2.6k (16 за неделю)

Большинство тех людей, кто планирует отдых во Франции, задаются вопросом, насколько это путешествие будет безопасным. Если вы решили предпринять самостоятельный визит в эту страну, то будьте внимательны, так как кражи личного имущества и автотранспорта во Франции — достаточно частое явление. Особенно стоит быть бдительными в общественных местах: в аэропортах, на вокзалах, различных местах отдыха и скопления большого количества людей, где риск карманных краж еще более велик. По данным, полученным в результате опроса самих французов, самым популярным местом карманных краж является метро. Поэтому ценные вещи, деньги, кредитные карты лучше всего оставлять в специализированных камерах хранения или в сейфе вашего номера в отеле. Отправляясь на прогулку или экскурсию, лучше брать с собой небольшие суммы, так как туристы являются особенно лакомым кусочком для карманников. Излюбленные места «охоты», как правило, в музеях или на экскурсионных прогулках, когда «жертва» увлечена созерцанием произведений искусства или рассказом экскурсовода.

Если вы не очень хорошо знаете город, то не следует предпринимать самостоятельных прогулок без сопровождения, так как посещение некоторых кварталов, особенно находящихся на окраинах больших городов, может быть опасным. Очень важно иметь при себе удостоверение личности или его заверенную копию, чтобы при возникновении непредвиденных ситуаций вам незамедлительно могли оказать помощь как гражданину другой страны. Если вы все-таки стали жертвой карманного воришки, нужно незамедлительно сообщить об этом в комиссариат или находящемуся рядом жандарму (полицейскому). Многие из них, как правило, свободно владеют английским языком. Если же вы не владеете иностранными языками, то вы в обязательном порядке будете обеспечены переводчиком.
Нужно также помнить о том, что на территории Франции действует абсолютный запрет на наркотические вещества, в отличие от Голландии, поэтому не нужно искушать судьбу и отказаться от употребления даже слабых наркотических веществ, а тем более — от их транспортировки.

Оценить!

Поставьте свою оценку!

Комментарии

В Москву на урбанистический форум приехала Софи Боди-Жандро - профессор Сорбонны, социолог и специалист по этнопреступности, изучающая мигрантов, уличные банды и межнациональные столкновения в городах. «Город» поговорил с ней о ксенофобии в современной Европе - и как этот опыт использовать.

• Во Франции ситуация очень специфическая, потому что официально в законе не существует понятия национальности: когда оформляют преступление, есть только одно уточнение - совершил ли его гражданин страны или иностранец. Понятно, что этот критерий не позволяет собирать статистику: у многих иммигрантов даже в первом поколении легко может быть французский паспорт. Поэтому во Франции это недопустимо даже на уровне языка - ни один полицейский в официальном выступлении не позволит себе назвать злоумышленника «афрофранцузом» или «арабом». Я как ученый считаю это чудовищным лицемерием - очевидно, что корни и происхождение всегда будут для людей важнейшим фактором самоидентификации. Даже когда я собираю данные в беднейших иммигрантских кварталах, это постоянно всплывает в разговоре: «Да у него же бабушка была из Болгарии!» Но в официальном поле этого не существует. И когда чернокожие подростки жгут машины, они сами считают себя французами, обделенными государством, и власти считают их французами. В Англии регулярно случаются иммигрантские восстания: пакистанцы бьются со скинхедами или что-то в таком духе. У нас такое тоже бывает, но вслух об этом не говорят никогда. При этом межэтническое напряжение, безусловно, существует, сейчас в Париже самая накаленная тема - цыгане. В стране очень много подростков-выходцев из Болгарии и Румынии, которые занимаются кражами, грабежами и проституцией, при этом у них нет документов, и, когда их пытаются посадить в тюрьму, они говорят, что им еще не исполнилось 15 лет, - и по закону их обязаны отпускать. По неофициальной статистике 30-40% карманных краж во Франции или как минимум в парижском регионе сейчас совершают именно подростки цыганского происхождения.

• Насколько вообще силен сейчас во Франции уровень ксенофобии?

