помимо вышесказанного, мы должны обеспечить максимальную открытость процедур работы с имуществом банков-банкротов. Все продажи имущества абсолютно прозрачны и проводятся на конкурсной основе. Вот это наша зона ответственности. Во-вторых, мы стремимся минимизировать уровень издержек самого конкурсного производства. Вот простой пример. Мы с ЦБ планируем ускорить начало процедуры расторжения трудовых договоров с сотрудниками банков-банкротов и быстрее разбираться с арендными договорами. На практике увольнение сотрудников начинается с момента прихода в банк конкурсного управляющего, которого назначает суд через три-четыре месяца, иногда позже. Нам бы хотелось приступать к решению этих вопросов раньше. Казалось бы, мелкий вопрос, но даже если мы обеспечим реализацию этих действий на месяц раньше, то экономия для конкурсной массы выражается цифрами с пятью, а то и шестью нулями.

- Насколько активно вы готовы включать вкладчиков в состав комитета кредиторов?

У нас уже есть два подобных случая с Мастер-банком и банком «Смоленский». (К моменту публикации интервью представитель вкладчиков вошел и в комитет кредиторов Моего банка. См. ”Ъ” от 14 июля) Мы заинтересованы и делаем сейчас максимум возможного для того, чтобы в каждый комитет кредиторов вошли представители вкладчиков. Для этого, во-первых, нужно помочь вкладчикам консолидировать их голоса. А для этого мы, в частности, взаимодействуем с инициативными группами вкладчиков. Кроме того, Федеральная налоговая служба пошла нам навстречу и все чаще голосует на собраниях кредиторов таким образом, чтобы у кредиторов-физлиц была возможность в принципе провести своих представителей в комитет кредиторов.

Продвигаясь в этом направлении, мы демонстрируем, что нам скрывать нечего и мы хотим быть максимально открытыми. Для этого же, в частности, мы создали Общественный совет по взаимодействию с кредиторами финансовых организаций. Они нас, правда, критикуют, но с каждым новым заседанием взаимопонимания на этих встречах становится все больше. Совсем недавно совет одобрил инициативу АСВ об упрощении процедуры предъявления требований вкладчиками и рекомендовал оформить ее в виде проекта поправок к закону. Суть инициативы заключается в разработке унифицированного обращения вкладчика, содержащего одновременно и заявление о выплате страхового возмещения, и требование кредитора на сумму, превышающую указанное возмещение, а также сокращение количества предоставляемых кредитором документов. В итоге были приняты поправки в закон «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций», которые предусматривают упрощение процедур предъявления требований для вкладчиков. При этом поправки, касающиеся упрощения процедуры, вступят в силу в конце ноября текущего года.

- Какой международный опыт вы могли бы взять на вооружение?

Система страхования вкладов и на Западе, и на Востоке работает гораздо жестче, чем у нас. В Штатах банкротств в разы больше, чем у нас. Но там практически нет таких историй, что вкладчики потеряли деньги, базу данных уничтожили, всю информацию на электронных носителях стерли. Банкиры за рубежом знают, что их посадят на десять лет за один неправильный отчет регулятору. В Южной Корее, я особенно люблю этот пример, к корпорации по страхованию вкладов прикомандирован действующий прокурор. Как только отзывается лицензия, он сразу налагает арест на все имущество и возбуждает уголовные дела. Без задержек и промедлений. А потом профильные специалисты начинают разбираться с ситуацией в банке. При банкротствах главное то, насколько быстро ты успел взять под контроль всю ситуацию от требований и обязательств до текущих операционных расходов организации и оценки реальной стоимости активов. Мы же зачастую приходим в банк, который уже практически «умер», в этой ситуации нужны очень оперативные действия. Существующие процедуры - решение ЦБ, потом суд и так далее - не позволяют реагировать оперативно. Процедура затягивается на месяцы. За это время можно не только скрыться за рубежом, можно офисное здание разобрать и в другом месте построить.

Поэтому если мы хотим получить результат, которого от нас ждут, в том числе вкладчики, мы должны с самого начала быть жесткими, как в Корее, и только потом ослаблять хватку.

Как вы оцениваете уровень достаточности Фонда страхования вкладов в условиях столь интенсивного отзыва лицензий?

С начала года у нас произошел 31 страховой случай с объемом нашей ответственности 134 млрд руб. За 12 месяцев объем страховых выплат из фонда составил более 240 млрд руб. (по 60 млрд в квартал). И на сегодня за вычетом сформированного резерва по наступившим страховым случаям объем фонда составляет 74 млрд руб. Мы полагаем, что до конца года в фонд дополнительно поступит около 70 млрд руб. По нашей оценке, возможный будущий совокупный объем страховой ответственности по банкам в эти две цифры вписывается. То есть по сценарию, который мы считаем наиболее вероятным, разрыва ликвидности у нас не будет. Если ситуация будет развиваться по пессимистическому сценарию, мы можем обратиться в ЦБ за займом. Т. е. реально критичности с достаточностью фонда нет.

- Ваш негативный сценарий предполагает проблемы крупных банков? С каким уровнем совокупных активов?

Мы исходим из того, что все-таки действительно крупные банки не должны попадать под ликвидацию, потому что экономически это вряд ли будет выгодно государству. В этом случае санация более оправдана. Конечно, мы видим больных игроков на банковском рынке, у нас есть собственная оценка, кто из них станет клиентом нашего патологоанатомического отделения, а кто попадет в реанимацию.

