Империализм (франц. impé rialisme, англ. imperialism, нем. Imperialismus, от лат. imperium - власть, господство), высшая и последняя стадия капитализма, канун социалистической революции. Переход к Империализм произошёл на рубеже 19 и 20 вв., когда капитализм претерпел качественные изменения и в главных капиталистических странах сложилось господство монополий. Великая заслуга всестороннего теоретического исследования новых явлений капитализма принадлежит В. Империализм Ленину, который, опираясь на труды основоположников научного К. Маркса и Ф. Энгельса, путём анализа множества фактов пришёл к выводу, что совокупность новых явлений означает «...переход в , переход развитого капитализма в империализм» (Полн. собр. соч., 5 изд., т. 27, с. 387). В. Империализм Ленин определил основные экономические признаки Империализм: «1) и капитала, дошедшая до такой высокой ступени развития, что она создала монополии, играющие решающую роль в хозяйственной жизни; 2) слияние банкового капитала с и создание, на базе этого „финансового капитала", финансовой ; 3) , в отличие от вывоза товаров, приобретает особо важное ; 4) образуются международные монополистические союзы капиталистов, делящие мир, и 5) закончен территориальный раздел земли крупнейшими капиталистическими державами» (там же, с. 386-87). Империализм есть монополистическая стадия капитализма, поскольку именно господство монополий составляет его экономическую сущность. В эпоху господства свободной конкуренции производством одинаковой продукции занималось разрозненных предприятий, находившихся в единоличной отдельных капиталистов, среди которых сохранялось относительное равенство условий конкуренции. При Империализм производства и капитала (см. , ) приводит к , которые захватывают основные , используют своё экономическое и политическое господство для усиления , для обогащения за счёт миллионов простых товаропроизводителей города и деревни, для установления своего над мелких и средних предпринимателей, для монопольно высокой прибыли (см. также ). Эпоха домонополистического характеризовалась господством промышленного капитала. Но «для империализма, - указывал Ленин, - характерен как раз не , а » (там же, с. 389), который возникает и развивается в процессе и капитала, монополий как в , так и в банковском деле и слияния, сращивания банковых монополий с промышленными. Магнаты финансового капитала - верхушка монополистической , - сосредоточивают в своих руках все рычаги господства во всех сферах экономической жизни, во всех областях . Всевластие финансовой , сформировавшееся в небольшой группе наиболее развитых капиталистических перерастает их национальные границы, в связи с чем складывается международная сеть зависимостей и связей финансового капитала (см. там же, с. 358). В её особую роль играет , приобретающий при Империализм большое , в отличие от домонополистического , когда главным в международных экономических отношениях был вывоз товаров. Посредством экспорта капитала монополии империалистических государств стремятся завладеть ключевыми позициями в хозяйстве тех стран, куда ввозится капитал, особенно если это экономически слаборазвитые страны, с целью обеспечения дополнительных, исключительно высоких прибылей.

Монополии прежде всего захватывают внутренний рынок, в целом своей страны. Развитие этого процесса приводит к настолько громадных, что в их руках оказывается сконцентрированной значительная часть мировой продукции данной отрасли . Появление на мировом рынке подобных монополий сопровождается острой конкурентной борьбой между ними. Во избежание потерь они зачастую договариваются между собой, вступают в соглашения о разделе мировых рынков сбыта, сырья и капиталов, об установлении монопольных цен, о совместном применении методов, обеспечивающих получение максимально высоких прибылей. Образуются международные монополии, осуществляющие , диктующие своих стран всё новых империалистических захватов.

Современный империалистический развивается в обстановке общего кризиса (см. ), начало которому положили 1-я мировая война 1914-18 и . Возникновение в результате 2-й мировой войны 1939-45 мировой социалистической системы, распад колониальной системы вызвали углубление общего кризиса . Империализм утратил мировую экономическую и политическую . Борьба двух мировых систем - социалистической и капиталистической - в современных условиях научно-технической революции ускорила перерастание монополистического капитализма в государственно-монополистический. Рост мировой социалистической системы побуждает капитализм к всех сил и ресурсов путём развития монополистических комплексов всё больших размеров. Стремление к использованию возможностей, открываемых современной научно-технической революцией, также обусловливает небывалый рост монополистической капитала и и распространение этого процесса на всё новые сферы капиталистического хозяйства. Интенсивность этого процесса стимулируется растущим вмешательством государства в .