• Он очень неоднороден даже внутри парижского региона. Если поделить регион на три части, то в первой - внутреннем ядре, собственно, в Париже и его центре, будет самый высокий уровень преступности, в том числе и этнической. При этом люди, которые тут живут, в большинстве своем абсолютно не кровожадны и совершенно точно не хотят, чтобы на улицах стало больше полиции. Город ощущает себя интеллектуальной столицей, и это позволяет горожанам относиться к этнической преступности с ноткой философии: «Мы живем в глобальном мире, это цена, которую приходится платить. Подумаешь, украли телефон, ничего страшного не произошло». Если же двинуться дальше в пригороды, особенно в северные и восточные, мы попадем в самые бедные и неблагополучные районы, где по статистике от преступников хоть раз пострадал каждый второй. Люди боятся ездить по вечерам на электричках, боятся отпускать детей одних, боятся заходить в подъезды. Разумеется, все они недовольны полицией, все хотят, чтобы везде стояли камеры наблюдения, - и их, в общем, можно понять. Но самое интересное, что совершенно зашкаливающий уровень ксенофобии обнаруживается у людей, обитающих еще дальше от Парижа, в богатых зеленых пригородах. Они живут в собственных домах и никогда не ездят на метро - и притом невероятно боятся иммигрантов, требуют еще больше полицейских на улицах, еще больше камер, еще более серьезных наказаний для преступников. Это кажется странным - почему они так боятся иммигрантов, если они с ними практически никогда не сталкиваются? Я думаю, что их ксенофобию подпитывает экономическая неуверенность: может быть, они не выплатили до конца ипотеку за свой прекрасный дом, или они боятся, что, если иммигранты появятся в их квартале, цены на их недвижимость упадут, и переносят все эти тревоги на подростков, которых видят по телевизору.

• Насколько ощущение безопасности на улице зависит от работы полиции?

• Французы категорически не желают брать на себя ответственность за охрану порядка и считают, что этим должно заниматься государство: «Я плачу налоги, а дальше разбирайтесь уж сами». В Англии все устроено принципиально иначе: жители охотно объединяются для борьбы с правонарушителями, бдительно следят за тем, не околачиваются ли на их улице подозрительные личности и не лезет ли грабитель к соседу в форточку. По британским законам жители района даже могут получать копии отчетов местной полиции. Кроме того, они рассчитывают на то, что стражи порядка будут постоянно присутствовать в их жизни: обходить дома, знать, кого как зовут, поддерживать светскую беседу. Если район иммигрантский, ожидается, что участковые будут знать старейшин местной общины и поддерживать с ними связь. Неудивительно, что в Британии полицейские десятилетиями работают в одном и том же квартале, тогда как во Франции их могут переводить с одного места на другое каждые два года. Столь же разительно отличается и отношение к сотрудничеству с властями: после погромов в Лондоне в 2011 году британская полиция распространила фотографии подростков, грабивших магазины, с призывом помочь их найти. Для среднестатистического англичанина это дело безусловно достойное, но если бы подобное произошло во Франции, все были бы в шоке: как, им предложили на кого-то доносить! Я думаю, это отчасти последствия Второй мировой войны: до сих пор силен комплекс вины за выдачу немецкому правительству французов-евреев.

• Знаете ли вы примеры каких-то нестандартных мер, которые предприняла городская администрация, чтобы снять напряжение в обществе?

• Из неожиданных примеров я могу вспомнить Стефана Гатиньона, мэра довольно неблагополучного округа Севран на северо-востоке Парижа. Когда в прошлом году правительство урезало бюджет на социальные пособия и борьбу с наркопреступностью, он поставил палатку у мэрии, позвал прессу и объявил голодовку, после чего просидел так пять дней, пока правительство не сдалось и не выдало необходимые дотации. Но это, конечно, безумие - во Франции 36 тысяч муниципальных глав, представляете, что будет, если все они поступят таким образом? Другой пример нестандартного подхода связан с переделом влияния на иммигрантском рынке в лондонском Брикстоне. Изначально его держали сомалийцы пополам с выходцами из восточной Европы, но недавно свою долю захотели получить приезжие из Афганистана, и один из них был убит. Чтобы предотвратить межнациональные конфликты и погромы, местные власти нашли полицейского, говорящего на фарси, и отправили его вести переговоры о мире к афганским старейшинам. Наконец, еще один пример - из итальянского города Турин, где существовало два неблагополучных иммигрантских района, жители которых наотрез отказывались обращаться с полицией. Мэр Серджио Кьямпарино в 2009 году придумал отправить туда толпы социальных работников с блокнотиками, которые ходили по квартирам и методично записывали жалобы на неработающие лампочки в подъездах и плохую уборку мусора. На протяжении нескольких месяцев все это чинили и отлаживали, после чего уровень безопасности в кварталах значительно вырос, хотя собственно о безопасности речь вроде бы и не шла. Кстати, мне рассказывали, что в Москве сейчас активно налаживают общение с муниципальными службами через интернет, и я думаю, что это отличная возможность жаловаться на то, что тебя не устраивает, и никуда для этого не ходить.

