Что происходило на самом деле. Нормативная база приватизации

Приватизация – процесс, противоположныйнационализации , т. е. превращению частной собственности в государственную. Приватизация тесно связана сразгосударствлением – передачей от государства юридическим и физическим лицам частично или полностью функций прямого хозяйственного управления, замена вертикальных связей между министерствами, другими органами государственного управления и предприятиями на горизонтальные, т. е. связи между самими предприятиями.

Приватизация в России – процесс передачи государственного имущества Российской Федерации (ранее РСФСР) в частную собственность, который осуществляется с начала 1990-х годов (после распада СССР). Приватизацию обычно связывают с именами Е. Т. Гайдара и А. Б. Чубайса, занимавшими в то время ключевые позиции в правительстве. В результате приватизации значительная часть государственного имущества России перешла в частную собственность.

Приватизация в России часто подвергается резкой критике. Утверждается, что новые обладатели собственности получили её не по заслугам, а за счёт личных связей и неформальных отношений с первыми лицами государства и их родственниками. С приватизацией связывают появление в России олигархов, слишком сильное и несправедливое экономическое расслоение населения России. Значительная часть населения России воспринимает приватизацию 90-х как аморальную, преступную. В народе даже её стали называть «прихватизация».

С другой стороны, приватизация проводилась в крайне сложной экономической, финансовой и политической обстановке: конфронтация Верховного совета РФ с Президентом и Правительством затрудняли создание правовой базы и проведение институциональных реформ; Правительство испытывало сильное лоббистское давление со стороны Верховного совета; на момент начала приватизации государство было не способно эффективно контролировать свою собственность, массовым явлением стала спонтанная приватизация – захват контроля над предприятиями их директорами, настроенными не на развитие предприятий, а на быстрое получение прибылей.

Главной экономической задачей приватизации было повышение эффективности экономики за счёт создания института частной собственности на средства производства. В то время как в определённых сферах экономики (обслуживание, торговля) эта задача была достаточно быстро решена, в промышленности и сельском хозяйстве нужный эффект достигался гораздо медленнее, во многом из-за того, что, приватизированные предприятия переходили в собственность трудовых коллективов, то есть под контроль - а в перспективе и в собственность - их директоров. Сам Анатолий Чубайс позднее говорил, что один из видов приватизации - залоговые аукционы были проведены, в том числе, с целью не допустить прихода коммунистов к власти.

Подготовительный этап. Первый проект перехода к рыночной экономике, путем массовой приватизации государственного имущества, был предложен в рамках программы «500 дней», разработанной в 1990 году группой экономистов под руководством Станислава Шаталина. В частности, к 1 сентября 1990 года программа «500 дней» и 20 проектов законов к ней были подготовлены, утверждены Верховным Советом РСФСР и представлены на рассмотрение Верховного Совета СССР. На союзном уровне, однако, программа была отклонена.

24 декабря 1990 года, после принятия закона РФ N 443-1 «О собственности в РСФСР», на территории России была узаконена частная собственность. Там же (статья 25) было законодательно закреплено понятие приватизации, как передачи государственного или муниципального имущества в частную собственность.

3 июля 1991 года принимается закон РФ «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации», согласно которому приватизацию государственного имущества организует Государственный комитет Российской Федерации по управлению государственным имуществом (Госкомимущество России).

В ноябре 1991 года председателем Госкомимущества был назначен Анатолий Чубайс.

С ноября 1991 г. начался этап форсированной приватизации.

1992 - июнь 1994: массовая приватизация (малая и ваучерная). В июне 1992 года Верховным Советом РФ была утверждена Государственная программа приватизации на 1992 год, определившая возможные способы приватизации для предприятий в зависимости от их размера.

Согласно программе,

Малые предприятия должны были распродаваться на торгах или могли быть напрямую проданы частным лицам, работающим на этих предприятиях («малая» приватизация).

Крупные предприятия, как и часть средних, должны были быть обязательно преобразованы в акционерные общества открытого типа, и затем пройти через продажу акций. При этом не менее 29% уставного капитала должны были быть проданы через публичные аукционы за приватизационные чеки, в обиходе называемые ваучерами («чековая» или «ваучерная» приватизация).

В ряде особо значимых отраслей (недра, лесфонд, шельф, трубопроводы, автодороги общего пользования, телевизионные станции и т.д.) приватизация была запрещена. В то же время, обязательной приватизации подлежали предприятия оптовой и розничной торговли, общественного питания, строительства, производства и переработки сельскохозяйственной продукции, пищевой и легкой промышленности.

Малая приватизация. Приватизация малых предприятий (торговля, бытовое обслуживание и т.д.) была запущена правительством с начала 1992 года, не дожидаясь одобрения Верховным Советом Госпрограммы по приватизации на 1992 год (которое произошло только в июне).

В апреле 1992 года первый в России аукцион по продаже предприятий торговли, бытового обслуживания и общественного питания, на который приехали Гайдар и Чубайс, был проведён в Нижнем Новгороде.

К 1 ноября 1994 года, было приватизировано 60-70 % предприятий торговли, общественного питания и бытового обслуживания.

Ваучерная приватизация. Предприятия, проходящие приватизацию через продажу акций, могли выбрать один из трех вариантов. Обязательным этапом приватизации при продаже за акции была продажа части уставного капитала, не менее 29 %, за ваучеры на публичных аукционах. Для этого необходимо было обеспечить население достаточным количеством ваучеров, к моменту начала аукционов.

С 1 октября 1992 г. приватизационные чеки (ваучеры) начали выдаваться населению. Чеки распространялись через отделения Сбербанка РФ, при их получении необходимо было заплатить 25 рублей; номинальная стоимость ваучера составляла 10 тысяч рублей, что соответствовало стоимости основных фондов предприятий на душу населения в ценах января 1992 года. Ваучеры были анонимизированы и могли свободно продаваться и покупаться, как напрямую между гражданами, так и через специально созданные чековые инвестиционные фонды. Фактическая стоимость ваучеров определялась балансом спроса и предложения и варьировалась от 500 до 29 тыс. рублей (от 5 до 24 долларов США по курсу).

