Стадии хронологии реформы в России подобны таковым в Польше. Российское общество было меньше подготовлено к осуществлению конструктивных мер, необходимых для функционирования рыночной экономики. Не было существенных предварительных реформ в течение коммунистического периода.

К 1991г. экономическая реформа в Советском Союзе едва прогрессировала вне стадии децентрализации в старой системе, и децентрализация была все еще очень сомнительна. Ценовой контроль и государственное управление применялось в приблизительно 75% экономической деятельности. Небольшой частный сектор скорее был в симбиозе с государственным сектором, чем работал самостоятельно. Закон о контрактах, первым разработанный для современной рыночной экономики, не был осуществлен, когда СССР пришел к упадку.

Экономические и политические лидеры страны не сталкивались еще с трудными концептуальными и институциональными вопросами, которые являются центральными в использовании инструментов рыночного типа для установления макроэкономического контроля.

Советский бюджет вышел баланса в 1985г. и после того дефицит значительно. К 1991г. недостаток конструктивной реформы вместе со снижением силы старой административной системы подразумевал, что экономика начинала входить в состояние свободного падения. Даже прежде, чем хаос, созданный неудавшимся переворотом, было предсказано падение ВВП на 18% к осени 1991г.

В 1990-1991гг., российское правительство постепенно набирало мощь за счет правительства СССР, этот процесс ускорил неудавшийся переворот. Особенностью войны суверенитета между союзным и российскими правительствами было использование финансовой щедрости как оружие. Каждый уровень правительства стремился покупать поддержку более низкими налоговыми ставками, большими субсидиями и более легким кредитом. Таким образом, в отличие от конца 1989г. в Польше, осень 1991г. в России не было отмечена серьезными попытками справиться с экономическими проблемами. Одним из результатов стал большой дефицит бюджета, которого по оценкам составил 20% от ВВП.

В конце октября 1991г., российский президент Борис Ельцин объявил свое намерение начать радикальное действия по решению экономических проблем страны. В свете последующих достижений, важно помнить делающую политику окружающую среду, стоящую перед правительством. Конгресс народных заместителей предоставил Ельцину свободу в действиях в административном и политическом плане на один год.

Таким образом, философия шоковой терапии была преобладающей и Россия начала реальную экономическую реформу в январе 1992. Представитель премьер-министра, Егор Гайдар объяснил стратегию которая вела к введению налога на добавленную стоимость следующим способом: "Это было дилемма для нас: восстанавливать старую налоговую систему, или совмещать ценовую либерализацию с НДС 28%. В этот момент решение было очень опасно, но это было единственно возможный момент, когда мы могли бы принимать это. Мы решили помещать все наши яйца в одну корзину... ".

В январе 1992г. команда Гайдара намеревалась двигаться быстро по всем направлениям. Среди объявленных мер были либерализация большинства цен, отмена старой системы поставок, полная либерализация импорта, кардинальные изменения в налоговой системе, быстрое покрытие дефицита бюджета, сильное ужесточение денежной политики, программа приватизации с очень честолюбивыми целями, подготовка к конвертации рубля вместе с немедленным смягчением правил по торговле иностранной валютой, и переговорах о существующих отношениях торговли с другими экс-республиками. Это было внушительное меню изменений политики; учитывая отправную точку, это было конечно большее количество радикала, чем польский «большой скачок».

При переходе к другой политике первоначально планировалось на финансовое регулирование 19 % от ВВП, целью был почти сбалансированный бюджет. Баланс должен был достигнут, основываюсь по существу на оперировании денежным потоке. Это подразумевало безжалостные сокращения в расходах. Новый налог на добавленную стоимость дал только 50% от сборов в первом квартале. Изменения во внешней торговле также решительно сократили существенный источник дохода.

Оценка денежной политики в течение этого периода была омрачена критикой денежно-кредитных властей сторонниками шоковой терапии и бедственным расточительством центрального банка во второй половине 1992г. Реальная стоимость денежного предложения упала приблизительно на 70% в первом квартале. Кредит ЦБ предприятиям и коммерческим банкам сократились на столько же.

В некоторых областях степень шока, проведения политики, и даже фактическая политика были неясны. Даже при том, что полная либерализация импорта была объявлена в январе 1992г., большинство видов деятельности остались лицензируемыми. На экспорт было наложено еще большее количество ограничений. Хотя программа правительства планировала приватизацию в 1992 70% предприятий в легкой промышленности и 60% в продовольствии, сельском хозяйстве и розничной торговле розничной продажи, эти цели были очевидно слишком честолюбивыми, когда Ельцин объявил, что не будет проводится быстрая приватизация больших предприятий. Таким образом, неуверенность относительно характера проводимых изменений была представлена даже среди правительства.

Влияние преобладающего состояния в обществе могло бы быть обнаружено уже в январе 1992г. Например, либерализация торговли была фрагментарно, и освобождение цен от контроля было далеко от полного.

Учитывая свободу в действиях технократов в самом начале реформ, их выбор не мог избежать давления политического оппонентов. Одних интерпретации тогда - тот, даже элита преобразования не была так иммунный(свободный) к общим расположениям(размещениям) в пределах общества, что шоковая терапия, как предполагалось, обходила. Очевидно, взгляды политической элиты с дилеммой, с которой они столкнулись, и возможностями рынка были с оттенком влияния предыдущих лет. Это могло бы объяснять, почему даже соратники Ельцина были критически настроены по отношению к экономической политике уже в феврале 1992г.

Таким образом, поскольку в 1992г. экономический кризис стал большее пугающим, стали возвращаться некоторые старые механизмы управления. В анти-монополистических мерах февраля 1992г. правительство дало себе широкие полномочия в управлении ценами и использовании центральных директив по производству. Различие между наличными и безналичными деньгами, которое были ослаблено в ноябре 1991г., было укреплено в марте 1992г. К апрелю правительство было готово использовать субсидии, чтобы смягчить результаты мер, предпринятых ранее. Перед лицом угрозы банкротства в крупных масштабах правительство сделало доступными кредиты в существенных размерах для предприятий.

К второму кварталу 1992г. стало ясно, что политика не может быть сформулирована независимо от экономических интересов. Центральное предположение в шоковой терапии о том, что учет этих интересов можно было бы избегать, оказалось неосуществимо на практике. Фактически, это могло бы быть расценено как прямой отказа от стратегической концепции, которая находится в сердце шоковой терапии, но имелся тормозящий эффект политической оппозиции как прямое последствие проводимой политики.

Весной 1992г. восприятие предположение, что кризис долга между предприятиями угрожал всей системе. Общей особенностью была несогласованность между финансовой и макроэкономической политикой, преследуемой в центре и недостатке структурной реформы и изменений в поведении предприятий на микроэкономическом уровне. Как и в Польше, и как подсказывала эволюционная перспектива, отсутствие быстрого регулирования в поведении предприятий, оказалось ахиллесовой пятой стабилизации шоковой терапии.

Важное последствие накопления долга между предприятиями было то, что лучшие предприятия сливались с плохими. Эта угроза объединила директоров предприятий в оппозиции политике правительства. Увеличение групп интересов, представляющих старую государственную промышленность, формирование союза директоров предприятий и независимых профсоюзов, и учреждения Гражданского Союза в июне 1992г. было результатом этих экономических достижений. Реформаторы были вынуждены пойти на компромисс с этими группами, члены которых вошли в правительство.

Политика во второй половине года отразила этот компромисс. Основной принцип экономической программы о примате фискальной и денежно-кредитной политики был оставлен. Доминантой явилось предотвращение индустриального краха, поскольку правительство начало обращать внимание на благосостояния индивидуальных предприятий. Основа советского общества - тяжелой промышленности - которую хотели изменить, теперь находилось в центре внимания. Императив производства, основной принцип центрального планирования, быстро заменил жесткое ограничение бюджета, сущность рынка.

Отличительной чертой шоковой терапии в Польше было согласие национальной политической элиты в вопросе о выборе стратегического курса развития страны. Популистская политика, предложения решать хозяйственные проблемы за счет масштабной денежной эмиссии и наращивания бюджетных расходов регулярно звучали в ходе избирательных компаний, но оказывали крайне слабое воздействие на проводимую экономическую политику.

