Эпоха застоя годы. Почему одни считают эпоху Брежнева застоем, а другие — расцветом

В 2017 году провели опрос, приуроченный к столетию Февральской революции — россиян просили ответить, при каком правителе за последний век в стране жилось лучше всего. Из более чем полутора тысяч опрошенных 29% назвали лучшей эпоху правления Леонида (для примера, руководство Сталина собрало лишь 6% сторонников, время перестройки — 2%, а Ельцина — 1%). Интересно, что с годами любовь к Брежневу окрепла — в апреле 2006 года к нему относились положительно только 39% россиян, а в январе 2017 года в симпатии к нему признавались уже 47% участников опроса.

Россиянам действительно есть за что благодарить Леонида Брежнева — после войны и кипучих реформ Никиты Хрущева спокойствие и благополучие были необходимы советским гражданам, чтобы перевести дух и набраться сил для перемен, которые были уже не за горами.

За 18 лет, которые Брежнев провел у власти, реальные доходы населения выросли более чем в 1,5 раза, население России увеличилось на 12 млн человек, а 162 млн жителей СССР получили бесплатное жилье.

При этом квартплата в среднем не превышала 3% от дохода семьи. Наивысшего развития также достигли доступность медицины и высшего образования.

Иллюзия реформ

Правление Брежнева началось с экономической реформы, проводившейся председателем Совета Министров СССР . Ее разработка началась еще при Никите Хрущеве, и новое руководство страны решило дать преобразованиям шанс. Суть реформы сводилась к тому, чтобы дать предприятиям и колхозам больше самостоятельности, а также обновить методы централизованного планирования.

Перемены пошли экономике на пользу — по сравнению с предыдущей пятилеткой, в 1966-1970 годах среднегодовые темпы прироста национального дохода выросли в среднем на 1,1%, а валовый общественный продукт увеличился более чем на 350%. В СССР начали производить в четыре раза больше продукции, чем в предыдущие четыре пятилетки: выпуск промышленных товаров подскочил на 485%, а сельскохозяйственных — на 171%. Однако вскоре экономическая реформа забуксовала и заглохла, так как без политических преобразований будущего у нее не было.

«С середины 1970-х годов нефтяной фактор стал определяющим в развитии страны на долгие годы и сделал ненужным, в представлении руководства страны, экономические преобразования. Страну сильно подкосило «ресурсное проклятие», экономика стала еще более неэффективной, однобокой, недиверсифицированной, зависимой не только от нефтедоходов, но и от импорта. Полученные доходы от экспорта нефти, безусловно, способствовали росту реальных доходов населения, закреплению страны на лидирующих позициях в мире по объемным показателям. Однако они не были направлены на структурные преобразования, на инвестиции в передовые отрасли», — полагает доктор экономических наук, профессор Алла Дворецкая

В итоге темпы роста снизились с 7-8% до 3-4%, а объективная невозможность выиграть в гонке вооружений довершила картину экономической несостоятельности огромной страны.

«Переход к рынку и политические преобразования стали неизбежными», — резюмирует эксперт.

Эпоха «застоя»

Термин «застой», которым теперь часто обозначают период правления Леонида Брежнева, появился благодаря — в 1986 году в докладе, который он зачитал на XXVII съезде ЦК КПСС, говорилось, что «в жизни общества начали проступать застойные явления». Причем имелся в виду «застой» во всех областях жизни страны — от политической и экономической до социальной.

«Я хорошо помню то время — в конце периода правления Брежнева я был студентом. Тогда это, конечно, воспринималось как «застой», тогда был спрос на перемены. Когда люди слишком долго живут в обстановке стабильности, они перестают ее ценить — на протяжении истории человечества это случалось много раз. В конце этого периода было напряженное состояние ожидания перемен. У Цоя есть песня «Перемен, мы ждем перемен», которая тогда воспринималась очень четко, всем было ясно, о чем он поет», — вспоминает Владимир Бессонов.

Перемены требовались не только людям, но и экономике: по данным экономиста , в 70-е годы для увеличения национального дохода на 1% производственные основные фонды и капитальные вложения на их прирост увеличивались на 1,5%, объем сырья и материалов — на 1,2, численность рабочей силы — на 0,3%.

«Экономика страдала массой недугов. У нас был очень большой военно-промышленный комплекс, и это плохо,

был раздутый инвестиционный комплекс (когда закончилась плановая эпоха, много где осталось не распакованное оборудование в ящиках, купленное за валюту за рубежом), а на единицу произведенной продукции мы затрачивали в разы больше сырья, материалов, электроэнергии и труда», — комментирует эти цифры Бессонов.

По словам эксперта, при Брежневе был достигнут высший уровень развития плановой экономики, но в этой высшей стадии проявились и все пороки существовавшей системы, и в первую очередь — отсутствие мотивации на микроуровне.

«Поскольку все планировалось сверху, то с уровня домашнего хозяйства, отдельного работника или предприятия мало что можно было сделать. Это убивало инициативу снизу, а плановый характер системы доводил ситуацию до абсурда: например, в легкой промышленности для внесения минимальных изменений в дизайн одежды требовалось чрезвычайно долго согласовывать их в разных инстанциях. Таким образом, потенциал людей в этой системе не мог быть использован, и в этом смысле она была порочной, а годы ее наивысшего развития были годами накануне краха», — уверен Владимир Бессонов.

Стабильная безнадежность

Эксперты дают разные оценки экономике брежневского периода — хотя число ее противников преобладает, встречаются и активные защитники стабильного правления без реформ и перемен.

«Если в 1960 году национальный доход СССР составил 58% от уровня США, то в 1980 году — уже 67%. И это при том, что СССР развивался с опорой исключительно на свои собственные ресурсы и помогал многим зарубежным странам,

тогда как благополучие США зиждилось на неэквивалентном обмене с другими, прежде всего развивающимися государствами. Где-то на рубеже 1970—1980-х годов наметился было некоторый откат назад, но позже, во второй половине одиннадцатой пятилетки, все встало на свои места, и развитие СССР вновь продолжилось в режиме опережения», — утверждает в своей книге «СССР при Брежневе» историк Дмитрий Чураков.

Однако есть и прямо противоположные данные. Согласно авторам книги «Экономика переходного периода» под редакцией , «имеются убедительные научные доказательства того, что экономическое развитие СССР и тесно связанных с ним стран-членов СЭВ в 70-80-х гг. носило внутренне неустойчивый характер, что с этой траектории уже не было выхода в режим хотя бы и стагнирующей, но устойчивой социалистической экономики».

В результате и Советский Союз, и большинство других стран соцлагеря встали на путь перемен, начав переход от социализма к рыночной экономике.