В 60-х гг. на гораздо более высоком уровне, нежели в начале 20 в., протекает банковского капитала. В в 1969 сумма активов всех 13473 коммерческих банков составила 531 млрд. долл. На долю 10 крупнейших банков приходилось около 1 / 4 общей суммы активов, свыше 3 / 5 всех банковских активов было сосредоточено в 26 ведущих банках. Произошли важные изменения в структуре финансового капитала. Функцию монополистической концентрации ссудного капитала осуществляют не только банковские монополии, но также инвестиционные тресты, особенно страховые компании. По концентрации денежного капитала превосходят компании. Современный включает все эти виды монополий.

В начальный период Империализм высшим проявлением монополизации были монополии. В современный период высшей формой частнокапиталистической (в отличие от государственной капиталистической) монополизации является финансовая группа, представляющая собой объединение промышленных, банковских, страховых монополий под крупнейшей из них. В около 20 таких групп, в Великобритании и Франции - примерно по 10, в Японии - 7.

Известные изменения произошли и в структуре финансовой . Внутри монополистической образовалась . Многие из тех, кто контролирует монополии, в свою очередь являются объектами контроля со монополистов, стоящих во главе финансовых групп. В итоге верхушечная прослойка монополистической буржуазии властвует над несметными богатствами, эксплуатирует весь народ, извлекая всё растущие . В 207 богатейших семей контролировали в 1967 с общей суммой активов 182 млрд. долл., что составляло около 50% рыночной всех находившихся в обращении акций.

Ленин подчёркивал, что существенным для Империализм является соединение двух противоположных начал - и конкуренции, вызывающее переплетение двух тенденций, - к торможению технического и к росту производительных сил. То , что монополии, концентрируя в своих руках , и научно-исследовательскую , могут диктовать рынку, хотя и в известных пределах, монопольные цены, снижает, а во многих случаях и вовсе уничтожает побудительные мотивы к техническим нововведениям. При Империализм господство монополий создаёт экономическую возможность искусственно задерживать . В 60-х гг. в в обрабатывающей 82% общих капиталовложений в развитие науки сконцентрировали 100 крупнейших монополий. Результаты исследований, проводимых в государственных научно-исследовательских , также оказываются в руках монополий. Эти монополии, руководствуясь стремлением к получению новых прибылей, решают, следует ли внедрить в производство то или иное или . Конкуренция, которая при господстве монополий становится особенно ожесточённой, заставляет монополистов повышать технический своих предприятий. Борьба двух тенденций - к загниванию и к росту уровня техники и объёма производства не прекращается; в зависимости от условий того или иного периода на первый план выдвигается то одна, то другая из этих тенденций. В 30-х гг. 20 в. в жестоких экономических кризисах особенно ярко проявлялась к загниванию. Но и тогда не прекращалось действие второй тенденции. В 60-х и в начале 70-х гг. происходит интенсивное развитие производительных сил Империализм Монополии стремятся использовать достижения современной научно-технической революции для нового повышения производительности труда, дальнейшего усиления . Загнивание же в современный период проявляется в разрыве между потенциальными возможностями производительных сил и реальными темпами роста производства. Новая применяется далеко не в том объёме, который возможен при современном уровне научных исследований. Так, в США к началу 70-х гг. объём производства возрос по сравнению с довоенным периодом примерно в 3 раза, а накопленные результаты научных исследований могли бы обеспечить гораздо больший рост, если бы его не сковывали капиталистические . В освободившихся странах империалистические монополии стараются и вовсе заблокировать технический прогресс. Неравномерность технического прогресса проявляется, в частности, и в том, что основной поток научных открытий и изобретений направлен на производство вооружения. В этом особенно ярко проявляется загнивание капитализма, ибо технический прогресс оказывается в подчинённым развитию не производительных сил, а всё новых средств разрушения и массового уничтожения.

Империализм есть канун социалистической революции, поскольку на этой стадии создаётся не только необходимость, но и возможность свержения . Именно при Империализм завершается созревание объективных и субъективных предпосылок социалистических революций. Но эта возможность не реализуется автоматически. То, что Империализм есть умирающий капитализм, отнюдь не означает, что он сам сойдёт с исторической арены. Финансовая отчаянно борется за сохранение своего господства. Ликвидация Империализм возможна только в результате революционной борьбы широчайших масс трудящихся, возглавляемых и его коммунистическим против сил, отстаивающих сохранение исторически изжившего себя капиталистического строя. Революционное сокрушение мировой капиталистической системы занимает целую историческую эпоху, называется общим кризисом капитализма. Действие закона неравномерности экономического и политического развития капитализма приводит к тому, что социалистические революции побеждают в разных странах не одновременно. Разновременность отпадения от капитализма отдельных стран и групп стран определяет то, что революционный переход от всемирного капитализма к всемирному занимает значительный исторический период, который называется периодом мирного сосуществования двух противоположных систем хозяйства. Переход от капитализма к не может быть в разных странах единообразным. Главные закономерности социалистической революции являются общими для всех стран. Но разнообразие исторически сложившихся национальных особенностей и , экономических и политических условий определяет в формах и темпах революционного преодоления капитализма и утверждения социалистического . «Современная эпоха, основное содержание которой составляет переход от капитализма к социализму, есть эпоха борьбы двух противоположных общественных систем, эпоха социалистических и национально-освободительных революций, эпоха крушения империализма, ликвидации колониальной системы, эпоха перехода на путь социализма все новых народов, торжества социализма и коммунизма во всемирном масштабе» ( , 1971, с. 5).

