План строения купеческих домов 19 век. Планировка доходных домов. Примеры проектов домов в купеческом стиле

Наиболее яркими проявлениями архитектуры России по части загородных сооружений 18-19 веков выступают русская усадьба и купеческий дом. И если первый вариант построек применяется достаточно широко, то проекты домов в купеческом стиле не настолько популярны.

Проект №10-40	Проект №11-72	Проект №10-46

Особенности проектирования

Исторически дома в купеческом стиле представляли собой квадратное или прямоугольное здание высотой 1-2 этажа, но современные проекты позволяют возводить более высокие здания. Другими характерными особенностями купеческих частных особняков выступают:

Комбинирование используемых при строительстве материалов. Нижний этаж обычно возводился из кирпича , а верхний - из древесины.

Применение простой (по сравнению с многоуровневой крышей русской усадьбы) двух- или четырехскатной кровли.

Использование в интерьерах натуральных материалов.

Наличие на верхнем этаже светелки. Она представляла собой хорошо освещенное помещение, чем-то напоминающее современную мансарду.

Подшив карнизных свесов. Обязательный элемент, отделка которого выполняется тщательно и из качественных материалов.

Использование на фасаде разнообразных декоративных элементов (резные наличники и ставни, ограждения лестниц, крыльца или балкона и т.д.), хотя их число намного меньше, чем при строительстве усадьбы. Это показывает основное отличие между ними - русский купеческий стиль показывает достаток владельца здания, будучи не таким броским и выпячивающим его, как в случае русской усадьбы.

Умение удержаться в рамках стиля - главная и очень характерная черта лучших представителей отечественного купечества, обладавших огромным состоянием, но не кичившихся собственным богатством.

Примеры проектов домов в купеческом стиле

Яркий пример современного здания рассматриваемого стиля - проект №10-40 . Цокольный этаж выполнен из классического кирпича, а выше размещен трехэтажный сруб с обязательной светелкой не только на 3-м, но и на 2-м этаже. Высоко расположенное крыльцо с богато декорированными стойками и перилами дополняется балконом на втором этаже, выполненном в том же стиле.

Здание обладает большим количеством карнизных свесов, благодаря фонарям в светелках и козырьку над крыльцом. Все они отделаны тщательно и качественно, что придает постройке стильный и дорогой облик.

Еще один пример подобного коттеджа - проект №11-72 . Оно не является комбинированным, так как стены выполнены из древесины. Однако, благодаря отделке цокольного этажа декоративным камнем, постройка полностью соответствует купеческому стилю. Другие характерные черты:

• простая двухскатная кровля с подшитым карнизом;
• высоко расположенное крыльцо;
• балкон, выполненный с ним в едином стиле;
• обязательная светелка на втором этаже.

Наиболее простой вариант купеческого особняка представляет проект №10-46 . Он состоит из двух срубов, поставленных рядом. Цоколь отделан искусственным камнем, карнизы подшиты, а помещения второго этажа освещены, благодаря наличию трех больших окон. Все это - черты, присущие купеческим частным постройкам.

В 1855 году в Нижнем Новгороде было 2089 деревянных домов, составлявших 92% всех зданий. К началу XX века доля их хотя и сократилась до 75%, однако общее количество увеличилось до 65000.

В 1855 году в Нижнем Новгороде было 2089 деревянных домов, составлявших 92% всех зданий. К началу XX века доля их хотя и сократилась до 75%, однако общее количество увеличилось до 65000. Таким образом, на протяжении всего рассматриваемого периода застройка Н. Новгорода была преимущественно деревянной. Однако со стороны рек Оки и Волги город, наоборот, выглядел каменным, монументальным. Такое впечатление создавалось потому, что уже к середине прошлого, а тем более в начале нашего века большинство каменных домов было сосредоточено в его прибрежной части. Нижне-Волжская набережная, Благовещенская слобода, кремль имели плотную капитальную застройку с возвышающимися над ней кремлевскими башнями и каменными храмами. Небольшие деревянные дома, стоявшие на откосах, прятались за купами деревьев и во дворах. В удалении же от берегов Оки и Волги они преобладали даже на главных улицах. Окраины и слободы с деревянными домами, заборами, тротуарами, садами и огородами являли собой картину провинциального захолустья. В настоящее время в г. Горьком некапитальная застройка составляет всего 9%. Она исчезает не только на периферии, где ее место занимают новые жилые районы, но и в центральной части города в результате сноса домов по ветхости, под новое строительство или меняет своей облик до неузнаваемости после их ремонта и реконструкции.

Невнимание и пренебрежение к архитектуре деревянных домов было порождено недостаточной ее изученностью, недооценкой ее художественных качеств, а также отсутствием в таких домах современного инженерного оборудования и их высокой пожароопасностью. Между тем деревянные строения представляют собой важную часть архитектурных ансамблей в ряде районов города. Известный историк и теоретик отечественной архитектуры и градостроительства прошлого века И. Забелин считал, что в России сочетание деревянного и городского элементов застройки соответствует национальным представлениям о прекрасном. Утрата народного архитектурно-строительного опыта наносит ущерб национальной культуре.