«Брежневский период предстает чем-то однородным, когда мы судим о нем по контрасту с предыдущим и последующим. Это застой в глазах тех, для кого хрущевской период — оттепель, а 90-е годы — время свободы. А стабильность — восприятие тех, для кого Хрущев ассоциируется в основном со спорными импровизациями, а девяностые годы — с экономическим и социальными потерями. Как бы то ни было, в истории периоды остаются во многом своими итогами, наследством. В брежневский период больше проблем было накоплено, чем решено. Значит, все же застой», — объясняет первый проректор НИУ ВШЭ .

Приход к власти Л. Брежнева. Косыгинские реформы

В результате смены партийного и государственного руководства в 1964 г. во главе Советского государства оказался Л. Брежнев. Он был представителем постсталинской генерации советских руководителей, которые стали выходить на ведущие роли уже после ХХ съезда партии. Будучи уроженцем Днепропетровщины, Л. Брежнев в 1939 г. стал секретарём Днепропетровского обкома КП(б)У. В период ВОВ занимал должности начальника политотдела 8‑й армии и политуправления 4-го Украинского фронта. После войны возглавлял Запорожский и Днепропетровский обкомы партии, а с 1950 г. стал первым секретарём ЦК Компартии Молдавии. С 1957 г. - член, а с 1960 г. - Глава Президиума Верховного Совета СССР.

Большая часть времени пребывания Л. Брежнева на посту главы государства (1964–1982) отличалась замедлением темпов экономического развития страны, стагнацией во многих сферах общественной жизни, ростом коррупции и теневой экономики. Всё это стало свидетельством глубокого кризиса советской модели развития. Исключение - первые пять лет его пребывания у власти.

VIII пятилетка 1965–1970 гг., которую ещё называют «золотой», прошла под знаком реформационной деятельности тогдашнего председателя Совета министров А. Косыгина. Косыгинские реформы - реформы системы планирования и управления экономикой. Они оказались наиболее масштабной за все послевоенные годы попыткой преобразований в экономике соответственно с духом времени, которая одновременно проводилась в нескольких отраслях: сельском хозяйстве, промышленности, строительстве. Реформы характеризовались использованием экономических методов управления. Расширялась хозяйственная самостоятельность предприятий, возрастала роль материального стимулирования трудящихся. Их осуществление должно было способствовать преодолению диспропорциональности в развитии разных отраслей экономики, уменьшить их затратность.

Благодаря реализации косыгинских реформ произошло сокращение плановых показателей; на предприятиях создавались фонды материального стимулирования; независимо от прибыли вводилась твёрдая оплата за использование предприятием производственных фондов; промышленное строительство стало финансироваться за счёт кредитов, а не дотаций; запрещалось менять планы без согласования с руководством предприятий; были расформированы совнархозы и восстановлена отраслевая система управления; повысились закупочные цены на сельскохозяйственную продукцию; произошло перераспределение части национального дохода в пользу аграрного сектора.

Первые результаты реформ обнадёживали: в течение «золотой пятилетки» ежегодный рост производительности труда в среднем на 6,5% превышал показатели 1-й половины 1960-х гг., в 1,5 раза увеличились фонды оплаты труда; за 1966–1970 гг. государственные закупки зерна выросли почти на треть, по сравнению с годами предыдущей пятилетки. В результате этих мер оживилось сельскохозяйственное производство, улучшилось обеспечение городов продовольственными товарами, практически все показатели пятилетки были выполнены в полном объёме.

Экономическая стагнация. Прогрессивные методы хозяйствования, использовавшиеся в годы косыгинских реформ, дали положительную динамику. Однако с начала 1970‑х гг. темпы реформ в хозяйственной сфере стали падать. Основная причина состояла в том, что реформирование не было направлено на системное изменение старого хозяйственного механизма управления экономикой. Оно только несколько видоизменяло распределение функций между центральными и низовыми звеньями при неизменности сути командно-административной системы. Руководство страны попыталось выйти из создавшейся ситуации путём увеличения количества отраслевых министерств и ведомств, что только усугубляло кризисные явления.

Ещё в реформе 1965 г. произошло совмещение двух опасных для страны тенденций: курса на максимизацию прибыли и принципа затратного хозяйствования. В результате советская экономика оказалась в состоянии затяжного кризиса. Продолжались межотраслевые соревнования, предприятиями выполнялись и перевыполнялись плановые показатели, а в отчёты всё чаще попадала непроизведённая стоимость, за которую работники регулярно получали зарплаты и премии. Произошёл запуск инфляционных механизмов. Объём денежной массы перестал соответствовать своему товарному обеспечению. Обесценивание рубля усугублялось несовершенной ценовой политикой: рост стоимости предметов роскоши и высококачественных товаров негативно сказывался на его состоянии, делая всё менее весомым. Это привело к тому, что со временем советские деньги уже не воспринимались как реальная мера стоимости. Его значение сводилось к использованию в качестве средства платежа-обращения и накопления, которое стало их первостепенной функцией: с 1970 до 1985 г. объём денежных вложений населения в сберкассы возрос в 6,5 раз, всё больше накапливалось неотоваренных денег и на счетах предприятий.

Затратная энергоёмкая экономика затрудняла переход от индустриального к постиндустриальному обществу, в котором ставка делалась на компьютеризацию и развитие информационных технологий. К концу 1970‑х гг. отставание в этих компонентах от ведущих стран Запада стало очень ощутимым. Денежные доходы граждан росли быстрее, чем производство товаров широкого потребления, рос дефицит, снижались темпы жилищного строительства, ухудшалась экологическая обстановка (отравление отходами бумажных комбинатов озера Байкал, гибель Аральского моря). Возобновление масштабного строительства Байкало-Амурской магистрали (БАМ) породило массу социальных проблем, продолжала отставать в темпах развития нечернозёмная зона РСФСР. Серьёзные проблемы экономика испытывала из-за продолжавшейся гонки вооружений. Разрастание военно-промышленного комплекса подрывало положение других отраслей промышленности, приводя к их стагнации. В 1981–1985 гг. наблюдалось падение среднегодовых темпов увеличения национального дохода до 3,5%, тогда как в годы 8-й пятилетки этот показатель составлял 7,7%. Такая же тенденция наблюдалась и относительно темпов роста производительности труда - 3% против 6,8%.

Отсутствие материальных стимулов и личной заинтересованности колхозников в результатах своего труда обусловило кризис аграрного сектора. Многомиллиардные государственные инвестиции (за 1966–1980 гг. сельское хозяйство получило почти 400 млрд рублей) не могли изменить ситуации и уже вначале 1980-х гг. большинство колхозов и совхозов было признано нерентабельными. С 1964 по 1988 гг. на 22 млн га сократилась освоенная пашня, при этом потери сельхозпродукции при сборе урожая колебались от 20 до 40%. Недостаточное развитие социальной инфраструктуры в сельской местности заставляло крестьян переселяться в города. Стагнация сельского хозяйства заставляла государство идти на экономические эксперименты. Так, в 1970-х гг. повсеместно создавались агропромышленные объединения, что, впрочем, себя не оправдало. В стране существовала продовольственная проблема, приходилось расширять импорт сельскохозяйственной продукции. Стала расти социальная дифференциация, основанная не на трудовых показателях, а на степени доступа к дефицитным товарам и незаслуженным привилегиям.

