Золотая тёлка.что общего у фамилии жены президента россии с коровами из австралии. История становления бизнеса виктора линника

— Все ваши активы расположены в соседних областях. Свиноводство — в Белгородской области, КРС планируете под Брянском. Вертикальная интеграция внутри региона — это стратегия компании?

— Да. Благодаря тому, что все производство — от выращивания кормов до разделки туши — находится в одном регионе, мы существенно снижаем расходы на логистику и, соответственно, себестоимость. Работа в одном регионе также дает возможность обеспечить выполнение ветеринарных и санитарных требований и провести аттестацию предприятий, а значит, и региона для экспорта в другие страны.

— Планирует ли Мираторг в будущем стать экспортером?

— В будущем мы планируем стать поставщиками ЕС, Китая, Южной Кореи, Японии.

— В Азии выгоднее продавать, чем в России?

— В Юго-Восточной Азии в связи с культурным и национальными особенностями потребитель готов платить значительно более высокую цену за некоторые продукты. Например, почки, мясо с головы, щековина, кишки, желудок, хвосты, уши пользуются там более высоким спросом, чему у нас. К тому же емкость азиатского рынка огромная. Только в Китае более 1,5 млрд человек, и их покупательская способность растет.

— Что компания делает, чтобы стать экспортером?

— Во-первых, необходимо получить ряд сертификатов соответствия нашего производства стандартам по качеству, анализа рисков и критических точек контроля производства, выполнения экологических требований (ISO-9001, ISO-22000 HACCP, ISO-22000 и ISO-14000). К октябрю этого года мы планируем получить вышеперечисленные сертификаты, на их основании и начнем работу по подготовке экспорта в конкретную страну.

Еще есть важные вопросы — санитарные и ветеринарные, которые мы не в состоянии решить самостоятельно. Сейчас есть сообщения о фактах обнаружения на юге России африканской чумы, поэтому шансов поставлять мясо в ЕС или другие страны в ближайшее время ни у нас, ни у кого-либо еще не будет. Но если правительство сможет локализовать болезнь, то в будущем можно будет провести санитарно-ветеринарную регионализацию страны: после проведения ряда мероприятий дать некоторым регионам статус свободных от опасных болезней и на основании этого обеспечить возможность безопасного экспорта. Особенно важно сейчас поддержать Россельхознадзор , который занимается решением вопросов.

— Еще один возможный канал сбыта — «Макдональдс». Как продвигаются переговоры с этой сетью?

— В данный момент продукция «Мираторга » проходит аттестацию. «МакДональдс» предъявляет высокие требования — даже жестче, чему у Евросоюза — к стандартам и качеству производимой продукции. Если все получится, то до 70% котлет для гамбургеров, потребляемых в России, будет производиться на нашем заводе в Калининграде.

— Будете ли выкупать долю в СП Sadia?

— Идут переговоры, и я воздержусь от комментариев.

— Как вы оцениваете перспективы консолидации мясной отрасли?

— Она будет в любом случае. Сельское хозяйство -высокотехнологичная отрасль, требующая больших долгосрочных затрат, обучения персонала, развития генетики, инвестиций в строительство. Развивая мелкотоварное производство, нельзя достичь низкой себестоимости свинины или любой другой сельхозпродукции. Это под силу только крупным холдингам. Именно поэтому, кстати, во всем мире развивается крупномасштабный индустриальный агробизнес. Россия должна идти по тому же пути, что страны-лидеры производства мяса. И кризис только ускорит процесс консолидации. Например, в свиноводстве останется порядка десяти крупных компаний.

— Зампред правительства Виктор Зубков считает, что в этом году объем производства в животноводстве может увеличиться на 600 тыс. т (10%), а к 2012 году мы полностью обеспечим себя мясом птицы и свининой. А вы как думаете?

— Говорить об этом нужно очень осторожно. Слишком многие факторы влияют на развитие животноводства. Во многом дальнейший рост производства зависит от того, продолжат ли банки финансировать проекты, которые уже на 50-90% реализованы. Если да, то положительная тенденция продолжится: прирост производства живой свинины будет и в 2009-м, и в 2010 году. Ведь проблема в том, что многие агрохолдинги частично финансировали долгосрочные проекты за счет привлечения краткосрочных кредитов или облигационных займов, рефинансировать которые необходимо каждый год. Если сейчас, в условиях кризиса, им не удастся это сделать, то многие крупные компании, которые занялись строительством свинокомплексов, птицеферм и мясопереработкой, начнут трещать по швам.

Еще один фактор — государство. Пока оно не перейдет от слов к реальной поддержке, сложно рассчитывать на хорошую динамику производства даже в 2010 году. Поэтому, когда Виктор Алексеевич говорит, что к 2012 году не будет никакой зависимости от импорта свинины и мяса птицы, нужно помнить: для этого всем, в том числе государству, нужно приложить огромные усилия. Важно, чтобы правила игры на рынке в это время, то есть минимум на ближайшие три года, мы понимали уже сейчас.

— У вас и брата есть бизнесы, кроме «Мираторга »?