Первые 18 аукционов были проведены в декабре 1992 года. Всего по февраль 1994 года было проведено 9342 аукциона, на которых было использовано 52 млн ваучеров.

Реальная рыночная стоимость пакета акций, который можно было получить в обмен на один ваучер, колебалась в широких пределах в зависимости от компании, чьи акции приобретались в обмен на ваучер, а также от региона, где это происходило.

Критики чековой приватизации считали её нечестной и несправедливой, так как по их мнению она привела к незаслуженно быстрому обогащению узкой группы лиц. Например, существовало мнение, что принятый порядок приватизации давал серьёзные преимущества так называемым «красным директорам» (руководителям предприятий, получившим эти должности в советские времена). Используя административное давление, директора могли добиваться нужных результатов голосования на собраниях акционеров, а также выкупать акции у работников предприятий по заниженным ценам.

1995: Залоговые аукционы. Залоговые аукционы были предприняты в 1995 году с целью пополнения государственной казны за счет кредитов под залог государственных пакетов акций нескольких крупных компаний (таких, как «ЮКОС», «Норильский никель», «Сибнефть»). Правительство не возвратило кредиты, таким образом, пакеты акций перешли в собственность кредиторов. Сумма средств, которые должно было получить правительство, составляла около 1,85 % доходной части федерального бюджета.

Идею аукционов с целью пополнения бюджета выдвинул Владимир Потанин, возглавлявший «ОНЭКСИМ-банк». Инициатива была поддержана тогдашним первым вице-премьером правительства Анатолием Чубайсом и вице-премьером Олегом Сосковцом (именно последний, по словам тогдашнего председателя ЦБ РФ Сергея Дубинина, первым поставил вопрос о проведении аукционов на заседании кабинета министров). Курировал проведение аукционов глава Госкомимущества Альфред Кох.

В результате залоговых аукционов появились олигархи-миллиардеры (Березовский, Ходорковский, Абрамович и другие).

Залоговые аукционы подвергались критике в связи с тем, что:

Отчуждение федеральной собственности было произведено по значительно заниженным ценам, а конкурс фактически носил притворный характер

Результаты залоговых аукционов в глазах значительной части общества были нелегитимными и подорвали доверие к приватизации в целом

Доля госсектора и планы дальнейшей приватизации.

С 1996 года принимаются годовые программы приватизации.

Доля госсектора в экономике России сейчас составляет, по разным оценкам, от 50% до 71%.

В январе 2014 года первый вице-премьер правительства Игорь Шувалов, выступая на Гайдаровском форуме, заявил что необходимо сократить долю госсектора с текущих 50% до 25% к 2018 году. Согласно программе приватизации на 2014-16 годы, утвержденной правительством 1 июля 2013 года, приватизации (полной или частичной) подлежат госпакеты акций в 514 ФГУПах и 436 акционерных обществах. В целом, доходы от приватизации ожидаются на уровне 1,7 триллиона рублей.

Последствия

В России произошёл переход от социализма (или, согласно терминологии К. Маркса, государственного капитализма) к капитализму.

В России появилась группа так называемых «олигархов», владеющих собственностью, которая досталась им за сравнительно небольшие деньги.

Приватизация скомпрометировала себя в глазах многих россиян. Политический рейтинг одного из главных идеологов приватизации Анатолия Чубайса до сих пор является одним из самых низких среди российских политических деятелей.

На начало 2008 года на повестке дня те же проблемы: теперь уже приватизация социальных услуг, социальных гарантий государства, поскольку явно видна несостоятельность государственного управления социальной сферой. И новым инструментом приватизации, вероятно, будут персонифицированное бюджетное финансирование (государственные именные финансовые обязательства - ГИФО), или по-другому - Государственные сертификаты (например, Родовой сертификат и др.), которые позволят (при сохранении государственного финансирования) работать в сфере услуг частным предприятиям.

Приватизация способствовала деиндустриализации страны, значительному сокращению объёмов производства в лёгкой и обрабатывающей промышленностях.

С 1992 по 2006 г. в России было приватизировано 119 951 государственное и муниципальное предприятие, за которые в бюджет поступило 505,9 млрд рублей, или (в расчёте по усредненному курсу 30 рублей за 1 доллар США) 16,9 млрд долларов. Из них больше трети (42 924 предприятий) было приватизировано в 1993 году, принеся в бюджет всего 450 млрд тогдашних обесценившихся рублей, или, по существовавшему в те годы курсу рубля, около 90 млн долларов.

Одним из итогов приватизации в России стало незаконное включение жилого фонда советских предприятий и строительных трестов в уставной капитал новообразованных частных компаний. По закону, этот жилой фонд (общежития и общежития квартирного типа) должен был быть передан в ведение города, однако в большинстве случаев новые собственники воспользовались слабостью законодательства, чтобы выкупить эти общежития вместе с живущими там людьми. В итоге, в течение многих лет жильцы сталкиваются с постоянными угрозами выселения. Срок исковой давности по делам о незаконной приватизации в большинстве случаев уже истек, поэтому суды и прокуратура просто игнорируют проблему.

Последствия для охраны труда, здоровья работающих и продолжительности жизни.

Новые собственники предприятий были в первую очередь озабочены получением прибыли, а сохранение жизни и здоровья обобранных ими рабочих (невольных и не желательных свидетелей ограбления) их мало беспокоило. Это привело к неуклонному ухудшению условий труда, развалу системы охраны труда и медицины труда, ослаблению контроля за условиями труда, и связанному с этим ростом числа профзаболеваний и сокращением продолжительности жизни работающих и увеличению смертности.

По данным за период 1943-1992 (49 лет) произошло 47 аварий на угольных шахтах с гибелью людей, погибло 917 человек. За 1992-2012 (20 лет) произошло 99 таких аварий, погибло 834 человека. То есть, вопреки интенсивному развитию новых технологий за более чем полвека, число аварий и число погибших (за год) во второй период возросло в среднем в 5.2 раза и в 2.2 раза соответственно.

Падение уровня жизни и начало вымирания России.

