Размещение китайский производственных предприятий на дальнем востоке. Нужны ли россии китайские предприятия на дальнем востоке. Эксперты ― за перенос заводов

Дальний Восток ждет китайских инвестиций в промышленность и транспорт. Официальный сайт Министерства Российской Федерации по развитию Дальнего Востока 5 апреля сообщил о том, что Китайская сторона вышла с инициативой о переносе на территорию дальневосточных регионов ряда своих предприятий таких отраслей как: металлургия, строительство и производство цемента, энергетика, машиностроение, судостроение, химическая и текстильная промышленность, телекоммуникация и сельское хозяйство.

На встрече директоров департаментов Минвостокразвития и ГКРР, Рустама Макарова и Чжоу Цзяньпина, был подписан документ о создании механизма регулярных консультаций и обмена информацией в сфере инвестиционного сотрудничества. Обсуждались вопросы привлечения государственных и частных китайских инвестиций в регионы Дальнего Востока.

«Мы готовы принять китайские предприятия и создавать совместные экспортоориентированные производства на дальневосточной территории» - заявил Рустам Макаров по итогам встречи.

«Уверен совместными усилиями мы сможем достичь результатов в максимально короткие сроки» - сказал его китайский коллега.

На совещании так же широко обсуждались планы по созданию международных транспортных коридоров на территории юга Приморского края. Для этого было решено в ближайшее время провести встречу с привлечением ведущих компаний КНР и России занятых в сфере транспорта.

Договоренность о взаимодействии между ведомствами была достигнута во время визита Министра Российской Федерации по развитию Дальнего Востока Александра Галушки в Пекин и зафиксирована в Меморандуме взаимопонимании по укреплению российско-китайского регионального, производственного и инвестиционного сотрудничества на Дальнем Востоке.

Выгодно ли это нам? Привлечение инвестиций, создание новых производств и как следствие рабочих мест - конечно выгодно. А дальше вопрос, как это будет реализовано.

Сразу после публикации новости на сайте, пошли сообщения в различных СМИ и блогах, о том что Китай захватывает Дальний Восток, перенесет к нам вредные производства и там будут работать китайские рабочие. Процитирую разъяснения для СМИ от Минвостокразвития:

Взаимодействие Минвостокразвития России с ГКРР Китая базируется на взаимопонимании по следующим вопросам: 100% соблюдение российского законодательства, не менее 80% - российская рабочая сила, безусловный приоритет российских поставщиков и подрядчиков.

“Российское экологическое законодательство - одно из самых строгих в мире, - подчеркнул Рустам Макаров. - Ни один проект, который не соответствует экологическим нормам, не может реализовываться по определению. Грязным производствам нет и не может быть места на Дальнем Востоке”.

Мы до недавнего времени в Европу собирались и принимали все очень высокие европейские стандарты в сфере экологии, что конечно хорошо. В Китае экологическое законодательство гораздо мягче.

А зачем это нужно Китаю? Сошлюсь на статью эксперта «Экспериментального Творческого Центра» Юрия Бялого «Экономическая война Китая» опубликованную в газете «Суть времени» 9 декабря 2015 г.

«Еще одна большая проблема Китая — огромные, созданные в последние, «тучные» для экономики годы, неиспользуемые или не полностью используемые мощности для инфраструктурного, промышленного, офисного и жилищного строительства. Которые опять-таки создавались в расчете на увеличение спроса на внутреннем и глобальном рынках и на прежние высокие темпы экономического роста.

Внутренний рынок страны в последние годы развивался очень бурно, параллельно росту доходов населения, и действительно в значительной мере заместил, с точки зрения экономики, доходы от экспорта. То есть экономика Китая стала гораздо менее ориентированной на экспорт. Тем не менее, созданные впрок избыточные мощности промышленности вну-тренний сегмент экономики в условиях кризиса использовать не в состоянии.

Китай в последнее время в качестве «подпорки» для экономического развития очень ак-тивно развивает сферу услуг. И уже получает на этом направлении весьма серьезные результаты. Однако опять-таки сфера услуг заметную часть избыточных промышленных мощностей страны никак использовать не может.

В результате внутренние инвестиции в производственные фонды неуклонно падают.

Раньше, перед началом нынешней волны мирового кризиса, темпы годового роста капитальных инвестиций достигали 50 %, а рост инфраструктурных инвестиций превышал 64 % в год! А затем темпы роста капитальных инвестиций начали снижаться, причем в последние три года они снижаются устойчиво и довольно быстро.

Но раз снижаются капитальные инвестиции, то одновременно и неизбежно падает спрос на всё промышленное сырье. И, соответственно, на продукцию сырьевых отраслей экономики, которые тоже испытывают всё более глубокое влияние кризиса.

В результате единственной возможностью полноценного использования накопленных «избыточных» китайских финансовых ресурсов, а также производственных и сырьевых мощностей, оказывается внешняя экспансия с прямыми зарубежными инвестициями, а также промышленными и инфраструктурными проектами».

Вот мы и видим реализацию на практике того, о чем говорит эксперт. Уже планируют переносить незадействованные производственные мощности, а так же, осуществлять широкомасштабные транспортные проекты. И китайский бизнес в этом очень заинтересован. Хотя официальная идеология в КНР коммунистическая, но экономически они живут по западным стандартам, значит построенный и не работающий завод - это вложенные и не приносящие прибыль деньги. Инвестиции вкладываются в большинстве случаев заемные:

«Следующая экономическая проблема Китая — огромный объем набранных китайскими корпорациями внутренних и внешних кредитов. Эти кредиты брались в расчете на выход мировой экономики из кризиса и дальнейший рост экспорта и внутреннего потребления. Выхода из кризиса, увы, не произошло, а кредитные долги остались. Причем большая часть кредитов (и, соответственно, долгов) фактически была скрыта от контроля, поскольку шла через «теневой» банкинг.