В России такого согласия не было. Здесь вопрос о выборе курса был предметом острой политической борьбы, а проводимая финансовая и денежная политика подвергались резким колебаниям. Начатые радикальные преобразования оказались политически необеспеченными, быстро сменялись попытками реализации мягкой денежной и бюджетной политики. Результатом стали сохранение в течение длительного времени высоких темпов инфляции и отложенная финансовая стабилизация. Дальнейшее развитие показало, что продолжительный высокоинфляционный период приводит к формированию ряда микро- и макроэкономических феноменов, которые оказываются устойчивыми и существенно влияют на дальнейшее развитие национальных экономик, сдерживая экономический рост и воспроизводя финансовую нестабильность.

Падение выпуска вместе с резким сокращением реальной денежной массы и взрывным ростом взаимных неплатежей предприятий порождают представление о существовании следующих взаимосвязей в экономике: избыточно жесткая денежная политика, проводимая из доктринерских (монетаристских) соображений - нехватка денег в экономике - неплатежи предприятий - падение производства.

Отсюда и стандартный рецепт действий в этой ситуации: наращивать денежное предложение ("насытить деньгами экономику"), решить проблему неплатежей за счет денежной эмиссии и взаимозачетов, обеспечить базу для начала экономического роста. В поддержку такого экономико-политического поворота формируется мощная социально-политическая коалиция, объединяющая руководство и коллективы государственных предприятий, заинтересованных в сохранении мягких бюджетных ограничений и отказе от радикальной реструктуризации и представителей интересов бюджетных отраслей, заинтересованных в наращивании бюджетных расходов, финансируемых за счет денежной эмиссии. В результате противоречие между жесткой бюджетной политикой на макроуровне и мягкими бюджетными ограничениями государственных предприятий разрешается смягчением бюджетной и денежной политики государства.

Быстрый рост денежного предложения позволяет на короткое время (2-6 месяцев) нарастить объемы реальной денежной массы. Увеличивается спрос населения и предприятий на продукцию, падение производства приостанавливается, более того, обозначаются признаки экономического оживления. По истечении временного периода, необходимого для адаптации экономических агентов к новым условиям денежного предложения, инфляционные ожидания резко растут, а спрос на денежные остатки падает. Повышается уровень долларизации экономики, темпы роста цен опережают темпы роста денежной массы, реальная денежная масса начинает сокращаться, за снижением реального платежеспособного спроса ускоряется падение производства.

Подобного рода эксперименты могут повторяться неоднократно, растягивая период высокой инфляции и падения производства. Раньше или позже в уставшем от быстрого роста цен обществе, где спрос на национальные деньги низок, а реальные доходы бюджета от эмиссии быстро сокращаются, формируется политическая коалиция, способная осуществить денежную стабилизацию, снизив масштабы денежного финансирования дефицита бюджета и темпы роста денежных агрегатов до величин, совместимых с торможением инфляции.

Соответственным в России было снижение доли расходов в ВВП на стадии финансовой стабилизации по сравнению с Польшей, которая проводило жесткую стабилизацию (таблица 4 приложения).

Отложенная финансовая стабилизация, происходящая после нескольких лет высокой инфляции и на фоне уже сформировавшегося номенклатурно-капиталистического сектора, имеет ряд характерных особенностей. К моменту начала стабилизационных усилий доверие к национальным деньгам подорвано, доля денег в ВВП низкая. В этой ситуации даже ограниченное по масштабам эмиссионное финансирование дефицита бюджета приводит к темпам роста денежной массы несовместимым с успешной стабилизацией. Дорога к более мягкой дезинфляции, с постепенным снижением масштабов денежного финансирования дефицита (по образцу Польши) оказывается закрытой.

Отличительная черта отложенной стабилизации в том, что она начинается на фоне уже сформировавшегося, укоренившегося номенклатурно-капиталистического сектора, занимающего доминирующее положение в экономике и имеющего развитую систему политической поддержки собственных интересов. Если на предшествующем этапе мягкая финансовая политика государства находилась в органичном единстве с мягкими финансовыми ограничениями предприятий, то с поворотом к проведению стабилизационной политики противоречия между интересами и нормами поведения номенклатурного сектора и проводимой на макроуровне стабилизационной политики обостряются.

Характерный для отложенной стабилизации острый характер противоречия между ужесточением финансовых ограничений на уровне государства и сохранившимися мягкими ограничениями в номенклатурном секторе не позволяет откладывать решения на длительную перспективу.

Подводя итоги можно сказать, что продвижение реформ в России в 1992г. было обозначено попыткой осуществить подход шоковой терапии. Последствие политики, представленной в январе 1992г. было чем то, что политические силы, представляющие доминирующие экономические интересы старой системы были намного сильнее, т.е. они были прежде, чем та политика была представлена. Далекие от способности использовать экономическую политику, стратегические шаги сторонников шоковой терапии вели непосредственно к увеличивающемуся влиянию старых интересов.

Наследство этой краткой попытки осуществить шоковую терапию будет с Россией много лет. Отчаянная атака на командо-административную систему вероятно ускорил упадок старых административных учреждений. В этом отношении, пакет шоковой терапии в России имел значительный успех, если разрушение было целью. Но разрушение старых институтов было не дополнено созданием ориентируемых рынком учреждений.

Еще в 1991 г., став, президентом Российской Федерации, Б.Н. Ельцин провозгласил курс на радикальное реформирование общества. При этом он заявил, что уже через 6-8 месяцев после начала реформ наступит существенное улучшение жизни. Уверенность в том, что в столь короткие сроки будут достигнуты желаемые результаты, была присуща всему новому поколению экономистов-рыночников. Один из них, Г.А. Явлинский, разработал программу на 500 дней. Суть предложений приверженцев радикально-либеральных взглядов заключалась в форсированном переходе от прежней экономической системы к рыночной экономике, путем "прыжка". Такая экономическая политика получила название "шоковая терапия".

Курс на осуществление реформ был одобрен V Съездом народных депутатов РСФСР в конце октября 1991 г., для его реализации президенту представлялись самые широкие полномочия. Вскоре было сформировано новое правительство во главе с самим президентом. Ключевой фигурой в нем стал экономист Е.Т. Гайдар. С его именем и связаны реформы, начало которым положила либерализация цен, ставшая реальностью 2 января 1992 года.
Предусматривалось,что нерегулируемая "свобода цен" позволит ликвидировать товарный дефицит и создаст реальную конкуренцию для товаропроизводителей. Наряду с либерализацией цен проводилась и либерализация торговли, эта сфера переставала быть государственной и переходила в руки коммерческих организаций и частных лиц. Все эти меры должны были не только придать новый импульс развитию экономики, нои способствовать изменению сознания людей: в создавшихся условиях требовалось не ждать материальных благ от государства, а проявлять хозяйственную инициативу, зарабатывать деньги.
Следующим этапом экономических преобразований в России стала приватизация. В ходе этого процесса, начавшегося во второй половине 1992 года, все граждане страны получили приватизационные чеки – ваучеры, которые давали право на определенную часть государственного имущества (в сумме 10 тысяч рублей в ценах на конец 1991 года). Ваучеры не были именными, их можно было вкладывать в инвестиционные фонды (они имели возможность приобретать на ваучеры акции предприятий), продавать и покупать. Лица и группы лиц, скупившие или сосредоточившие другими путями в своих руках большое количество ваучеров, могли стать собственниками крупных государственных предприятий, приобретавшихся ими по заниженной стоимости. С окончанием начального этапа приватизации на основе ваучеров наступил второй ее этап, когда предприятия или пакеты акций приобретались уже не на ваучеры, а за деньги.
Провозглашенная правительством задача создать широкий социальный слой собственников («средний класс») не была осуществленная, но в результате приватизации появились крупные собственники (владельцы дающих прибыль предприятий, финансисты, обогатившиеся в результате операций с ценными бумагами). Довольно значительный слой частных предпринимателей возник в сфере торговли. Реальной собственностью большого количества граждан стали квартиры, перешедшие в их руки в процессе приватизации. Общий выигрыш от реформ заключался в насыщении рынка товарами, преимущественно импортными. В то же время платежеспособный спрос населения существенно снизился ввиду бурного роста цен, инфляции и сокращения денежных средств (в частности, в связи с обесцениванием вкладов в сберегательном банке).

Шоковая терапия (shock therapy) — одна из двух теорий экономической трансформации постсоветских обществ в рыночную экономику. Обе теории выступают только в качестве альтернативных, «идеальных типов» рыночных преобразований. Реализуемые на практике смешанные варианты тяготеют, как правило, к одной из двух теорий.