• В России сейчас уровень ксенофобии стремительно растет, и только недавно было массовое выступление националистов в московском Бирюлево. Можно ли что-то с этим сделать?

• На самом деле про это писал еще основатель социологии Эмиль Дюркгейм: когда общество неблагополучно, ему требуются козлы отпущения. Чаще всего таковыми оказываются люди, во-первых, отличающиеся внешне, а во-вторых, стоящие ниже всего на социальной лестнице. Очень легко обвинить чужаков в проблемах, затрагивающих всю страну, и государство должно иметь мужество этого не делать и не разряжать таким образом социальное недовольство. Научить толерантности, на самом деле, не так сложно: за время работы я пришла к выводу, что независимо от того, идет ли речь о религиозных, этнических или культурных различиях, идеальные кандидаты на роль посредников - это молодые матери с колясками. У них всех исключительно похожий образ жизни и одинаковые и очень понятные интересы: чтобы было спокойно на улицах, чтобы были хорошие школы; им легче всего налаживать контакты. Если в неблагополучном районе создать место, где молодые мамы разных национальностей смогут встречаться и общаться между собой, считай, полдела сделано.

• После беспорядков в Париже в 2005-м вы были членом комиссии, оценивавшей предложения, как снять напряжение в неблагополучных регионах и предотвратить повторение конфликтов. Какие идеи оказались самыми полезными?

• Моя любимая идея была, на самом деле, очень простой: когда речь шла о неблагополучном квартале с высоким уровнем преступности, один архитектор предложил просто снести два здания и построить на их месте торговый центр - достаточно крупный, чтобы туда стали приезжать люди из соседних районов. И тогда подростки, раньше тусовавшиеся в подъездах, волей-неволей начали встречаться и взаимодействовать с людьми из более благоустроенного мира, и это само по себе постепенно поменяло их поведение. Потом, конечно, можно снести еще два здания по соседству и построить спортивный комплекс с бассейном, затем разбить парк - но, вообще, для начала хватит и этого. Не стоит недооценивать цивилизующее влияние торговых центров.

Мафия, которой нет
Чем промышляют криминальные кланы во Франции

Во Франции действует не менее 20 крупных криминальных, территориальных и этнических сообществ. Такие выводы содержались в секретном докладе Police Judiciaire (PJ, «Судебная полиция» - Управление в составе МВД страны, занимающееся борьбой с организованной преступностью), попавшем в руки журналистов Le Figaro в 2012 году. С тех пор в открытом доступе более свежей официальной информации о преступных синдикатах и кланах не появлялось. Тем не менее эксперты уверены, что ситуация в этой области лишь ухудшилась. На чем специализируются действующие на территории Франции гангстеры, как они взаимодействуют между собой и какие междоусобные войны ведут - разбиралась «Лента.ру»

«Цыгане» против «Черных»

Марсель давно стал ареной разборок между враждующими группировками. Крупнейший торговый порт Франции и всего Средиземноморья служит главным перевалочным пунктом наркотрафика из Северной Африки и Латинской Америки в Европу. Цена контроля этой логистической цепочки - около 150 миллионов евро в год. Войну за эти денежные потоки ведут две основные марсельские банды: «Цыгане» и «Черные». В активную фазу конфликт вступил еще летом 2008-го, после убийства одного из клана «Черных», объединяющего выходцев с Коморских островов. Они заподозрили в причастности к этой расправе главарей «Цыган» - братьев Николя и Франсуа Бенглеров - и нанесли ответный удар. В январе 2009-го пятерых «цыган» расстреляли из автоматов: трое погибли, двое были тяжело ранены.

В 2012 году префект двух марсельских округов Самия Гали, где столкновения происходили особенно часто, не выдержала и публично обратилась к центральным властям страны с требованием провести в Марселе армейскую операцию для зачистки города от гангстеров. До этого не дошло, все вроде бы затихло. Однако затем спираль бандитского противостояния раскрутилась вновь.

О перестрелках сообщают почти каждую неделю. Согласно полицейским данным, жертвами этой войны только в нынешнем году стали более 20 человек, столько же получили ранения. Причем разборки и убийства проводятся нарочито демонстративно - с погонями и очередями из автоматов. Как утверждают полицейские источники, применение «калашниковых» считается среди марсельских бандитов хорошим тоном.