— Нет. Этот бизнес занимает все наше время. Мы пытались инвестировать в разные направления. Но пришли к выводу, что когда сам лично не занимаешься бизнесом, не уделяешь ему достаточно времени, ни к чему хорошему это не приводит. У нас есть долгосрочная стратегия. И тратить время на другие проекты, где шансов меньше, чем в сфере, где мы профессионалы, думаю, не стоит.

— Успеваете отдыхать?

— Один-два раза в год уезжаю с семьей на неделю-две отдыхать в Европу, на Сейшелы, в Бразилию. Часто пытаюсь совмещать отдых и переговоры по бизнесу, тем более что с большинством партнеров у нас установились дружеские отношения.

Мираторг

Агропромышленный холдинг. Основан в 1995 г. Бизнес-направления — производство, переработка и импорт мяса, выращивание зерновых, производство комбикормов, транспортировка и логистика. Производственные мощности расположены в Белгородской и Брянской областях. Активы — 2 зерновые компании, элеватор, комбикормовый завод, 10 свинокомплексов, предприятие по убою и первичной обработке мяса, завод полуфабрикатов, логистическая компания, 3 дистрибуторских центра.
Объем освоенных инвестиций — более 25 млрд руб. Выручка по МСФО в 2008 г. — 28 млрд руб., EBITDA — 3,49 млрд руб. Основные владельцы — Виктор и Александр Линники.

Виктор Линник

Президент агрохолдинга «Мираторг»
Родился 28 октября 1967 г. в Москве. В 1987 г. закончил МИИГАИК, специальность — инженер. В 1989 по 1992 г. работал инженером-конструктором в ИВТ «Особое конструкторское бюро» АН СССР и на малом предприятии «Плазменные процессы» (Москва). С 1992 по 1995 г. занимался туристическим бизнесом, затем трейдингом FMCG-товаров. В 1995 г. учредил с братом Александром Линником компанию «Мираторг». С 2008 г. — президент АПХ «Мираторг».
Лауреат Национальной премии им. Петра Столыпина «Аграрная элита России» (2007 г., номинация «Агроуспех года»).
Женат, имеет дочь.

Не до быков

«Климат Канады и США похож на российский, и эти страны успешно конкурируют на рынке говядины. В России тоже есть все условия для производства КРС, свинины и птицы. Нужно просто какое-то время поддерживать производителей, чтобы они создали большие вертикально-интегрированные холдинги, которые могли бы конкурировать с мировыми лидерами мясного производства. Но государство, с одной стороны, принимает программы поддержки мясного скотоводства, а с другой — до сих пор не создало стратегических условий инвестирования. Так что крупные игроки в этот сектор сейчас вряд ли пойдут».

Способны ли отечественные компании накормить страну мясом? Выгодно ли заниматься животноводством? Может ли Россия быть лидером не только на зерновом, но и на мясном рынке? Рассказывает Виктор ЛИННИК, президент агропромышленной компании «Мираторг».

- С чего начинался ваш холдинг?

Виктор Линник. Фото ИТАР-ТАСС.

- В довольно крупном свинокомплексе на Белгородчине, которым владела группа французских инвесторов, мы выкупили 60% акций. Со временем приобрели оставшийся пакет. Начали расширяться - строиться, покупать скот и земли вокруг ферм.

- Почему ставку сделали на свинину, а не на курятину, например, или говядину?

Потому что свиноводство было сравнительно свободной нишей. За пять лет вложили 25 миллиардов рублей. «Свинокомплекс Короча» в Белгородской области, запущенный в июне 2009-го, уже к концу года вышел на полную мощность: два миллиона голов. Сегодня в структуру холдинга входит 10 автоматизированных свиноферм, расположенных в Белгородской области. В ближайшее время планируем ввести в эксплуатацию ещё девять. Параллельно предполагается строительство второй линии на нашем мясоперерабатывающем предприятии, что позволит довести его мощность до четырёх миллионов голов в год, а это уже более 10% свинины в России.

- То есть мы станем есть больше мяса? А на его стоимости это не отразится?

Сейчас на душу населения в год приходится около 67 килограммов мяса, включая субпродукты. Это существенно меньше, чем в развитых и некоторых развивающихся странах. А с учётом холодного климата жителям России полагается есть больше мяса, чем южанам. По нашим оценкам, его потребление к 2020 году подрастёт до 90 килограммов.

Чтобы минимизировать себестоимость производства, мы пошли по пути крупномасштабных комплексов. Сегодня сложилась хорошая конъюнктура на рынке высококачественной свинины с западной генетикой. Наши производственные показатели выше средних по России и даже по США, Канаде, Евросоюзу. Для сравнения: в этом году получим на реализацию от одной свиноматки 23 поросёнка, в следующем году - до 25. А средний показатель: в России - 13, в США - 21, в Бразилии - 18. Это серьёзное конкурентное преимущество. Для снижения себестоимости поставили на скотобойне роботов, всё оборудование - и для забоя, и для очистки - от мировых лидеров. Даже в Европе подобных объектов один-два, не больше.

- Р одительское стадо свиней завезли из Франции, Ирландии и Дании. В России не осталось отечественных пород, приходится покупать по всему миру?

На одной из автоматизированных свиноферм. Фото с сайта miratorg.ru.