Шоковая терапия — комплекс радикальных мер, направленных на оздоровление экономики, нарушающий привычное течение хозяйственных отношений, явлений и сопровождающийся рядом отрицательных последствий: ростом цен, и пр.

Фундамент сторонников теории уходит корнями к либерализации экономики, предпринятой послевоенной Германией в конце 1940-х годов. В течение 1947 и 1948 годов в весьма сжатые сроки были упразднены ценовой контроль и господдержка предприятий. Эти реформы дали эффект стартового толчка, вылившись в Германское экономическое чудо (Виртшафтсвундер). До тех пор Германия имела глубоко авторитарное и интервенционистское правительство и, избавившись от этих административных барьеров «за одну ночь», превратилась в государство с развивающейся рыночной экономикой.

По мнению , для государств с переходной экономикой шоковая терапия является относительно быстрым и универсальным вариантом перехода к рыночным отношениям, в отличие от постепенного и растянутого на десятилетия перехода, как например в Китае.

Теория шоковой терапии имеет неоклассическое (маржиналистское) происхождение. В соответствии с этой доктриной хозяйственная деятельность успешно осуществляется при наличии в стране «совершенной» среды, ассоциирующейся с условиями свободной рыночной экономики в ее идеальной хрестоматийной модели. По утверждению теоретиков, придерживающихся этой концепции, создание свободной рыночной экономики является результатом:

1. финансовой стабилизации и либерализации цен;
2. ускоренной приватизации;
3. открытого внутреннего рынка.

При этом предполагается, что невыполнение хотя бы одного из трех условий ведет к деформации экономического поведения хозяйствующих субъектов. Отсюда доказательство необходимости ускорения («большого удара», «шока») перехода к рыночной экономике.

Центральная идея шоковой терапии — создать рыночные условия, при которых преследующие свои собственные экономические интересы хозяйствующие субъекты обеспечат эффективный экономический рост и реализацию национального экономического интереса.

Как показала действительность, в отечественной практике методы рыночных преобразований, предложенные теоретиками шоковой терапии, оказались, во-первых, неадекватными объекту преобразований, во-вторых, не учитывалась сложность социально-экономических преобразований и вызываемых ими последствий, а также несопоставимость мер шоковой терапии по своему значению. Так, макроэкономическая стабилизация и приватизация были отнесены к приоритетным мерам, проблемы сбережений и инвестиций оказались на втором плане, их предполагали решить после перехода экономики в желаемое конечное состояние; не ожидалось, что место отсутствующих рыночных хозяйствующих субъектов займут криминальные элементы, и т.д.

Противники теории шоковой терапии отмечают, что шоковая терапия имеет целый ряд негативных последствий, в частности:

• высокий уровень инфляции, ;
• обвальный спад производства, преимущественно в высокотехнологичных областях;
• высокий ;
• имущественное расслоение и резкое снижение ;
• рост социальной напряженности;
• кризис социальной сферы, снижение рождаемости и резкий рост смертности населения;
• резкий рост преступности и криминализации экономики;
• рост задолженности государства при отсутствии финансовых средств на проведение реформ такого масштаба;
• усиление политической нестабильности;
• высокая зависимость экономики от ;
• внешнеторговый дисбаланс.

Шоковая терапия – радикальный подход к проведению реформ в период перехода от административно-командной к свободной рыночной экономике .
Предполагает:
1) рост цен, инфляцию;
2) и вместе с тем – антиинфляционную стабилизационную программу со стороны правительства;
3) преобразования отношений собственности – ускоренная приватизация предприятий и прочих объектов государственного имущества;
4) смену привычного течения хозяйственных отношений;
5) рост безработицы;
6) нефиксированный плавающий курс валют;
7) отмену субсидий.
Все эти процессы проходят в ускоренном темпе, что для граждан и хозяйствующих субъектов выглядит неожиданно, непредсказуемо, как будто «удар», отсюда и название этой экономической теории.
Цель «Шоковой Терапии» – создать рыночные условия, при которых предприятия ради собственных экономических интересов обеспечат эффективный рост национальной экономики.
Сторонники этой теории считают – чем быстрее будут проходить реформы в государствах с переходной экономикой, тем быстрее можно достичь результата – стать страной с развивающейся рыночной экономикой. Но на практике эти эксперименты выглядели не столь оптимистично, в первую очередь для граждан.

Шоковая Терапия в России и в мире

Методы рыночных преобразований в разных странах имели разные последствия, хоть и проходили по одинаковому сценарию.
В странах Латинской Америки (Аргентина, Боливия, Венесуэла, Перу) реформы сопровождались гиперинфляцией. Это происходило в 1980-х годах ХХ века.
В России макроэкономическая стабилизация происходила в начале 1990-х годов ХХ века. Тогда массовая приватизация государственной собственности стала причиной того, что место отсутствующих хозяйствующих субъектов заняли криминальные элементы. Кроме того, вопросы сбережений и инвестиций оказались на втором плане, что негативно отобразилось на состоянии экономики.
Только в Польше и Германии применение «Шоковой Терапии» вывело страну из кризиса, оздоровило национальную экономику, и наладился рост производства.

Российский сценарий проведения «шоковой терапии»

В 1991 году правительство предполагало, что комплекс радикальных мер, направленных на оздоровление экономики, займет несколько недель, не более. Однако на практике процесс растянулся до 1993 года.

Социально-экономический эффект от «шоковой терапии»

В итоге реформы в России обернулись следующими последствиями:
1) Ликвидация ограничений на заработную плату привела к её быстрому повышению во всех секторах экономики.
2) Искусственный прирост денежной массы (деньги «печатались» без обеспечения).
3) Рост потребительской активности привел к стремительному росту цен. В итоге денежная масса стала обесцениваться.
4) Вместо преодоления экономического кризиса, «Шоковая терапия» была направлена на решение политических задач: утверждения нового режима и окончательной ликвидации aдминиcтративно-командной системы народного хозяйства.
5) Ограничение

Россия: движение вспять. От государственного социализма к периферийному капитализму Корнеев Владимир Владимирович

§ 2. «Шоковая терапия»

§ 2. «Шоковая терапия»

В конце 1991 г. российское правительство под руководством Б.Ельцина и Е.Гайдара приступило к реализации радикальных экономических реформ. Кроме общих фраз о переходе к рынку, конкретную программу преобразований правительство общественности не представило; при декларируемой властью «свободе слова» даже специалисты не имели о ней ясного представления. Не случайно, в конце октября 1994 г. бывший советский диссидент А.Солженицын, выступая в Государственной Думе, патетически восклицал: «Мы все знаем: план экономических реформ никогда не был объявлен. Почему? Если его нет - тогда эта авантюра, если он есть - тогда почему его скрывают?». Только спустя десятилетие после начала курса «шоковой терапии» стало возможным выделить и проанализировать основные направления экономической политики российского правительства. На наш взгляд, главными среди них являлись: разгосударствление и приватизация общенародной собственности, природных недр; создание рыночного, т. е. нерегулируемого хозяйства и инфраструктуры; деколлективизация, т. е. ликвидация колхозно-совхозной системы в сельском хозяйстве.

Приватизация общенародной собственности, природных недр

В конце 80-х гг. в правительстве СССР активно обсуждались перспективы разгосударствления и приватизации ряда объектов государственной собственности. В разработанных программах перехода к рынку предусматривались мероприятия по передачи части государственных объектов в сфере торговли и услуг в частные руки. Однако более интенсивно данный процесс шёл в субъектах союзной Федерации. 3 июля 1991 г. под № 1531-I был издан Закон РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР», который определял перечень и компетенцию государственных органов в области приватизации, регламентировал порядок и способы проведения приватизации государственных и муниципальных предприятий. Одновременно, в целях упорядочения данного процесса и исключения злоупотреблений в ходе приватизации в тот же день был принят Закон РСФСР под № 1529-I «Об именных приватизационных счетах и вкладах в РСФСР», который предусматривал открытие для каждого гражданина РФ именных приватизационных счетов, зачисления на них средств, поступающих от государства в целях их дальнейшего использования исключительно для оплаты выкупаемого у государства приватизируемого имущества.