Балканский след

Хотя во Франции действует один из самых жестких в Европе законов об обороте оружия, достать автомат, если знать где, - не проблема. Бандитов вооружают в основном албанские и сербские криминальные группировки. После войны в Югославии бесхозными оказались сотни тысяч, если не миллионы стволов, растасканные с армейских складов. Норма прибыли в этом бизнесе доходит до 500 процентов. В балканских странах «калашников» китайского производства стоит 450 евро, во Франции он продается уже за 2,5 тысячи. Кстати, именно албанцы, как считают следователи, продали через немецкого посредника автоматы террористам, совершившим теракты в Париже в ноябре 2015 года.

У албанского криминалитета вообще широкий профиль: угон престижных автомобилей, контрабанда сигарет, подделка документов, подпольные бордели, рэкет, наркотики. Албанским бандам удалось выйти на французский и общеевропейский криминальный «рынок» благодаря двум обстоятельствам. Во-первых, как говорят полицейские, это особая жестокость - албанцы расстреливали конкурентов или потенциальных противников по любому поводу и без него, просто для устрашения. Во-вторых, они заручились поддержкой итальянских коллег из небезызвестной «Ндрангеты», давно закрепившихся на французском Лазурном Берегу и в других южных регионах Франции.

Корсиканские страсти

Долгое время на острове процветал «Корсиканский союз», Unione Corse, - мафиозная структура, объединявшая все местные группировки. Основной бизнес - транспортировка героина в Нью-Йорк. Однако этот канал был перекрыт, и союз распался на несколько банд. Север контролирует преступное сообщество с романтическим названием «Морской бриз» (по названию кафе, облюбованного главарями в городе Бастия). На юге острова хозяйничает группировка «Маленький бар» (есть такое заведение в городе Аяччо).

Занимались рэкетом, грабежами, контрабандой. Гастролировали в материковой части Франции, совершая налеты и другие преступления. Корсиканцев также нанимали их коллеги с «большой земли» как киллеров.

Между собой корсиканские кланы вели настоящую войну. В период очередного обострения в середине 2000-х в перестрелках погибли более 100 человек с обеих сторон. Впрочем, просто застрелить противника тут не считалось большой доблестью. Ценился изысканный подход к выполнению задачи. В частности, ритуал под названием «автомобильное барбекю»: уже убитого врага укладывали в багажник, а машину поджигали.

Всего за 30 лет жертвами корсиканских криминальных войн стали более 370 человек, в том числе чиновники, полицейские и простые граждане, оказавшиеся не в то время не в том месте.

В 2012 году война кланов достигла такого размаха, что в ситуацию вмешался премьер-министр страны Жан-Марк Эро. Он заявил, что уровень насилия на острове находится на недопустимом уровне, и распорядился усилить борьбу с организованной преступностью. Острую фазу противостояния удалось погасить, но разборки с применением оружия периодически случаются на острове до сих пор.

Впрочем, изменился и характер деятельности местных ОПГ. Теперь они специализируются на более тихих, но весьма доходных статьях криминального бизнеса: отмывании денег, махинациях с недвижимостью (в том числе за границей), подпольных тотализаторах. Есть данные, что корсиканцы хорошо вложились в букмекерские конторы и могут влиять на исход проводимых во Франции спортивных соревнований.

Китайские товарищи

По оценкам Police Judiciaire, азиатские, в основном китайские группировки отличаются наибольшей скрытностью. Вести агентурную работу против этих сообществ практически невозможно: в их структуры никто не сможет внедриться. Однако отрывочные данные, которые все-таки доходят до полиции, свидетельствуют, что основной бизнес китайских группировок во Франции - подпольные публичные дома, замаскированные под массажные салоны.

Подобные заведения процветают в Париже и других крупных городах. За нарушение миграционного режима работниц этих притонов не привлечешь - азиатки легализуются, вступая в фиктивные браки с пожилыми французами. Пенсионер получает деньги, а «массажистка» - вид на жительство и, впоследствии, гражданство. Другой весьма доходный бизнес китайцев - производство или контрабанда контрафактной продукции, которая сбывается в крупных туристических центрах.

С миру по нитке

Французские власти отдельно выделяют «русскоговорящую мафию». Этим термином обозначаются все группировки из эмигрантов с постсоветского пространства. Среди них особо опасной считается грузинская мафия. Выходцы из этой страны перенесли на французскую почву строгую иерархическую структуру преступных сообществ, создали разветвленную сеть филиалов в крупных городах, отметились кровавыми разборками. В частности, в 2011 году в Ницце грузинские боевики расстреляли представителей армянской и чеченской диаспор, которые также вели там преступный бизнес.