Наше поголовье не отвечает требованиям современного животноводства. К примеру, только 2% крупного рогатого скота можно отнести к мясным породам. Производство говядины в нашей стране - фактически второстепенный процесс при производстве молока. То есть когда рождаются тёлочка и бычок, первая идёт на ремонт стада, а второй - на забой. Понятно, что молочные животноводы не могут обеспечить низкую себестоимость мяса. К тому же породы не адаптированы под требования к говядине, которые предъявляет розничный рынок или переработка.

В декабре мы заселили четыре новых фермы в Брянской области крупным рогатым скотом, закупленным в Австралии. Ждём партию животных из США. К концу 2012 года общее маточное поголовье КРС на фермах в Брянской и Калининградской областях составит 80 тысяч голов. Для убоя и первичной переработки построим на Брянщине высокотехнологичное предприятие, не имеющее аналогов в России. Будет создано более 2000 рабочих мест.

- Собственное кормопроизводство тоже снижает себестоимость?

Мы занялись этим из- за отсутствия на рынке необходимых нам объёмов должного качества. К тому же дефицит кормов, отвечающих мировым стандартам, пока велик, так что у холдинга и в этом направлении хорошие перспективы. С другой стороны - да, снижаются риски и себестоимость продукции. Когда производство работает как единый комплекс, расходы меньше. Плюс независимость от рыночных колебаний, возможность выстроить полноценную логистику. Вложения себя оправдывают. Сегодня «Мираторг» на 100% обеспечивает потребности собственными комбикормами.

В Доктрине продовольственной безопасности поставлена задача обеспечения отечественными продуктами на 90%. А когда страна будет готова прокормить себя?

Современный комбикормовый завод в Белгородской области. Фото с сайта miratorg.ru.

Россия обладает всеми необходимыми для этого ресурсами. У нас в достатке земли и воды, множество климатических зон, благоприятных для сельского хозяйства. По мясу птицы страна уже практически независима - на импорт в 2011 году пришлось около 10 % от общего потребления. По свинине такая ситуация возможна через 3-5 лет, по говядине - через 12-15 лет, там производственный цикл гораздо дольше. По моему мнению, квоты по защите рынка важно продлить не только до конца 2012 года, но и до 2015-2017-го. Если поставить низкую пошлину, это будет ощутимым ударом по половине российских производителей, а если высокую - можно получить дефицит.

- Это расчёты с поправками на ВТО?

Снижение пошлины на ввоз продуктов животноводства приведёт к резкому увеличению импорта и падению цен на товарное поголовье в России. В результате снижается инвестиционная привлекательность отрасли. Непонятно, кому больше необходимо наше присутствие в ВТО - им или нам? Мы работаем со многими крупнейшими производителями мяса в мире - и большинство из них не понимает, зачем России ВТО.

Мясо - вершина производственной цепочки. Каждый человек, занятый в откорме скота, дает работу ещё шести-семи в смежных отраслях. Поэтому импорт мяса на миллионы долларов - это реальные миллиарды, которые проходят мимо отечественной экономики.

- « Мираторг» к 2020 году намерен войти в число крупнейших мировых производителей мяса. Откуда такая уверенность?

От конкретной поддержки правительства и Минсельхоза - в частности, субсидирования процентной ставки. Сейчас мы реально кредитуемся под 4-5%. То есть на уровне Европы или США. Это гораздо выгоднее для государства, чем импортировать мясо и оставлять деньги и рабочие места за рубежом. К примеру, в Белгородской области мы в прошлом году заплатили только налогов 1,3 миллиарда рублей. Раньше оборудование для элеваторов закупали только за границей, а теперь у отечественного производителя. Качество не уступает зарубежным аналогам, а цены ниже.

- Как строится ваш бизнес? Какие у него перспективы?

Готовая продукция. Фото с сайта miratorg.ru.

У нас вертикально интегрированный холдинг. Вся производственная цепочка контролируется, используются передовые технологии. К примеру, для сельхозпредприятий сделали электронные карты полей - через каждые 50 метров отбирали пробы. Закупили технику с GPS-навигаторами, стали использовать технологии беспахотного земледелия, благодаря которой даже в засуху получили неплохой урожай - 25-30 центнеров зерна с гектара. К тому же при прямом посеве требуется втрое меньше топлива, трудозатраты сокращаются почти в четыре раза.

В среднем срок окупаемости наших проектов - 6-8 лет. В последние годы он вырос из-за значительного увеличения стоимости строительства, энергоресурсов. И всё же мы находимся в более выгодном положении по сравнению с сегодняшними инвесторами. Кто начинает заниматься свиноводством сейчас, из-за роста цен должен закладываться на окупаемость в течение 8-10 лет.

Наша справка:

Агропромышленный холдинг «Мираторг» - один из ведущих производителей и поставщиков мяса на российском рынке. Включён в перечень 295 системообразующих предприятий Российской Федерации. В подразделениях холдинга в 15 регионах трудятся более 7000 человек. В развитие производства инвестировано свыше 40 млрд рублей.

С Виктор, вы мясоед?

Конечно! Сейчас в основном ем говядину — стейки. И дома готовлю. Причем до того, как мы начали заниматься мясом, я ничего не умел, кроме как пельмени сварить и суп из пакетика. Потом пришлось научиться. Если мясо качественное, никаких проблем с готовкой нет.