Какие же деревянные дома строились в Нижнем Новгороде? В эпоху классицизма это были преимущественно одноэтажные или одноэтажные с мезонинами дома, принадлежавшие одной семье, с открытым двором и надворными постройками. В городе сохранилось несколько таких домов. Усадьбы помещиков и дома дворян, часто оштукатутуренные жилища, были украшением главных улиц города. (В XIX веке оштукатуренные деревянные здания по внешнему виду не отличались от каменных, поэтому в настоящей главе они не рассматриваются). Постройки мещан, чиновников, мелких купцов были поменьше и попроще, однако фасады тех и других вплоть до середины XIX века, как правило, выполнялись по высочайше утвержденным образцам. Это придавало застройке определенную упорядоченность и стилистическую однородность.

В 1850-1860-х годах в связи с развитием торговли, промышленности и транспорта, ростом численности населения были созданы благоприятные условия для частного предпринимательства в жилищном строительстве. Быстро росли его объемы, изменились типы квартир, повысилась этажность, капитальность домов, а с конца XIX века улучшилось их инженерное оборудование. Постепенно доходные дома, в которых хозяин сдавал внаем отдельные комнаты и квартиры, получают большее распространение, чем индивидуальные.

Типичный нижегородский доходный дом, получивший распространение в последней трети XIX века, - это двухэтажное сооружение, часто с каменным цоколем или первым этажом, высотой не более 4 саженей (8,5 м) с четырьмя двух-, четырехкомнатными квартирами. Квартиры имели печное отопление, в пристрое вместе с лестницей, сенями и кладовой теплые или холодные уборные типа люфт-клозет. При каждом доме находились те или иные надворные постройки: сараи, прачечная, каретник, одно-, двухэтажный флигель с более дешевыми квартирами. Иногда во флигеле проживал сам хозяин, сдавая внаем более дорогие квартиры, обращенные окнами на улицу.

К концу столетия разделение участков домовладельцев уплотнение застройки повлияли на конфигурацию домов. Появились застройки с тупыми и острыми углами, Т- и Г-образные. Дома стали пристраиваться вплотную цруг к другу или располагаться на небольшом расстоянии и отделяться брандмауэрами. В результате отдельные участки улиц представляли собой сплошную разновысотную разноликую стену.

Архитектура городских деревянных домов во второй половине XIX - начале XX века была необычаино разнообразной. В ее развитии можно выделить два основных направления. Первое характеризуется адаптацией к городским условиям и cовершенствованием крестьянского жилища, находившегося на окраинах города и в окружавших его селениях. Эволюция этого направления привела к тому, что двухэтажый городской доходный дом и до некоторой степени одноэтажный индивидуальный, утратив функциональную связь с сельским жилищем, сохранили присущий последнему резной декор, соответствующим образом преобразованный и модернизированный. Второе направление связано с чисто профессиональной архитектурной деятельностью, при которой в городских жилых домах разных типов воплощались в дереве различные формы каменных сооружений. Подражание состоятельным домовладельцам, строившим каменные здания в модных стилях, привело к тому, что архитектура деревянных построек, как в зеркале, отражала смену архитектурных направлений. Искусно имитировались детали фасадов каменных здании: рустика, пилястры, капители, наличники - и несвойственные дереву как материалу криволинейные формы модерна.

Процесс формирования первого направления был более сложным, поэтому остановимся на нем подробно. Широкому строительству деревянных домов в Н. Новгороде и его окрестностях способствовало наличие крупных лесных массивов, развитие плотничного искусства, бондарного и щепного дела, сооружение речных судов, украшавшихся глухой резьбои. К началу XIX века волжские мастера не только достигли высокого мастерства в этих областях, но и создали совершенное по своему функциональному назначению жилище. Под одной крышей объединились несколько ячеек-срубов с летними и зимними жилыми комнатами, сенями, чуланом и двор с поветью. Такими домами крестьяне и ремесленники застраивали окраины города и слободы.

К середине XIX века изменились конструкции деревянного дома и его внешний вид. Старая безгвоздевая кровля заменяется более совершенной стропильной, а бревенчатый щипец - дощатой обшивкой. Стык ее со стеной прикрывается лобовой доской, над которой устраивается карниз, прикрывающий от атмосферных осадков стену и оконные наличники. В результате крыша как бы отделилась от сруба, образовав фронтон, подобный классическому фронтону городского и помещичьего домов. То, что ноги стропил (быки) опирались на затяжки (роспуски), давало возможность делать подшивной карниз по всему периметру здания, а под ним располагать модульоны или кронштеины. Увеличились размеры окон. Все больше и больше стало строиться полукаменных домов, или полу-домков, у которых верхний этаж был деревянным, а нижний или цокольный каменным. В соответствии с Положением об устройстве губернского города Нижнего Новгорода 1836 года все дома сооружались на каменных или кирпичных фундаментах.