Всё это государство пыталось нивелировать за счёт масштабной продажи нефтепродуктов и других энергоресурсов. Анализ статистических данных свидетельствует, что, если в 1965 г. СССР экспортировал 75,7 млн т. нефти и нефтепродуктов, то в 1985 г. - 193,5 млн т. Это стало возможным благодаря разработке новых месторождений в Западной Сибири. Около 40% экспортируемой нефти продавалось за свободно конвертируемую валюту. Так, если в 1965 г. советский бюджет от продажи нефти получил 670 млн долларов, то к 1985 г. этот показатель вырос в 19,2 раза, составив колоссальную сумму, равную почти 13 млрд долларов. Помимо «чёрного золота», важной статьей экспорта ресурсов был природный газ.

Получение «нефтедолларов» некоторое время позволяло поддерживать видимость благополучия и стабильности. Уровень жизни советских граждан медленно повышался до середины 1970-х гг., после чего сохранялся достаточно высоким ещё более пяти лет. Однако к концу периода «застоя» стала очевидной иллюзорность утверждений о превосходстве социалистической модели развития над капиталистической и нереальность построения коммунистического общества в СССР.

Несомненно, даже в эти годы у СССР были определённые успехи. Продолжалось освоение космоса (международный проект «Союз» - «Аполлон», серия орбитальных станций «Салют»), завершено строительство магистрального газопровода «Союз» (Оренбург - западные границы СССР), введена в эксплуатацию самая большая в мире термоядерная установка Токамак Т-10. На воду спущено не имеющее мировых аналогов научно-исследовательское судно «Юрий Гагарин».

Проявления «застоя» в общественно-политической жизни

В первые годы своего пребывания во главе партии Л. Брежнев пытался осуществлять коллективное руководство Президиумом ЦК КПСС (с 1966 г. - Политбюро). Однако особенность партийно-государственной системы СССР состояла в невозможности функционировать без яркого лидера - первого лица, которым после 1967 г. и стал Л. Брежнев. Он значительно укрепил свои позиции, поставив во главе КГБ Ю. Андропова, а министром обороны назначив А. Гречко. Это были преданные ему люди.

В начале 1970‑х гг. в политическом курсе партийного руководства окончательно утверждаются консервативные тенденции. Так, в идеологической сфере фактически сворачивается десталинизация: игнорировались факты политических репрессий, оправдывались насильственные методы коллективизации, искажались причины поражений Красной армии на начальном этапе ВОВ. Ключевая роль в этих процессах принадлежала главному партийному идеологу М. Суслову.

После тяжёлой болезни, перенесённой в 1974 г., Л. Брежнев всё меньше внимания уделял управлению страной, ситуация выходила из-под контроля, а негативные личностные качества советского лидера проступили ещё более выпукло. Страсть к лести и наградам (Л. Брежнев имел 220 советских и за рубежных орденов и медалей) увенчалась тем, что он был награждён четырьмя звёздами Героя Советского Союза и орденом «Победа», ему были присвоены звания Героя Социалистического труда и Маршала Советского Союза. Написанная от его имени трилогия мемуаров («Малая земля», «Возрождение», «Целина») стала объектом справедливой критики и насмешек. Авторитет лидера партии и государства существенно упал.

На этом этапе существования советского государства прослеживалось внедрение во все руководящие структуры представителей партии, часто не имевших необходимых профессиональных качеств. Партийные органы представляли властные институты, общественные организации и даже интересы отдельных республик. На практике это приводило к росту бюрократии и превращению партийной номенклатуры в особую касту, стоявшую выше обычных советских граждан, что нарушало саму суть социалистического строя. Эти изменения были отражены на законодательном уровне в Конституции СССР 1977 г., ст. 6 которой закрепляла за КПСС руководящую роль в жизни общества.

Период «застоя» также характеризовался нарастанием тенденций скептического отношения рядовых граждан к официальной идеологии и недоверия партийным лидерам, правовым нигилизмом значительной части населения. В свою очередь власть попыталась ответить усилением репрессивного воздействия на общество. Была не только свёрнута десталинизация, начатая Н. Хрущёвым, но и ужесточилась цензура, прокатилась новая волна арестов представителей творческой интеллигенции по обвинениям в «антисоветской агитации» (А. Синявский, Ю. Даниэль, А. Гинзбург и др.).

Диссидентское движение

Антидемократические действия власти привели к появлению новой формы оппозиционного движения - диссидентства. Диссиденты в СССР - граждане, открыто выражавшие своё несогласие с доминировавшей в обществе коммунистической идеологией и основами советского строя. С середины 1960-х по начало 1980-х гг. диссидентство было доминирующей формой независимой гражданской активности в общественно-политической жизни Советского Союза. Наиболее активными участниками диссидентского движения были представители творческой интеллигенции, духовенства, верующие. Многие из них были подвергнуты репрессиям.

В развитии диссидентского движения в СССР выделяют несколько этапов:

• 1961–1968 гг. На этом этапе основным методом деятельности диссидентов было составление писем, обращённых к лидерам страны и подписанных известными деятелями науки, культуры. Формой распространения диссидентских идей стал «самиздат» - машинописные журналы, литературно-публицистические сборники. В молодёжной среде возникают первые неформальные объединения в противовес комсомолу. В декабре 1965 г. на Пушкинской площади Москвы состоялась первая правозащитная демонстрация, организаторами которой были А. Сахаров, А. Гинзбург, Л. Богораз.
• 1968 - середина 1970‑х гг. Этот период характеризовался активными формами протеста. С апреля 1968 г. диссиденты стали издавать «Хронику текущих событий». Лидерами диссидентского движения были академик А. Сахаров, литераторы А. Солженицын и А. Гинзбург, поэтесса и переводчица Н. Горбаневская, публицист Л. Богораз. В августе 1968 г. восемь диссидентов провели на Красной площади акцию в знак протеста против введения советских войск в Чехословакию и силового подавления «пражской весны». Своеобразным манифестом диссидентского движения стала работа А. Сахарова «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе» (1968). А в 1969 г. была создана первая в Советском Союзе открытая общественная ассоциация - Инициативная группа защиты прав человека в СССР.