С Вы занимаетесь мясом уже около 20 лет, были и остаетесь крупнейшими импортерами. Какую роль вы отводите удаче в своем деле?

Удача к этому отношения не имеет. Мы начали заниматься импортом в 1995-1996 годах с нуля, и в 1998 году уже входили в пятерку крупнейших импортеров. Мы трудоголики!

С А как вы ими стали? Как был получен первичный капитал?

Мы с братом после армии пришли и пошли работать в Институт высоких температур, грузчиками — просто потому что он находился рядом с домом. Через год мы женились, денег не хватало, надо было что-то делать. Как раз в этот момент Советский Союз развалился, открылся рынок, появились иностранные туристы. И одному нашему знакомому пришла идея — создать контору, которая предлагает этим туристам экскурсии. Мы с братом пошли в Библиотеку иностранных языков на Яузе, месяца за два-три подтянули историю и английский — и вперед. Сделали щит, поставили на Красной площади. Написали на нем: «Экскурсии вокруг...»

Раньше, когда открывали доступ к Мавзолею, все перекрывали. Иностранцы приходят, упираются в наших ребят в кепках и ничего не понимают — а тут мы со своим щитом стоим. Они подходят, мы начинаем с ними разговаривать. Так за девять месяцев сколотили первый капитал.

У нас есть друзья из Австралии, из США, которые знают нас 20 с лишним лет — познакомились на Красной Площади. Был один голландец — крупный управленец, его компания занималась сырами и сливками. Мы просто поговорили, водки выпили. И потом привезли первую машину этих сливок для кофе — это был 1994 или 1995 год. Сами привезли, сами растаможили, сами по магазинам развезли. Все сами сделали! Начали резко расти как импортеры. И в 1998 году, когда случился кризис, мы жестко попали. Но свои обязательства перед всеми выполнили, хотя долги были в долларах, а курс, если помните, в четыре раза вырос.

С Когда и почему вы решили производить свое?

Лет 15 назад Владимир Путин дал понять, что надо завязывать с импортом и начинать производить в России. Тогда же министр сельского хозяйства Гордеев несколько раз собирал совещания и говорил: ребята, в России есть все условия для того, чтобы производить, давайте, инвестируйте здесь. А мы уже были в пятерке крупнейших импортеров по свинине, говядине и птице — у нас был тесный контакт и с Министерством сельского хозяйства, и с ветеринарами, мы каждого крупного иностранного производителя знали.

С О том, что нужно завязывать с импортом и производить здесь, говорили и много лет до этого.

Говорили. Но в таможне была дыра. А тут ввели квоты, появились национальные проекты, программа господдержки. Мы увидели, что пошли реальные дела, и начали инвестировать. И с тех пор нас этот процесс затянул.

С В России правила игры постоянно меняются. Как в таких условиях построить производство с нуля, когда нужно планировать на 10-20 лет вперед?

В сельском хозяйстве окупаемость проектов — 8-12 лет. И действительно очень важно, чтобы правила игры не менялись. Наверное, тогда во многом решающую роль сыграла личность Путина как гаранта: у него слова с делом не расходились.

С Насколько важно для большого бизнеса иметь политический ресурс?

Я бы сказал, репутация важна. И объединение в отрасли. Поэтому, когда в 2003-2004 году государство ввело квоты, мы организовали Национальную мясную ассоциацию. Основная задача была — обеспечить коммуникацию с чиновниками и сверить нашу и их стратегии развития сельского хозяйства.

С Какие аргументы при этом работают?

Аргументы абсолютно простые и понятные. Экспортировать надо максимум, импортировать — минимум. Вывозить сырье нельзя, его надо перерабатывать. Одно рабочее место в мясном скотоводстве (это данные из Австралии) создает семь рабочих мест в смежных отраслях. Поэтому, когда ты производишь и экспортируешь килограмм мяса, ты создаешь кумулятивный эффект для экономики. Мы понимаем, что сельское хозяйство у нас должно развиваться, и через пять-десять лет у нас должно быть такое производство говядины, чтобы обеспечить себя и иметь возможность экспортировать. Мы приходим к министру сельского хозяйства и говорим: наша стратегия вот такая, у вас какие мысли по этому поводу? Обсудили — совпадает; все, поехали. И если выстраивать свой бизнес таким образом, то государство всегда поддерживает.

С Про нефть то же самое говорили 20 лет.

Правильно! Зерно, молодцы, начали экспортировать, потенциал огромный с точки зрения земли в России. Но это не может быть стратегией. Это может быть временным шагом. Надо из зерна производить мясо, и уже его экспортировать, чтобы страна развивалась, чтобы рабочие места были.

Мы, кстати, в прошлом году заплатили 10 миллиардов рублей налогов. Из 30 тысяч сотрудников «Мираторга» 20 тысяч работают в сельском хозяйстве, из них непосредственно на селе — 10-15 тысяч, там, где до этого рабочих мест вообще не было.

Процентов 80 членов объединения стали инвесторами в сельское хозяйство. Многие отказались от импорта. В этом отчасти успех и «Мираторга», потому что мы в рамках объединения стараемся договориться с государством о том, что нужно для развития сельского хозяйства и, в частности, производства мяса.

С А что еще нужно?