На всех этапах развития архитектуры деревянного дома декоративное убранство его было тесно связано с конструкцией. На домах с безгвоздевой кровлей резьбои украшались концы немногочисленных досок - крылья, прикрывавшие торцы выступавших из-под кровли слег, и подкрылки, которые прибивали к торцам верхних, выступавших вперед бревен сруба, а также наличники окон. При этом использовалась преимущественно выемочная резьба с неглубоким рельефом. Образование фронтона и подшивного карниза способствовало заимствованию форм орнамента русского ампира и использованию их при обработке оконных наличников и пилястр, прикрывавших торцы бревен сруба. Причем нижегородские резчики не просто копировали, а творчески преображали эти формы, органически включая их в систему украшений жилища. Однако дома с глухой рельефной (корабельной) резьбой в городе не сохранились. Последние из них исчезли в 1980-х годах. Одни были снесены, другие перестроены, с третьих резные доски были сняты для пополнения фондов музеев Москвы, Ленинграда, Горького.

В центре города сохранилось мало деревянных домов постройки 1840 - 1870-х годов в их первоначальном виде. В Сормове же на улицах Коминтерна. Свободы и КИМа можно видеть, хотя и в ветхом состоянии, более трех десятков построек 1840 -1890-х годов с частично, а в некоторых случаях и полностью сохранившейся резьбой (дата строительства вырезана на фризовых досках фронтонов или подоконьях слуховых окон. По ним можно проследить преобразование сельского дома в городской по мере объединения нескольких соседних деревень в рабочий поселок Сормово.

Изменение условий труда и быта с постепенным превращением крестьян в ремесленников, изготовлявших, кирпичи, гвозди, канаты, красивших холсты, а затем, после строительства завода, - в рабочих, а также повышение стоимости участков на двух главных улицах привело к замене одноэтажной деревенской избы двухэтажным

м городского типа. Первыми стали строить двухэтажные дома богатые ремесленники, владельцы мастерских, скупщики, а затем мастера и квалифицированные рабочие, в планировочном отношении сначала это был дом, состоящий традиционных изб, водруженных одна на другую с пристроенными сбоку или сзади сенями и лестницей, ведущей на второй этаж. С прирубом сзади еще одного-двух домов они превращались в дома-цепочки. Ставились они обязательно торцом на улицу. Сени делались раздельными ддя первого и второго этажей. Вместо дворовой уборной пристраивался люфт-клозет. В доме предусматривалось помещение для сдачи внаем. Позже начали строить дома больших размеров - пятистенки, крестовики с усложненной планировкой. Фасады их стали обшиваться тесом. Жилища указанных выше типов, преимущественно в перестроенном виде, до сих пор встречаются и в центре города. В 1890-х годах появились двухэтажные дома по образцам доходных домов мещан-нижегородцев с трехскатной или четырехскатной (вальмовой) кровлей, часто с каменным первым или цокольным этажом, в котором размешались лавка или кладовые. Строились они не перпендикулярно, а параллельно улице. В них размещалось от двух до четырех квартир. Планировка таких домов была более свободной с выделением перегородками нескольких комнат.

Во второй половине XIX века конструкции городского деревянного дома и размещение на его фасадах декоративного убранства не претерпели существенных изменений. По-прежнему резьбой украшались карнизы, оконные наличники, угловые пилястры, междуэтажные пояски, а также крыльца и веранды. (Некоторые изменения произошли в связи с распространением четырехскатных крыш, на которых появились декорированные мезонины-светелки или слуховые окна, а также украшения из просечного железа). Однако существенно изменился характер самой резьбы. Появившиеся в 1820-х годах формы глухой рельефной резьбы, навеянные классицизмом, в 1870-х годах стали вытесняться моделированным накладным, а затем пропильным орнаментом.

В Сормове на фронтонах домов № 213 по ул. Коминтерна и № 77 по ул. Свободы можно видеть фрагменты неглубокой глухой резьбы середины 1840-х годов с упрощенным растительным орнаментом. На доме № 91 по ул. КИМа, построенном в 1849 году, полностью сохранился фронтон, свидетельствующий о расцвете искусства рельефной резьбы. Фризовые доски по периметру здания украшены короткими волнообразными растительными побегами, прикрытыми листьями аканта и заканчивающимися цветком или экзотическим плодом. Побеги соединены лентами-перевязками. Посередине доски на главном фасаде во всю ее ширину вырезан год строительства. Богато украшенный карниз фронтона повторяет форму и рисунок лепных деталей классического ампирного фронтона с мо-дульонами. Фрагменты аналогичной фризовой доски уцелели и на доме № 79 по ул. Свободы.