В результате у Китая весьма большой совокупный внешний и внутренний долг, в основном накопленный корпорациями. По разным оценкам, различающимся по «прикидкам» доли «теневого банкинга» в кредитах, этот долг составляет от 3 до 5 трлн долларов, некоторые аналитики говорят чуть ли не о $12 трлн. Но даже это сравнительно немного по мировым меркам: у большинства стран Европы отношение долга к ВВП существенно больше, чем у Китая. Тем не менее, такой долг с учетом его достоверно не известной «теневой» составляющей ставит под вопрос экономическую устойчивость многих, в том числе крупных, корпораций и банков».

Кроме экологии следующая тема для критики, можно свести к утверждению, что мы Дальний Восток продаем китайцам. Они завезут туда своих рабочих, так как наши значительно дороже. Опять таки, цитирую статью:

«В результате последних десятилетий стремительного роста китайская экономика обеспечила невероятно высокие темпы подъема благосостояния очень широких слоев населения.

Как мы видим, средние зарплаты в Китае выросли за десятилетие в 3 раза, а с учетом повышения курса юаня — в 4 раза. И в пересчете на доллары превысили $800 в месяц — очень солидный уровень для любой развивающейся страны».

Солидный - это не то слово, получается что средняя заработная плата в КНР при курсе доллара в 68 рублей, равно 54 400 рублей. Давайте сравним её с российскими зарплатами. Сайт «Деловая жизнь» сообщает , что средняя заработная плата в регионах России в 2015 году составила (тысяч рублей):

Приморский край 30,9
Хабаровский край 32,0
Амурская область 31,4

Для примера из нашего ЮФО:

Краснодарский край 23,5
Астраханская область 24,9
Волгоградская область 21,5
Ростовская область 21,2

Ни о какой «дороговизне» отечественной рабочей силы речь идти больше не может. По крайней мере, пока нефть не станет стоить больше 100$, а вам такого ни одна цыганка не нагадает.