Скорость реагирования. До вступления в ВТО и в Таможенный союз мы могли за месяц убедить правительство принять нужное постановление. Теперь на это уходит полгода, иногда год. Потому что России надо согласовывать изменения со всеми членами ВТО или Таможенного союза, а у каждого из них свои интересы и стратегии. Это фактически блокирует принятие каких-либо решений. И это плохо: Россия со своим потенциалом в сельском хозяйстве может в разы увеличить производство в ближайшие пять-десять лет, но для этого надо быстро принимать решения.

Я всегда был против вступления России в ВТО. Потому что мы свой рынок отдали, а взамен ничего не получили.

С Санкции вам в помощь.

Да, это, наверное, некая компенсация несправедливости, которая была допущена при вступлении в ВТО. Надеюсь, что хотя бы два-три года их не отменят.

С Хорошо, в начале двухтысячных вы поверили в обещания, гарантии вас устроили. Но все пришлось строить с нуля и с учетом всех региональных проблем.

Да, в России было как в анекдоте: самый верный способ потерять деньги — казино, девушки, но на первом месте — сельское хозяйство.

Мы начали с Белгорода, это был 2004 год. Мы познакомились с губернатором Евгением Степановичем Савченко, и я понял, что если мы с ним будем постоянно встречаться, то будем инвестировать, инвестировать и инвестировать, потому что губернатор адекватный и проекты интересные.

Мы немного опоздали с производством птицы — этот сектор уже активно развивался, а свинина была наиболее маржинальной — с нее мы и начали. Построили свинокомплексы, комбикормовые заводы, мясоперерабатывающий комбинат, организовали транспорт, дистрибуцию, доставку по магазинам. В принципе, по свинине, говядине и птице все то же самое.

С Получилась вертикально интегрированная компания.

И это, кстати, одно из наших основных преимуществ. Потому что так в нашей стране есть возможность консолидировать большие участки земли и правильно организовать технологию.

И когда в 2010 году Путин приехал в Белгород, увидел, что мы все обязательства выполнили, он спросил: «Ребята, вы скажите, чего вам надо?» А мы уже года два готовили наш проект по говядине. Там длительная окупаемость, и без поддержки государства трудно. Я говорю: «Владимир Владимирович, вот у нас такая идея. Прорабатываем, но идти страшно, потому что, если каждые три года у нас меняются правила игры, реально можно не вытянуть». И он говорит: «Давайте все, что надо, ВЭБу поручу, сделаем». Тогда мы уже Брянск выбрали для проекта КРС — большие массивы земель, климат отличный, — и процесс пошел.

С Как вы решали, на какую породу сделать ставку?

Мы изучили мировой опыт, выяснили, какие породы наиболее близки по климату. Нас тогда обвиняли, что мы, фашисты, животных на улицу поставили. В России привыкли, что скот в холодное время года в хлеву стоит, а тут конец ноября, температура минус 5, а мы привезли 14 тысяч голов абердин-ангусов из Австралии, где плюс 30.

С То есть технология выращивания не соблюдена?

Абердин и Ангус — это графства в Великобритании, где и была выведена порода, поэтому бычки «помнят», что такое холод, на генетическом уровне. Если мы, допустим, поставим в наш мороз породу нелоре из Бразилии, которая исторически всегда росла в теплом климате, она не адаптируется. А абердины тут же обрастают шерстью. Главное — кормить их, поить и защищать от ветра.

С А где вы нашли специалистов?

Местные долго нам не верили, потому что приходило много инвесторов, которые их обманывали. Работы на селе тогда практически не было, люди вынуждены были ездить на Север на вахты, кто-то устраивался охранником. Например, один из наших лучших руководителей нашей фермы настраивал лифты в Москве. Потому случайно увидел наше объявление и вернулся к себе в деревню, где он вырос. И таких хороших примеров много. Мы создаем рабочие места там, где вообще ничего не осталось. Доверие появляется со временем.

С С воровством сталкиваетесь?

Постоянно! И это не зависит от размера зарплаты. Вопрос порядочности. Есть зарплаты и по 500 тысяч, и по миллиону, но все равно — откаты. Еще десять лет назад брат сказал: «Ловим людей на некрасивых вещах, давай полиграф поставим». Я был против. Но, когда мы начали активно расти, все равно к этому пришли — сейчас у нас пять-шесть полиграфологов.

С Вы сказали «откаты». С кем делят деньги ваши сотрудники?

Например, мы поймали руководителя, который занимался у нас закупками специй для маринадов. Там же в этих специях черт ногу сломит — побольше соли, поменьше соли... Я сам покупал и все время удивлялся, почему у нас немного пересоленная продукция. А потому что соль — самая дешевая. Если человеку в год 2-3 миллиона платили только за то, чтобы он выбирал у нескольких поставщиков эти специи, о чем можно говорить? Сотрудника мы сразу уволили, а с этими поставщиками больше не работаем. Из принципиальных соображений. Если не согласны — идите к нам на полиграф и говорите. У нас, кстати, эта практика и в строительстве. Там же вообще сплошная коррупция! Ловим, приглашаем на полиграф. Некоторые приходят, кто-то звенит, другие не звенят.

С Есть теория, что хорошему менеджеру, чтобы он не ушел и не воровал, надо давать лазейки для личного заработка.

Это гнилая теория! Правила должны быть одни для всех: честные и открытые.