В 1870-1890-х годах искусство резьбы в Сормове замедленнее, многие мотивы и приемы многократно повторялись и становились традиционными. На протяжении всего этого периода здесь неизменным оставался прием обработки трехчастного слухового окна, обрамлявшегося колонками, треугольным очельем и волютообразными прорезными боковыми досками. Окна первого и второго этажей имели криволинейные очертания очелий. Наличники окон и угловые пилястры украшались моделированным накладным, а с 1880-х годов пропильным растительным орнаментом. Упростились карнизы фронтонов. Они были или гладкими или украшались скромной геометрической пропильной резьбой, хотя широкое распространение она получила только в 1900-х годах. В конце XIX века оконные наличники сормовских домов обрели подчеркнуто усложненные формы, как и формы наличников на фасадах нижегородских домов. Они отличались разнообразными ажурными формами боковых досок, очельем и подоконьем, украшенными не только моделированной накладной резьбой, но и дополненной сверху и снизу моделированной прорезью. Все это видно на сохранившемся фасаде дома № 205 (построен в 1893 году) на ул. Коминтерна.

В Н. Новгороде встречалась глухая рельефная резьба на несохранившихся ныне домах, построенных в 1820 - 1830-х годах. Ее выполняли в процессе строительства дома, или переносили резные доски с сельских домов. Имели место случаи обогащения фасадов резными деталями с целью преодоления единообразия застройки по официально утвержденным проектам. На полукаменном доме Заплатиной (ул. Гоголя, 28), построенном в 1838 году, ампирные оконные наличники и угловые пилястры украшены незатейливым резным орнаментом. Однако широкое распространение резьбы началось в 1860 -1870-х годах после прекращения использования проектов образцовых фасадов и усиления интереса к народному искусству, в 1870-1890-х годах дома с резными украшениями стали преобладать среди деревянных построек. При этом сами постройки по своему планировочному и пространственному решению, а также декоративному убранству были разнообразны. Особенно выделялись формы декоративных украшений. Они использовались как при строительстве новых, так и при реконструкции обветшалых зданий.

Рассмотрим наиболее интересные и характерные приемы резьбы, украшавшей деревянные дома в 1860 - 1910-х годах. Большой двухэтажный, с цокольным этажом дом № 26/28 по ул. Ковалихинской был построен в первой четверти XIX века. Его ампирные формы сохранились на фасаде, выходящем во двор. В 1860-х годах два его фасада, выходившие на улицу и Ковалихинскую площадь, были реконструированы: ликвидирован фронтон, появились фигурные кронштейны, поддерживающие карниз, и подоконные пояски с римитивной пропильной резьбой, выполненной с помощью пилы и коловорота. Однако наибольший интерес представляют наличники, поскольку при их создании были использованы новые композиционные и технологические приемы. Окна попарно объединены общим прямым очельем с раскрепованным карнизом, поддерживаемым тремя скульптурными кронштейнами. Сам наличник составлен из плотно подогнанных друг к другу частей, украшенных глухой рельефной резьбой. Это создает впечатление их целостности и монолитности. Такой прием, упрощающий работу резчика, получил в дальнейшем достаточно широкое распространение.

В Н. Новгороде одной из первых построек, в которой глухую рельефную резьбу использовал профессиональный архитектор, был дом № 35 по ул. Лядова. Композиция его, довольно типичная для домов последней трети XIX века, проста: с обеих сторон главного фасада два слабо выступающие за плоскость стены ризалита, покрытые двухскатной кровлей. Дом венчается резным карнизом с широким фризом, уподобленным форме кровли. Ризалиты от подоконного пояска до конька кровли покрыты досками и деревянными плитами различной формы, украшенными глухой резьбой. Они установлены на одинаковых расстояниях друг от друга и образуют крестообразный рисунок, связывающий треугольную форму конька со сложной формой оконного проема. В проекте неизвестный автор рисунок резьбы наметил условно, однако в натуре она была прекрасно выполнена под руководством архитектора Р. Килевейна. Выявление во внешних формах внутренней структуры здания, удачная взаимосвязь формы резных плит с формой крыши и окон и мастерски выполненная резьба позволяют отнести этот дом к лучшим образцам городских деревянных домов периода эклектики.

По-другому спроектирован двухэтажный дом № 5в, расположенный внутри квартала по ул. Загорского и принадлежавший З. Апраксину. В плане он имеет квадратную форму. Этот дом с четырехскатной кровлей увенчан со всех сторон пологими фронтонами. Главный фасад его украшен красивой глухой накладной резьбой, тонкой, изящной (выполненной, очевидно, по рисунку архитектора), незатейливо обрамляющей оконные проемы, карнизы, междуэтажные пояски, угловые пилястры. В отличие от дома по ул. Лядова, где использован рисунок народной резьбы, здесь она целиком выполнена в классических формах с использованием акантовых листьев, розеток, иоников, резных каблучков и др.