В генезисе российского Империализм источник его своеобразия, позволяющий говорить об особом типе Империализм, для которого характерны: 1) предельное смены и перерастания последнего в Империализм В результате явился в России, с одной , над молодым, сравнительно быстро развивающимся капитализмом (см. , раздел в России), а с другой - частью многоукладной , в которой устойчиво сохранялись (а в некоторых районах преобладали) докапиталистические и раннекапиталистические отношения. Отсюда - особая сложность общественной структуры, переплетение разных типов социального антагонизма и их обострение по мере роста ведущего капиталистического способа . 2) Непосредственная связь новейшего капитализма и монополии феодальной эпохи. Существование обширного, сильно выросшего к концу 19 в. государственного хозяйства вместе с традиционной всех сфер социально-экономической жизни позволяли не только приспосабливаться к буржуазной эволюции но и до известного предела приспосабливать её к , главной из которых было сохранение системы латифундий и власти землевладельческого . 3) Продолжающийся в условиях Империализм рост капитализма вширь. Экономическое освоение империи финансовым капиталом при преобладании методов колониальной , характерных для «военно-феодального империализма», консервировало наиболее стойкие средневековья, сближая также и в политическом отношении господствующие классы. 4) Своеобразие связей России с мировым Империализм Оставаясь одной из «разбойнических великих держав» (см. В. Империализм Ленин, там же, т. 27, с. 1), боровшихся за раздел и мира, вместе с тем принадлежала к числу крупных сфер вывоза капитала, чем объяснялась дополнительная заинтересованность финансовой и правительств развитых капиталистических стран в сохранении (в том числе с помощью частных реформ) абсолютистского режима в России. Взятые в совокупности эти обусловили историческое место России как страны, в начале 20 в. наиболее чреватой социальной революцией, и ряд принципиально новых черт этой революции по сравнению с революциями прошлого.

Главной предпосылкой перехода к Империализм в России, как и везде, была . Однако в России существовала концентрация двух различных типов: собственно капиталистическая, связанная с техническим (новые отрасли , новые индустриальные районы), и концентрация, порожденная полуфеодальным строем промышленности (например, Урал) и в целом - дешевизной рабочих рук в результате аграрного перенаселения. «Естественный» возникновения форсировался сверху, концентрацией казённого спроса, а также прямым воздействием , особенно энергичным в конце 19 - начале 20 вв. В ходе монополизации выделяются три этапа: 1) для начального этапа (80-90-е гг. 19 в.) характерны временные соглашения и в отраслях промышленности, связанных с финансируемым казной ж.-д. , а также в других отраслях, опекаемых (сахарная, нефтяная монополии). 2) Первое десятилетие 20 в. Мировой кризис и последующая депрессия ускорили крупных, устойчивых синдикатов («Продамета», синдикат паровозостроительных заводов и др.; см. в России). Монополизация казённых, .-д., заказов дополняется борьбой за раздел «открытого» рынка. 3) С подъёмом 1910-13 связана полоса наиболее широкого распространения и возрастания силы . К 1914 насчитывалось около 150 и картелей, охватывавших почти все отрасли крупной , отчасти и самую массовую из них - хлопчатобумажную; однако последняя благодаря патриархальным формам и финансирования (своими же банками) продолжала занимать особое место в системе российского . Новым моментом явилось монополий высшего типа, уже не единичных (как нефтяные тресты, возникшие ещё в конце 19 - начале 20 вв.), а довольно распространённых, особенно в тяжёлой . Но сфера господства монополий была сравнительно ограниченной; вне её оставались часть крупной, значительная часть средней и мелкой промышленности, а также масса мелких в 1913 на долю неакционерной и кустарно-ремесленной промышленности приходилось около 1,3 млрд. руб. основного капитала против 2,8 млрд. руб. капитала акционерных предприятий.