Планы перенести часть производства за рубеж появились у Китая в ноябре 2014 года. Таким образом власти собираются решить проблему загрязнения окружающей среды - быстрая индустриализация привела к катастрофическому ухудшению экологической ситуации в стране.
В свое время Запад строил предприятия легкой промышленности в Китае, «экспортируя» туда экологические проблемы, отмечал Том Миллер из исследовательской компании Gavekal Dragonomics. «Сейчас Китай в своем развитии дошел до стадии, когда он сам хочет экспортировать неэкологичное производство, создавая в бедных странах металлургические заводы и другие предприятия», - говорил Миллер.
Производственные мощности КНР будут перемещаться в первую очередь в рамках борьбы с загрязнением окружающей среды, подчеркивал Bloomberg.
«Логика отчасти та же, что у Японии и многих других стран, которые выносили грязные производства в 70-х и 80-х годах, - это не поиск более дешевых рабочих рук, это скорее экологическая история» - соглашается руководитель программы «Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе» Московского Центра Карнеги Александр Габуев.
Власти страны и официальные СМИ сообщают, что эта инициатива поможет устранить еще одну проблему - перепроизводство. Китайские производители стали, цемента и стекла располагают избыточными мощностями, которые не нужны сейчас, когда экономика больше не растет по 10% в год.
Для начала Китай намерен «разгрузить» крупнейшего производителя стали - провинцию Хэбэй, а вместе с ней и весь север страны, где загрязненность воздуха гораздо сильнее, чем на юге.
В провинции Хэбэй расположены семь самых загрязненных городов Китая, этот регион - крупнейший источник сернистого газа в стране. Каждый год здесь производится 200 млн тонн стали - это в два раза больше, чем производят США, и четверть китайского производства.
Власти КНР намерены предоставлять преференции местным компаниям, стимулируя перемещение производства за рубеж. В планах 2014-го речь шла, в первую очередь, об Африке, Западной Азии и Юго-Восточной Азии. Тогда России в этом списке не было.
Северный сосед
КНР договорилась с Россией об «экспорте» производственных мощностей в декабре прошлого года. Точные детали договоренностей неизвестны - пока подписан лишь меморандум. Список китайских предприятий, которые могут оказаться в России, пока неизвестен, сказал Русской службе Би-би-си советник главы минвостокразвития Леонид Агафонов.
Известно лишь, что это будут предприятия в 12 отраслях, среди них: металлургия, энергетика, машиностроение, судостроение, строительство, телекоммуникации, сельское хозяйство, а также текстильная, химическая и цементная промышленности.
Китайский бизнес получит на Дальнем Востоке налоговые льготы и административные преференции, заявлял представитель министерства Рустам Макаров.
Интерес российских чиновников понятен - надо обустраивать Дальний Восток (для этого и создавалось отдельное министерство). Китай в текущих условиях - самый очевидный партнер, учитывая транспортную близость и «поворот на восток», провозглашенный Кремлем.
КНР особенно интересуется такими механизмами, как территории опережающего развития (ТОР) и Свободный порт Владивосток, говорит Агафонов. Советник министра привел в качестве примера успешного привлечения инвестиций строительство нефтеперерабатывающего завода в Амурской области.
В апреле 2015 года проект Амурского НПЗ получил статус приоритетного. Инициатором проекта выступает «Амурская энергетическая компания», которая на 90% контролируется предприятием из Хэйхэ - города в приграничной провинции Хэйлунцзян. По условиям соглашений с местными властями, НПЗ будет поставлять 90% нефтепродуктов в Китай, сырье будет закупаться в России.
Александр Габуев из Центра Карнеги считает, что успешность китайских предприятий, которые будут перенесы в Россию, сомнительна, поскольку одна из причин этой инициативы - ликвидация избыточных мощностей в КНР.
«Вот тут, мне кажется, мы подходим к самому интересному. Как эти предприятия, которые будут перенесены, буду работать на конкурентном рынке? Даже если эти заводы будут построены, на чем они будут зарабатывать деньги, как они будут встраиваться в мировой рынок? И в чем конкурентное преимущество Дальнего Востока?» - перечисляет эксперт свои вопросы к проекту.
В числе конкуретных преимуществ Дальнего Востока он указывает дешевую электроэнергию и менее жесткий экологический надзор (в Китае сейчас стали гораздо строже следить за вредными выбросами на производстве).
«Что именно мы с точки зрения зарабатывания денег в будущем выиграем, пока не очень понятно. Хотя мне кажется, что рабочие места и промышленный потенциал - это всегда хорошо. Другой вопрос, что на Дальнем Востоке вы всегда упираетесь в маленький рынок, не очень развитую инфраструктуру, чудовищное российское законодательство, его имплементацию в части экспорта и, грубо говоря, в российскую таможню, на которой все обычно и застревает», - сетует Габуев.
Также неизвестно, на каких условиях будут создаваться заводы в России, продолжает он. В частности, неясно, кто будет строить предприятия и потом работать на них: россияне или китайцы.
Среди множества неизвестных российские власти прояснили только один момент: все проекты в обязательном порядке будут соответствовать российским экологическим нормам. Это условие важнее взаимной заинтересованности, отмечал глава ведомства Александр Галушка. Он считает, что опасаться прихода «грязных» производств не стоит. У экологов на этот счет другое мнение.
«Чистая» работа?
«Китай никогда не отличался экологичными и безопасными производствами», - говорит координатор токсической программы Гринпис Россия Нина Лесихина.
В качестве примера она приводит недавнюю трагедию в Тяньцзине (город в Китае, граничит с провинцией Хэбэй), где в августе прошлого года на химических складах произошли взрывы. В результате погибли более 170 человек, было уничтожено более тысячи автомобилей, произошел выброс высокотоксичных веществ.
В Гринпис считают, что перенос части китайского производства на Дальний Восток может повлечь увеличение экологических рисков не только для региона, но и для всей страны.
«К сожалению, установленные в России экологические требования, с учетом которых планируется переводить китайские предприятия, крайне слабые и, как правило, не соблюдаемые на практике. Последнее время идет активный процесс деградации природоохранного законодательства в интересах бизнеса», - отмечает Лесихина.
Экологи отмечают, что многие опасные химические вещества, которые используются на китайских заводах, в России не подлежат нормированию и, следовательно, контролю. «А значит в случае переноса китайских производств эти вещества вместе со сточными водами и выбросами предприятий продолжат поступать, но уже в наш воздух и наши реки», - добавляет представитель Гринпис Россия.
На форумах и в соцсетях жители Дальнем Востока не только высказывают опасения, что увеличение числа заводов и фабрик навредит природе, но и боятся усиления влияния КНР в регионе. Достаточно вспомнить, какую реакцию вызвали новости о том, что Забайкальский край предложил сдать китайцам в аренду 115 тысяч га земли.
Журналисты, депутаты и общественные деятели высказывали предположения о том, что за арендой последует колонизация Сибири и последующая аннексия региона. В интернете даже начали сбор подписей с просьбой отказаться от предоставления земли в аренду Китаю.
Отношение к деятельности Китая среди жителей Москвы и Дальнего Востока - разные вещи, говорит Габуев. «Там на местах, судя по моим поездкам, не видно реальных угроз и реального уровня местного недовольства по поводу Китая», - отмечает он.

Желание китайцев разместить свои предприятия на Дальнем Востоке во многом связано со снижением стоимости трудовых ресурсов в России. Средние зарплаты в Китае выросли, и теперь жителям Поднебесной становится выгоднее перенести ряд своих производств на территорию нашей страны. Сможет ли фактор дешевой рабочей силы стать стимулом для экономического роста в нашей стране?

Основа роста

Принципиальная договоренность о переводе китайских предприятий в 12 отраслях экономики была достигнута во время визита министра по развитию Дальнего Востока Александра Галушки в Пекин в начале апреля. Китайская сторона выступила с инициативой экспортировать производственные мощности в 12 приоритетных отраслях экономики: строительной индустрии, металлургии, энергетике, машиностроении, химической промышленности, текстильной промышленности, цементной промышленности и т. п. Разместить такие предприятия предполагается в зоне территорий опережающего развития (ТОР) и в Свободном порте Владивосток.

Китай за последние десятилетия умело использовал собственные дешевые рабочие ресурсы. Их наличие позволяло развитым странам переносить свое производство в Поднебесную. Именно этот фактор во многом позволил стране совершить фантастический экономический рывок. Но в 2015 году, на фоне жилищного кризиса, снижения внутреннего спроса и неустойчивого экспорта, экономика Китая выросла лишь на 6,9% в годовом исчислении. Это самый слабый показатель за последние 25 лет. Дальнейшие перспективы также неутешительны. Так, Всемирный банк, опираясь на данные китайского правительства, спрогнозировал рост китайской экономики на 6,7% в 2016 году. МВФ - на уровне 6,5%.