Многим творческим людям, критически настроенным к советской действительности, пришлось покинуть страну - А. Солженицыну, М. Ростроповичу, И. Бродскому, А. Тарковскому, Ю. Любимову и др. Зарубеж так же выехали многие известные спортсмены, учёные. С начала 1970-х гг. СССР массово покидают граждане еврейской национальности. Диссидентские организации также действовали в ряде республик (Украинской, Грузинской, Армянской, Литовской, Эстонской). Их участники, помимо отстаивания прав человека, требовали соблюдения национальных интересов своих народов.

• Середина 1970‑х - середина 1980‑х - это время характеризовалось организационным оформлением диссидентского движения. После присоединения в 1975 г. СССР к Заключительному акту Хельсинкского совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе диссиденты создали Московскую группу содействия выполнению Хельсинкских соглашений (1976). Её возглавил правозащитник Ю. Орлов. Члены группы подвергались постоянному давлению со стороны КГБ. В 1982 г. она прекратила своё существование.

Диссидентов ссылали (А. Сахаров), отправляли в лагеря (Ю. Синявский, Ю. Даниэль, А. Гинзбург) и психиатрические лечебницы («дело Григоренко», «дело Щаранского»), высылали за рубеж и лишали гражданства. Для борьбы с проявлениями инакомыслия в КГБ было создано специальное 5-е Управление, но идеи диссидентов с каждым годом приобретали всё большую популярность, приближая крах советской системы.

Если десятилетие Хрущева прошло под знаком реформ, шумных политических, идеологических и хозяйственных кампаний, то двадцатилетие, от середины 60-х до середины 80-х гг., когда политическое руководство страны возглавлял в основном Л.И. Брежнев, называют временем застоя - временем упущенных возможностей. Начавшееся достаточно смелыми реформами в области экономики, оно закончилось нарастанием негативных тенденций во всех сферах общественной жизни, застоем в экономике, кризисом общественно-политической системы.

Справедливости ради следует отметить, что проводимая в этот период времени экономическая политика провозглашала цели, соответствовавшие духу времени. Она должна была обеспечить значительный рост материального благосостояния советского народа на основе интенсификации общественного производства, главным средством которой выступал научно-технический прогресс.

К началу 70-х гг. определились основные направления научно-технической революции. К ним относились:

Создание новых типов автоматизированных технологических процессов производства (синтез механики и электроники) и автоматизированных систем управления на базе интеграции достижений электроники, приборостроения, электронно-счетного машиностроения, новых подотраслей станкостроения, связанных с созданием робототехники и гибких автоматизированных систем, лазерной техники и средств связи;

Освоение на базе достижений аэрокосмической техники новых систем транспортирования, информации, управления, методов научных исследований;

Разработка все более разнообразных по сочетанию их свойств материалов, специализированных по целевому назначению, новых конструкционных материалов, многокомпозиционных, керамических, сверхчистых и др.;

Расширение и совершенствование энергетической базы производства на основе развития атомной энергетики, биоэнергетики, гео- и гелиоэнергетики;

Создание на базе достижений генной инженерии биотехнологических производств, появление бионики.

На каждом из этих направлений новые отрасли внесли за 70-80-е гг. существенный вклад в развитие и совершенствование производства, главным образом передовых индустриальных стран. Началось осуществляться поступательное движение в таких важнейших сферах, как комплексная автоматизация производства и управления, электронизация и биотехнологизация хозяйственной деятельности, использование ядерной энергетики, исследование и освоение космического пространства и Мирового океана. Новые отрасли создали ориентиры экономики будущего, перехода мирового хозяйства в электронный, ядерный и космический век.

Все эти аспекты участия новых отраслей в научно-техническом развитии капиталистического общества наиболее ярко проявились в США, Японии и ФРГ. В нашей стране при разработке научно-технической политики были учтены не все тенденции НТР. Не улавливая особенностей нового ее этапа, руководство СССР долгое время считало необходимым сосредоточить внимание на развитии лишь главного направления научно-технического прогресса. Таковой с самого начала была выделена автоматизация производственных процессов. Признавалось, что именно она таит в себе возможность преобразования материального производства, управления и достижения многократного повышения производительности труда. Утверждалось также, что в комплексной автоматизации в концентрированном виде находят свое материальное воплощение важнейшие достижения естественных и технических наук XX в.

Выделение одного направления НТП вместо целого комплекса, как этого требовала научно-техническая революция, явилось очередным просчетом. Справедливости ради следует отметить, что и в сфере автоматизации, несмотря на провозглашенную приоритетность, не было достигнуто ощутимых результатов. Во многом это было обусловлено отсутствием конкретных мер по структурной перестройке экономики.

Особенно остро стала ощущаться потребность в ускорении темпов научно-технического прогресса в 70-80-е гг. На партийных съездах принимались решения о необходимости смещения акцентов в экономической политике посредством перенесения центра тяжести с количественных показателей на качественные. Признавалось, что экстенсивные факторы роста народного хозяйства себя исчерпали и ведут к застою, что необходимо активнее развивать отрасли, определяющие научно-технический прогресс. При этом выдвигались грандиозные задачи: в течение 70-х гг., всего лишь за одно десятилетие, перевести экономику на качественно новую стадию расширенного воспроизводства, а в 80-е гг. - завершить перевод экономики на путь интенсификации; вывести все отрасли народного хозяйства на передовые рубежи науки и техники; добиться значительного увеличения производительности труда, позволяющей обеспечить 85-90% прироста национального дохода.

Вместе с тем, на фоне масштабных целей довольно традиционно выглядели средства их достижения. Надежды возлагались на претворение в жизнь сформулированной на XXIV съезде партии и подтвержденной в решениях последующих съездов задачи - «органически соединить достижения научно-технической революции с преимуществами социализма». Причем имелось в виду упор сделать на факторы идеологического характера, а также централизованные методы руководства. Под преимуществами социализма подразумевалось не что иное, как планомерность развития экономики, централизация ресурсов, социалистическое соревнование и т. д. В использовании подобного тезиса проявились стремления руководства страны необоснованно преувеличить потенциальные возможности социалистического строя, избежать необходимости внедрения экономических стимулов, разрушающих сложившуюся чрезмерно централизованную систему управления.

Нельзя отрицать, что в стране велась определенная работа по осуществлению технической реконструкции. Если в 1971 г. в промышленности действовало 89 481 механизированная поточная линия, то в 1985 г. - 161601; автоматических линий соответственно 10917 и 34278. Число комплексно механизированных, автоматизированных и комплексно-автоматизированных участков, цехов, производств возросло за этот период с 44248 до 102140, а подобных предприятий - с 4984 до 7198.