С Насколько для вас важно доверие?

Мы с братом всегда все свои обязательства выполняем. Это принципиальная позиция. Если что-то сказали, мы делаем!

С У вас доверие родственное, кровное. С вами, наверное, сложно контрагентам, возможным партнерам?

Да, брат — это самый близкий человек, и конечно, мы друг друга поддерживаем. И, знаете, у нас совместные предприятия не «летают». Было несколько попыток с бразильцами, с французами, но потом мы их доли выкупили. Хотя есть и исключения: хорошее совместное предприятие — ресторан «Рыбы нет» — удалось с Аркадием Новиковым.

С Ресторан, насколько я понимаю, возник спонтанно?

Мы снимали ролик и пригласили Новикова приготовить. Когда он увидел наше мясо, сказал: «Я хочу с этими людьми работать». Буквально за неделю мы договорились об условиях и открыли вот эту точку.

С Кстати, многие рестораторы обвиняют вас в том, что мясо очень дорогое в закупке.

Мы ставим ту цену, по которой у нас покупают. Как только у нас не покупают, мы снижаем цену. Другого никто не придумал. При сегодняшнем курсе в районе 60 рублей за доллар мы конкурентны американцам и австралийцам. При этом ассортимент, который мы сейчас предлагаем, реально огромный.

С Получается, что вы сейчас практически в положении монополиста — остальные производители пока очень маленькие.

Сейчас выбор мяса есть. В России, кроме нас, существует еще воронежский производитель «Праймбиф» — он меньше, но, в принципе, производит для рестораторов плюс-минус нормальную говядину. Как альтернатива есть Аргентина, Парагвай, Бразилия. Проблема в том, что наш мясоперерабатывающий комплекс мощностью 500 тысяч голов в год мы сможем полностью загрузить только через три-пять лет, когда у нас будет достаточное поголовье. В этом году бьем только 150 тысяч голов, то есть в три раза меньше.

В прошлом году мы произвели 80 тысяч тонн мяса, из них мраморной говядины — 50 тысяч тонн. Из них порядка 15 процентов — 7,5 тысячи тонн — дорогие отруба. Это вдвое больше, чем импортировали в хорошие времена. И все это забирает рынок. Через два-три года мы будем производить дорогих отрубов где-то в районе 20 тысяч тонн. И все их в основном мы будем продавать здесь.

С А за пределы России?

Мы сейчас продаем только арабам — Дубаи, Бахрейн, Катар, это говядина и немного птица.

С Когда вы получили кредит от государства, вам поставили какие-то особые условия: например, что вы покрываете только нашу территорию до определенных объемов или цену не повышаете выше определенного уровня?

Мы пришли во Внешэкономбанк, сказали: вот у нас идея, нам нужны деньги. По факту создана новая подотрасль мясного скотоводства, раньше в России этого не было. Мы создали инфраструктуру.

С Но вам дали кредит на очень выгодных условиях.

Мы хорошие люди! Разве вы еще не поняли? (Смеется.)

Мы два года с ВЭБом бились, чтобы получить этот кредит, аргументировали, доказывали. Что касается условий кредита — все говорят, что он льготный и так далее, но поймите, невозможно для «Мираторга» сделать ставку по валютному кредиту ноль, а для других — нет. Такого не бывает! Для любого инвестора, который пошел в направление мясного скотоводства, стоимость этого кредита в валюте — ноль. Это условия для всех. Просто другие, видимо, посчитали, что 10-12 лет окупаемости — это долго, нет перспектив и так далее. Мы решили, что стоит рискнуть.

И, кстати, долг номинирован в валюте. А что у нас с курсом произошло? Мы брали и тратили деньги, когда курс был 33-35, а возвращать придется по курсу 60-70. Мы сразу, с ходу попали на 25 миллиардов рублей.

С Выходит, что все ваши покупатели — любители мяса, рестораторы — платят по этому кредиту?

Нет. Проблемы с курсом или с себестоимостью продукта — это мои проблемы как производителя. У меня себестоимость может быть 10 рублей, а купят у меня максимум за 5. Это бизнес. Поэтому мы прилично попали, жестко.

Я бы обратил ваше внимание на другую вещь: у нас курс рубля перегрет, он очень дорогой.

С Каким он должен быть?

Десять лет за счет высокой стоимости нефти курс рубля был 33-35, при этом каждый год инфляция процентов десять, грубо говоря. За десять лет инфляция 100 процентов, соответственно, и курс должен быть не 33, а 66. Поэтому все и обвалилось.

С Вы это как-то учитывали?

Мы, честно говоря, не ожидали. Сейчас мы говорим правительству, что курс 56-60 не соответствует действительности. Почему он держится на этом уровне? Одна из версий, похожая на правду — это следствие carry trade. Ставка ЦБ у нас сейчас 9 процентов, ставка ФРС в районе 1 процента. Иностранные инвесторы занимают доллары под 1 процент, заходят на наш рынок и покупают рублевые активы с доходностью 9 процентов. А затем полученный рублевый доход конвертируют обратно в доллары. Это чистой воды спекуляция. И поэтому у нас курс 56-60, а должен быть, по идее, 70-75.

С Что должно случиться, чтобы он стал таким?