В результате присвоения узким кругом лиц доходов от продажи природных ресурсов государство лишилось главного источника дохода. По доходам на душу населения РФ опустилась ниже уровня Индии, Бразилии и Мексики. Не хватало денег на выплату пенсий и зарплат, финансирование здравоохранения, культуры, армии, правоохранительных органов. Распад системы здравоохранения, нехватка денег на нормальную еду и лекарства, рост потребления алкоголя и резкий рост наркомании, преступность привели к росту смертности. К концу 1990-х ежегодное количество абортов, финансируемых государством, составляло 3 млн, что почти в три раза больше рождаемости. Ветераны войны продавали свои награды, чтобы купить продукты. Быстрый рост смертности и падение рождаемости привели к демографическому кризису - если бы не приток мигрантов, население РФ сократилось бы в 1990-е на ~6 млн человек.

Коррупция в ходе приватизации.

Приватизация сопровождалась масштабной коррупцией. Ответственность за использование служебной информации в целях личного обогащения несут не только российские чиновники, но и американские советники, гарвардская команда, или так называемые «гарвардские мальчики», которые оказались подвержены коррупции. Профессорам Гарвардского университета Андрею Шлейферу и Джонатану Хэю, помогавшим Анатолию Чубайсу в приватизации промышленности, министерством юстиции США был предъявлен иск и в 2005 году суд присудил им штраф в размере 28,5 миллионов долларов. Нобелевский лауреат Джозеф Стиглиц считает, что роль как отдельных личностей, так и США в целом в процессе обогащения российских олигархов при приватизации осталась неисследованной. В 2003 году он называл российскую приватизацию 90-х «нелегитимной».

Отношение населения.

Большая часть населения России негативно относится к итогам приватизации. Как показывают данные нескольких социологических опросов, около 80 % россиян (2008 г.) считают её нелегитимной и выступают за полный или частичный пересмотр её итогов.

Около 90% россиян придерживаются мнения, что приватизация проводилась нечестно, и крупные состояния нажиты нечестным путём (с этой точкой зрения также согласны 72 % предпринимателей). Как отмечают исследователи, в российском обществе сложилось устойчивое, «почти консенсусное» неприятие приватизации и образованной на её основе крупной частной собственности.

Сотрудник «Левада-центра» Н. Зоркая в 2005 году писала, что с начала ваучерной приватизации в общественном мнении почти сразу возобладало недоверчивое или резко отрицательное отношение. По данным опросов 1993 года, более половины респондентов (50–55%) считали раздачу ваучеров «показухой, которая реально ничего не изменит». Большинство опрошенных (по данным 1993 года, 74%) изначально полагали, что в результате приватизации основная часть государственных предприятий перейдёт в собственность «ограниченного круга лиц», а не «широких слоёв населения». Подавляющее большинство населения выступало за пересмотр результатов приватизации, считая, что приватизация госсобственности, особенно крупных предприятий энергетики, добывающих отраслей и проч., была незаконной.

Приватизационные реформы в 1990-е годы стали не только следствием крушения социалистического лагеря и символом реформ в странах бывшего СССР и в Восточной Европе. Процессы передачи государственной собственности в частные руки проходили в рамках обычных экономических реформ и в целом ряде других стран. В данной статье предпринята попытка рассмотреть тот международный опыт, на фоне которого проводили приватизацию отечественные реформаторы. Очевидно, что при многообразии подходов российский оказался уникальным экспериментом.

Приватизация в 1990-е годы стала массовым явлением на нескольких континентах. Этот процесс охватил как государства с переходной экономикой (страны Азии, Центральной и Восточной Европы, переходившие от плана к рынку), так и развивающиеся страны Латинской Америки и Азии, которые уже были частью глобального рынка и располагали значительной частной собственностью.

Разумно предположить, что итогом этих процессов должны были стать такие результаты, которые символизировали бы прогресс эффективного хозяйствования после приватизаций и объясняли бы смену подходов к приватизации на протяжении 1990-х годов. При этом практические — и частично поддающиеся количественной оценке — критерии успеха приватизации могут быть едиными для всех избранных стран. К таким критериям относятся: стабилизирующее воздействие на бюджет (доходы от приватизации), приток иностранных инвестиций, капитализация на фондовой бирже и, наконец, устойчивый экономический рост после проведения ключевых (массовых) приватизаций. Среди важных критериев успеха приватизации в начале 1990-х годов часто упоминалось также формирование широкого слоя собственников акций, однако этот критерий постепенно был «потерян» в дискуссиях, посвященных другим результатам приватизационных программ.

В целом за рассматриваемые 10–12 лет в мире было использовано несколько моделей приватизации. Можно объединить латиноамериканскую приватизацию с венгерской по подходу к продаже отдельных предприятий и роли иностранного капитала. Разница в том, что в Латинской Америке продавали только крупные государственные компании (малые предприятия были уже давно приватизированы), тогда как в Венгрии, кроме прочего, попытались выйти на уровень, когда примерно 25% собственности принадлежало бы иностранцам. В большой степени к этой же модели, не предполагающей «повальной» раздачи собственности, можно отнести Корею (в период после азиатского кризиса 1997–1998 годов) и Турцию. Другие страны, переходившие от планового хозяйства к рынку — такие как Эстония, Чехия, Монголия, — провели широкие эксперименты, иногда комбинируя прямые продажи национальным и иностранным инвесторам с раздачей собственности гражданам своей страны. Не все эти эксперименты считаются удачными. А ряд стран фактически обошлись — как Польша — без радикальных программ приватизации, сумев, тем не менее, решить многие проблемы трансформации.

Польский пример трансформации стал к началу ХХI века в Центральной и Восточной Европе витриной успеха реформ, проводившихся в достаточно сложных внутриполитических условиях. Несостоявшаяся массовая приватизация рассматривалась обычно как недостаток. Однако после всех экспериментов 1990-х годов Всемирный банк оценивает именно Польшу как удачный пример реструктурирования экономики. Оказалось, что и без массовой приватизации создание конкурентной среды позволяет перейти к росту. Экономический рост в Польше, относительно высокая цена приватизируемых по одному предприятий, огромный рост иностранных инвестиций в конце 1990-х годов (и позднее) являются ясными индикаторами успеха трансформации.