И тем не менее резкого поворота в повышении эффективности производства не произошло. Решения XXIV-XXVI съездов партии оставались, по существу, только директивами. Провозглашенный ими курс на интенсификацию на протяжении 70-х гг. сколько-нибудь заметных результатов не дал. Хуже того, ни в девятой, ни в десятой пятилетках промышленность с планами не справилась (равно как строительство и сельское хозяйство). Десятая пятилетка вопреки декларациям, так и не стала пятилеткой эффективности и качества.

Не удалось исправить положение и в первой половине 80-х гг. Экономика по инерции продолжала развиваться в значительной мере на экстенсивной основе, ориентировалась на вовлечение в производство дополнительных трудовых и материальных ресурсов. Темпы внедрения средств механизации и автоматизации не отвечали требованиям времени. Ручным трудом к середине 80-х гг. было занято около 50 млн. человек: примерно треть рабочих в промышленности, более половины - в строительстве, три четверти - в сельском хозяйстве.

В промышленности продолжались ухудшаться возрастные характеристики производственного оборудования. Не приводило к повышению эффективности осуществление мероприятий по новой технике - фактические затраты возрастали, а прибыль сокращалась.

Как следствие, серьезно снизились темпы роста производительности труда и некоторые другие показатели эффективности. Если сравнить среднегодовой прирост важнейших народнохозяйственных показателей, то можно заметить, что он уменьшался от пятилетки к пятилетке. Так, по национальному доходу, используемому на потребление и накопление, произошло снижение с 5,1% в девятой пятилетке до 3,1% в одиннадцатой пятилетке, по продукции промышленности соответственно с 7,4 до 3,7%, по производительности общественного труда - с 4,6 до 3,1%, по реальным доходам на душу населения -с 4,4 до 2,1%.

Тем не менее, острота надвигавшегося кризиса в 70-е гг. была сглажена нежданно обрушившимся на страну богатством в виде нефтедолларов. Конфликт между арабскими государствами и Израилем, вспыхнувший в 1973 г., привел к резкому взлету цен на нефть. Экспорт советской нефти стал приносить огромный доход в валюте. На нее закупались товары широкого потребления, что создавало иллюзию относительного благополучия. Огромные средства были потрачены на закупку целых предприятий, комплексного оборудования, технологий. Однако низкая эффективность экономической деятельности не позволила разумно распорядиться неожиданно возникшими возможностями.

Экономическая ситуация в стране продолжала обостряться. Неэффективная экономика оказалась неспособной решить проблемы повышения уровня жизни трудящихся. Фактически была провалена задача, поставленная в 1971 г. на XXIV съезде КПСС, - значительно усилить социальную ориентацию экономики, увеличив темпы развития отраслей народного хозяйства, производящих предметы потребления. Остаточный принцип распределения ресурсов - вначале производство, а только потом человек - доминировал в социально-экономической политике.

На социальное развитие общества отрицательное влияние оказывала и нерешенность продовольственной проблемы, которая напрямую зависела от состояния сельского хозяйства. За 1965- 1985 гг. в него было вложено 670,4 млрд. руб. Результат был неутешителен. В восьмой пятилетке прирост валовой продукции составил 21%, в девятой - 13, в десятой - 9, в одиннадцатой - 6%. Наконец, в 1981-1982 гг. темпы развития составили 2-3% и были самыми низкими за все годы Советской власти (исключая периоды гражданской и Великой Отечественной войны). Возникли и обострились многие диспропорции в народном хозяйстве. Страна, располагающая огромными ресурсами, натолкнулась на их нехватку. Образовался разрыв между общественными потребностями и достигнутым уровнем производства, между платежеспособным спросом и его материальным покрытием.

Недооценка всей остроты и неотложности перевода экономики на интенсивные методы развития, активного использования в народном хозяйстве достижений научно-технического прогресса привели к накоплению негативных явлений в экономике страны. Призывов и разговоров на этот счет было немало, а дела практически стояли на месте. От съезда к съезду, от пятилетки к пятилетке выдвигались все новые и новые задачи в области НТП. Большинство из них так и осталось не достигнутыми.

Среди них - решение структурной перестройки экономики. На протяжении десятилетий советская экономика сохраняла свою макроструктуру, основные характеристики которой практически не изменялись. Это, во-первых, постоянное экстенсивное наращивание производства первичных ресурсов и в целом производства средств производства в ущерб развитию потребительских отраслей и нематериальных производств. Во-вторых, чрезмерно централизованный механизм распределения и перераспределения всех видов ресурсов (материальных, трудовых, финансовых) при максимальном сужении области действия товарно-денежных отношений. В-третьих, сверхприоритетное ресурсное обеспечение военно-промышленного комплекса и его доминирование над всеми остальными секторами народного хозяйства.

В итоге советская экономика выглядела довольно противоречиво. С одной стороны, она включала ряд высокотехнологичных, наукоемких направлений производственной деятельности, входящих главным образом в состав военно-промышленного комплекса, с другой стороны, обладала весьма значительной, характерной для стран третьего мира, традиционной сферой с низким уровнем эффективности, слабой конкурентоспособностью, ценовыми диспропорциями, в целом не отвечающими требованиям мирового рынка.

Безусловно, негативные последствия имело и то, что многие решения съездов партии носили половинчатый, не всегда последовательный характер. На XXIV, XXV, XXVI съездах КПСС много говорилось о крайней необходимости технического перевооружения предприятий. Однако машиностроение не получило приоритетного значения, развивалось примерно на уровне всей промышленности. Поэтому материальная база технического прогресса не отвечала возросшим потребностям. Продолжалась старая практика: капиталовложения шли в основном на новое строительство, оборудование же действующих предприятий старело, существующие техника и технологии все более отставали от лучших мировых образцов.

Принимаемые на съездах партии решения в области научно-технического прогресса не связаны были с реальными шагами по расширению и развитию демократических институтов, т. е. механизма, с помощью которого только и можно было привести в движение человеческий фактор и тем самым способствовать выполнению решений.

Напротив, брежневское руководство стало на путь свертывания критики культа личности Сталина и его последствий; решительного пресечения демократического движения, зародившегося в обществе в годы хрущевских реформ. По сути дела эти установки в сфере внутренней политики ориентировали на укрепление методов администрирования в руководстве обществом, усиливали авторитарно-бюрократические тенденции в отношениях между руководителями и подчиненными. Отсутствовал трезвый, научный анализ сложившихся в экономике тенденций. Как правило, замалчивались или вскрывались без необходимой остроты и глубины причины отставания в деле повышения эффективности общественного производства.