Грузинские группировки заняты в основном мошенничеством (продажа автомобилей со скрученным пробегом), рэкетом (дань взимают прежде всего с соотечественников-предпринимателей), не гнушаются грабежами и кражами. Вырученные деньги вкладываются в недвижимость и инвестируются во вполне легальные компании.

Аналитический департамент Police Judiciaire констатировал в прошлом году рост количества и активизацию деятельности целого набора других этнических группировок: румынских, болгарских, из стран Прибалтики, африканских, латиноамериканских и так далее. Не сидят сложа руки и доморощенные банды. Так, всплеск насилия в последние месяцы отмечен на севере Парижа, где столкнулись две арабские группировки.

При этом на протяжении многих лет власти страны избегают называть преступные сообщества «мафией» (за исключением корсиканцев) и говорят об отсутствии в стране собственно французской организованной преступности. Возможно, это и так. Зато с успехом действует настоящий криминальный интернационал.
Михаил Куракин

Во Франции действует не менее 20 крупных криминальных, территориальных и этнических сообществ. Такие выводы содержались в секретном докладе Police Judiciaire (PJ, «Судебная полиция» - Управление в составе МВД страны, занимающееся борьбой с организованной преступностью), попавшем в руки журналистов Le Figaro в 2012 году. С тех пор в открытом доступе более свежей официальной информации о преступных синдикатах и кланах не появлялось. Тем не менее эксперты уверены, что ситуация в этой области лишь ухудшилась. На чем специализируются действующие на территории Франции гангстеры, как они взаимодействуют между собой и какие междоусобные войны ведут - разбиралась «Лента.ру»

«Цыгане» против «Черных»

Марсель давно стал ареной разборок между враждующими группировками. Крупнейший торговый порт Франции и всего Средиземноморья служит главным перевалочным пунктом наркотрафика из Северной Африки и Латинской Америки в Европу. Цена контроля этой логистической цепочки - около 150 миллионов евро в год. Войну за эти денежные потоки ведут две основные марсельские банды: «Цыгане» и «Черные». В активную фазу конфликт вступил еще летом 2008-го, после убийства одного из клана «Черных», объединяющего выходцев с Коморских островов. Они заподозрили в причастности к этой расправе главарей «Цыган» - братьев Николя и Франсуа Бенглеров - и нанесли ответный удар. В январе 2009-го пятерых «цыган» расстреляли из автоматов: трое погибли, двое были тяжело ранены.

В 2012 году префект двух марсельских округов Самия Гали, где столкновения происходили особенно часто, не выдержала и публично обратилась к центральным властям страны с требованием провести в Марселе армейскую операцию для зачистки города от гангстеров. До этого не дошло, все вроде бы затихло. Однако затем спираль бандитского противостояния раскрутилась вновь.

О перестрелках сообщают почти каждую неделю. Согласно полицейским данным, жертвами этой войны только в нынешнем году стали более 20 человек, столько же получили ранения. Причем разборки и убийства проводятся нарочито демонстративно - с погонями и очередями из автоматов. Как утверждают полицейские источники, применение «калашниковых» считается среди марсельских бандитов хорошим тоном.

Балканский след

Хотя во Франции действует один из самых жестких в Европе законов об обороте оружия, достать автомат, если знать где, - не проблема. Бандитов вооружают в основном албанские и сербские криминальные группировки. После войны в Югославии бесхозными оказались сотни тысяч, если не миллионы стволов, растасканные с армейских складов. Норма прибыли в этом бизнесе доходит до 500 процентов. В балканских странах «калашников» китайского производства стоит 450 евро, во Франции он продается уже за 2,5 тысячи. Кстати, именно албанцы, как считают следователи, продали через немецкого посредника автоматы террористам, совершившим теракты в Париже в ноябре 2015 года.

У албанского криминалитета вообще широкий профиль: угон престижных автомобилей, контрабанда сигарет, подделка документов, подпольные бордели, рэкет, наркотики. Албанским бандам удалось выйти на французский и общеевропейский криминальный «рынок» благодаря двум обстоятельствам. Во-первых, как говорят полицейские, это особая жестокость - албанцы расстреливали конкурентов или потенциальных противников по любому поводу и без него, просто для устрашения. Во-вторых, они заручились поддержкой итальянских коллег из небезызвестной «Ндрангеты», давно закрепившихся на французском Лазурном Берегу и в других южных регионах Франции.