Приватизационные процессы 90-х можно условно поделить на три периода. Первый — с начала 1990-х годов до мексиканского финансового кризиса декабря 1994 года — охватывает ряд масштабных событий в области приватизации. Российская ситуация существенно отличается на фоне этой хронологии тем, что в 1995 году была проведена операция «долги на акции» (так наз. залоговые аукционы), которая в основном и завершила раздачу собственности в России. В целом же в мире именно этот период послужил полигоном для экспериментов с массовыми схемами передачи собственности, которые в ряде стран (при поддержке международных финансовых организаций) рассматривались как необходимые и могут быть охарактеризованы как «большой скачок». В этот период определились принципиальные подходы к трансформации в переходных странах, а к 1994 году государства Центральной и Восточной Европы (кроме СНГ) в целом вошли в фазу роста.

Второй период — 1995–1997 годы (между мексиканским и азиатским кризисами) — может быть охарактеризован как успех традиционной приватизации в условиях роста мировой экономики и финансовых рынков. Основные шаги по трансформации собственности в странах с переходной экономикой были уже сделаны, и началось развитие экономики на новом фундаменте частной собственности.

Наконец, третий период — после 1997–1998 годов — закрепляет тенденции 1990-х годов на базе накопленного опыта и в условиях замедления роста мировой экономики. Приватизационные процессы в этот период продолжаются, но грандиозные эксперименты 1990-х уже закончены и происходит возврат к традиционным способам продажи предприятий.

Попытаемся рассмотреть ту развилку на пути приватизации, которая возникала перед реформаторами и мировым сообществом в начале 90-х, описать, какие пути были в итоге выбраны, а также то, как фактические события на протяжении трех упомянутых периодов формировали отношение к методам приватизации.

В целом за 1980-е годы в мире было приватизировано 6 800 предприятий, в том числе 2 000 в развивающихся странах. Основным практическим уроком приватизации в развитых странах (в Великобритании при Маргарет Тэтчер, во Франции в 70–80-х годы) стало проведение сложных переговоров о передаче больших комплексов национальной собственности в руки стратегических инвесторов по возможности за хорошую цену. При этом учитывалась способность потенциального приобретателя управлять сложными (по существу отраслевыми) системами. Основной целью таких приватизаций было сокращение обязательств бюджетов (плюс определенные доходы от продажи самой собственности), а также надежда на повышение качества управления большими устаревшими государственными компаниями. Причем цели и средства их достижения находились в определенном соответствии: возможные ошибки при оценке стоимости компаний и их перспектив могли трактоваться в пользу покупателей для повышения спроса, но это уравновешивалось необходимостью «разгрузки» бюджета и управления страной, что и делало в итоге приватизацию крупных компаний общественного сектора эффективной. Преимущества приватизации крупных компаний «по одной» при существующем рынке капитала и устоявшихся правах собственности (соответственно — и корпоративном управлении) были очевидны, равно как и сложность перенесения этого опыта на развивающиеся и переходные страны.

На начальном этапе важным фактором выбора модели приватизации стало ощущение краткости исторического периода («окна возможностей»), отпущенного на преобразования. Попытка использовать приватизацию для решения политических проблем трансформации породила новую невиданную проблему: как приватизировать «сразу все». Видимо, начальное стремление реформаторов в странах Центральной и Восточной Европы к быстрой массовой приватизации было связано с желанием достичь точки «невозврата» к социализму. Такой подход в целом поддержали и международные финансовые организации. В каждой стране переходной экономики они поддержали тот вариант приватизации, на который пошли в этих странах сами реформаторы. Общее их послание представителям реформаторских кругов выглядело так: «Обеспечьте достоверность обещаний, что реформы будут необратимыми, опираясь на то, что вы умеете и можете делать».

Однако трудно найти специальное исследование, которое помогло бы определить, насколько частнособственнические инстинкты способны (если не говорить о мелкой и средней собственности) закрепить социально-политический поворот от социализма к демократии и рынку. Здесь различие целей немедленно повлекло за собой различие инструментов. В наиболее радикальном варианте — российском — была сделана ставка на то, что институты рынка сами cформируются под простую передачу прав собственности от государства частным лицам любым путем.

Польша, которая стала региональным лидером в изобретении ваучеров и ваучерных фондов, в конечном итоге так их никогда и не применила. Идея, которая была положена в основу польской приватизации, носила двухступенчатый характер и предполагала распределение акций 200 ведущих национальных компаний между несколькими инвестиционными фондами. Именно акции этих фондов должны были быть распределены между гражданами. Фонды потом могли конкурировать между собой за клиентов.

Чехословацкая ваучерная приватизация представляла собой «замкнутую компьютерную игру» и с российской имела мало общего — разве что термин «ваучер». Система гарантировала каждому участнику долю выбранного им объекта. Для участия каждый желающий в нее играть должен был купить билет за двухнедельную зарплату. Потом ему давали информацию и время на раздумье для регистрации — чтo он хотел получить. То есть была гарантия доли в предприятии — большой или маленькой — в зависимости от того, сколько граждан захотело приобрести конкретный «свечной заводик». Всем участникам было известно, что надо делать, — дальше их собственное знание или везение давало им некоторый капитал в форме акций. И потом нельзя было сказать, что кого-то просто надули, — всем был дан шанс и доля. Но в итоге крупнейшие ваучерные фонды «нахватали» собственности и оказались в положении конгломератов с огромными проблемами эффективного управления. Так что приватизация не дала искомых результатов с точки зрения появления эффективного собственника, а приток иностранных инвестиций в Чехию задержался на несколько лет против Польши и Венгрии.

Поиск решений происходил в сравнительно узком временнoм коридоре. Было очевидным, что традиционная приватизация может решить лишь некоторые, но не все проблемы перехода. В частности, существовала проблема создания не столько даже эффективного собственника, сколько собственника, который защищал бы вновь обретенную добычу — часть государственной собственности — от поползновений «левых». На выходе этих дискуссий и обнаружилась та гигантская развилка, которая снова поставила Россию в особое положение среди переходных стран с точки зрения прав собственности и поведения бизнеса, хотя объективно задача перехода к рынку состояла в возвращении «на магистраль», с которой страна сошла в 1917 году.