Исчерпанные ресурсы

Определенную роль в ухудшении экономического положения Китая сыграло то, что ставка на дешевые трудовые ресурсы уже выполнила свою функцию. То есть экономический рост неизбежно приводил и к росту зарплат. Сегодня, например, среднемесячный доход рабочих низкой квалификации составляет примерно 360 долларов в день. Только за последний год общие затраты на зарплату выросли в Китае на 10%.

Промышленникам КНР на фоне постоянно растущей минимальной оплаты труда уже невыгодно размещать производства внутри страны - многие компании перемещают мощности у соседей, где труд стоит дешевле.

По мнению французского банка Natixis, в течение ближайших четырех лет стоимость рабочей силы в Китае станет такой же, как в Америке. Через пять лет Поднебесная догонит страны ЕС, а через семь - Японию. Этот прогноз разделяют аналитики Boston Consulting Group (BCG) - еще в августе прошлого года они заявили о том, что затраты на производство в КНР в 2015 году будут на уровне США.

Ближе и дешевле

В России, по данным обзора Bank of America Merrill Lynch, уровень реальных зарплат в долларовом выражении ($565,4) оказался в первом полугодии 2015 г. ниже, чем в Китае ($764,3) или Мексике ($636,6).

В 2014 году средняя зарплата в России составляла $839,7.

Кризис, в котором находится сегодня российская экономика, самым негативным образом сказался на зарплатах россиян. И китайская сторона, похоже, с пользой решила использовать этот момент. По словам депутата Госдумы Владимира Позднякова , поначалу китайцы задумывались о переносе своих производств в беднейшие страны Африки. Причем предлагали выводить из страны именно вредные производства. Еще в 2013 году Госсовет КНР опубликовал план сокращения избыточных производственных мощностей в ряде отраслей промышленности. Согласно этому плану, надо ликвидировать такие вредные производства как химическое, алюминиевое, цементное, стекольное. А сейчас, видимо, решили, что лучше в Россию, так как ближе и дешевле. «По мнению, китайцев, с русскими и договориться проще, они все одобрят и подпишут. К выгоде китайской стороны», – считает Поздняков.

По теме

«РусГидро» заподозрили в намеренном завышении стоимости проекта по модернизации ТЭЦ на Дальнем Востоке. На днях Сообщество потребителей энергии обратилось к вице-премьеру Дмитрию Козаку с просьбой провести независимый технологический и экономический аудит проекта по строительству Артёмовской ТЭЦ-2 на 420 МВт.

Разные перспективы

Главным остается вопрос, что получит наша страна в результате размещения китайских производств на своей территории? Эксперты по-разному оценивают подобные перспективы. Владимир Поздняков, например, полагает, что Россия фактически отдает Китаю Дальний Восток под индустриализацию. Но, по мнению парламентария, далеко не факт, что работать на предприятиях будут именно русские специалисты.

«Китай, конечно, захочет, чтобы на китайских предприятиях и работали китайцы. Возможно те самые, которые трудились на этих же заводах в Китае. Понятно, что рабочие будут перевозиться в Россию с семьями. А семьи в Китае большие. Придется строить целые городки под заселение, а охранять китайские предприятия будут китайские охранники или армейские китайские подразделения», - считает Владимир Поздняков.

В тоже время Минэкономразвитие заверяет, что интересы российской стороны будут неуклонно соблюдаться. По словам директора департамента внешнеэкономической деятельности, привлечения частных инвестиций и поддержки экспорта Минвостокразвития Рустама Макарова , взаимодействие министерства с ГКРР КНР базируется на взаимопонимании по следующим вопросам: стопроцентное соблюдение российского законодательства, не менее 80% – российская рабочая сила, безусловный приоритет российских поставщиков и подрядчиков.

«Мы предлагаем китайским инвесторам рассмотреть российский Дальний Восток как потенциальную площадку для инвестиций. Сейчас они изучают разные возможности»,- заявил Рустам Макаров. Из этих заявлений можно сделать вывод о том, что до конца позиции нашей страны так и не определены.

Фактор инвестиционной привлекательности

Конечно, это не предмет для гордости, но очевидно, что Россия, наряду с развивающимися странами, становится привлекательной для размещения производств - не в последнюю очередь из-за дешевой рабочей силы. Но достаточно ли этого для инвестиций, в данном случае китайских? Действительно, дешевизна рабочей силы - один из важных факторов инвестиционной привлекательности страны. По логике вещей, нынешняя ситуация должна дать нашей стране мощное конкурентное преимущество на мировом рынке. Но, как полагают эксперты, дешевизна труда лишь один из факторов инвестиционной привлекательности. Причем вовсе не самый определяющий. Среди причин, которые препятствуют привлечению инвестиций, недостаток свободных производственных мощностей и трудовых ресурсов, международные санкции, затрудняющие ввоз импортных компонентов и технологий и т.п. А эти проблемы на данный момент кажутся неразрешимыми.

Сто раз отмерь

Китай, очевидно, намерен решить на Дальнем Востоке собственные задачи. Например, устранить проблему перепроизводства. Кроме того, Пекин решил снизить остроту экологического вопроса в стране. В частности, «разгрузить» промышленный север, где сконцентрировано четверить производства страны и, как следствие, фиксируется самое высокое загрязнением воздуха. Вовсе не факт, что решение этих задач будет основано на взаимовыгодных для нашей страны условиях.