Корсиканские страсти

Долгое время на острове процветал «Корсиканский союз», Unione Corse, - мафиозная структура, объединявшая все местные группировки. Основной бизнес - транспортировка героина в Нью-Йорк. Однако этот канал был перекрыт, и союз распался на несколько банд. Север контролирует преступное сообщество с романтическим названием «Морской бриз» (по названию кафе, облюбованного главарями в городе Бастия). На юге острова хозяйничает группировка «Маленький бар» (есть такое заведение в городе Аяччо).

Занимались рэкетом, грабежами, контрабандой. Гастролировали в материковой части Франции, совершая налеты и другие преступления. Корсиканцев также нанимали их коллеги с «большой земли» как киллеров.

Между собой корсиканские кланы вели настоящую войну. В период очередного обострения в середине 2000-х в перестрелках погибли более 100 человек с обеих сторон. Впрочем, просто застрелить противника тут не считалось большой доблестью. Ценился изысканный подход к выполнению задачи. В частности, ритуал под названием «автомобильное барбекю»: уже убитого врага укладывали в багажник, а машину поджигали.

Изображение: эмблема Unione Corse

Всего за 30 лет жертвами корсиканских криминальных войн стали более 370 человек, в том числе чиновники, полицейские и простые граждане, оказавшиеся не в то время не в том месте.

В 2012 году война кланов достигла такого размаха, что в ситуацию вмешался премьер-министр страны Жан-Марк Эро. Он заявил, что уровень насилия на острове находится на недопустимом уровне, и распорядился усилить борьбу с организованной преступностью. Острую фазу противостояния удалось погасить, но разборки с применением оружия периодически случаются на острове до сих пор.

Впрочем, изменился и характер деятельности местных ОПГ. Теперь они специализируются на более тихих, но весьма доходных статьях криминального бизнеса: отмывании денег, махинациях с недвижимостью (в том числе за границей), подпольных тотализаторах. Есть данные, что корсиканцы хорошо вложились в букмекерские конторы и могут влиять на исход проводимых во Франции спортивных соревнований.

Китайские товарищи

По оценкам Police Judiciaire, азиатские, в основном китайские группировки отличаются наибольшей скрытностью. Вести агентурную работу против этих сообществ практически невозможно: в их структуры никто не сможет внедриться. Однако отрывочные данные, которые все-таки доходят до полиции, свидетельствуют, что основной бизнес китайских группировок во Франции - подпольные публичные дома, замаскированные под массажные салоны.

Подобные заведения процветают в Париже и других крупных городах. За нарушение миграционного режима работниц этих притонов не привлечешь - азиатки легализуются, вступая в фиктивные браки с пожилыми французами. Пенсионер получает деньги, а «массажистка» - вид на жительство и, впоследствии, гражданство. Другой весьма доходный бизнес китайцев - производство или контрабанда контрафактной продукции, которая сбывается в крупных туристических центрах.

С миру по нитке

Французские власти отдельно выделяют «русскоговорящую мафию». Этим термином обозначаются все группировки из эмигрантов с постсоветского пространства. Среди них особо опасной считается грузинская мафия. Выходцы из этой страны перенесли на французскую почву строгую иерархическую структуру преступных сообществ, создали разветвленную сеть филиалов в крупных городах, отметились кровавыми разборками. В частности, в 2011 году в Ницце грузинские боевики расстреляли представителей армянской и чеченской диаспор, которые также вели там преступный бизнес.

Грузинские группировки заняты в основном мошенничеством (продажа автомобилей со скрученным пробегом), рэкетом (дань взимают прежде всего с соотечественников-предпринимателей), не гнушаются грабежами и кражами. Вырученные деньги вкладываются в недвижимость и инвестируются во вполне легальные компании.

Аналитический департамент Police Judiciaire констатировал в прошлом году рост количества и активизацию деятельности целого набора других этнических группировок: румынских, болгарских, из стран Прибалтики, африканских, латиноамериканских и так далее. Не сидят сложа руки и доморощенные банды. Так, всплеск насилия в последние месяцы отмечен на севере Парижа, где столкнулись две арабские группировки.

При этом на протяжении многих лет власти страны избегают называть преступные сообщества «мафией» (за исключением корсиканцев) и говорят об отсутствии в стране собственно французской организованной преступности. Возможно, это и так. Зато с успехом действует настоящий криминальный интернационал.