Тем самым, в России уже к лету 1991 г. законодательными органами республики была создана правовая база для разгосударствления и приватизации, определены механизмы её реализации. При этом, несмотря на агрессивное давление сторонников «шоковой терапии» Е.Гайдара, принята была умеренная программа, ориентированная на постепенный процесс разгосударствления и ограниченный перечень объектов, подлежащих приватизации. Тем не менее, президент и правительство РФ начали реализацию своего, т. н. «ваучерного» варианта приватизации. Грубо поправ конституционные нормы законодательства, президентская сторона пошла на прямой обман, дабы реализовать свой давно намеченный план. Летом 1992 г. был издан указ о введении чубайсовских ваучеров и отправлен на согласование в Верховный Совет РСФСР. По действовавшим тогда нормам, на рассмотрение президентского указа депутатам отводилась неделя, в течение которой они могли отклонить указ; в остальных случаях он вступал в законную силу.

Однако в это время депутаты были в отпусках, а за старшего в Верховном Совете, «…как бы по чистому совпадению», находился первый заместитель председателя Верховного Совета РСФСР С.Филатов, - ярый сторонник Ельцина. Он и председатель комитета Верховного Совета по экономической реформе С.Красавченко, как пишет член комитета по конституционному законодательству В.Смирнов, «…устроили так, чтобы этот указ никому больше на глаза не попадался». Неделя прошла, реакции Верховного Совета на указ не было и он вступил в законную силу. Чуть позже С.Филатов и С.Красавченко были вознаграждены, получив высокие должности в администрации президента. Подытоживая, В.Смирнов пишет: «То, что процесс приватизации начинался и проводился вот таким жульническим способом, уже достаточно хорошо показывает, каково в действительности было соотношение между так называемым демократическим правительством России и реальной демократией».

Для осуществления разгосударствления и приватизации были созданы соответствующие структуры в центре и на местах. В систему основных институтов федеральных органов исполнительной власти, отвечающих за проведение приватизации были включены: Правительство РФ, Государственный комитет РФ по управлению государственным имуществом, Российский фонд федерального имущества, Государственный комитет РФ по антимонопольной политики и поддержке новых экономических структур, Федеральное управление по делам о несостоятельности (банкротстве), Федеральная комиссия по ценным бумагам и фондовому рынку. Аналогичные органы с соответствующими функциями были созданы на местах. Такое обилие многочисленных структур, объясняется, на наш взгляд, стремлением руководства РФ максимально ускорить процесс, в сжатые сроки раздать и распродать общенародную собственность.

ем не менее, ключевая роль в разработке и реализации политики разгосударствления и приватизации отводилась Государственному комитету РФ по управлению государственным имуществом (Госкомимущество РФ) во главе с А.Б.Чубайсом, куда правительством России были приглашены более 200 иностранных специалистов. Среди них, как пишет депутат Государственной Думы В.Видьманов, «случайно» оказались кадровый сотрудник ЦРУ США Бойл, военные разведчики Христофер, Шаробель, Аккерман, Фишер, Уаймен, Камински, Уилсон. Начальником отдела иностранной помощи и экспертизы А.Чубайс назначил гражданина США Джонатана Хея, по данным российских спецслужб, - кадрового сотрудника ЦРУ.

О том как было налажено взаимодействие между российским правительством и иностранными консультантами повествует весьма известный за рубежом журналист, депутат Европарламента Джульетто Кьеза, который более 20 лет работал в СССР и России, представляя самые влиятельные газеты Италии: «Вы знаете, как американцы организовали в России приватизацию? Указы были написаны (речь идёт об указах Ельцина - В.К.) в Гарварде и направлялись по факсу на русском языке правительству Гайдара!.. Получилось, - говорит далее Кьеза, - что все эти 15 лет были годами подпольного руководства Америки. Американцы вели себя как хозяева».

Согласно исследованию специалистов Счётной палаты РФ, процесс разгосударствления и приватизации общенародной собственности в России можно разделить на три этапа.

I. 1992–1994 гг. - этап чековой (т. н. «ваучерной») приватизации.

II. 1994–1999 гг. - этап «денежной» приватизации.

III. 1999 г. - по настоящее время, - этап «совершенствования распоряжения государственной собственностью».

На первом этапе приватизации в соответствии с указами президента РФ все граждане России получили «ваучер», ценную бумагу номинальной стоимостью 10 000 руб., на которые, по заявлению А.Чубайса, каждый житель России мог приобрести две автомашины марки «Волга», хотя в реальной жизни две чубайсовские «Волги» потянули лишь на две бутылки водки. Граждане получили право вложить ваучер в предприятие, на котором они работали, продать «ваучер» (стоимость его на черном рынке не превышала 25 руб. - прим. авт. ), а также через создаваемые инвестиционные фонды вложить в предприятия открытого типа. На втором этапе путем организации залоговых аукционов граждане, в т. ч. иностранцы, допускались к приватизации государственного имущества, но только путём денежных средств. На третьем этапе официальный запрет на приватизацию ряда стратегически важных промышленных предприятий был снят, началось раздробление и акционирование крупных государственных кампаний, таких как РАО ЕЭС России, РЖД (Российские железные дороги»), Газпром и др.

Организация процесса приватизации осуществлялась, по образному выражению А.Хинштейна, «в режиме марш-броска». В 1991–1992 гг. официально были зарегистрированы многочисленные инвестиционные фонды, которые, легально, через рекламу на телевидении и в других СМИ, пользуясь поддержкой властных структур, призывали граждан передать им ваучеры в «доверительное управление». Позже выяснилось, что значительная их часть являлись конторами вроде «Рога и копыта» О.Бендера, а большая часть, скоро бесследно исчезла. Подавляющая часть граждан РФ не получила ни копейки, хотя некоторые «счастливчики» всё же сказочно «обогатились».

Однако, самой «интересной» страницей приватизации стало проведение залоговых аукционов. Как выясняется из записки Счётной палаты, руководители близких к Б.Ельцину и его окружению коммерческих банков предложили правительству России льготный приватизационный кредит взамен передачи им в залог контрольных пакетов стратегических предприятий страны, типа «Норильский никель», «ЮКОС», «Сибнефть» и др. При этом Министерство финансов РФ предварительно разместило на счетах этих банков «временно свободные» валютные средства (в 1995 г. - 600 млн. долл.) под процент, значительно меньший, чем процент, под который само правительство делало заимствования. Сами же пакеты ряда крупнейших и наиболее рентабельных российских предприятий, как писал бывший заместитель председателя Счётной палаты Ю.Болдырев, оценивались «…в смехотворные суммы», причём в проекте бюджета на 1996 г. деньги на выкуп этого залога не были выделены.

На практике, это выглядело следующим образом. Так, например, Минфин РФ предоставил АБ «Империал» сумму в размере 80 млн. долл. США, а взамен, под залог акций предприятий получил договор кредита в размере 48,3 млн. долларов. В «Столичный банк сбережений» Минфин РФ перечислил 137,1 млн. долл., при сумме кредита в 100,3 млн. долл. США. С банком «Менатеп» под залог акций предприятия ЮКОС был заключен договор кредита на сумму 163,1 млн. долл. Такую же сумму правительство РФ передало Минфину, а оттуда в банк ушла сумма в 120 млн. долл. Причем, коммерческие банки не направляли кредитные средства в Центральный банк РФ; средства находились в тех же банках, на специальных счетах. Схема проста, как констатируется в докладе специалистов Счётной палаты, «…банки фактически «кредитовали» государство государственными же деньгами». Причём, из 12 аукционов лишь в четырёх случаях сумма кредита существенно превысила начальную цену, а состязательности при проведении аукционов в большинстве случаев даже не предполагалось.

Таким образом, за счёт бюджетных, народных средств узкий круг лиц в мгновение ока превратился в богатейших людей планеты, а народ России лишился имущества страны, создаваемое десятилетиями, трудом нескольких поколений советских людей. В то время когда в стране людям месяцами не выплачивалась мизерная рублёвая зарплата, правительство РФ субсидировало «своих» капиталистов миллионами долларов США. В общем, «семья» Б.Ельцина мастерски реализовала излюбленный лозунг всех капиталистов: «Отобрать (у народа!) и поделить (между своими!)».