С экологией вообще вопрос остается сложным. Достаточно вспомнить частые техногенные катастрофы в Китае, например, в Тяньцзине, где летом прошлого года на химических складах произошли мощные взрывы. В результате погибли более 170 человек, разрушены жилые дома. Правда, глава департамента минвостокразвития Рустам Макаров уверял, что грязным производствам нет и не может быть места на Дальнем Востоке. Но ряд экологов утверждают, что установленные в России экологические требования крайне слабы и, как правило, не соблюдаются на практике. А главное, что многие опасные химические вещества, которые используются на заводах КНР, в России не подлежат нормированию, и как следствие, контролю.

Можно еще вспомнить, как безжалостно действовали китайские «инвесторы» в лесах Африки и Латинской Америки. Где вероятность того, что для Дальнего Востока будет сделано исключение? Все это говорит о том, что российским властям стоит быть предельно осторожными, проговаривая детали меморандума. По мнению Владимира Позднякова, главная опасность ситуация заключается в том, что Россия просто может потерять Дальний Восток:

«Китай никуда не торопится и готов будет подождать и десять, и двадцать, и пятьдесят лет. Будет ждать до тех пор, пока на ДВ будут проживать миллионы и миллионы граждан Поднебесной».

Когда идут баталии в комментариях с украинцам очень часто всплывает такой аргумент, что мол "китайцы уже захватили ваш Дальний Восток". Намекают на то, что китайского населения много, а нашего населения там маловато. Вот китайцы и диффундируют якобы через свою границу и оседают у нас. Скоро нас совсем оттуда вытеснят и Дальний Восток станет китайским.

К сожалению я мало был на Дальнем Востоке, вот только недолго и . В Благовещенск конечно приезжает много китайцев, но это туристы, которые ищут того, чего нет в Китае (да, да, всякое разное) ну и поглазеть на Россию раз виза не нужна. По Амурской области ездили - китайцев вообще не видел. Может быть это совсем не показательный пример, согласен.

Если вы к курсе этой темы, что вы скажете вот о таком мнении:

Миф про китайцев, захватывающих Дальний Восток, во многом ориентирован на жителей крупных городов Европейской части России, которые сталкиваются с большим числом гастарбайтеров из Средней Азии. Однако китайцы приезжают на Дальний Восток совсем в иных количествах и ведут себя совсем по-другому.

По данным Росстата в 1997–2015 гг. в Россию приезжало от нескольких сотен человек до 6-9 тысяч мигрантов из Китая, в то время как число приезжающих в Россию из стран СНГ исчислялось десятками, а порой и сотнями тысяч человек. Население Дальневосточного федерального округа по переписи 2010 составило 6,293 млн человек. При таком размере населения поток мигрантов из Китая - это ничтожно малая доля (0,1-0,2 %) от населения Дальнего Востока.

Суровая правда жизни заключается в том, что Россия и россияне китайцам не особенно нужны. Средняя зарплата в Китае приближается по размеру к среднероссийской, при этом жизнь в Китае куда более дешёвая, чем на Российском Дальнем Востоке. Хотя в восточных регионах России средние зарплаты выше, чем в целом по стране, рабочих мест для гастарбайтеров там немного из-за сравнительно небольшого населения. Поэтому финансового смысла в эмиграции или гастарбайтерстве для китайцев нет. Тем более, что в самом Китае есть огромные слабозаселённые территории, которые китайцы не торопятся осваивать. Кроме того, китайцы теплолюбивы, и заснеженный Дальний Восток слишком холоден для традиционного китайского образа жизни.

Поэтому на Российском Дальнем Востоке китайцев совсем немного. Больше, чем двух за раз можно увидеть на рынке, на остановке возле общежития (как правило это китайские студенты), на стройке, на факультете восточных языков в местном вузе, а также в китайских ресторанах (повара и официанты). А то, что на Дальнем Востоке работает много китайских компаний и бизнесменов, это вполне нормальная практика для соседствующих государств.

Кстати, и здесь мы не очень-то привлекательны для китайцев - им нужны огромные объёмы, а на Российском Дальнем Востоке живут не так-то много потребителей их товаров и услуг, энергетическая, транспортная и торговая инфраструктура региона пока еще только развиваются (хотя и динамично). Работать в более населенных США или Европе китайскому бизнесу куда выгоднее. Китайцы массово живут в тёплых США (по разным оценкам их там до 3 миллионов), а офисы многих ведущих китайских компаний располагаются в деловых районах престижных американских и европейских мегаполисов, бок о бок со штаб-квартирами «акул западного капитализма». Но никто ведь не говорит, что США захватывают китайцы.

Не нужно китайцам и российское побережье Дальнего Востока. У них своя огромная береговая линия и множество более удобных, незамерзающих портов. При этом всё это геополитическое богатство китайцы пока ещё не способны надежно прикрыть от флотов США. В этих условиях им не до российской акватории.

источник

Читая комментарии российских законодателей и СМИ на сообщение Министерства по развитию Дальнего Востока о возможном переносе китайских предприятий в Россию, можно подумать, будто в Зауралье уже и вправду прохода нет от китайских инвесторов. Появившаяся в начале апреля на сайте Минвостока короткая новость, что ведомство обсудило потенциал экспорта производственных мощностей из Китая на Дальний Восток, вызвала не менее бурное обсуждение, чем прошлогоднее известие о сдаче китайцам в аренду 115 тысяч га диких степей Забайкалья.