В 1870-х годах в периферийных городах страны в подражание постройкам Ропета стали возводить деревянные дома в русском народном стиле. В Н. Новгороде архитектор И. Кострюков одним из первых запроектировал два двухэтажных доходных дома в таком стиле для жены надворного советника Е. Богоявленской. Это типичный пятистенок с усложненной внутренней планировкой, с двумя пристроенными лестницами, позволяющими иметь отдельные входы в квартиры. Автор проекта, воспитанный на принципах академической эклектики, не смог преодолеть ее влияния при проектировании обоих домов. Вместо свободной живописной пространственной композиции, свойственной русскому народному стилю, здесь использована фронтальная композиция с центральными ризалитами, положение которых не соответствует внутренней планировочной структуре. Архитектурные формы первого этажа типичны скорее для каменного, а не для деревянного сооружения. Народность архитектуры выражена формальным использованием пропильной резьбы, выполненной в натуре в соответствии с проектом. Сама пропильная резьба, недавно появившаяся в городе, еще далека от совершенства.

Примером отделки фасадов комбинированной резьбой, получившей широкое распространение в 1880-х годах, служат два двухэтажных дома - № 18 и № 18а по ул. Гоголя, построенные для себя и своего сына подрядчиком Авдеевым. Дома прямоугольной формы стоят в саду на большом расстоянии друг от друга, за ними располагались два флигеля, в которых жили рабочие. Характерная особенность обоих домов - одинаковая отделка всех фасадов однотипными наличниками, карнизами, угловыми пилястрами. Особенно богато оформлены оконные наличники с использованием скульптурной моделированной накладной и пропильной резьбы. Орнамент был окрашен в натуральные цвета: листья зеленые, виноград фиолетовый, колонки желтые и т. д. Интересно, что здесь прослеживается попытка типизировать, очевидно с целью упрощения и удешевления строительства, не только элементы архитектурного оформления фасадов, но и внутреннюю планировочную структуру зданий. Похожие наличники, вероятно выполненные теми же мастерами, можно видеть на полудомке купца Мяздрикова (ул. М. Ямская, 3).

Сочетание глухой моделированной и пропильной резьбы представлено и на хорошо сохранившемся жилом доме усадьбы мещанина Гордеева (ул. Грузинская, 36). Усадьба состояла из двух двухэтажных деревянных домов, красильни, прачечной, сушильни, конюшни, коровника и сарая, впоследствии частично перестроенных. Фасады построек выходили на открытый двор. К бровке Почаинского оврага примыкал сад. Квартиры предназначались не только для семьи хозяина и его прислуги, но и для сдачи внаем, что вместе с красильным производством составляло уплотняется снизу вверх и отличается нарочитой декоративностью, как бы спорящей с богатой отделкой каменных домов того времени. Наличники окон венчаются волютообразными барочными сандриками. На втором этаже они обогащены сетчатым фризом и верхней своей частью накладываются на многослойный пропильной и моделированный карниз. Такой же многослойный, ажурный междуэтажный пояс делит фасад дома на две части. Угловые филенчатые пилястры увенчаны стилизованными ионическими капителями глухой резьбы.

Одноэтажные дома типа изба-сени, строившиеся наименее состоятельными домовладельцами, до сих пор встречаются в центральной части города. Хорошо сохранился фасад такого дома на цокольном этаже (ул. Белинского, 50), построенного в 1890-х годах мещанином В. Гудиным. Он украшен моделированной пропильной резьбой. На широком наличнике слухового окна рисунок волюто-образной формы с розетками и гроздьями винограда, характерный для южных районов края.

При реконструкции обветшалых домов часто фасады их переделывались с использованием приемов и форм, бытовавших в то время. Так, сохранился двухэтажный Г-образный в плане усадебный дом (ул. Дзержинского, 19), построенный в первой трети XIX века в стиле ампир. Фасады его в 1880-х годах были переделаны и украшены комбинированной резьбой высокого качества, хорошо сохранившейся в верхней части здания.

Иногда форма и рисунок деталей, запроектированных профессиональным архитектором, по-своему интерпретировались самими мастерами, которые использовали сложившиеся приемы обработки дерева и проявляли при этом свою творческую индивидуальность. Например, построенный в 1903 году двухэтажный деревянный дом Зимен-ского (ул. Свердлова, 111) был запроектирован оштукатуренным в формах академической эклектики, однако в натуре лепные детали были заменены пропильной резьбой, мало изменившей его внешний вид.