Скачкообразно шло в России формирование финансового капитала. Акционерные банки, занимавшие до начала 80-х гг. 19 в. второстепенное место в кредитной системе, к концу 19 в. превратились в сравнительно крупную и резко централизованную силу (см. в России). Промышленный подъём 90-х гг. втянул их в учредительские операции, однако связи банков с были ещё неустойчивы. Перелом произошёл в начале 20 в.: значительно возросшая мощь банков (основные в 1900-14 увеличились в 4 раза при дальнейшем усилении капиталов) вместе с изменением характера главных петербургских банков (на первый план выдвинулось финансирование промышленности) имела своим результатом типичных банковых , хотя и сохранявших некоторые раннекапиталистические черты (например, в области ). Важная банковых монополий в России - их тесная связь с государственным к 1914 из 4,5 млрд. руб., составлявших ресурсы акционерных банков, около 1 млрд. руб. приходилось на счёт средств финансов и Государственного Банка.

1-я мировая война 1914-18 дала резкий толчок комбинированию , сращиванию промышленного капитала с банковским. Особенно существенным был сдвиг в сторону перерастания частного , с одной , и государственного капитализма - с другой, в . Итогом явилось быстрое формирование финансовой , овладевавшей командными позициями в страны. К 1914 в состав финансово-капиталистических групп разнородных предприятий, связанных с 8 крупнейшими банками, входило около 12% всех акционерных предприятий (без железной дороги и самих банков) с 35% основного капитала, а к 1917 - соответственно 18% и 42%. В свою очередь, разбогатевший на военных , товарном голоде и крупный торгово-промышленный капитал также перерастал в промышленно-банковский (концерны Стахеева, Второва, Ярошинского и др.). Однако Империализм как всероссийская полностью ещё не сложился к моменту, когда положила ему конец.

Важнейшая Империализм в России - взаимопроникновение высших форм и докапиталистических укладов - имела весьма последствия. Пережитки сужали базу роста , а сохранение за решающих позиций в управлении ущемляло политические и правовые интересы всех групп . Но эти же факторы облегчали установление господства крупного капитала на внутрироссийском рынке, резко, а главное устойчиво, ограничивая сферу конкуренции. Кроме влияния экономической в узком и широком смысле (привилегии сравнительно небольшой группы предприятий и банков, бюрократическое «регулирование» всей предпринимательской ), существовало более активное - косвенное влияние крепостничества. В этом направлении действовал прежде всего сложный использования и перераспределения внутренних накоплений страны. Относительная недостаточность их усугублялась отвлечением огромной доли в пользу царизма и помещиков: на непроизводительные «общие нужды» вместе с ипотечным забирали с денежного рынка 70% средств в 1900 и 68% - в 1914. Значительная, хотя и трудно учитываемая часть накоплений удерживалась в сфере торгово-ростовщического капитала, доходность которого была производной, в первую очередь, от крепостнической кабалы в деревне. Общим следствием было ограничение притока капиталов в . Но тем легче было и банковым монополиям перераспределить эти средства в свою пользу. В результате реальная власть финансового капитала оказывалась значительно больше его производственной мощи. Условия же полукрепостнического строя открывали особенно большие возможности для и мелких производителей. Эта «,русская“ », как называл её , доставалась крупному и отчасти среднему капиталу (см. там же, т. 22, с. 62). Но и тресты и здесь неуклонно увеличивали свою долю с помощью монопольных цен на , металл и др. сырьё, а горстка банков, обладавших сетью филиалов и посредников, достигала ещё большего результата, диктуя свои условия кредита массе «независимых» предприятий. Таким образом создавались предпосылки для раннего загнивания верхушки российского капитализма в условиях недозрелости капиталистического развития в целом. С этим связано парадоксальное, на первый взгляд, опережение российским Империализм финансового капитала передовых стран: так, уже с конца 19 в. монополии в России, как , осуществляли регулирование производства путём его ограничения и даже прямого сокращения. Несмотря на сравнительно высокие в начале 20 в. темпы промышленного роста, берёт верх к закреплению и усилению общей экономической отсталости страны уже не только на «чисто» крепостнической, но и на смешанной крепостническо-монополистической основе. Конкретно это обусловливалось также: непосредственным сращиванием финансового капитала с латифундиальной системой (к 1914 из более чем 40 млн. десятин земель, заложенных помещиками в банках, половина приходилась на долю частных банков); широкими масштабами личной унии дворянских и сановно-бюрократических верхов с крупным капиталом; специфической ролью помещичье-буржуазного предпринимательства, которое, с одной процессов , протекавших в условиях революционного подъёма в России, сложился сначала консервативный, а затем агрессивно-контрреволюционный тип полубуржуазного помещика и капиталиста, связанного с казной. Наиболее ярко этот тип был представлен , но получил распространение в разных сферах социально-политической и «деловой» жизни (съезды представителей и , антирабочие предпринимательские союзы, а в более широком плане - аграрно-капиталистические элементы «объединённого », крупной в Государственном совете, черносотенно-буржуазный блок в Государственной думе). Наряду с этим по мере возрастания веса финансового капитала, как и буржуазии в целом, усиливались попытки перераспределения доли политического влияния и участия в управлении в пользу либерально-монархического, кадетского и «прогрессистского» крыла контрреволюции положения, как это имело место в , но роль международного капитала в России и не была тождественна его роли в полуколониальных странах. В России он ориентировался преимущественно на внутренний рынок - государственный и частный, - добиваясь не столько особых преимуществ, сколько доступа к привилегиям верхушки российского капитала. Лишь в немногих отраслях промышленности (химической, электротехнической) создавались дочерние предприятия иностранных фирм и монополий. В большинстве же случаев иностранный капитал действовал под «русской» вывеской. После 1905 главным каналом его проникновения стали петербургские акционерные банки, как , сотрудничавшие сразу с несколькими группировками иностранного капитала и проводившие, предвоенные годы, самостоятельную промышленную . Соответственно изменялась роль иностранного капитала, хотя его оставался более или менее стабильным. Для 1914 доля иностранного капитала определялась в 1,96 млрд. руб., что составляло свыше 1 / 3 всего акционерного капитала в России. В счёте весь иностранный капитал функционировал как часть собственно российской капиталистической и империалистической системы, притом как одна из наиболее влиятельных экономически и вместе с тем политически наиболее реакционных фракций крупной России. Война внесла ряд новых моментов, не менявших, однако, этого общего вывода; был оттеснён германский капитал и значительно возросла роль крупного русского капитала, но одновременно создались предпосылки для возобновления в будущем антантовского и американского капитала, что было связано с резким экономическим ослаблением России и катастрофическим ростом внешнего государственного долга.