Многие депутаты высказались категорически против строительства китайских заводов, считая, что это нанесет непоправимый вред экологии региона.

Не остались в стороне от обсуждения и СМИ. Редкие попытки дать слово сторонникам и противникам инициативы предсказуемо потонули в шквале негатива про грязное производство, китайскую колонизацию и неизбежную аннексию в итоге. Как часто бывает в дискуссиях о китайской экспансии в Зауралье, большинство участников не потрудились выяснить, о чем и с кем в Китае договорился Минвосток.

Понятно, что такие опасения рождаются не на пустом месте. Сколько в России грязных заводов и фабрик, сколько вырубается лесов. Если бы не деятельные люди, то их было бы намного больше.

В частности, только недавно к лидеру фракции справоросов Сергею Миронову через его интернет приемную обратились жители одного из районов Тульской области о вредном асфальтовом заводе, отравляющем все вокруг. Миронов помог и вредный завод закрыли на стадии строительства. Но ведь один Миронов не может закрыть все вредные производства. А четкой политики в этой сфере у государства нет, иначе бы асфальтовый завод в Тульской области просто не стали бы строить...

А вот с китайскими предприятия не се так однозначно

Недоговоренности на высшем уровне

По словам высокопоставленных сотрудников Минвостока, идея обсудить с Пекином перенос китайских предприятий на Дальний Восток родилась в сентябре 2015 года. Тогда вице-премьер Юрий Трутнев, курирующий развитие ДВФО, посещал Далянь в рамках Встречи новых чемпионов, которую ежегодно организует Всемирный экономический форум (эту площадку часто называют «летним Давосом»). Трутнев там выступал вместе с главой Госкомитета по реформам и развитию Китая (бывший Госплан, превратившийся в главный центр макрорегулирования китайской экономики) Сюй Шаоши (徐绍史). Сюй рассказывал о принятом накануне циркуляре Госсовета КНР «О стимулировании международной кооперации в области производственных мощностей и изготовления оборудования».

Именно в этом выступлении вице-премьер РФ впервые услышал о планах Китая стимулировать перенос за рубеж производственных мощностей в двенадцати отраслях. Тогда же Трутнев поручил сотрудникам Минвостока поскорее проработать вопрос с китайскими коллегами. В ноябре глава ведомства Александр Галушка посетил Пекин и встретился с руководителями Госкомитета по реформам, предложив зафиксировать интерес обеих сторон к потенциальному привлечению китайских производств на Дальний Восток. А 17 декабря во время визита Дмитрия Медведева в Китай два ведомства подписали меморандум о сотрудничестве на Дальнем Востоке, в котором перенос промышленности стал одним из четырех тем для возможного сотрудничества (наряду с развитием Северного морского пути, транспортировкой грузов Северо-Востока КНР через порты Приморья и привлечения китайских инвесторов в ТОРы и Свободный порт Владивосток). Апрельский разговор директора департамента Минвостока по привлечению инвестиций и поддержке экспорта Рустама Макарова с директором департамента ГКРР по развитию промышленности Северо-Востока Китая Чжоу Цзяньпином (周建平) стал, по сути, первыми рабочими консультациями, да и их нельзя назвать особо предметными. По словам знакомых с ходом переговоров чиновников, на этой встрече китайцы согласились обсуждать конкретные предложения, когда они у Москвы появятся, а пока что будут запрашивать мнение своих региональных властей.

В отсутствие больших проектов, которыми можно похвастаться, чиновники часто хвастаются декларациями о намерениях (и российские, и китайские бюрократы – не исключение, тут два «стратегических партнера» находятся в числе мировых лидеров). Также поступил и Минвосток, очевидно, не рассчитывая на столь бурную реакцию общественности. Седьмого апреля Рустам Макаров появился в эфире телеканала РБК, чтобы обсудить инициативу с экспертами и отбить критику. Он сказал, что 80% рабочих будут гражданами РФ, снижать требования по экологии власти не будут, а сбывать продукцию предполагается на «гигантском рынке» АТР. Позже Минвосток выступил с дополнительными разъяснениями: ведомство будет вести переговоры и с другими странами, да и Китай не намерен переносить промышленность исключительно в Россию. Изучение данных о том, почему, куда и как Китай намерен переносить промышленность, показывает, что Дальнему Востоку промышленная экспансия гигантского соседа пока вообще не грозит.

Правила переноса

Исторически производства переносят в другие страны в основном по трем причинам: дешевизна ресурсов (обычно – рабочих рук), освоение новых больших рынков и забота об экологии. Промышленная экспансия Японии в азиатские страны хорошо иллюстрирует этот механизм. Сначала производства (например, заводы гигантов японского автопрома вроде Toyota) переезжали в страны с дешевыми рабочими руками и низкими экологическими стандартами, укрепляя конкурентоспособность японских машин на мировых рынках, а также здоровье японских граждан. Затем в странах, куда переносились производства, возникал собственный средний класс: бывшие дешевые рабочие руки и их потомки превращались в потребителей. Соответственно, переносить производства есть смысл в страны с более дешевым трудом, потенциальным емким рынком и низкими экологическими стандартами (или заявленными высокими, но с возможностью решить вопрос за умеренную сумму).