В 1890-х годах глухая резьба была вытеснена пропильной и моделированной. Возможность использования при этом шаблонов и тонких досок ускоряла работу и снижала ее стоимость. Наложением досок с пропильной резьбой друг на друга или на гладкие доски достигалось впечатление объемности кружевного богатства декора. Стилистически пропильная резьба становится более однородной. Одновременно с появлением пропильной резьбы вновь получает распространение просечное железо. Если в XVIII веке его использовали только состоятельные домовладельцы, теперь оно стало общедоступным. Это было связано с увеличением производства кровельного железа, снижением его стоимости, что позволило делать кровлю огнестойкой и более долговечной. Просечные украшения размещались в навершиях дымовых труб в виде четырех или восьмискатной крыши со шпилем, увенчанным цветком. На гранях окованных железом труб размещались накладные рельефные розетки. Позднее появились про сечные украшения на воронках водосточных труб. К концу XIX века отдельные декоративные элементы из просечного железа складываются в единый комплекс украшения городского деревянного дома, состоящий из ажурного гребня на коньке крыши и фронтоне, башенок для флюгеров и окованных железом дымовых труб с замысловатыми ажурными колпаками над ними. На рубеже веков пышные украшения из просечного железа и многослойные орнаменты пропильной резьбы стали наиболее модными и получили широкое распространение в деревянном зодчестве.

Двухэтажный полукаменный дом А. Штерновой (ул. Грузинская, 35), построенный в 1864 г. по проекту архит. Кострюкова, интересен равнокачественностью фасадов и объемностью композиции, которой крестовый мезонин придает уравновешенность и завершенность. В конце 1890-х годов главный фасад был украшен модной в то время пропильной резьбой. Качество ее, по сравнению с рассмотренными выше примерами, значительно ниже. Такие же дома с крестовым мезонином можно видеть на ул. Дзержинского, 32 и Ковалихинской, 24, и др.

Дом мещанина А. Лебедева (ул. М. Горького, 42) обладает живописным объемом. Он имеет сложную в плане форму: с одной стороны эркер с высоким фронтоном, металлический зонт на кованых ажурных кронштейнах, с другой - большая веранда. Резьба его многообразна и качественно неоднородна. Со скульптурным рисунком наличников соседствуют примитивная нропильная резьба карниза и грубая накладная па угловых пилястрах.

Одноэтажный с каменным цокольным этажом и мезонином деревянный дом № 49 по Краснофлотской улице принадлежал наследникам купца Ложкарева. Он демонстрирует собой конечный результат эволюции архитектуры одноэтажного сельского дома, превратившегося в конце XIX века в городской особняк. Дом Ложкарева только отдаленно напоминает свой прототип. По планировочной структуре и размерам (10 х 14 м) это пятистенок с пристроенными сенями, у которого фронтон заменен мезонином с трехчастным окном, похожим на итальянское. Его фронтон модернизирован. Изменены пропорции окон, которые обрамлены изящными резными наличниками, увенчанными килевидными сандриками. Стекла в них зеркальные, без переплетов. Карниз большего выноса с редко поставленными резными консолями. Обшивка горизонтальная с. небольшими бороздками. Все традиционные детали: карнизы, наличники, изящные угловые колонки - богато декорированы искусно выполненной комбинированной, моделированной и пропильной, резьбой. Гребень конька, водосточные и дымовые трубы имели пышное украшение из просечного железа. Все это производило впечатление богатого нарядного убора, где деревянная кружевная резьба удачно сочеталась с ажурным узором металлических просечек.

В начале XX века искусство резьбы начало приходить в упадок. Изменился и внешний вид деревянного городского дома. Увеличились его размеры, двухскатная кровля все чаще стала заменяться более экономичной четырехскатной, исчез фронтон, под влиянием модерна на некоторых домах появились эркеры, башенки, веранды, балконы. Однако сохранился принцип рационального размещения декоративных элементов, хотя характер их продолжал изменяться. По-прежнему наиболее богато украшенной частью дома оставались оконные наличники и карниз. Увеличился его вынос, для его поддержки делаются фигурные резные кронштейны. На филенчатые пилястры накладываются выпиленные узоры упрощенного рисунка. На уровне междуэтажного перекрытия устанавливается резной пояс. Часто над входными дверями помещается металлический зонт на кованых ажурных кронштейнах, а иногда на чугунных узорчатых столбах. Внутренние помещения дома оштукатуривались и оформлялись карнизами или лепными украшениями, печи часто облицовывались кафелем. Этот тип дома получил широкое распространение в начале XX века.

В 1910-х годах наблюдается дальнейшее ухудшение качества резьбы. Пропильной рисунок ее становится укрупненным и примитивным. Во многих случаях резьба заменяется конструированием элементов декора геометрической формы, особенно широкое распространение приобрели наличники с небольшими фронтончиками, филенчатые пилястры и другие детали, выполненные с помощью пилы и рубанка. Все это можно наблюдать на многих двухэтажных домах по ул. Невзоровых и ул. Генкиной, интенсивно застраивавшихся в предвоенные годы. Рационализм здесь главенствовал в ущерб эстетике. Наглядным примером служит дом № 270 по ул. Белинского, перестроенный Е. Талановой в 1912 г.. на котором появились башня, эркер, примитивные наличники с треугольными очельями, заменившие простые ампирные формы.