Во-первых, Центробанк должен снизить учетную ставку. Потому что ее следствие — высокая стоимость кредитов. И во-вторых, необходимо исключить возможность спекулятивных операций, провоцирующих резкие обвалы курса. Для нас как отечественных производителей это принципиальная вещь с точки зрения развития экспорта. Когда у нас перегретый курс рубля, мы ничего отсюда не вывезем, даже несмотря на то что конкурентны.

С Ради чего вы делаете бизнес? Понятно, что не ради денег — свои потребности вы давно закрыли.

Это стиль жизни. Нам это нравится! Мы пользу приносим людям. Деньги — эквивалент полезности обществу, если ты делаешь правильный бизнес.С

Статус : владельцы холдинга Мираторг.

Нынешнее положение : Виктор - президент «Мираторга», Александр - председатель совета директоров АПХ «Мираторг».

Близнецы создали компанию, благодаря которой Россия может не опасаться дефицита свинины: «Мираторг» накормит всех. Компания, стартовавшая намного позже группы «Черкизово», в итоге опередила ее и стала лидером в производстве мяса в России. Во многом это стало возможно благодаря государственному субсидированию процентных ставок по кредитам, которые выделяются сельхозпроизводителям. В почти любой другой отрасли страны компания с такой кредитной нагрузкой, как у «Мираторга», давно пошла бы ко дну. Но, опять-таки: именно Линникам удалось использовать это преимущество лучше, чем кому-либо еще. Они изменили российское сельское хозяйство (представьте, какое количество кормов потребляют свинокомплексы мощностью 3 млн голов в год) и продолжают делать это снова: на очереди – увеличение поголовья крупного рогатого скота, что означает рост спроса на зерно.

Биография

Виктор в 1987 г. закончил МИИГАИК, специальность - инженер. В 1989 по 1992 г. работал инженером-конструктором в ИВТ «Особое конструкторское бюро» АН СССР и на малом предприятии «Плазменные процессы» (Москва). С 1992 по 1995 г. занимался туристическим бизнесом, затем трейдингом FMCG-товаров. В 1995 г. учредил с братом Александром Линником компанию «Мираторг». С 2008 г. - президент АПХ «Мираторг».Лауреат Национальной премии им. Петра Столыпина «Аграрная элита России» (2007 г., номинация «Агроуспех года»).

Брат Виктора Александр - инженер-энергетик по образованию.Работает в сфере FMCG с 1992 года. Курирует вопросы оперативного управления АПХ Мираторг, осуществляет организацию эффективного взаимодействия структур-ных подразделений, контроль реализации бизнес-планов, формирование эффективной управленческой команды, управление системой риск-менеджмента. Во время дефицита 1993–1994 годов Линники занялись дистрибуцией продуктов питания. Сначала они поставляли сухое молоко, ввозя его из Голландии. Потом занялись импортом мяса. Возили свинину, птицу и говядину из Европы. Через какое-то время «Мираторг» создал собственное производство и построил в Белгородской области 12 свинокомплексов.

Глава правительства как бы невзначай решил лично ознакомиться с ходом реализации инвестиционного проекта компании «Мираторг» в области мясного животноводства, реализуемого на территории области. С этой целью Медведев отправился прямиком в гости к американским коровам «Мираторга» на одну из ферм в Трубчевском районе.

Лобби на уровне правительства

Высокий чин из правительства не впервые исполняет танец с бубном вокруг интересов «Мираторга».

Напомним, месяцем ранее, 18 апреля, в Брянск наведывался первый заместитель Председателя Правительства РФ Виктор Зубков, который провел совещание «О развитии мясного животноводства в Российской Федерации». Он так же провел отдельную встречу с президентом агрохолдинга «Мираторг» Виктором Линником и губернатором Николаем Дениным, на которой обсуждалось инженерно-техническое обеспечение проекта «Мираторга» и, внимание, «вопросы взаимодействия между региональными органами власти и агрохолдингом».

Что уж говорить, когда глядя на это «взаимодействие» администрации Денина с «Мираторгом» невольно приходит на ум пословица: «заставь дурака Богу молиться, он и лоб расшибёт».

Так губернатор Денин в стремлении угодить «Мираторгу» своим распоряжением лишил 40 фермерских хозяйств Брянской области государственной помощи, которая им была обещана администрацией и оформлена документально. Фермеры, набравшие кредитов в ожидании государственных субсидий, по простому говоря были «кинуты» и оказались на грани выживания.

Все деньги - 625 миллионов рублей - выделенные по программе «Развития мясного скотоводства Брянской области» достались дочке «Мираторга» - «Брянской мясной компании», которая, судя по выпискам из ЕГРЮЛ, на 99% принадлежит Кипрской оффшорной фирме «МАХОЕ ИНВЕСТМЕНТС ЛИМИТЕД» (МАНОЕ INVЕSТМЕNТS LIМIТЕD). Об этом газета БРЯНСК.RU писала в материале «Администрация Брянской области вывела в оффшор 625 миллионов».

О поддержке «Мираторга» на уровне первых лиц государства неуклюже проговорился сам Николай Денин на встрече с тогда еще премьер-министром Путиным 24 декабря 2010 года:

«Сейчас реализуется благодаря Вашей поддержке самый крупный в России проект по мясному скотоводству. Уже получили - решение Вами было принято - 260 млн, первый транш Внешэкономбанка», - отчитался Денин.