У Китая есть еще одна важная причина думать о переносе предприятий – проблема избыточных мощностей в промышленности, о которой в последнее время все чаще говорит премьер Госсовета Ли Кэцян (李克强). Наиболее полное исследование этого вопроса, подготовленное Европейской торговой палатой в Китае в начале года, однозначно свидетельствует, что в ряде отраслей промышленности выпуск никак не связан с рыночным спросом на продукцию. Китай производит намного больше цемента, стали, бумаги, химикатов и многого другого, чем ему на самом деле нужно. Так, за два года, 2011–2012, Китай произвел больше цемента, чем США за весь ХХ век. Но для китайцев это далеко не повод для восторженного оптимизма и шапкозакидательских настроений, с которыми этот факт описывается в российской блогосфере. Неконкурентоспособные предприятия поддерживаются на плаву за счет нерыночных кредитов для сохранения социальной стабильности или по коррупционным мотивам. Ликвидация избыточных мощностей уже давно является одним из стратегических приоритетов Пекина.

В циркуляре Госсовета, который так вдохновил Минвосток, прослеживаются обе логики: и экономическая (выход на новые рынки, где меньше издержек и будут новые потребители), и социально-политическая (ликвидация избыточных мощностей и забота об экологии). О механическом «переносе» в документе нигде впрямую не говорится. Там лишь в общем виде расписаны приоритеты «международного сотрудничества» для двенадцати отраслей (сталелитейная промышленность, цветная металлургия, стройматериалы, железнодорожное оборудование, электроэнергетика, химическая промышленность, текстиль, автопром, связь, строительная техника, авиапром, судостроение), но в случае каждой отрасли рекомендации Госсовета разные. Например, для легкой промышленности (13-й пункт циркуляра) рекомендуется переносить производства в «страны с подходящими условиями», главными из которых являются «значительные трудовые ресурсы, низкая себестоимость, близость целевого рынка». А, например, производителям энергетического оборудования (11-й пункт) Госсовет советует сконцентрироваться на наращивании экспорта продукции, произведенной в Китае.

В целом Пекин выступает за строительство производств в новых странах для отраслей с низкой маржинальностью и уровнем необходимых технологий (стройматериалы, текстиль) либо с прицелом на завоевание больших рынков массовой продукции (автопром), а компаниям в более технологичных секторах рекомендует ограничиться поставками китайского оборудования и размещением там при необходимости сервисных центров и отдельных элементов компонентной базы (R&D-центры рекомендуется размещать лишь в странах, имеющих для этого потенциал).

Подобный подход проявляется, например, в единственной запущенной программе переноса китайских производств на постсоветском пространстве – в Казахстане. В декабре 2014 года во время визита премьера Ли Кэцяна в Астану была достигнута принципиальная договоренность о запуске программы, стороны объявили о пятидесяти двух проектах на общую сумму $24 млрд. В марте 2015 года перед форумом в Боао казахстанский премьер Карим Масимов (профессиональный синолог, прекрасно говорящий по-китайски) подписал с Ли Кэцяном несколько соглашений на сумму $14 млрд, а уже в декабре, приветствуя Масимова в Пекине, Ли говорил о первых результатах. В Казахстан будут переноситься предприятия по производству стройматериалов (цемент, стекло, металлоконструкции), переработке сельхозпродукции, цветной металлургии, производству текстиля, а также в сфере энергетики (производство ядерного топлива, возобновляемые источники энергии, электросети). «Сборка автомобилей, производство полипропилена уже запущены, легкое метро в Астане должно быть пущено до конца года», – говорил Ли Кэцян (эти заявления, судя по недавнему началу стройки, все же не совсем соответствуют действительности).

Еще больше материала для понимания того, как функционирует «перенос предприятий по-китайски», дает Африка, где предприниматели из КНР начали строить заводы задолго до того, как Госсовет озаботился регулированием этой сферы и выпуском соответствующих циркуляров. По данным китайской статистики, на конец 2014 года в Африке действовало свыше трех тысяч предприятий с китайским капиталом, а двадцать специальных торгово-инвестиционных зон привлекли свыше 360 промышленных предприятий. Помимо добычи углеводородов и освоения полезных ископаемых, китайцы строят в Африке заводы по производству стройматериалов, бытовой техники, предприятия машиностроения и легкой промышленности.

Как показывает в своих исследованиях наиболее авторитетный специалист по китайскому присутствию в Африке, профессор Университета им. Джона Хопкинса Дебора Бротигэм, в 2000-е бизнесмены из КНР при выборе мест для создания промышленных предприятий руководствовались все теми же принципами – дешевые рабочие руки, потенциал роста местного рынка, а также возможность не слишком обращать внимание на экологические стандарты. Кстати, как показывают полевые исследования Бротигэм и ее команды, на большинстве китайских предприятий в Африке основной контингент рабочих составляют именно местные, так что слухи о «желтой колонизации» Африки она называет мифом.

Дальний Восток в опасности?

Вооружившись знаниями о китайском опыте создания заводов за рубежом, а также данными статистики, можно оценить, подходит ли Дальний Восток для добрососедской промышленной экспансии.