Иностранных займов весьма существенна в эволюции российского Империализм Уже в конце 19 в. царская задолжала 4 млрд. руб., к 1913 внешний долг возрос до 5,4-5,6 млрд. руб. (по разным оценкам). Бо льшая часть долга (80% в 1900 и 65% в 1914) происходила от ж.-д. займов, которые были прямо или прикрыто государственными. Производительное назначение этих займов являлось в значительной мере условным и не только потому, что казённые железные дороги (2 / 3 всей ж.-д. сети) до последних предвоенных лет оставались убыточными, но и в более широком смысле: толчок, который ж.-д. дало всей , перевешивался специфически крепостнической недоразвитостью производительных сил, а задолженность, доставшаяся в наследство от пореформенного времени, не могла быть сокращена, несмотря на колоссальный рост налогов, из-за хищнической траты финансовых ресурсов на реакционную внутреннюю и военные в начале 20 в. Уплаты по старым займам требовали фактически новых займов. Платёжный баланс оставался отрицательным даже при активном торговом балансе (1911-13). Займы 1906 и 1909 придали внешнему долгу открыто политический характер как орудия сохранения и борьбы с революцией.

На этом фоне происходили изменения в отношениях России с кредиторами: необходимость идти на уступки в экономических, а затем и в военно-дипломатических отношениях (эволюция франко-русского союза). Вместе с тем царизм до конца сохранял собственные империалистические цели, Азии, добавив к традиционным новые средства их достижения (ж.-д. и банки при решающем участии в них царского ). Экономическое усиление , провозгласившей после 1905 лозунг «Великой России», в свою очередь, давало военно-феодальному Империализм Известное равновесие между этими двумя - падением международного престижа России и ростом российского экспансионизма - резко нарушилось в результате военных поражений 1915 и 1917, хозяйственной разрухи, увеличения внешнего долга за годы войны ещё на 7,2 млрд. руб., в том числе на 2 млрд. за несколько месяцев хозяйничанья буржуазного Временного правительства. К октябрю 1917 необходимость свержения российского Империализм стала настолько острой, что иным путём предотвратить общенациональную катастрофу было невозможно.

Самым важным результатом развития Империализм в России были изменения в социально-классовой структуре проблемы освобождения производительных сил от , уже неотделимого от реакционного капитала, действующего в монополистической оболочке. Возрастание, с одной , материальных элементов для обобществления крупного и над мелкобуржуазной , а с другой - быстрое созревание класса-гегемона, способного опереться на «последнее слово» мирового экономического и технического развития, делало возможным и необходимым соединение унаследованных от прошлого буржуазно-демократических задач с новыми, социалистическими задачами в едином процессе революционного развития. Реализовав эту возможность, теоретически ещё раньше открытую В. Империализм Лениным, Октябрь 1917 начал новую эпоху истории.