Второе направление развития архитектуры деревянного дома, характеризующееся подражанием архитектуре каменных зданий, поначалу использовало формы русского классицизма первой трети XIX века. Дома, как правило, строились по классической схеме с симметричным фасадом, часто с мезонином, увенчанным фронтоном. До 1856 года для этого использовались образцовые проекты. Однако и после их отмены на фасадах продолжали применяться упрощенные классические детали. Такие постройки можно и сейчас встретить на улицах Грузинской, Провиантской, Воровского, Ульянова. Постепенно на фасадах домов стали появляться формы академической эклектики, затем русского стиля, модерна и неоклассицизма. Проекты таких домов, в какой-то степени копирующие архитектуру каменных зданий, построенных в разных стилях, публиковались в периодически издаваемых альбомах вплоть до 1918 года.

Каменные дома в 1870 -1880-х годах строились с использованием ренессансных форм. Эта тенденция отразилась на архитектуре не только вновь строящихся, но и реконструируемых деревянных домов.

Деревянные дома на каменных цокольных этажах при хорошем содержании кровли были долговечны, и многие из них при ремонте меняли свой внешний вид в соответствии с новыми стилями. На главном фасаде одноэтажного с мезонином дома № 20 по ул. Лядова наследников М. Аверкиева, построенного в 1806 году. А. Плотников в 1882 году заменил крупные формы приставного портика измельченными деталями наличников с лучковыми сандриками по первому и прямоугольными - по мансардному этажу, разделив эти этажи сплошным карнизом с модульонами, овальными фестонами, спускающимися от карниза к окнам шнурами. Фасады одноэтажного дома мещанки Ф. Торсуевой (ул. Ульянова. 40), построенного в 1839 году Кизеветтером в простых ампирных формах, дважды переделывались: в связи с сооружением в 1876 году теплого крыльца и в 1880-е годы - одноэтажного пристроя с северной стороны. В первом случае на фасадах были сделаны пилястры и обрамлены прямоугольными наличниками все окна. Во втором - тем же Плотниковым была реконструирована крыша с устроиством мезонина и воссозданы архитектурные детали, напоминающие отделку дома наследников Аверкиевых. Оба здания находятся в хорошем состоянии, а их архитектура представляет собой типичный пример академик академическрй эклектики 80-х годов прошлого века.

Более крупные и пластичные формы присущи особняку М. Рукавишникова (ул. Лядова, 24: 1889 г.). Главный фасад его разбит на три неярко выраженных ризалита, увенчанных одним лучковым и двумя треугольными фронтонами, а плоскость стены сплошь покрыта хотя и упрощенными, но разнообразными деталями, характерными для классицизма. Флигель усадьбы В. Рукавишникова (ул. Лядова, 21), построенный в 1888 году", имеет несколько необычную для деревянной постройки П-образную в плане форму. На заглубленной центральной части фасада расположен балкон. Боковые выступающие части увенчаны фигурными аттиками с рельефным карнизом и двумя полуциркульными окнами на тимпане (надкарнизные украшения не сохранились). Окна имеют лучковые перемычки с замковыми камнями. Фасад обшит рейкой. Торцы бревен сруба забраны вертикальными профилированными досками, образуя филенчатые пилястры, поддерживающие антаблемент с зубчатым карнизом. Упрощенные в натуре, по сравнению с проектом, детали фасада, участки гладких стен как бы повторяют архитектуру каменного дома.

Ярко выраженные черты академической эклектики присущи собственному дому гражданского инженера В. Лемке, запроектированному им в 1891 году (ул. Короленко. 11/12). Здесь есть искусно выполненные в дереве детали, свойственные оштукатуренным зданиям, пилястры, наличники с колонками, карниз с кронштейнами п меандровым поясом. Все работы, отличающиеся высоким качеством, очевидно, выполнялись хорошими мастерами под руководством автора проекта. Деревянных домов в стиле академической эклектики, по сравнению с кирпичными, было немного, однако архитектура их была не менее разнообразной и выразительной.