Прежде всего, необходимо оценить уже накопленный опыт – ведь в Африке китайцы начали строить заводы до всяких распоряжений из Пекина. Из-за передачи ведения статистики по прямым зарубежным инвестициям от Росстата к ЦБ сейчас в учете региональных данных царит неразбериха. Однако доступная за прежние годы статистика убедительно показывает, что желанием вкладываться в Дальний Восток китайцы не горят. По данным Росстата за 2013 год, семерка крупнейших инвесторов в ДВФО выглядит так: Япония ($2,34 млрд, в основном это вложения в газовые проекты на Сахалине), Багамские острова ($714,8 млн), Нидерланды ($525 млн), Австрия ($500 млн), Кипр ($495,7 млн), Индия ($462 млн), Германия ($440 млн). В докладе об иностранных инвестициях в Дальний Восток, выпущенном ЦЭФИР в 2013 году по заказу канадской Kinross и Консультативного совета по иностранным инвестициям РФ, указывается, что в 2011 году до 44% иностранных предприятий на Дальнем Востоке были китайскими, однако речь идет в основном о мелких фермах, торговых компаниях или точках общепита. Никаких попыток основать на Дальнем Востоке промышленные предприятия крупнее лесопилки китайцы, судя по доступным данным, не предпринимали.

В чем же причины? Первая и главная – маленький внутренний рынок на Дальнем Востоке. В ДВФО, занимающем треть территории самой большой страны мира, живут менее 6,2 млн человек, и население продолжает сокращаться из-за миграционного оттока. Удаленность от европейской части России делает транспортировку товаров, произведенных на Дальнем Востоке, крайне затратной, а само производство экономически необоснованным. Именно поэтому АвтоВАЗ возил свои машины в регион по специальному субсидируемому тарифу. Точно так же налогоплательщики субсидируют доставку в обратном направлении собранных под Владивостоком на заводе «Соллерс». И именно поэтому сам Минвосток, заманивая инвесторов в ТОРы, делает ставку на экспорт.

С точки зрения дешевой и многочисленной рабочей силы Дальний Восток тоже явно не Африка. Экономически активное население – чуть менее 3,4 млн человек, а уровень безработицы – всего 5,4%. Зарплаты в самом населенном субъекте ДВФО, Приморском крае, в 2014 году даже после девальвации лишь сравнялись с уровнем зарплат в граничащей с РФ провинции Хэйлунцзян (黑龙江): 28 277 рублей в месяц ($426) против 2278 юаней в месяц ($429). Но уже в 2015 году средняя зарплата в Приморье составила 33 811 рублей (около $509), данные по Китаю еще не опубликованы, но из-за летней девальвации в долларовом эквиваленте зарплаты на Северо-Востоке Китая, скорее всего, вновь окажутся более конкурентоспособными.

Важны и социальные аспекты. На Северо-Востоке Китая безработица сравнительно низкая. По данным 2014 года, в Хэйлунцзяне (黑龙江) она составила 4,5%, в Цзилине (吉林) 3,4%, в Ляонине (辽宁) – 3,4%, а в Автономном районе Внутренняя Монголия (АРВМ,内蒙古自治区) – 3,6%. При этом, как показывают данные China Labor Bulletin, все четыре провинции в последнее время являются важной частью нарастающего в КНР стачечного движения. Об опасностях забастовок местные власти знают не понаслышке: в марте хэйлунцзянский губернатор Лу Хао (陆昊) попал под огонь критики из-за волнений на местных угольных шахтах. Вряд ли в этой ситуации власти Северо-Восточного Китая будут рады инициативе российских коллег, которая может лишить их хоть каких-то рабочих мест.

Если считать, что китайские предприятия, которые Минвосток планирует разместить в ДВФО, будут работать на экспорт в Азиатско-Тихоокеанский регион, то продукция по логике должна будет ориентироваться на все страны региона, кроме России и Китая (откуда заводы, собственно, и предполагается переносить). Беда в том, что Северо-Восток КНР – один из наименее экспортоориентированных китайских регионов. Лишь провинция Ляонин входит в десятку крупнейших экспортирующих китайских провинций, в то время как Хэйлунцзян не поднимается выше 21-го места, Внутренняя Монголия – выше 24-го, а Цзилинь – 25-го.

Вероятно, еще не так давно Пекин мог бы закрыть глаза, если бы кто-то из местных начальников отважился покорять российских соседей заводами на заемные деньги госинститутов вроде Банка развития Китая или Экспортно-импортного банка. Именно эти два института, согласно исследованиям Бротигэм, играли важную роль в процессе промышленного освоения Африки. О значительной роли, которую предстоит сыграть «политическим банкам», говорится и в прошлогоднем циркуляре ГКРР (пункт 32). Проблема в том, что сейчас оба банка находятся в центре антикоррупционной кампании, а также усилий Пекина сделать госбанки более эффективными и предотвратить разрастание плохих долгов. Именно поэтому в России этим банкам можно финансировать проекты друзей президента Владимира Путина вроде «Ямал СПГ», но вряд ли стоит ожидать от них массированных кредитов на проекты в ДВФО без оглядки на экономическую логику.

Таким образом, защитникам промышленной девственности Дальнего Востока бояться анонсированной Минвостоком инициативы не стоит. В плане реализации она, скорее всего, уйдет не дальше, чем подписанная в 2009 году Дмитрием Медведевым и Ху Цзиньтао программа сотрудничества ДВФО и Северо-Востока КНР, о которой сейчас Москва и Пекин предпочитают не вспоминать. Если на Дальнем Востоке через пару лет появится хотя бы несколько китайских предприятий, это уже можно будет считать большой удачей. Куда более опасны для развития региона сами антикитайские фобии, когда люди готовы паниковать при появлении любой химеры, родившейся в чиновничьих кабинетах. Тревожный звон отпугивает реальных инвесторов и заглушает призывы к радикальному улучшению инвестклимата через структурные реформы.