По нашему мнению, оценивать итоги приватизации следует соотнесением её целей и полученных результатов. Анализ результатов приватизации позволяет нам утверждать, что её широко декларируемые хозяйственно-экономические цели, в основном, не были достигнуты. В официальных документах цели приватизации сводились к формированию слоя частных собственников, содействующих созданию социально ориентированной рыночной экономики; повышению эффективности работы предприятий; социальной защите населения и развитию объектов социальной инфраструктуры; содействию процесса стабилизации финансового положения страны; созданию конкурентной среды и содействию демонополизации народного хозяйства; привлечению иностранных инвестиций. Населению же через многочисленные СМИ лукаво внушалось: приватизация де повысит эффективность работы предприятий, а полки магазинов будут забиты отечественными товарами, так как частник, мол, будет в этом кровно заинтересован. Спустя годы после начала приватизации глава Счетной палаты РФ С.Степашин выразился на этот счёт следующим образом: «За десять лет развеялись многие мифы, связанные с приватизацией. Выяснилось, что смена форм собственности автоматически не привела к повышению экономической эффективности предприятий, не вызвала немедленного роста производительности труда и не породила сама собой в массовом порядке эффективных частных собственников».

Стоит добавить, что приватизация не только не способствовала повышению эффективности работы предприятий, но и напрямую привела к разрушению экономического потенциала страны. Приватизированные предприятия в большинстве случаев резко снижали объём выпускаемой продукции, либо вообще закрывались. Новые хозяева предпочитали торговать сырьём, нежели выпускать готовую продукцию. На перешедших в частную собственность предприятиях резко упала производительность труда, значительно выросла энергоёмкость производства, себестоимость продукции. Более того, приватизация, вопреки заявлениям её идеологов, даже не способствовала пополнению бюджета страны. Коммерсанты путём различных махинаций и сговора с чиновниками искусственно занижали стоимость приватизированных предприятий, подвергали процедуре банкротства даже высокорентабельные производства.

В результате, за время чековой приватизации в бюджеты всех уровней поступил лишь один триллион рублей, что почти в два раза меньше доходов от приватизации, проведенной в такой маленькой стране, как Венгрия. На «денежном» этапе приватизации промышленные гиганты страны продавались (читай передавались - В.К. ) на аукционах по бросовым ценам. Так, 500 крупнейших приватизированных предприятий России стоимостью не менее 200 млрд. долл. США, были проданы за 7,2 млрд. долларов. Гордость советской экономики и центр мирового тяжёлого машиностроения «Уралмаш» с 34 тыс. работающих был продан за 3,7 млн. долл., Челябинский металлургический комбинат с 35 тыс. работающих - за 3,7 млн. долл., автомобильный завод им. Лихачева (г. Москва) со стоимостью основных фондов не менее 1 млрд. долл. был продан за 4 млн. долл., Северное морское пароходство досталось новым владельцам за 3 млн. долл. США и т. п. В частные руки перешли 97 % предприятий целлюлозно-бумажной промышленности за 2 % от их реальной стоимости.

За период 1993–1995 гг. в стране были приватизированы 133 тыс. предприятий, среди которых такие гиганты индустрии, как «Газпром», РАО «ЕЭС», «Норильский никель» и др. По оценкам независимых экспертов, реальная стоимость всех проданных предприятий составляла не менее 6 трлн., в государственную же казну поступило всего 9,3 млрд. долларов. Всего же, за 10 лет от приватизации 145 тыс. предприятий государство получило всего 9,7 млрд. долл., что равно сумме, которую наши туристы ежегодно оставляют за рубежом. Естественно, что ни о какой социальной защите населения и развитии объектов социальной инфраструктуры за счёт средств поступивших от приватизации, в данном случае говорить не приходится. Более того, порой затраты на организацию и проведение приватизации превышали поступления в казну средств от продажи приватизируемого имущества. Так, в 2003 г. в Республике Ингушетия такие затраты превысили поступления в 270,7 раз.

В тоже время, на наш взгляд, не достаточно убедительными выглядят выводы аналитиков Счётной палаты, которые отмечают, что приватизация позволила «преодолеть монополию государственной собственности, создать основу для развития рыночных форм хозяйственных связей и использования механизмов конкуренции, …способствовала созданию условий для привлечения в российскую экономику иностранных инвестиций, ликвидации дефицита товаров и услуг на внутреннем рынке». О каких, например, «механизмах конкуренции» в ходе приватизации можно говорить, зная, как проводились залоговые аукционы? Иностранные инвестиции пошли, в основном, в сферу оборонно-промышленного и топливно-энергетического комплексов, которые, и так были высокорентабельными. К тому же, допуск иностранцев в сферу ОПК в значительной степени привёл к подрыву обороноспособности страны. Если учесть, что за последние 10 лет было вывезено из страны 300 млрд. долларов, то необходимость привлечения иностранных инвестиций выглядит, по крайне мере, странно. Всё же остальное имело весьма косвенное отношение к приватизации. К примеру, дефицит товаров и услуг на внутреннем рынке был преодолён за счёт указов об отмене монополии внешней торговли и разрешения всех видов торгово-предпринимательской деятельности, в результате чего в Россию хлынул большой поток импорта. Торговать и оказывать услуги можно было любым способом (частным порядком, на рынке в палатках, арендуя помещения и т. д.), для чего не обязательно было приватизировать магазины.

К концу 90-х гг. XX в. процесс разгосударствления и приватизации подавляющей части государственной собственности, природных ресурсов был завершён. Среди учёных и специалистов оценки совершенной в России сплошной приватизации в подавляющем большинстве резко отрицательные. К примеру, ведущий отечественный экономист, советник Президиума РАН академик Д.Львов оценил её итоги следующим образом: "Россия потеряла классические, фундаментальные базовые отрасли, осуществив непродуманный вариант приватизации. В результате две трети богатств страны стали достоянием 6 % населения, которые взяли то, что им никогда не принадлежало. И никогда принадлежать не могло по определению".

Бывший соратник Е.Гайдара и А.Чубайса, лидер партии «Яблоко» Г.Явлинский называет приватизацию «жульнической» и считает, что граждане РФ «…остались обделенными в результате приватизации». Многие граждане России характеризуют приватизацию как «грабительскую», «бандитскую», называя её «прихватизацией» и «разворовыванием общенародной собственности». И, возможно, самое главное. Опыт практической приватизации проведённой в России кабинетными теоретиками показал, что навязываемые обществу идеи о неэффективности государственной и сверхэффективности частной собственности, как пишет известный экономист М.Делягин, в лучшем случае, ошибочны.

Идеологи и организаторы приватизации в России (Б.Ельцин, Е.Гайдар, А.Чубайс, А.Кох и др.) её негативные аспекты и результаты склонны объяснять историческими обстоятельствами. А.Чубайс по этому поводу пишет: «На финише 1991 года стихийная приватизация уже бушевала вовсю. По сути, это было разворовывание общенародной собственности. Но это разворовывание было нелегальным, потому что легальных, законных форм разгосударствления не существовало». Главному «приватизатору» страны, по сути, вторят специалисты Счётной палаты, объясняя ошибки федеральных органов власти на начальном этапе массовой приватизации «спонтанностью» этого процесса в 1991 году. Аналитиками Счётной палаты приводятся данные, в соответствии с которыми к весне 1991 г. «стихийно» было осуществлено разгосударствление около 3300 объектов, а к лету 1992 г. (с этого времени, как считают специалисты Счетной палаты, начался этап «массовой российской приватизации» - В.К. ), - приватизировано 2 тыс. предприятий. Ещё одну «причину» неисполнения российским правительством законов РСФСР от 3 июля 1991 г. авторы учебного пособия под редакцией академика Л.В.Милова видят в «политических перипетиях в СССР в июле-октябре 1991 г.», которые де, «…заблокировали возможность проведения какой-либо целенаправленной экономической политики, в том числе и в сфере приватизации». В целом, поспешность процесса приватизации, и, как следствие, допущенные при этом ошибки объясняются «объективными» обстоятельствами, независящими от деятельности Правительства РФ.