Однако самая главная причина связана с сохранением экономического механизма хозяйствования и системы управления, сложившихся в годы довоенных и послевоенных пятилеток, т. е. в период экстенсивного развития народного хозяйства. В последующем действующий механизм хозяйствования и управления экономикой, оставаясь практически в неизменном состоянии, в лучшем случае подвергался лишь частичным, причем незначительным изменениям. Так, меры, предпринятые в ходе хозяйственной реформы второй половины 60-х гг., намеченные сентябрьским (1965 г.) Пленумом ЦК КПСС, не затронули в должной степени фундаментальных основ процесса повышения эффективности производства. Одно направление экономической реформы исключало другое. Наравне с предлагаемым внедрением экономических рычагов управления продолжался процесс усиления централизованного руководства. Механизм хозяйствования и управления экономикой превратился в механизм торможения нашего экономического и социального развития.

Нечто подобное испытали капиталистические страны в 70-х гг. В это время произошло ухудшение условий воспроизводства, вызванное глубоким кризисом структуры капиталистического хозяйства. Хозяйственный механизм перестал стимулировать экономическое развитие в новой ситуации. При этом ощущалась относительная нехватка рискового капитала, который шел на развитие новых отраслей в производстве. Капитал направлялся в более спокойные и прибыльные области, что подрывало долгосрочные перспективы экономического роста и повышения эффективности хозяйства. Переломный период 70-х-начала 80-х гг. характеризовался общим понижением темпов экономического роста, слабой загрузкой производственных мощностей, снижением темпов роста показателей экономической эффективности (в первую очередь производительности труда и капиталоотдачи). Так, если темпы прироста производительности труда в обрабатывающей промышленности США в 1955-1978 гг. составили 2,7%, то в 1978-1979 гг. - 1,45%. В Японии соответственно - 9,26 и 7,05%, в ФРГ - 6,05 и 4,08%, Франции - 5,87 и 5%, в Великобритании- 3,63 и 1,56%.

Капиталистический мир мгновенно отреагировал на происходящие новые явления воспроизводства. И 70-80-е гг. стали временем изменения хозяйственного механизма. Основной упор был сделан на структурную перестройку экономики, на обуздание инфляции и стимулирование капиталовложений. Одновременно были увеличены ассигнования на научные исследования, их централизованное планирование, создана разветвленная система новых государственных органов управления наукой, приняты законодательные акты по ускорению темпов НТП. Так, в США были приняты Закон о новых технологиях Стивенсона-Видлера, налоговый закон экономического оздоровления, Закон о совместном проведении НИОКР и др. В Японии было создано Государственное управление по науке и технике с правами министерства. В ФРГ стало действовать Федеральное Министерство образования и науки, а также Межминистерский комитет по науке и исследованиям.

Изменение спроса и новые возможности НТП, практически равноэффективные для предприятий разных размеров, привели к необходимости преобразовать организационную структуру производства в направлении отказа от гигантомании, понижения границ оптимальных размеров предприятий и придания ей более гибкого характера.

Стали применяться более совершенные формы организации труда и производства. Возрастающие издержки воспроизводства рабочей силы компенсировались за счет ротации работ, расширения трудовых заданий, создания кружков новаторства и качества продукции, применения гибких режимов работы. Под влиянием НТП выросла доля высококвалифицированных рабочих. В сочетании с совершенствованием средств труда это способствовало развитию устойчивой тенденции повышения производительности труда.

Потребности НТР привели к усилению роли государства в экономике. В результате основные секторы и отрасли производственной сферы приспособились к новым экономическим условиям воспроизводства. Ведущие капиталистические страны стали быстро набирать темпы ускоренного экономического развития. В нашей же стране вместо взвешенного анализа сложившейся внутренней ситуации превалировало восхваление достигнутого и замалчивание недостатков.

Оценки внешней политики СССР, равно как и экономической, в 60х-80х гг. также носили апологетический характер, создавая впечатление полного благополучия, достигнутого в данной сфере.

Политическое руководство страны, возглавляемое Брежневым, при определении приоритетов внешней политики, как и прежде, исходило из представлений о том, что человечество переживает длительный исторический период перехода от капитализма к социализму. Капиталистические страны рассматривались как носители агрессивных тенденций, союзники сил реакции, препятствующих развитию прогрессивных преобразований, происходящих в мире.

И все же, несмотря на предпринимаемые попытки со стороны консервативных сил придать внешней политике большую ортодоксальность, курс на тотальную конфронтацию с капиталистическими странами, прежде всего с США, был отвергнут. Высшим приоритетом стало сохранение мира.

Однако путь к разрядке оказался сложным. Мир в середине 60-х гг. не раз нарушался региональными и внутренними конфликтами, в которые в той или иной мере оказывались вовлеченными СССР и США. Холодная война, несколько смягченная инициативами Хрущева, отнюдь не ушла в прошлое, порожденное ею мышление подталкивало к подозрительности, недоверию, к стремлению ответить ударом на удар. Не отличалась особой взвешенностью и политика США и их союзников. В 1965 г. США, оказывавшие военную помощь правительству Южного Вьетнама, распространили военные действия на ДРВ, подвергнув ее бомбардировкам. В 1967 г. разразился конфликт между Израилем и Египтом, Сирией и Иорданией. СССР в этом конфликте поддержал арабские страны, США - Израиль. В 1968 г. СССР ввел войска в Чехословакию во время возникшего политического кризиса, что вызвало негативную реакцию в мире.

И тем не менее между СССР и США существовала сфера общих интересов, связанная с предотвращением ядерной войны. В этом отношении огромную роль сыграла советско-американская московская встреча в 1972 г. на высшем уровне. Она открыла дорогу разрядке международной напряженности. Летом 1975 г. в Хельсинки руководители европейских государств, а также США и Канады подписали Заключительный акт - своеобразный свод принципов межгосударственных отношений, отвечающий требованиям политики мирного сосуществования.

Кроме того, был подписан ряд важных советско-американских соглашений по предотвращению ядерной войны, ограничению ядерного вооружения.

Все это создавало благоприятные возможности для оздоровления международной обстановки, для окончательного преодоления наследия «холодной войны». Однако этого не произошло. Во второй половине 70-х гг. процесс разрядки замедлился, а в начале 80-х мир начал втягиваться в новую «холодную войну», резко усилилась конфронтация между Востоком и Западом.

Ответственность за срыв политики разрядки несут обе стороны: США и СССР. Логика «холодной войны» оказалась сильнее объективной потребности в новом типе международных отношений, утверждаемом разрядкой. В мире стремительно нарастала напряженность. В 1979 г. Советский Союз ввел свои войска в Афганистан, что резко усилило антисоветские настроения в мире.

В конце 70-х гг. начался новый виток гонки вооружений. В ответ на размещение в Европе американских ракет среднего радиуса действия СССР предпринял меры для предотвращения нарушения сложившегося военного паритета. Однако новый виток гонки вооружений наша страна выдержать уже не могла, так как военно-экономический и научно-технический потенциал Запада намного превышал потенциал стран ОВД. К середине 80-х гг. страны СЭВ производили 21,3% промышленной продукции мира, а развитые капиталистические страны - 56,4%. Гонка вооружений могла только разорить страну. Необходимо было искать новые пути для ослабления международной напряженности.