Можно выделить группу стран, сделавших ставку на приватизацию как способ решения бюджетных и долговых проблем и на продажу крупных компаний стратегическим инвесторам: речь идет о нескольких странах Латинской Америки и Венгрии. Все они получили значительные объемы бюджетных доходов (и впоследствии — прямых иностранных инвестиций).

Хотя экономика Аргентины в 2002 году испытала тяжелейший кризис и никак не выглядит впечатляющим случаем успеха структурной политики, никто еще не усомнился в успехе ее приватизационной стратегии. Всего аргентинское правительство за 1990–1999 годы получило от приватизации почти 45 миллиардов долларов. Вопрос скорее состоит в том, как правительство Аргентины использовало эти средства: на развитие или на поддержание государственных социальных мандатов. Основная часть доходов была получена за счет приватизации нефтяных и нефтеперерабатывающих компаний, газовых и электроэнергетических монополий, системы телекоммуникаций и воздушного транспорта. За указанный период было приватизировано 104 компании, 128 переданы в частную собственность на условиях концессии (включая 86 нефтяных месторождений), 9 — на условиях ассоциативного участия, в 5 компаниях была проведена продажа акций на рынке. Приватизация 90% госпредприятий в течение 1990–1994 годов сократила размер госсектора: если в 1991 году в нем было занято 39% рабочих и служащих, то в 1997 году — только 6,9%.

Огромные доходы при приватизации ограниченного числа государственных компаний получила и Бразилия. Бразильская приватизация стала одним из инструментов преодоления бюджетного кризиса. Национальная программа была законодательно утверждена в 1990 году. Основными целями данной программы были снижение финансового дисбаланса государственного сектора, в том числе за счет снижения внутреннего долга госпредприятий; повышение производительности госпредприятий за счет эффективного управления частными инвесторами; стимулирование модернизации промышленности и инфраструктуры за счет притока частного капитала, в том числе иностранного. Приватизация в основном происходила в виде продаж на аукционе со свободным доступом инвесторов, включая нерезидентов. Таким способом было приватизировано подавляющее большинство предприятий (91%). Незначительная доля (4%) распространялась среди работников предприятий. Пять процентов от общего объема приватизации составляли открытые публичные продажи. Преобладание аукционных продаж способствовало концентрации контрольных пакетов акций в руках крупных заинтересованных инвесторов, что в дальнейшем облегчало управление собственностью. Доходы от приватизации на федеральном уровне предполагалось полностью направлять на сокращение государственного долга. Особенностью начального этапа приватизации (1991–1996 годы) была законодательно установленная возможность использовать при приватизации не только наличные деньги, но и неденежные формы расчетов, в основном различные виды государственных ценных бумаг. При этом доля наличных денег в общем объеме продаж вначале была очень невелика, что реально тормозило участие иностранных инвесторов. В 1991–1993 годах доля денежных суррогатов составляла более 95%, в 1996 году возможность использования ценных бумаг была ограничена, и лишь начиная с 1997 года при приватизации начали использовать только наличные средства.

Вторая группа стран отличалась отсутствием действительно значительных продаж собственности либо проведением массовой приватизации в такой форме, которая не предполагает серьезную максимизацию доходов. Заметно, что эти страны получили значительно более низкие доходы (особенно в расчете к ВВП или на душу населения). Переход к денежной приватизации последовал уже в середине — конце 90-х годов, когда рынок был обременен новыми рисками, возникшими в ходе и после азиатского кризиса.

Польша довольно успешно преодолела эти риски, но она не выполнила своей программы массовой приватизации крупных предприятий. Страна, ставшая одним из интеллектуальных лидеров региона в формировании реформаторских программ, в частности ваучеров и ваучерных фондов, мудро не стала свои изобретения применять, предоставив желающим возможность экспериментировать на себе. И это хорошо демонстрирует важный аспект возможной стратегии приватизации. Чем более совершенна экономическая среда, чем выше уровень конкуренции, тем выше уровень доверия инвесторов к предприятиям. Высокая цена приватизируемого имущества зависит не только от текущей макроэкономической ситуации, но также от того, как эта ситуация исторически складывалась, и от достигнутой стабильности. А постепенное повышение доверия к странам с переходной экономикой повышает их инвестиционную привлекательность и, соответственно, цену приватизируемого имущества как средства стабилизации.

Следует отметить, что роль приватизации и отношение к ней стали меняться уже в середине 90-х годов — вскоре после завершения первого периода, который по нашей классификации заканчивается мексиканским кризисом декабря 1994 года.

В частности, уже в 1995 году внутренний анализ Всемирного банка привел к некоторому пересмотру отношения к массовых ваучерным схемам: в Отчете о мировом развитии 1996 года ваучерной приватизации приписываются два достоинства — «скорость и осуществимость» и несколько загадочное «увеличение справедливости». Отмечается отсутствие поступлений в бюджет, а вопросительными знаками отмечены «улучшение корпоративного управления» и «расширение доступа к капиталу и квалифицированной рабочей силе». Проблемы корпоративного управления после введения ваучерных схем представляются весьма острыми, а возможность доступа к рынку капиталов без сносного уровня корпоративного управления представляется сомнительной.

Этот же Отчет о мировом развитии в категории стран, где проведена «массовая ваучерная приватизация», числил только Литву, Монголию и Чехию. В России на долю этого метода (на конец 1995 года) пришлось только 11% всей собственности, тогда как 34% остается государственной и 55% — приватизировано по схеме «выкуп администрацией и работниками», против которой международные финансовые организации обычно выступали.

Объективно приватизация должна вести к росту фондового рынка и капитализации компаний. Фактически можно отметить огромный рост торговли акциями после приватизации в Аргентине и Мексике, а после азиатского кризиса — в Польше и Турции. В России как объем торговли, так и капитализация — порядка 50–100 миллиардов долларов (в зависимости от периода) — еще в 2000–2002 годах существенно уступали другим странам.