Мы с такими «объяснениями» согласиться не можем. Как видно, из вышеприведённых фактов, заявление А.Чубайса об отсутствии в России законодательной базы приватизации просто не соответствует действительности. Кроме того, непосредственное руководство приватизационными мероприятиями в РФ осуществлялось органами исполнительной власти. Среди них ключевое положение занимал Государственный комитет РФ по управлению государственным имуществом (Госкомимущество РФ) созданный уже в январе 1991 г. и наделенный самыми широкими полномочиями. Так что, у А.Чубайса были все возможности направлять процессы приватизации в соответствующее русло. Что же касается объектов приватизированных до лета 1992 г., то их численность несопоставима с количеством приватизированных впоследствии объектов, ибо, по данным специалистов Счётной палаты, только в 1993–1994 г. перешло в частную собственность 71829 предприятий, т. е. в 12 с лишним раз больше, нежели в 1991–1992 годах. Ссылки же на политические обстоятельства в июле-октябре 1991 г., по нашему мнению, вообще не выдерживают критики. Российское руководство с 1990 г. получало всё большую политическую и экономическую самостоятельность, а после 21 августа 1991 г. и вовсе действовало без оглядки на Союзный Центр.

Глава Счётной палаты С.Степашин считает, что «…львиная доля ответственности за выявленные нарушения (в ходе приватизации - В.К.) лежит на органах государственной власти и чиновниках». Как нам представляется, данные «нарушения» обусловлены не ошибками, а целенаправленными действиями команды Б.Ельцина. Есть основания полагать, что преследуемые при проведении приватизации цели были иными, нежели те, что декларировались обществу. Об этом, в частности, сами идеологи приватизации стали высказываться куда более откровенно в конце 90-х гг. XX столетия. Так, Е.Гайдар в своей работе «Экономика переходного периода», изданной в 1998 г., оценивает приватизацию следующим образом: «Достаточно наивно оценивать итоги реализации этой модели по тем формальным целям, которые были записаны в программах приватизации. Реальная цель была лишь одна: временное массовое распределение и закрепление формальных прав частной собственности…при минимуме социальных конфликтов в расчёте на следующие трансакции в пользу эффективных собственников».

В воспоминаниях Б.Ельцина «Президентский марафон», изданных в 2000 г., читаем: «Когда Россия, став независимым государством, приступила к экономическим преобразованиям, в первую очередь нужно было решить две важнейшие задачи: отпустить цены, то есть ввести реальный рынок… и создать частную собственность. Значительная часть государственной собственности должна стать частной. Это было и политической, и экономической задачей одновременно. Без этого никакие реформы не возможны вообще. Делать это нужно было быстро. Делать во что бы то ни стало - пусть даже с ошибками, под свист недовольных (при любом разделе собственности обязательно бывают недовольные) - создавать класс собственников».

Ещё более конкретно высказался А.Чубайс в одном малоизвестном общественности видеоинтервью 2001 года: «Мы занимались не сбором денег, а уничтожением коммунизма. Это разные задачи, с разной ценой… мы знали, что каждый проданный завод - это гвоздь в крышку гроба коммунизма. Дорого ли, дёшево, бесплатно, с приплатой - двадцатый вопрос, двадцатый. А первый вопрос один: каждый появившийся частный собственник в России - это необратимость… Приватизация в России до 1997 года вообще не была экономическим процессом. Она решала совершенно другого масштаба задачи, что мало кто понимал тогда, а уж тем более на Западе. Она решала главную задачу - остановить коммунизм. Эту задачу мы решили. Мы решили её полностью».

Как видим, если отбросить в сторону словесную шелуху, всё предельно просто. Не стремление о повышении эффективности экономики и на этой основе улучшение жизни населения лежало в основе мотивов действий правительства, хотя об этом ежедневно вещали народу страны «независимые» российские СМИ, а установка на смену общественного строя путём создания класса частных собственников (буржуазии). К аналогичным выводам пришли и другие исследователи. Так, эксперты Счетной палаты пишут, что «…в России приватизация была призвана обеспечить радикальное изменение отношений собственности, т. е. решить задачи изменения экономического базиса общества», а академик РАН В.И.Жуков указывает, что приватизация «по своим целям, методам и результатам …не является только экономической категорией», т. к. «итогом её стала смена общественного строя, …создание экономической и финансовой элиты, призванной стать социальной опорой радикального обновления страны».

Небезынтересно, что, по сути также оценил действия Е.Гайдара и А.Чубайса их недавний кумир Джеффри Сакс, заявивший в 2000 году: «Главное, что подвело нас, это колоссальный разрыв между риторикой реформаторов и их реальными действиями… И, как мне кажется, российское руководство превзошло самые фантастические представления марксистов о капитализме: они сочли, что дело государства - служить узкому кругу капиталистов, перекачивая в их карманы как можно больше денег и поскорее. Это не шоковая терапия. Это злостная, предумышленная, хорошо продуманная акция, имеющая своей целью широкомасштабное перераспределение богатств в интересах узкого круга людей».

Действительно, значимым итогом приватизации стало кардинальное изменение структуры и отношений собственности. Всего, по данным Госкомстата России, за период с 1991 по 2003 гг. было приватизировано 143,2 тыс. государственных предприятий. В результате, если в 1991 г. 95,8 % всей собственности в стране являлась государственной, то в 2003 г. доля государственной собственности снизилась до 4 %, а частной - достигла 77 % (остальное: 6 % - муниципальная, 13 % - государственно-частная). В результате, по оценкам экспертов Мирового банка по уровню концентрации частной собственности Россия вышла на первое место в мире. А на 1 января 2008 г. в частной собственности оказалось уже 82,5 %, в государственной - 3 %, в муниципальной - 5,6 %, в иностранной - 4,3 %, в собственности общественных и религиозных объединений - 4,6 % предприятий и организаций России. Именно на этой экономической основе произошло формирование нового буржуазного класса в России, что следует также считать существенным итогом приватизации.

К социальным последствиям приватизации стоит отнести возрождение эксплуатации человека человеком, при которой, жизнь и судьба наёмного работника в России отныне стала зависеть от прихотей и субъективных качеств новоявленного «хозяина». Подобные «прихоти» в РФ варьируются от ненормированного рабочего дня до требования предоставления работниками своим «шефам» сексуальных «услуг» под угрозой потери работы. Массовое закрытие предприятий, «оптимизация» численности персонала привели к реставрации в России такого давно забытого явления, как безработица, с которой в СССР было покончено ещё в 1930 году. Под непосредственным влиянием приватизации произошло сокращение квалифицированных трудовых ресурсов, резко увеличились цены на удовлетворение потребностей людей в таких областях социального комплекса, как сфера быта и услуг, медицинское обслуживание, транспортное обеспечение. Новые «эффективные собственники» стали распродавать принадлежащие предприятиям детские сады, профилактории, санатории, пионерские и подростковые лагеря и т. д. В целом, приватизация способствовала «социальному пессимизму населения», в массовом сознании «…притаились разочарование, раздражение и обида, способные в любое время вылиться в народный гнев».

В ходе приватизации резко изменилась криминогенная ситуация. Рэкет, заказные убийства, экономические преступления, ограбления и т. п. просто захлестнули страну. По сведениям МВД, за период с 1993-го по 2003 годы было выявлено 52938 преступлений только связанных с приватизацией; к уголовной ответственности было привлечено 1526 лиц. Передел собственности вызвал волну заказных убийств, о которых СМИ сообщали практически ежедневно. Большинство из них, так и оставшихся не раскрытыми, было совершено в отношении лиц, участвующих в приватизации нефтяной отрасли, металлургии, банковской системы и лесной промышленности. К примеру, только с корпорацией «Нефть Самары» правоохранительные органы связывали как минимум 50 заказных убийств.

Депутаты Съезда и Верховного Совета РСФСР не раз высказывали обоснованную тревогу по вопросу хода и итогов проводившейся приватизации, но в октябре 1993 г. парламентарии были расстреляны из танковых орудий. 9 декабря 1994 г. Государственная дума приняла постановление, в котором признала итоги первого этапа приватизации неудовлетворительными, но оно президентской командой не было принято во внимание. Пытался внести коррективы в приватизационные процессы и новый председатель Госкомимущества РФ В.П.Полеванов, назначенный на этот пост в конце 1994 г., но он, проработав чуть больше двух месяцев, был отправлен президентом РФ в отставку. Журналист А.Колесников в своей восторженно-хвалебной книге о Чубайсе раскрыл «детали» снятия Полеванова с должности. Оказывается, с момента назначения В.П.Полеванова на должность о всех его действиях благодаря «людям Чубайса» было хорошо известно в Кремле (помнится, подобный способ получения «информации» истинные «демократы» именовали словом стукачество - В.К. ).