Подобное внимание со стороны «тендема» не снилось даже госкомпаниям, не говорят уже о частном, пусть даже крупном, бизнесе. Пытливому уму не дает покоя разумный вопрос: Откуда такая любовь?

Преднамеренно-головокружительный взлет

«Мираторг» — один из крупнейших в России производителей и дистрибьюторов мяса, мясных полуфабрикатов. Холдинг занимает 60-е место в рейтинге 200 крупнейших непубличных компаний России по версии журнала Forbes.

Владельцами «Мираторга» в России числятся братья Виктор и Александр Линники. История взлета «их» бизнеса похожа на сказку.

Во время дефицита 1993-1994 годов Линники занялись дистрибуцией продуктов питания. Сначала они поставляли сухое молоко, ввозя его из Голландии. Потом занялись импортом мяса. Возили свинину, птицу и говядину из Европы. Через какое-то время «Мираторг» создал собственное производство и построил в Белгородской области 12 свинокомплексов.

После успеха со свиньями «Мираторг» легко и непринужденно взял многомиллиардные кредиты в полугосударственных банках - Внешэкономбанке и ВТБ. Как мы писали выше, по словам губернатора Николая Денина, выдачу этих кредитов на сказочных для заемщика условиях санкционировал лично Владимир Путин будучи премьер-министром.

«Мираторг» в долгах, как в шелках. Объем инвестиций только на «говяжий» проект в Брянской области составляет 24 миллиарда рублей. Основная часть этих денег - кредиты.

Виктор Линник, отвечая на вопросы журналистов относительно причин такой явной поддержки со стороны правительства, сетует на эффективность и важность его компании, которую «там» видят и осознают…

Неудобные вопросы: что скрывает «Мираторг»?

В официальную историю успеха сложно поверить на фоне нескольких любопытных фактов. АПХ «Мираторг» - непубличная структура, учрежденная в России, судя по выпискам из ЕГРЮЛ, несколькими оффшорными фирмами с Кипра.

Фактические бенефициары «Мираторга» - владельцы кипрских фирм-учредителей, неизвестны.

Доводы представителей «Мираторга» о том, что учредители на Кипре - это попытка обезопасить компанию от угроз внутри России, рассчитаны на дураков. Что угрожает такому красивому, «белому и пушистому» бизнесу, который, к тому же, лоббируется Медведевым и Путиным?

К слову, инвестиции в Россию идут с Кипра как из рога изобилия и составляют, по официальной информации, 41% от общего числа иностранных инвестиций. Россия - единственная страна, согласившаяся оказать финансовую помощь Кипру, испытывающему трудности из-за мирового финансового кризиса. В декабре прошлого года Россия выделила Кипру 2,5 млрд евро.

Почему? Да потому, что там, в частности, кроме «Мираторга» зарегистрированы «дочки» ВТБ (Russian Commercial Bank), Промсвязьбанка, Альфа-банка, представительства «Ренессанс Капитала», «Тройки Диалог», «Открытия». Большая часть российских активов «Евраза» принадлежит кипрской Mastercroft. «Роснефть» владеет 51-процентной долей в Shell Caspian Ventures Ltd. Среди активов ЛУКОЙЛа - LukOil Cyprus Ltd, K&S Baltic Offshore (Cyprus) Ltd, LukOil Overseas Cyprus Ltd и Bitech Cyprus Ltd. Кипрская дочерняя компания «Норильского никеля» - Norilsk Nickel Cyprus Ltd. И это - только вершина айсберга. Если Кипр пойдет на дно, это будет стоит кое-кому очень дорого.

Компании приходят на Кипр с вполне понятными целями. Бизнес в оффшорах - это способ минимизировать налогообложение и скрыть структуру собственности. Кроме того, это - возможность для компаний выгодно играть с трансфертными ценами и кредитами. Ну и, конечно, выйти из-под юрисдикции судебной системы РФ - одной из самых коррумпированных и управляемых в мире.

Считается так же, что на Кипре сосредоточено огромное количество коррупционных, украденных в России денег. Грязных денег, которые возвращаются в Россию под видом инвестиций и таким образом отмываются.

Семейный подряд или коррупция на уровне правительства?

Еще один любопытный факт: девичья фамилия жены вчерашнего президента РФ Дмитрия Медведева - Линник. Существует версия, что формальные владельцы «Мираторга» Виктор и Александр Линники приходятся двоюродными братьями Светлане Медведевой. «Мираторг» - медведевский проект?

Однако Виктор Линник версию родства со Светланой Медведевой отвергает: «Могу вас заверить: это просто совпадение. Мы не родственники», - вполне ожидаемо говорит он. И разве может что-то другое сказать? Чистый воды вранье, из народа делают идиотов.А дело здесь вот в чем, что в положение о предпринимательской деятельности, утвержденной правительством и гос.думой,есть такой пункт, что предпринимательской деятельностью запрещено заниматься всем чиновкам не зависимо от ранга, их родным, близким, который они уже давно игнорируют и создают семейные подряды где можно и где нельзя.Россия прогнила в воровстве и коррупции потому что во власти сидят на шее у народа такие ублюдки.