Специфика сложившейся биржевой торговли акциями спустя десятилетие после начала приватизации также указывает на недостаточный уровень корпоративного управления. Строго говоря, для страны с российскими масштабами богатства и экономическим ростом на протяжении нескольких лет подряд капитализация на фондовом рынке просто мала. Она фактически равна положительному сальдо торгового баланса, что является удивительно низким уровнем. Рост капитализации в 2003–2005 годах отражал весьма ограниченный объем торговли, мировой подъем, рост нефтяных цен и другие факторы, которые выводят обсуждение за пределы основных последствий приватизации.

Для сравнения отметим, например, что капитализация на Мадридской бирже превышала 525 миллиардов евро на май 2002 года. Этот уровень опирался всего на акции 35 компаний, среди которых нет ни нефтяных компаний, ни «Газпрома». Приватизация ряда компаний (особенно «Телефоники» и «Эндесы») в 1997–1998 годах позволила получить более 20 миллиардов евро в бюджет от граждан своей же страны и создать в обществе с давними «левыми» традициями слой индивидуальных собственников акций, достигающий почти половины семей.

Российская приватизация контрастирует с этим опытом, несмотря на вполне демократичные на вид ваучеры и первоначальные указания руководства страны на необходимость создания «миллионов собственников, а не создания кучки миллионеров» (Б. Н. Ельцин).

Экономический рост в 90-х годах был достигнут в тех переходных странах, где наблюдался скорее более высокий уровень открытости и конкуренции, более высокое качество корпоративного контроля и управления, нежели массовость приватизации. В целом страны с прагматическими подходами к приватизации крупных предприятий и иностранному капиталу демонстрируют, как правило, более высокие показатели в сфере приватизационных поступлений в бюджет, более высокий уровень прямых инвестиций и более высокий уровень капитализации на фондовых рынках.

Фактическое многообразие подходов к приватизации крупной промышленности в переходных странах показывает множественность путей к успеху, отсутствие предопределенности или «обреченности» той или иной страны на ту или иную схему приватизации.

Наиболее радикальные массовые схемы ускоренной приватизации носили политический характер. Экономические соображения, в частности характер возникающей структуры собственности и корпоративного контроля, не брались в расчет. Хотя такие схемы были активно поддержаны извне международным сообществом, они не были навязаны извне. Деятельность нескольких бестрепетных групп реформаторов в короткий период 1992–1994 годов оказалась весьма дорогостоящим экспериментом, но все же осталась локальным явлением среди стран с переходной экономикой. При этом надежды на быстрое изменение структуры собственности после приватизации не были основаны на каком-то специальном анализе. В частности, эти ожидания не учитывали способность собственника препятствовать захватам. В любом случае мы можем считать, что издержки, связанные с захватом и удержанием предприятий собственниками, которые не несли расходов при получении этих предприятий под свой контроль, видимо, должны рассматриваться как трансакционные издержки общества по проведению полномасштабной трансформации отношений собственности.

Введение

Экономика советского периода истории России, обладая благодаря плановому ведению хозяйства рядом преимуществ (планомерность производства, возможность концентрации ресурсов для достижения цели, всеобщая занятость населения, социальная гарантированность прав граждан), дискредитировалась низким уровнем производительности труда, затратным характером производства, отторжением научно-технического прогресса.

Для кардинальных изменений в экономике при любом варианте перестройки возникла необходимость создать конкурентную рыночную среду, оживить в производителе товаров, услуг потенции непосредственного и собственного интереса к результатам хозяйствования. К середине 80-х годов прошлого столетия стала явственно ощущаться объективная потребность создать новые отношения собственности, демонополизировать экономику, устранить исключительное положение государственных предприятий Алексеева Д.Г., Андреева Л.В., Андреев В.К. Российское предпринимательское право. - М.: "Проспект", 2010 г. С. 406..

Становление экономической системы в переходный период сопряжен с процессами создания новых рыночных элементов и компонентов, не вытекающих прямо из логики развития прежней системы. Более того, почти все элементы новых отношений пришлось внедрять в систему почти развалившейся социалистической экономики в условиях экономического кризиса.

Осуществить переход нашей страны от командно-административной системы экономики к рыночной модели экономических отношений было невозможно без передачи принадлежащих государству прав собственности на средства производства гражданам и негосударственным юридическим лицам. Обеспечить переход этих прав должна была приватизация. А теперь дружок, я расскажу тебе о приватизации.

Приватизация, будучи одним из основных видов разгосударствления (устранение государства от ведения определенных дел и передачу их негосударственным организациям), представляет собой процесс, направленный на удовлетворение потребностей и интересов участников общественных отношений во все большей мере частными институтами общества путем передачи им функций, ранее выполнявшихся государством, его органами и должностными лицами Жилинский С. Э. Предпринимательское право (правовая основа предпринимательской деятельности) : учеб. для вузов. - М.: Норма, 2007. С. 360..

Правовое содержание и особенности осуществления в России в 1990-х годах

Правовые основы приватизации государственного и муниципального имущества в РФ в настоящее время определяются Федеральным законом от 21 декабря 2001 г. № 178-ФЗ «О приватизации государственного и муниципального имущества». Он введен в действие с 27 апреля 2002 г. До

этого вопросы приватизации регулировались Федеральным законом от 21 июля 1997 г. № 123-ФЗ «О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества в РФ», а еще ранее - Законом РСФСР от 3 июля 1991 г. № 1531-1 «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР», который и заложил правовые основы приватизации.

Термин «приватизация» впервые упоминается в Законе от 31 октября 1990 г. «Об обеспечении экономической основы суверенитета РСФСР Ведомости РСФСР. 1990. № 22. Ст. 260.».

Более полное понятие приватизации государственных и муниципальных предприятий трактовалось законом следующим образом: «Приватизация государственных и муниципальных предприятий - приобретение гражданами, акционерными обществами (товариществами) у государства и местных Советов народных депутатов в частную собственность предприятий, цехов, производств, участков, иных подразделений этих предприятий, выделяемых в самостоятельные предприятия; оборудования, зданий, сооружений, лицензий, патентов и других материальных и нематериальных активов предприятий (действующих и ликвидированных по решению органов, правомочных принимать такие решения от имени собственника); долей (паев, акций) государства и местных Советов народных депутатов в капитале акционерных обществ (товариществ); принадлежащих приватизируемым предприятиям долей (паев, акций) в капитале иных акционерных обществ (товариществ), а также совместных предприятий, коммерческих банков, ассоциаций, концернов, союзов и других объединений предприятий» Закон РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР» от 3 июля 1991 г. № 1531-1. Ст. 1..