История народного хозяйства СССР, 4 изд., т. 2, М., 1956; Струмилин С. Г., Статистико-экономические очерки, М., 1958; Бовыкин В. Империализм, Зарождение финансового капитала в России, М., 1967; его же, К вопросу о роли иностранного капитала в России, «Вестник МГУ. Серия 9. История», 1964, № 1; Цукерник А. Л., Синдикат . Историко-экономический очерк. 1902 - июль 1914 гг., М., 1959; Фурсенко А. А., Нефтяные тресты и мировая . 1880-е гг. - 1918, М.-Л., 1965; Лаверычев В. Я., Монополистический капитал в текстильной промышленности России (1900-1917 гг.), М., 1963; Ананьич Б. В., и международный капитал. 1897-1914, Л., 1970; Шацилло К. Ф., Русский империализм и развитие флота накануне первой мировой войны (1906-1914 гг.), М., 1968; , Временного , М., 1962; Гефтер М. Я., Топливно-нефтяной голод в России и экономическая политика третьеиюньской , в сборнике: Исторические записки, т. 83, М., 1969; Об особенностях империализма в России. [Сб. статей], М., 1963; о социальной структуре и политическом строе капиталистической России. [Сб. статей], М., 1970; Тарновский К. Н., российского империализма, М., 1964. См. также лит. при статьях в дореволюционной России, (раздел в России), (раздел в России).

Тема урока: "Новый империализм". Предпосылки Первой мировой войны.

Цель: познакомить учащихся с причинами Первой мировой войны, ее влиянием на социально-экономическое и политическое положение стран, вступивших в войну.

Задачи : выявить цели, преследуемые каждой из стран участниц Первой мировой войны; научить учащихся работать со статистическим материалом, способствовать закреплению навыков самостоятельной групповой работы учащихся с новым материалом и историческими документами, составления тезисного плана ответа; способствовать пробуждению у учащихся чувства сострадания к рядовым участникам военных действий, принявших на свои плечи всю тяжесть беспощадной и кровопролитной войны.

Основные понятия : империализм, протекционизм.

Оборудование : учебник тетрадь, карточки с терминами, раздаточный материал (текст документа).

Тип урока : комбинированный.

Ход урока

1. Орг. момент.
2. Актуализация изученного.

1)Работа по карточкам (термины: демократизация, индустриализация, модернизация, урбанизация, колонизация).

2) Работа у доски.

Прикрепите на доску только те карточки, на которых помещены признаки партии.

Борьба за власть, стремление к осуществлению или соучастию во власти;

Наличие структуры организации;

Наличие программы и устава;

Наличие аппарата управления:

Наличие определенной идеологии;

Наличие социальной опоры в обществе;

Постоянство, долговременность существования;

Наличие большого капитала;

Стремление к военным действиям.

3)Фронтальный опрос.

Назовите типы партий.

Перечислите политические партии, которые существовали в Европе в нач. 20 в.

1. Изучение новой темы.

План.

1. «Новый империализм».
2. Протекционизм.
3. Смена военно-политических союзов.

Беседа с классом.

Что такое империализм?

Какую роль сыграл Венский конгресс в расстановке сил на мировой арене?

Работа с картой.

Покажите крупнейшие колониальные державы и их главные приобретения в нач. 20 в.

Самостоятельная работа. Новый империализм.

Прочитайте текст учебника стр. 27-29 и выполните задания (устно).

1. Дайте определение термину «Новый империализм».
2. К чему привела борьба за передел колоний и сфер влияния?
3. Расскажите о процессе передела колоний в нач. 20 в.
4. Назовите главные причины «Нового империализма.

Рассказ учителя . Протекционизм.

Вспомните из истории России, что такое протекционизм? (экономическая политика гос-ва, направленная на поддержку отечественного производителя путем ограничения ввоза товара из-за границы).

Крупнейшими рынками сбыта оставались сами индустриальные страны.

Торговля между ними составляла большую часть мировой торговли. Бурное развитие индустриальной экономики вело к обострению конкуренции на международном уровне. Многие страны перешли к политике ограничения ввоза иностранных товаров – протекционизму, ввели высокие таможенные тарифы.