И еще один важный момент, на который надо обратить внимание,- это объем средств в сберегательных сертификатах. На 1 июня уже 342 млрд руб. Нужно помнить, что это вообще-то не застрахованные деньги. Однако я отказываюсь воспринимать их как безрисковый инструмент. У нас судебная система настроена на защиту слабых вкладчиков. Смотрите, что происходит. Вкладчик отнес деньги лично к Булочнику, потом пошел в суд и в первой инстанции доказал, что его надо включить в реестр. Нельзя исключать, что это же может произойти и с сертификатами. Но отвечать-то придется нам. Получится, что добросовестные банки и вкладчики будут нести ответственность по долгам слишком ловких банкиров.

- Но ведь 90% рынка сберсертификатов приходятся на Сбербанк. Что вас не устраивает?

Сам Сбербанк рисков для системы страхования вкладов не создает, но их создают другие банки, которые лезут в эту нишу. Уверен, что неименные сертификаты надо запретить. А вот по именным можно реализовать идею по введению повышенной гарантии в зависимости от сроков. Скажем, если ты разместил вклад в сертификат на год, тебе государство гарантирует не 700 тыс., как для всех, а миллион. А если на два года разместил, то тебе гарантируют 2 млн. руб., на три года - 3 млн руб. Мы же с вами сегодня по закону не можем иметь безотзывные срочные вклады. Сберегательный сертификат - это, по сути, аналог безотзывного вклада, а экономике нужны длинные пассивы.

Конечно, здесь возникает много допвопросов: устанавливать ли повышенные отчисления за это, как вести учет, но на все эти вопросы, я уверен, можно найти ответы. Сейчас наши юристы работают над соответствующим предложением. И если Минфин и ЦБ нас поддержат, в следующем году ситуацию можно будет уже вполне перестроить.

В этом году в зону ответственности АСВ попали и негосударственные пенсионные фонды (НПФ). Уже начались первые страховые случаи. Не могли вы рассказать, что было выявлено?

НПФ - это, конечно, новое поле для деятельности. Сейчас у нас четыре НПФ (Генеральный пенсионный фонд, Профессиональный независимый пенсионный фонд, НПФ транспортных строителей и НПФ «Семейный»), еще по одному в августе ожидается судебное заседание (Подольский НПФ). По всем этим уважаемым организациям дело обстоит плачевно, по ним вообще нет ничего: ни документов, ни денег, ничего. Два стола, три стула и привет. В сравнении с банковской системой это небо и земля. Уровень регулятивного обеспечения этой сферы категорически отстает от того, что сделано в банковской.

Недавно Росфиннадзор направил вам список «комфортных» аудиторов. Есть ли там крупные игроки, в том числе из большой четверки? Какие меры вы намерены принять?

На наш взгляд, аудиторы, так же как и оценщики, должны нести более серьезную ответственность за те документы, которые они подписывают в отношении деятельности банковских организаций. Проблема здесь в том, что доказать сговор между аудитором, подписавшим недостоверный баланс и банком крайне сложно. Поэтому выходом из этой ситуации, на наш взгляд, было бы ужесточение наказаний за совершенные аудиторами «ошибки».

Интервью взяла Елена Ковалева

Агентство по страхованию вкладов

Досье

Создано в январе 2004 года на основании закона "О страховании вкладов физических лиц в банках РФ". Является государственной корпорацией, основные функции которой — обеспечение функционирования системы страхования вкладов, осуществление функций конкурсного управляющего (ликвидатора) несостоятельных кредитных организаций, финансовое оздоровление (санация) банков. Штатная численность агентства — 566 человек. По данным на 18 августа 2014 года, в систему страхования вкладов входит 868 кредитных организаций. Размер фонда обязательного страхования вкладов, управляемого агентством, составляет 118,3 млрд руб. С момента создания АСВ произошел 191 страховой случай, 1,17 млн вкладчиков получили возмещение в размере 326,9 млрд руб. В настоящее время АСВ осуществляет функции конкурсного управляющего в 152 кредитных организациях, с 2004 года завершено 205 ликвидационных процедур. С октября 2008 года агентство приняло участие в 27 проектах санации банков.

Исаев Юрий Олегович

Личное дело

Родился 1 января 1972 года в Москве. Окончил экономический факультет Московского авиационного института (1994).

В 1992-2001 годах прошел путь от экономиста-аналитика до председателя совета директоров в банке "Российский кредит". С 2001 года — президент Импэксбанка. С 2002 по 2004 год — заместитель министра экономического развития и торговли РФ Германа Грефа. С 2004 года — директор по связям с госорганами компании "Русал", тогда же стал советником первого заместителя главы ФСБ Владимира Проничева. В 2005-2006 годах — председатель правления Российского банка развития, затем первый зампред всероссийского физкультурно-спортивного общества "Динамо". В 2007 и 2011 годах избирался депутатом Госдумы от "Единой России", был зампредом комитета по финансовому рынку. Одновременно с 2009 по 2012 год являлся президентом ФК "Динамо" (Москва). С января 2013 года — гендиректор Агентства по страхованию вкладов.

Кандидат экономических наук. Член генсовета "Единой России". Женат, пятеро детей.