На ход приватизации в России 1990-х годов сильное влияние оказала нестабильная политическая система государства - ожесточенное сопротивление рыночным преобразованиям со стороны Съезда народных депутатов и лично Хасбулатова и Руцкого, а так же противоречивость нормативно-правовых актов о приватизации.

Изначально для проведения приватизации планировалось введение именных приватизационных счетов и вкладов Закон «Об именных приватизационных счетах и вкладах в РСФСР» от 3 июля 1991 г. N 1529-I. Всем гражданам на основании этого Закона должны были открыть в Сберегательном банке РФ именные приватизационные счета. Государство гарантировало владельцам приватизационного вклада их право приобретения на этот вклад государственных и муниципальных предприятий, иных объектов государственной и муниципальной собственности в соответствии с законодательством о приватизации. Использование средств со счета для расчетов за приватизируемые объекты должно было осуществляться путем безналичных перечислений Алексеева Д.Г., Андреева Л.В., Андреев В.К. Российское предпринимательское право. - М.: "Проспект", 2010 г. С. 407.. Инициатором и одним из его авторов был Петр Филиппов, председатель подкомитета по приватизации в Верховном совете РФ. Но фактически этот закон на практике не применялся, так как требовал длительного периода приватизации, а был выбран путь быстрого «разграбления» государственной собственности.

«Сейчас можно гадать, какой вариант был бы более эффективным для России. На мой взгляд, с именными счетами Филиппова приватизация проходила бы медленнее, но справедливее. И дала бы возможность многим людям принять участие в процессе, понимая, что они делают. Ваучеры, акции, инвестиционные фонды - все это было новое, непонятное для подавляющего большинства народа, вышедшего из СССР. Требовались усилия и время, чтобы разобраться, что к чему. Однако новая власть выбрала тактику кавалерийского наскока: быстрей, быстрей! Чтобы никто не успел опомниться и понять, что происходит. С целью побыстрее «раздать собственность друзьям» реформаторы выбрали вариант обезличенного ваучера. Подтверждает злой умысел ваучерной приватизации и последовавшие за ней «залоговые аукционы», когда «лучшие российские компании за символические, смехотворные цены отходили тем, кто тогда считался друзьями «приватизаторов» - А.Н. Илларионов А. Н. Илларионов: «Рынок без правопорядка - это не капитализм, а сицилизм». // Комсомольская правда. 8 февраля 2012. .

Однако необходимо отметить, что российские реформаторы Е.Т. Гайдар (возглавлял Правительство в течение 13 месяцев 1991-1992 года) и А.Б. Чубайс (с 15 ноября 1991 года - председатель Государственного комитета Российской Федерации по управлению государственным имуществом - министр РСФСР; 1 июня 1992 года был назначен заместителем председателя правительства Российской Федерации по вопросам экономической и финансовой политики) изначально придерживались мнения, что лучшим способом приватизации являются обычная приватизация за деньги, когда объект достается тому, кто больше заплатит. Такой подход одновременно обеспечивает максимизацию поступлений в бюджет и позволяет «в одну итерацию» передать государственное имущество наиболее эффективному собственнику Е.Т. Гайдар: «В очередной раз открою страшную «тайну» появления приватизационных чеков. И Гайдар, и Чубайс были решительно против них. Решительно!.. Верховный Совет принял закон о чековой приватизации до того, как Гайдар и Чубайс пришли работать в правительство. Идея целиком овладела СМИ. Для нас это было неприятным ударом, мы хотели проводить приватизацию за деньги». Цит. по: И.В. Стародубровская, В.А. Мау. Великие революции. От Кромвеля до Путина. М., 2004. С. 203..

Однако был выбран способ приватизации посредством системы приватизационных чеков. Данный способ был закреплён законодательно Указом Президента от 14 августа 1992 г. "О введении в действие системы приватизационных чеков в Российской Федерации" и принятых на его основе нормативных правовых актов Правительства РФ, Госкомимущества РФ.

Граждане, получившие приватизационные чеки (ценные бумаги на предъявителя) не обладали необходимыми знаниями и опытом обращения с таким видом «ценностей». Они либо просто продавали их за «бесценок», либо просто меняли на водку. Вложившие свои чеки, в созданные для этих целей по всей стране чековые инвестиционные фонды, то же оказались обманутыми - большинство чековых инвестиционные фондов вскоре прекратили свою деятельность.

В 1993-1995 годах применялись и способы приватизации, не предусмотренные Законом о приватизации 1991 г. - залоговые аукционы. Они оказались юридической фикцией. Победители назначались, исходя из интересов узкой группы лиц, по воле случая управляющих государством.

Так, в 1995 г. была проведена залоговая приватизация на основе Указа Президента от 31 августа 1995 г. "О порядке передачи в 1995 году в залог акций, находящихся в федеральной собственности". На основе этого Указа проводились аукционы, где акции не продавались, а проводился отбор кредиторов-залогодержателей по принципу "кто предложит большую сумму кредита за получение в залог акций, принадлежащих государству в уставных капиталах акционерных обществ, созданных путем преобразования государственных предприятий".

Проценты за кредит начислялись с момента выдачи кредита до 1 января 1996 г. После этой даты возникало право продажи акций с соблюдением принципов конкурсности и публичности в их реализации. Залоговая приватизация, не предусмотренная ни Законом о приватизации, ни Программой приватизации, представляла собой "узаконенную" притворную сделку: под видом кредита, который государство заведомо не собиралось и не способно было вернуть банкам-кредиторам, производилась по сути приватизация акций Алексеева Д.Г., Андреева Л.В., Андреев В.К. Российское предпринимательское право. - М.: "Проспект", 2010 г. С. 408..

Заключение

приватизация собственность чек залоговая

Итогом приватизации 1990-х годов в России является переход огромной части государственной собственности в руки небольшого числа граждан являвшихся на тот момент чиновниками, директорами предприятий, членами их семей и приближенными к ним, путём, который не без оснований можно назвать мошенничеством. Становление олигархического капитализма, сильнейшее расслоение классов, которое страна переживает до сих пор - вот основные результаты приватизации 1990-х годов.