За свободную торговлю и против протекционизма выступала только Великобритания, для которой торговля с другими странами была просто жизненно необходимой. США в 1913 г. резко снизили тарифы, их уровень экономического развития был так высок, что они не боялись конкуренции.

Работа в парах.

Прочитайте текст учебника стр. 30-31.

Назовите причины Первой мировой войны.

Назовите военно-политические союзы, образовавшиеся на момент Первой мировой войны, перечислите государства, которые вошли в данные союзы.

(Проверка выполненного задания, вывод!!!)

Работа с документом.

Прочитайте

(Беседа по вопросу к документу).

4.Закрепление изученного.

Назовите причины и истоки политики «нового империализма».

Перечислите причины Первой мировой войны.

Назовите военно-политические союзы, которые образовались на кануне Первой мировой войны, и государства, входившие в них.

1. Задание на дом.

п.4, вопросы 1-5 стр. 34 (устно)

6. Рефлексия.

Империя [Чем современный мир обязан Британии] Фергюсон Найл

Новый империализм?

Новый империализм?

Менее месяца спустя после атак на Всемирный торговый центр и Пентагон британский премьер-министр Тони Блэр на ежегодной конференции Лейбористской партии в Брайтоне произнес мессианскую речь. Он с жаром говорил о “политике глобализации”, о “другом измерении” международных отношений, о потребности “переупорядочить окружающий нас мир”. Предстоящая война, направленная на свержение режима Талибана в Афганистане, по его мнению, была не первым шагом - но и не последним - в этом направлении. Уже были прецеденты успешных операций против стран-изгоев - режима Милошевича в Сербии и “смертельно опасной группы гангстеров”, которая пыталась захватить власть в Сьерра-Леоне. “И, говорю вам, - объявил Блэр, - если бы сегодня в Руанде повторилось то, что произошло там в 1993 году, когда миллион человек были хладнокровно убиты, то у нас была бы моральная обязанность действовать и там”. Случаи Косова и Сьерра-Леоне явно следовало понимать как модели того, чего можно достичь благодаря интервенции, а случай Руанды - как печальный пример последствий невмешательства. Конечно, поспешил прибавить Блэр, не следует ждать, что Британия станет регулярно прибегать к таким операциям. Но “силы международного сообщества” смогут “это делать… если захотят”:

С нашей помощью можно было бы устранить пагубные последствия конфликта, продолжающегося в Демократической Республике Конго, где в прошлое десятилетие три миллиона человек погибли на войне и от голода. Если мы проявим решимость, будет учреждено партнерство во благо Африки, которое объединило бы развитые и развивающиеся страны.

Сутью этого партнерства была бы прямая “сделка”, предполагающая

с нашей стороны: предоставление помощи в большем объеме, необусловленной торговыми отношениями, списание долгов, помощь в налаживании системы управления и инфраструктуры, обучение солдат… участие в предотвращении конфликтов, поощрение инвестиций, доступ на наши рынки… С африканской стороны: настоящая демократия, никаких оправданий диктатуры и нарушений прав человека, никакой терпимости к плохому управлению… [и] коррупции, свойственной некоторым государствам… Надлежащие торговая, правовая и финансовая системы.

Это не все. После и сентября г-н Блэр выразил желание добиться “правосудия”

не только для того, чтобы наказать виновных, но и чтобы нести ценности демократии и свободы людям всего мира… Голодные, несчастные, невежественные, живущие в нужде и нищете от пустынь Северной Африки до трущоб Газы и горных цепей Афганистана, - мы должны позаботиться и о них.

Со времен Суэцкого кризиса британский премьер-министр не говорил с таким энтузиазмом о том, что Британия могла бы сделать для остального мира. Действительно, трудно припомнить премьер-министра, начиная с Гладстона, который был бы готов сделать основанием своей внешней политики чистый альтруизм. Однако поразительная вещь заключается в том, что с небольшими поправками этот проект может показаться зловещим. Рутинная интервенция против правительства, признанного “плохим”, программа экономической помощи в обмен на установление “хорошего” режима и “надлежащих торговой, правовой и финансовой систем”, мандат, позволяющий “нести ценности демократии и свободы людям всего мира”. Если поразмыслить, этот проект очень похож на экспорт викторианцами их “цивилизации”. Как мы видели, викторианцы расценивали свержение режимов-изгоев от Абиссинии до Ауда как совершенно законную часть цивилизационного процесса. Индийская гражданская служба гордилась заменой “дурного” управления “хорошим”, а викторианские миссионеры в то же время были абсолютно уверены, что их роль состоит в том, чтобы принести ценности христианства и торговли все тем же “людям всего мира”, которым г-н Блэр желает принести “демократию и свободу”.