А.Колесников приводит слова одного из бойцов этого «невидимого фронта», М.Бойко: «Мы перегоняли по ночам Чубайсу документы, которые готовились Полевановым. В результате он (Чубайс - В.К. ) нас успокоил: «Мы его снимем». Затем А.Чубайс подговорил В.Черномырдина написать о Полеванове соответствующее письмо Ельцину, текст которого по форме напоминает обвинительное заключение политического судилища, и, вскоре, В.Полеванов был снят, а на его место назначен человек из «команды Чубайса» - С.Г.Беляев. Полным игнорированием характеризовалась позиция правительства РФ и в отношении постановлений о приватизации Государственной думы РФ 1995–1999 гг. созыва, а также предостережений на этот счёт созданной к тому времени Счётной палаты.

Итак, реальные цели приватизации были далеки от декларируемых, команда Б.Ельцина напористо, игнорируя мнения учёных, специалистов, законодательной ветви власти, уверенно двигалась по намеченному ею самой пути. Было бы ошибкой объяснять подобную линию поведения исключительно теоретическими и практическими недоработками. На наш взгляд, инициаторы разгосударствления и приватизации форсировали создание класса буржуазии потому, что собственная социальная база новой российской власти в тех исторических условиях была крайне узкой. Для Ельцина и его единомышленников нужно было сохранить власть во чтобы то ни стало, а значит ускорить процесс создания класса собственников, который, стал бы им социальной опорой. Примерно тоже, правда в иных исторических условиях, пытался сделать в начале XX в. П.А.Столыпин, защищая помещичье землевладение и самодержавие. И надо прямо сказать, что в отличии от Столыпина, Ельцин с этой задачей справился. Российская власть, осуществив приватизацию, получила соответствующую помощь со стороны искусственно созданной олигархии. Как пишет Ельцин, бизнесмены, получив собственность, «…были кровно, в буквальном смысле, заинтересованы в стабильности власти, её преемственности». Сформированная в короткие сроки, крупная российская буржуазия, - небольшой, узкий слой людей, но экономически могущественный, стала социальным фундаментом новой российской власти. При этом, до интересов подавляющего большинства народа, новым собственникам, так же как и команде Ельцина, не было никакого дела.

Несмотря на отрицательные для общества социально-экономические итоги приватизации, правительство РФ продолжает ее выполнение. В ходе разгосударствления и приватизации, наряду с крупнейшими предприятиями в руки новых собственников перешли природные ресурсы, в т. ч. месторождения нефти и газа, цветных и чёрных металлов, каменного угля и т. д. В начале XXI в. в частные руки перешла оставшаяся часть государственной собственности, предметом купли-продажи стала земля. Тем не менее, законодательно программа приватизации федерального имущества была впервые утверждена только в 2003 году (!?), т. е. под разговоры о формировании «правового государства» самим правительством РФ более 10 лет в экономике осуществлялись незаконные действия!

В 2005 г. депутатским большинством от партии «Единая Россия» приняты Лесной и Водный кодексы страны, допускающие приватизацию водных и лесных ресурсов государства. По мнению разработчиков и инициаторов принятия данных законов, это приведет к появлению рачительных хозяев и улучшит использование водоёмов, лесных участков. В тоже время, специалисты (ученые, работники лесного и водного хозяйства страны) в подавляющем большинстве оценивают Лесной и Водный кодексы отрицательно. Они считают, что данные законы направлены исключительно на обогащение немногочисленных групп граждан (бизнесменов лесной и деревообрабатывающей промышленности, чиновников) за счет уникальных природных ресурсов страны, приведут к непоправимым экологическим последствиям, ибо шоумены российской эстрады и другой «обслуживающий персонал» власти и олигархов хорошо научились строить свои поместья в заповедных местах Родины. Однако, мнения специалистов, в т. ч. и прозвучавшие в стенах Государственной Думы, не были приняты во внимание. Напротив, Правительство РФ приступило к приватизации собственности научных учреждений, объектов культуры, образования и здравоохранения, а также имущества армии и флота.

Создание инфраструктуры рыночной (нерегулируемой) экономики

Создание нерегулируемого рынка происходило за счет формирования правительством разнообразной бизнес-инфраструктуры. Команда Гайдара-Чубайса фанатично верила во всесильную роль рынка и потому российское правительство всяческим образом (финансово, организационно, идеологически) поощряло разрушение государственного сектора экономики, занималось устранением влияния государства на социально-экономическую жизнь страны. Перед началом широкомасштабных преобразований правительство РФ приняло решение о «замораживании» (т. е. запрете выдачи) денежных вкладов населения в сберегательных банках. К тому времени величина денежных сбережений граждан составляла огромную сумму - более 500 млрд. советских рублей. В результате проведённой Гайдаром экспроприации 75 млн. чел. лишились своих сбережений, которые не возвращены гражданам и в настоящее время. Таким «рыночным» способом экономическая команда Б.Ельцина вывела из предполагаемого товарно-денежного оборота значительную денежную массу, получив задаром не только значительные средства, но и кардинально сузив базу платёжеспособного спроса людей. После этого можно было наполнять полки магазинов импортной продукцией и ставить это себе в заслугу, заранее зная, что средства для покупки товаров у населения отсутствуют.

Затем, в январе 1992 г. по инициативе Е.Т.Гайдара в соответствии с указом Президента РФ была проведена программа либерализации цен, т. е. освобождение их из-под контроля государства, в результате чего внутренние цены сразу же поползли резко вверх, а национальная денежная система стала привязываться к доллару. Зато рост заработной платы, которую выдавали в российских рублях, был взят под жёсткий контроль. В конце января 1992 г. вышел указ Президента РФ «О свободе торговли», в соответствии с которым отменялась монополия государства на внешнюю торговлю. Одновременно, в ходе преобразований создавалась сеть коммерческих банков, фондовых бирж, оптовых рынков. Перестройке подверглась также налоговая система, началась конвертация рубля и конверсия военно-промышленного комплекса. Правительство поощряло создание многочисленных финансовых фондов, многие из которых, как например, «Властилина», «Хопер-Инвест», «Русский дом селенга», «Тибет», АО «МММ» и др. открыто рекламировались государственным телевидением, занимали солидные офисы в Москве, охранялись милицией. На практике все они оказались обычными финансовыми пирамидами и нанесли значительный ущерб российским гражданам. В частности, следствие по делу основателя «МММ» Сергея Мавроди выявило 10 тыс. потерпевших, которым Мавроди нанес ущерб в размере 110 млн. руб., но суд постановил, что основатель финансовой пирамиды должен выплатить лишь 20 млн. руб. шестистам вкладчикам, подкрепившим свои иски необходимыми документами.

В результате преобразований основная цель - создание рыночной инфраструктуры была достигнута. Отмена монополии государства на внешнюю торговлю, разрешение всех её видов, экспроприация денежных средств способствовали насыщению российского внутреннего рынка промышленной и сельскохозяйственной продукцией, главным образом иностранного производства. Потребительский рынок стал быстро наполняться разнообразными товарами, что было очевидным достижением молодых «реформаторов». Но эта цель была достигнута не в результате развития собственного производства, а путём широкого импорта из-за рубежа и снижения покупательной способности населения. Это говорило о том, что «экономика дефицита» не была ликвидирована, а перешла из одной формы (товарной) в другую (денежную). Либерализация цен вызвала резкий скачок инфляции, которая также опустошала кошельки граждан. Вопреки декларируемым Гайдаром трех-пятикратного увеличения цен, к концу 1992 г. они увеличились в среднем в 36 раз, а по отдельным потребительским товарам даже в сотни раз, хотя средняя заработная плата за то же время возросла только в 12 раз. За три года реформ (1992–1994 гг.) цены на основные продовольственные товары, предметы повседневного спроса и услуги увеличились в 656 раз, причем потребительские цены на продовольствие с тех пор выросли в среднем более чем в 12 тыс. раз. При этом рост цен в 3–4 раза опережал повышение зарплаты.

Следует заметить, что в период т. н. «шоковой терапии» правительство РФ попросту игнорировало предупреждения экономистов, практиков-производственников, политиков. Более того, сторонники иных, отличных от правительственного вариантов социально-экономического развития страны подвергались морально-психологическому давлению, шельмованию в СМИ. В тоже время, реальное состояние экономики тщательно маскировалось. Экономисты от правительства (Е.Гайдар, А.Чубайс, А.Шохин, Е.Ясин, Я.Уринсон и др.) на всю страну вещали о невидимой, но мощной «руке» рынка, которая якобы сама собой отрегулирует всю экономическую систему страны. Сегодня, спустя десятилетие среди ученых всё чаще раздаются жесткие, хотя и запоздалые оценки подобного «творчества» ельцинских министров.