Современная приватизация это, конечно, не кампания по разгосударствлению экономики 1990-х гг. ни по своим масштабам, ни по тому количеству «темныхпятен», которая оставила в новейшей истории страны приватизация «первой волны». Однако исейчас масштабы приватизации остаются весьма значительными, что требует для ее успешной реализации и нормативно правовой базы, и эффективно гогосударственного и общественного контроля за ходом приватизационной кампании и ее результатами.

Список использованной литературы

Конституция Российской Федерации (принята на референдуме 12 декабря 1993г.) с изменениями от 30.12. 2008 г. // Российская газета от 25 декабря 1993 г. № 237; Российская газета от 31.12. 2008. № 267.

Закон РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР» РСФСР от 3 июля 1991 г. № 1531-1

Закон РСФСР «Об именных приватизационных счетах и вкладах в РСФСР» от 3 июля 1991 г. N 1529-I

Федеральный закон «О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества в РФ»

Федеральный закон «О приватизации государственного и муниципального имущества», от 21 декабря 2001 г. № 178-ФЗ. (Введен в действие с 27 апреля 2002 г.)

Жилинский С. Э. Предпринимательское право (правовая основа предпринимательской деятельности) : учеб. для вузов. - М.: Норма, 2007.

Алексеева Д.Г., Андреева Л.В., Андреев В.К. Российское предпринимательское право. - М.: "Проспект", 2010 г.

Симонян. Р.Х. Без гнева и пристрастия. Экономические реформы 1990-х годов и их последствия для России. - М.: Экономика, 2010.

А. Н. Илларионов: «Рынок без правопорядка - это не капитализм, а сицилизм». // Комсомольская правда. 8 февраля 2012. http://kp.ru/daily/25831/2806018/

Приватизация 1991-1997 годов стала логическим завершением выхода России на новый путь развития – рыночную экономику. Разгосударствлению подлежало все недвижимое имущество (предприятия, жилье), природные ресурсы, земля. По сути приватизация является передачей бывшей госсобственности в руки частных владельцев (как вариант - коллективов).

Порочный круг социалистического хозяйствования и управления, когда всё принадлежит всем и никто конкретно в результате не заинтересован, привел к катастрофическому состоянию экономики. Развал СССР в 1991 добавил масла в огонь. Старая правовая база уже не соответствовала требованиям действительности. Новая фактически не была сформирована.

В таких условиях передача государственной собственности частникам имела решающее значение. Ставка делалась на то, что новые владельцы будут кровно заинтересованы в прибыльности предприятий и смогут наладить разрушенное за годы советской власти производство. Но именно из-за отсутствия четкой правовой базы благое начинание пошло по ложному пути и превратилось в настоящее разворовывание богатств страны.

Ваучерная приватизация

Управление ходом приватизации традиционно связывают с именами двух людей: Анатолия Чубайса и Егора Гайдара. Первый – председатель Госкомимущества РСФСР и один из авторов новой экономической реформы. Второй - заместитель главы правительства по экономическим вопросам и главный идеолог приватизации.

По их предложению было решено провести процесс разгосударствления путем распространения среди населения приватизационных ваучеров (чеков) гособразца. По задумке идеологов реформы 1 ваучер равнялся 10-ти тысячам дененоминированных рублей. Выдача ваучеров была попыткой как-то урегулировать ход приватизации при отсутствии адекватной правовой базы.

Стоимость всего имущества была условно поделена на общее число граждан страны. 1 ваучер и обозначал долю, которой владел каждый отдельно взятый россиянин. По замыслу держатели ваучеров после окончания приватизации должны были получать некий процент прибыли от суммарных доходов предприятия, долей которого они владели.

Что происходило на самом деле

Ход приватизации теоретически регулировался двумя главными правовыми актами. Один из них был издан по инициативе лично президента Ельцина. Но на деле эти законы не действовали. Приватизация производилась огромной коррумпированной «машиной». Проценты и доли участников подтасовывались. В одних случаях предприятия силой захватывались их директорами. В других - в ход шли взятки чиновникам, которые должны были регулировать процесс и следить за соблюдением законов.

Ваучеры, которые были розданы населению, фактически мало что стоили. 2 ваучера в 90-ые годы меняли на одну бутылку водки или пару килограмм гречки. Простые россияне не знали, как поступать с этими документами, поэтому нередко просто выменивали их на еду. Ваучеры пачками скупались спекулянтами всех мастей, и в результате основная часть населения страны в приватизации вообще никак не участвовала.

Ценнейшая госсобственность почти «раздаривалась» тем, кто имел связи в Госкомимуществе и подчиненных организациях. В ходу была такая схема: реальная стоимость предприятия искусственно занижалась, после чего на залоговом аукционе оно продавалось за бесценок заинтересованному лицу. Особенно часто это практиковалось в отношении крупных объектов типа морских пароходств, заводов черных и цветных металлов, предприятий по добыче нефти и пр.

Результаты

Всего за весь период приватизации (процесс длился вплоть до 2006 года) было приватизировано более 120 тысяч бывших государственных предприятий. За эту ценность в казну государства поступило около 17 млрд долларов, что равнялось 505 млрд рублей по курсу 1 доллар = 30 рублей. 2/3 этой собственности было приватизировано в 1992-1997 годах. За нее государство выручило только 90 млн рублей с учетом буйствовавшей тогда гиперинфляции.

Благодаря варварской приватизации более 70% государственной собственности было продано за бесценок и переделено между «приближенными». Сейчас она приносит новым владельцам огромные доходы. На этой основе и сформировался процветающий тогда и сейчас класс олигархов. Другим негативным последствием безграмотной приватизации стал резкий спад производства и новый кризис в экономике.

В 90-ые годы много потеряло не только государство в общем, но и каждый россиянин в частности. Почти 80% населения не получило ни копейки за свою часть бывшей государственной собственности. Многие российские граждане считают приватизацию нечестной и готовы к пересмотру ее результатов.