Период застоя был по-своему сложен и противоречив. Общество не стояло на месте. В нем происходили изменения, накапливались новые потребности. Но исторически сложившаяся общественно-политическая система стала тормозить его движение, порождала состояние стагнации.

После смещения Хрущева Первым секретарем ЦК КПСС стал Л.И. Брежнев (с 1966 г. - генеральный секретарь, с 1977 г. - одновременно и Председатель Президиума Верховного Совета СССР). Пост Председателя Совета Министров СССР занял А.Н. Косыгин.

И по характеру, и по интеллекту Брежнев не обладал качествами руководителя великой державы, необходимыми для реализации коренного обновления общества. Ведущее место в управлении страной заняло неофициальное «малое» Политбюро, куда входили министр обороны Д.Ф. Устинов, министр иностранных дел А.А. Громыко, секретарь ЦК М.А. Суслов, председатель КГБ Ю.В. Андропов , которые определяли внутреннюю и внешнюю политику.

Основой курса становится «стабильность», означавшая отказ от всяких попыток радикального обновления общества. И власть, и общество устали от чрезвычайных условий и постоянного напряжения, в которых страна жила предыдущие полвека.

Политическое развитие.

Характерными чертами политического развития страны во второй половине 1960-х - первой половине 1980-х гг. стали централизация и бюрократизация управленческого аппарата. Принимавшиеся резолюции о дальнейшей демократизации общественной жизни оставались декларативными.

Правление Брежнева явилось «золотым временем» для бюрократии . При Сталине она жила под постоянным страхом ареста, при постоянных хрущевских реорганизациях она также чувствовала себя неспокойно. После смерти Сталина и смещения Хрущева элита хотела спокойной жизни, уверенности в завтрашнем дне, желала оградить себя от кадровых перестановок. Брежнев идеально подходил на роль выразителя интересов чиновничества.

Общая численность управленцев к концу правления Брежнева составила почти 18 млн. человек (на 6-7 работающих - один управленец). Быстрый рост бюрократии обеспечивался многочисленными льготами и привилегиями. На содержание такого аппарата к середине 1980-х гг. ежегодно расходовалось более 40 млрд. руб., или 10% бюджета.

К началу 1980-х гг. только в управлении народным хозяйством накопилось до 200 тыс. различных приказов, инструкций и других подзаконных актов, которые регламентировали каждый шаг хозяйственников, сковывали их инициативу.

В октябре 1964 г., после смещения Н. С. Хрущева, первым секретарем ЦК КПСС стал Л. И. Брежнев. Его многолетнее пребывание у власти (1964-1982) публицисты 80-х гг. назвали «периодом застоя».

Действительно, эти 18 лет советской истории практически не отмечены выдающимися событиями и достижениями. После хрущевской «оттепели» жизнь в стране как бы застыла на месте. Новое руководство, провозгласив курс на дальнейшую демократизацию страны, исправление «волюнтаристских» ошибок Н. С. Хрущева, очень скоро свернуло его. И по характеру, и по интеллекту Брежнев не обладал качествами руководителя великой державы, необходимыми для коренного обновления общества. Его слабость как руководителя открывала большие возможности для всевластия партийно-государственной бюрократии. Выдвинутый новым лидером страны лозунг «стабильности» означал на практике отказ от всяких попыток радикального обновления советского общества. «Бег на месте» первыми начали высшие партийные и государственные чиновники, сделавшие свои ответственные должности практически пожизненными. Большинство министров, секретарей обкомов КПСС занимали должности по 15-20 лет. В составе ключевого органа власти СССР тех лет - Политбюро ЦК КПСС большинство его членов находилось свыше 15 лет, в ЦК КПСС - более 12 лет. К началу 80-х гг. средний возраст высших руководителей достиг 70 лет. Многие из них, включая Брежнева, физически не могли должным образом управлять великой страной. Заседания Политбюро нередко продолжались 15-20 минут, постановления утверждались без обсуждения, единогласно. Важные решения, такие, как ввод советских войск в Афганистан, принимались в узком кругу, без ведома и одобрения Верховного Совета. Партийные съезды все больше носили парадный характер. Критика и самокритика свертывались. Выступления делегатов сводились к самоотчетам и восхвалениям Политбюро во главе с Л. И. Брежневым.

Прогрессирующее разложение партийно-государственного аппарата губительно сказывалось на всех сферах жизни советского общества. Уже в конце 50-х гг. отчетливо обозначился спад темпов экономического развития. Замедлился рост национального дохода. В 1961-1965 гг. он вырос всего на 5,7%. Это было намного меньше, чем в предыдущую пятилетку, и недостаточно для стабильного подъема жизненного уровня людей, обеспечения нужд обороны.

В сентябре 1965 г. руководство страны предприняло серьезную попытку оживить экономику страны, усовершенствовать устаревший хозяйственный механизм. Главным направлением экономической реформы, инициатором которой был Председатель Совета Министров СССР А. Н. Косыгин, стало изменение условий планирования и усиление экономического стимулирования. Теперь предприятия могли самостоятельно планировать темпы роста производительности труда, снижение себестоимости, устанавливать величину заработной платы. Руководители предприятий получили возможность более свободно распоряжаться имеющейся у них прибылью. Все это создавало заинтересованность предприятий в рентабельной работе и улучшении экономических показателей. Однако процесс освоения нового хозяйственного механизма затянулся на годы. Еще до начала реформы в 1965 г. были ликвидированы совнархозы, руководство отраслями перешло к вновь созданным министерствам. Были организованы единый Госплан СССР, Госснаб, Госкомцен СССР, что трудно совмещалось с объявленной самостоятельностью предприятий. Реформа не меняла основ командно-административной системы. Адресное директивное планирование не устранялось, а лишь ограничивалось несколькими показателями. Косыгину не удалось до конца осуществить экономическую реформу, не нужную высшей партийно-государственной элите. Министерства и ведомства работали по-старому. Их аппарат увеличивался, возникали новые главки. К тому же даже небольшое расширение самостоятельности позволяло предприятиям занижать плановые задания, выбирать более легкие для себя варианты решений. В итоге эффективность экономики падала, снижался уровень ее управляемости. Окончательно экономическая реформа, а с нею и возможность дальнейших демократических преобразований в стране были похоронены в 1968 г., когда военное вмешательство стран Варшавского Договора прервало «пражскую весну» - попытку демократических преобразований в «братской» Чехословакии.

После событий 1968 г. в руководстве страны усилились консервативные тенденции. Со страниц газет, журналов исчезло всякое упоминание о «культе личности», сталинских преступлениях. Слово «рынок» стало критерием политической неблагонадежности, экономическая реформа в промышленности и сельском хозяйстве была свернута.