К примеру, генеральный директор Национального института развития отделения общественных наук РАН М.Гельвановский о формировании рынка и рыночных ценах в России высказался следующим образом: «Когда осуществлялась гайдаровская «реформа», цены были отпущены в свободное плавание. Хотя до этого они в течение нескольких десятилетий практически не менялись. Расчет на то, что рынок создастся сам собой и создаст рыночные цены, был не просто иллюзией. Это было преступлением, приведшим к тяжелейшим для страны последствиям (выделено мною - В.К. ).

Уже цитированные нами Г.Попов и Ю.Лужков пишут: «…Гайдар исступленно верил в свою теорию: после нескольких месяцев шока заработает рынок, и все утрясется. Быстрота успеха не могла не увлечь Ельцина - он хотел не столько дать стране возможность самой себя возродить, сколько осчастливить ее “от себя” и немедленно. И Гайдар не обманывал Ельцина, когда уверял, что все решится к осени. Он правда так думал и правда не ведал поначалу, что творил. Вопреки еще одному мифу - что Гайдару не дали закончить, - все свои планы он реализовал. Сбережения были заморожены, точнее, вообще ликвидированы как серьезный фактор. Зарплаты обесценились. Заводы остановились. Появился рынок “челноков”. Распущен СССР. Россия не рухнула. Гражданская война “обосновалась” только на национальных окраинах. Но самого главного - начала возрождения России - не произошло. Рынок не заработал. Почему?… Провал гайдаровской модели был предопределен тем, что она была неправильной теорией и не соответствовала фундаментальным реалиям выходящей из социализма России».

В целом, в результате «деятельности» правительственной команды в стране формировалась хозяйственно-экономическая модель, в основе которой преимущественное значение получила торговля денежными средствами, товарами, имуществом, а не развитие реального производства. Выросшие как грибы коммерческие банки наживались на скупке и продаже ценных бумаг, разнице в курсе валют, распределении бюджетных средств, тогда как производственный сектор экономики охватывал глубочайший инвестиционный кризис. В совокупности все вышеобозначенные факторы обусловили депрессивное состояние реального сектора экономики, важнейшим следствием которого стало разрушение экономического потенциала страны. Валовой внутренний продукт (ВВП) России сократился к 1996 г. по отношению к 1991 г. на 38 %, а общий спад производства во всех отраслях экономики привел к возрастанию доли убыточных предприятий до 50,6 %. Потери российской экономики за этот период в 2,5 раза превысили потери СССР в Великой Отечественной войне и равнялись 9540 трлн. рублей в ценах 1995 года. По сегодняшнему курсу это 2 трлн. долл., или 58 трлн. рублей.

Экономический обвал сказался на резком падении уровня и качества жизни людей. В первую очередь снизились реальные денежные доходы граждан, которые в 1994 г. составляли 60,1 %, а в 1997 г. около 55 % от кризисного, советского уровня 1990 года. Уровень среднемесячной зарплаты в 1996 г. составлял примерно 120 долларов США, при этом работники образования и науки получали в среднем на треть меньше. Массовым явлением стали невыплаты либо задержки выдачи заработной платы на месяцы, а то и годы, либо предоставление её работникам в натуральной форме какой-либо товарной продукцией. Рыночные преобразования привели к росту преступности, криминализации всего общества. Так, в 1992 г. увеличение числа правонарушений составило более 70 % в сравнении с предыдущим годом. Если в 1991 г. в стране действовало не менее трёх тысяч организованных преступных групп (ОПГ), то на конец 1995 г. - уже шесть с половиной тысяч, и около 50 из них имели «отделения» по всей стране. Причем, ОПГ создавались не только по территориальному, но и по национальному признакам.

Закономерным итогом спекулятивной экономики стал финансовый кризис 17 августа 1998 г., получивший на иностранный манер наименование «дефолт». О его причинах, ходе и последствиях в литературе не прекращаются споры до настоящего времени. Официально считается, что причиной дефолта являлся постоянно увеличивавшийся дефицит бюджета в следствии падения производства, неплатежей в бюджет, сокрытия значительной части доходов от налогообложения. На покрытие дефицита, а, следовательно, для выплаты зарплат, пенсий, выполнения государственных обязательств и т. п., правительство вынуждено было делать внешние и внутренние заимствования. Причём внешние заимствования делались в виде потребительских кредитов, а их материализация осуществлялась за счёт приобретаемых за рубежом потребительских товаров. В итоге, внешний долг РФ в 1998 г. достиг 156 млрд. долл., а по общей сумме внешнего долга Россия заняла первое место в мире.

Однако кроме внешнего, у России появился и большой внутренний долг, в силу того, что более половины бюджетного дефицита покрывалось облигациями федеральных займов (ОФЗ) и краткосрочными государственными обязательствами (ГКО), которые приобретались гражданами страны и иностранцами. Обязательства были краткосрочными, в основном до одного года, но проценты по ним очень высокими. С помощью ГКО правительство получило с 1993 по 1998 гг. 32 трлн. рублей «живых» денег, а заплатило в виде процентов по ним 450 трлн. (или 450 млрд. деноминированных в 1998 году рублей). Для выплаты процентов правительство и Центральный банк РФ прибегали к выпуску всё новых и новых ГКО и ОФЗ. Как отмечают специалисты, фактически руками правительства в стране была построена гигантская «финансовая пирамида», которая вскоре рухнула. 17 августа 1998 г. Правительство РФ и Центральный банк РФ выступили с совместным заявлением о девальвации рубля и «замораживании» обслуживания ГКО и ОФЗ, что фактически означало отказ государства от значительной части своих долговых обязательств. Буквально в тот же день рухнул весь российский рынок ценных бумаг, произошло обвальное падение курса рубля. С 26 августа Центробанк прекратил поддержку рубля, его курс вначале «завис», а затем стал стремительно падать. В результате вся финансовая система страны была парализована, уровень инфляции подскочил с 11 % в 1997 г. до 84,4 % к концу 1998 г., вновь увеличилась безработица, и, как следствие, резко снизился уровень жизни людей.

Из книги Пять лет рядом с Гиммлером. Воспоминания личного врача. 1940-1945 автора Керстен Феликс

Физионейральная терапия Терапия, разработанная мной после многих лет интенсивных исследований, резко отличается от всех других; этот метод я создал и опробовал в течение 28 лет, посвященных научному лечению пациентов. За этот период времени практика снова и снова

Из книги Позорная история Америки. «Грязное белье» США автора Вершинин Лев Рэмович

Шоковая терапия О дальнейшем историки спорят поныне. Точно известно, что Вашингтон - еще до схода на поле Брэддок - собрал кабинет для решения вопроса, что делать дальше, потребовав от каждого письменно изложить свое мнение. Эти бумаги сохранились и свидетельствуют о

Из книги Экономическая история России автора Дусенбаев А А

Из книги Третьего тысячелетия не будет. Русская история игры с человечеством автора Павловский Глеб Олегович

170. Бегство из-под трупов XX века. «Огоньковская культура» как репрессия сопереживания. Терапия образом - Советский человек знал слишком много страшного. Он не только сам его пережил, но знал о страшном и бежал от этого знания, отталкивал его от себя. Вот судьба космонавта

Из книги Россия: движение вспять. От государственного социализма к периферийному капитализму автора Корнеев Владимир Владимирович

§ 2. «Шоковая терапия» В конце 1991 г. российское правительство под руководством Б.Ельцина и Е.Гайдара приступило к реализации радикальных экономических реформ. Кроме общих фраз о переходе к рынку, конкретную программу преобразований правительство общественности не

Из книги Народ Мухаммеда. Антология духовных сокровищ исламской цивилизации автора Шредер Эрик

Из книги Психология день за днем. События и уроки автора Степанов Сергей Сергеевич

Из книги Китайское искусство целительства. История и практика врачевания от древности до наших дней автора Палош Штефан

Глава 6 Дыхательная терапия Дыхательная терапия была известна уже в Древнем Китае, и едва ли найдется какая-либо другая система врачевания, которая была бы столь тесно связана с философской и религиозной концепциями.Изучение происхождения дыхательной терапии – дело