Этим сходство не заканчивается. Когда британцы пошли на войну против махдистов в Судане в 80-х - 90~х годах XIX века, они не сомневались, что несут “справедливое возмездие” режиму-изгою. Махди во многом был ибн Ладеном викторианской эпохи, исламским фундаменталистом-ренегатом, а убийство генерала Гордона - событиями и сентября в миниатюре. Сражение при Омдурмане стало прообразом войн, которые США вели с 1990 года против Ирака, Сербии и Талибана. Так же, как ВВС США бомбили Сербию в 1999 году во имя “прав человека”, так и королевский ВМФ в рамках кампании по пресечению работорговли в 40-х годах XIX века предпринимал рейды вдоль западноафриканского побережья и даже угрожал Бразилии войной. И когда г-н Блэр оправдывает вмешательство в дела “плохих” режимов, обещая взамен помощь и инвестиции, он подсознательно повторяет либералов, сторонников Гладстона, которые почти так же оправдывали оккупацию Египта в 1881 году. Даже возмущение феминисток тем, как члены Талибана обращаются с женщинами, напоминает стремление британских администраторов искоренить в Индии сати и женский инфантицид.

В статье, опубликованной несколько месяцев спустя после речи г-на Блэра, у британского дипломата Роберта Купера хватило храбрости назвать новую политику “переупорядочения мира” ее настоящим именем. Если “досовременные” государства-изгои стали “слишком опасны, чтобы состоявшиеся государства терпели их, - писал Купер, - то можно подумать об оборонительном империализме… Самый разумный и наиболее часто используемый в прошлом способ преодолеть хаос - это колонизация”. К сожалению, замечает Купер, слова “империя и империализм” в “постсовременном” мире стали “оскорблением”:

Сегодня нет колониальных держав, согласных взяться за эту работу, хотя возможности или даже потребности в колонизации столь же велики, как в XIX веке… Есть все условия для империализма, однако и спрос, и предложение империализма исчерпаны. И все же слабые все еще нуждаются в сильном, а сильные все еще нуждаются в упорядоченном мире. Мир, в котором эффективные и хорошо управляемые экспортируют стабильность и свободу, мир, который открыт для инвестиций и роста, кажется чрезвычайно желательным.

Решение этой проблемы, предлагаемое Купером, состоит в “империализме нового типа, единственно приемлемом для мира, признающего права человека и космополитические ценности… империализме, который (как и всякий империализм) стремится нести порядок и организацию, но который опирается на принцип добровольности”. Природа этого “постмодернистского империализма”, по мнению Купера, проистекает из существующего “добровольного империализма мировой экономики”, подразумевающего власть Международного валютного фонда и Всемирного банка, и из “соседского империализма”, под которым Купер понимает постоянную практику вмешательства в дела сопредельного государства, неустойчивость которого угрожает выплеснуться за границу. Институциональным воплощением нового империализма, по Куперу, является Европейский Союз, который

предлагает видение коллективной империи, общую свободу и безопасность без этнического доминирования и централизованного абсолютизма, характерных для империй прошлого, а также без этнической исключительности, которая является признаком национального государства… Коллективная империя могла бы стать… структурой, в которой каждый участник принимает участие в управлении, в которой не доминирует какая-либо одна страна, которая управляется исходя из правовых, а не этнических принципов… “Имперская бюрократия” должна находиться под полным контролем, нести ответственность и быть слугой, а не господином содружества. Такое образование должно быть привержено свободе и демократии в той же мере, как и его части. Как и Рим, это содружество дало бы своим гражданам некоторые свои законы, денежную систему и дороги.

Возможно, и речь Блэра, и статья Купера демонстрируют, как прочно питомцы Оксфорда усвоили имперские идеи. Тем не менее в аргументации обоих есть заметный изъян.

На самом деле ни международное сообщество, на которое уповает Блэр, ни ЕС, на который надеется Купер, не в состоянии сыграть роль новой Британской империи: у них просто нет достаточных финансовых и военных ресурсов. Ежегодные эксплуатационные расходы ООН и аффилированных с ней структур составляют приблизительно восемнадцать миллиардов долларов, то есть около 1% американского федерального бюджета. А бюджет ЕС немногим превышает 1% европейского ВВП. Расходы национальных правительств составляют менее 50%. В этом отношении ООН и ЕС напоминают не столько Рим императоров, сколько Рим пап, об одном из которых Сталин как-то спросил: “А сколько у него дивизий?”

В современном мире есть только одна держава, способная играть роль империи, и это Соединенные Штаты. Фактически, в некоторой степени США уже играют эту роль.