В 70-е гг. экономический рост в стране практически прекратился. Экономика СССР была предельно «милитаризирована», т. е. работала в основном на военно-промышленный комплекс. Заводы СССР в начале 80-х гг. выпускали танков в 4,5 раза больше, чем США, атомных подводных лодок - в 3 раза, БТР - в 5 раз. При этом в оборонной промышленности СССР работало в 2-3 раза больше людей, чем в США. Чрезмерная военная нагрузка на народное хозяйство привела к колоссальным диспропорциям. Из продажи исчезли многие необходимые вещи, вновь привычными стали многочасовые очереди. Видимость благополучия народного хозяйства, сохранявшаяся в 70-е гг., обеспечивалась за счет «нефтяного допинга». Именно экспорт нефти, цены на которую в эти годы выросли почти в 20 раз, других видов ценного сырья позволял СССР относительно безбедно существовать, «решая» продовольственную, космическую и другие «комплексные» проблемы. Главным образом за счет экспорта невосполнимых природных ресурсов в 60-70-е гг. шло интенсивное освоение восточных районов страны, формировались и развивались крупные народнохозяйственные комплексы - Западно-Сибирский, Саянский, Канско-Ачинский. За эти годы появились соответствующие мировому уровню Волжский (ВАЗ) и Камский (КамАЗ) автомобильные заводы, новые нефтехимические комплексы, предприятия оборонной промышленности.

Вместе с тем СССР все больше отставал от мирового уровня в использовании микроэлектронной техники. Несмотря на целый ряд уникальных научных разработок в народном хозяйстве, научно-технический прогресс практически не ощущался. Ручным трудом в промышленности СССР было занято около 40% рабочих, в сельском хозяйстве - 75%. Устаревшие отрасли требовали колоссальных объемов добычи природных ресурсов, которые катастрофически истощались. СССР отставал от передовых стран и в производстве современной бытовой техники. Министерства и ведомства, ставшие крупной экономической силой и практически подчинившие государственный аппарат, предпочитали не заниматься хлопотной модернизацией существующих промышленных предприятий, а строить все новые и новые. В результате с каждым годом число недостроенных заводов и фабрик росло, скапливались горы неустановленного стареющего импортного оборудования. После 1968 г. вместо реальных реформ в Советском Союзе проводились затяжные эксперименты с расширением на предприятиях хозрасчета, введением показателя «условно-чистой продукции», которые в итоге ничем не закончились.

После хрущевской «оттепели» застойные явления проявились в литературе и искусстве. Идеологической основой консервативной политики в области духовной жизни стал вывод, впервые обнародованный Брежневым в 1967 г., о построении в СССР «развитого социалистического общества». Концепция «развитого социализма» появилась в официальных документах как альтернатива обанкротившемуся курсу на строительство коммунизма в нашей стране. И в данном смысле это был шаг вперед. Но содержащиеся в концепции обоснования «полного и окончательного решения национального вопроса», социальной однородности советского общества, отсутствия в нем каких-либо противоречий способствовали консервации всех пороков советской системы, уводили общество от реальных проблем. Это привело к нарастанию догматических тенденций в науке, искусстве, глубокому кризису всей духовной жизни.

В ноябре 1969 г. А. И.__Солженицын был исключен из Союза писателей за его выступления против явной и скрытой цензуры художественных произведений. В январе 1970 г. был снят со своей должности редактор журнала «Новый мир» А. Т. Твардовский. В 70-е гг. все чаще запрещалась публикация художественных произведений, неугодных партийному руководству. В сентябре 1974 г. в Москве бульдозерами была разгромлена выставка современного искусства. Талантливые фильмы А. А. Тарковского практически не имели широкого проката в стране. Из-за душной атмосферы «застоя» многие известные поэты, писатели, режиссеры оказались за границей: В. П. Аксенов, И. А. Бродский, В. Е. Максимов, А. И. Солженицын, В. Н. Войнович, А. А. Тарковский, Ю. П. Любимов, М. Л. Ростропович, Г. П. Вишневская и многие другие (см. Эмиграция).

Несмотря на многие очевидные факты «застоя», «торжественного марша на месте», брежневское «правление» не было периодом полного «застоя», так же как не стало оно периодом «развитого социализма». За внешней оболочкой в жизни советского общества происходили важные и сложные трансформации, разрастался и углублялся кризис всей советской системы. Внутренние потребности общества и граждан в большей свободе, в плюрализме мнений и деятельности находят в 70-е гг. свое отражение в появлении новых, негосударственных структур в экономике, идеологии и социальной сфере. Наряду с плановой экономикой укреплялись «цеховики». Разрасталась теневая экономика, дающая возможность распределения продукции и доходов в соответствии с предпочтениями потребителей. В полузаконную и незаконную деятельность были втянуты целые предприятия. Доходы теневой экономики исчислялись миллиардами. Важнейшим следствием хрущевской либерализации стала кристаллизация ростков гражданского общества, т. е. появление независимых от государства общественных организаций и объединений граждан. В силу закрытости, репрессивности брежневского режима очень скоро эти общественные структуры приобрели антисоциалистическую, антигосударственную направленность. С середины 50-х гг. отдельные крайне малочисленные группы диссидентов пытались найти свое место в жизни общества, способствовать его обновлению. Однако обрушившиеся на них репрессии толкнули их на путь противостояния государству. Судебный процесс в феврале 1966 г. над писателями А. Синявским и Ю. Даниэлем, обвиненными за публикацию на Западе литературных произведений, стал мощным ускорителем диссидентского движения, различных форм гражданской активности (см. Диссидентское и правозащитное движение в СССР). Он способствовал дальнейшему формированию в стране общественного мнения. В распространении произведений самиздата, сборе правозащитной информации принимали участие многие сотни человек. «Диссидентские» лозунги гласности, демократизации общественной жизни, создания правового государства находят отклик в среде интеллигенции, части правящего класса. В 70-е гг. произошло окончательное оформление движения как полновластной политической силы. Его общая численность достигает 500-700 тыс. человек, а вместе с семьями порядка 3 млн. человек, т. е. 1,5% от всего населения страны.

Становление советского правящего класса, основой которого являлся слой высших партийных и государственных чиновников, - важнейший итог застойного периода. К середине 80-х гг. окончательно сформировавшийся «новый класс», по существу, уже не нуждался в общественной собственности и искал выход для возможности свободно управлять, а затем и владеть личной, частной собственностью. К середине 80-х гг. советская тоталитарная система (см. Тоталитарный режим в СССР) фактически лишилась поддержки в обществе и ее крах стал вопросом времени (см. Перестройка в СССР).