Русский стиль, в котором был построен Главный ярмарочный дом, нашел отражение в архитектуре деревянных домов, однако если в его внешних формах, так же как и в формах других каменных построек в этом стиле, воспроизведены не только узорчатость, но и силуэтность сооружений XVII века, то нижегородские мастера механически перенесли рисунок кирпичных архитектурных деталей (в основном оконных наличников) на прямоугольные фасады мещанского двухэтажного дома, выполнив их в дереве. При этом для украшения карнизов, междуэтажных поясков, пилястр использовалась пропильная и моделированная резьба, а форма кронштейнов, поддерживающих карниз, заимствовалась из арсенала средств академической эклектики. Все это можно наблюдать на фасадах полудомков купцов А. Каменева на ул. Краснофлотской, 99 (1896 г.) и Г. Замотина на ул. Коминтерна, 320 (1898 г.), несущих на себе печать эклектизма. Дом А. Каменева интересен попыткой связать архитектуру его деревянной и каменной частей путем введения в отделку первого этажа оштукатуренных наличников, поясков, зубчиков. По сравнению с ним стилистически более цельным выглядит двухэтажный дом О. Макаровой (ул. Нестерова, 24), построенный после 1905 года. Здесь, очевидно, под влиянием новых идей романтического модерна детали приобрели большую скульптурность. Они укрупнены, стилизованы, выполнены в одной манере и, главное, представляют собой не копии, а свободные композиции на тему узорчатых форм зданий XVII века. К сожалению, после пожара, случившегося в 1970 году, в процессе восстановительного ремонта внешний вид дома исказился. Часть архитектурных деталей, в том числе карниз, исчезла, а резные колонки крыльца и балкона были употреблены для устройства веранды соседнего флигеля. Однако и сохранившиеся детали свидетельствуют о творческом подходе автора к использованию старых архитектурных форм. Архитектура этого дома тяготеет к неорусскому стилю.

На ул. Фигнер, 25 находится единственный в городе пристрой к двухэтажному дому в кирпичном стиле, деревянные детали которого по форме повторяют кирпичные.

Первые признаки модерна в деревянном зодчестве города появились на рубеже веков. В качестве примера назовем собственный двухэтажный дом № 31 по улице Новой (1899 -1900 гг.) гражданского инженера П. Дом-бровского. В первоначальном проекте декоративное оформление фасада с рустованным первым этажом, двумя эркерами с башенками и наличниками в виде колонок несет на себе печать эклектики. В процессе строительства в проект были внесены изменения. Под эркерами появились мощные кронштейны, колонки были заменены имитированным фахверком, и, если бы не кружевные узоры на карнизе, здание можно было бы отнести к одной из первых деревянных построек в стиле рационального модерна. Обращает на себя внимание экономичность планировочного решения. На этаже десять жилых комнат, из которых только две - зал и кухня - проходные. Связь между комнатами осуществляется с помощью прихожей и небольшого коридора. Две лестницы - главная и подсобная - даёт в случае необходимости заселить на этаже две семьи.

На улицах и площадях города возводились преимущественно двухэтажные сооружения с башнями, эркерами, балконами, высокими фронтонами, живописно располагавшимися на асимметричных фасадах. Сами фасады не только формой криволинейного декора, но и своим более скульптурным объемно-пространственным решением отличались от преобладавших в архитектуре академической эклектики симметричных плоскостных фасадов. Ограниченные возможности дерева в создании причудливых криволинейных форм, присущих декоративному модерну, заставили архитекторов искать новые средства художественной выразительности. Дом № 14 по ул. Маслякова (1900 г.), принадлежавший инженеру-судостроителю Н. Березину, построен в стиле рационального модерна. Сложные криволинейные формы двух фронтонов, большой вынос карнизов не только самого здания, но и надоконных сандриков, навесы над крыльцом, поддерживаемые прямолинейной и криволинейной формы, деревянными конструкциями с простым рисунком консолей, и двухэтажная веранда, также с криволинейными формами ограждающих конструкций, - все это придает единство и пространственную законченность всему сооружению.

Одна из разновидностей рационального модерна имитировала фахверковые конструкции стен. Фасад здания расчленялся брусками но границам окон на прямоугольные элементы, обшиваемые рейкой в разных направлениях. Иногда над окнами устраивались разгрузочные арочки, подшивной карниз большого выноса поддерживался кронштейнами. Однако ясно выраженная тектоника фахверка иллюзорна, ибо сами дома были рублеными, а карниз поддерживался не кронштейнами, а выпусками балок. Распространению этого приема способствовали дешевизна и простота работы, возможность использования коротко-мерных брусков и досок. Иногда, как например на двухэтажном доме № 31 по ул. Грузинской, принадлежавшем купцу Б. Красильникову, или на одноэтажном с двумя мансардами доме № 34а по ул. Короленко домовладелицы И. Шапошниковой, делались эркеры, фронтоны, междуэтажные пояски с кронштейнами и т. д. К сожалению, дома № 18 и № 20 по улице Ошарской, представляющие собой лучшие образцы этой разновидности модерна, были снесены в середине 1980-х годов.

Типичным примером деревянного дома, выстроенного в формах декоративного модерна, служит двухэтажный рубленный жилой дом М. Арсакова (ул. Звездинка, 10; Архит. С. Левков). Этот дом Г-образной формы был построен на затеснённом участке и в связи с этим ограждён с двух сторон брандмауэрами. Обшитые рейками с фигурными кромками торцы поперечных стен разделили фасад на три части - центральную, пятиоконную, и крайние, двухоконные. Прямоугольные окна охвачены по вертикали тонкими наличниками сложной формы, напоминающих стебли болотных растений. Орнамент, состоящий из переплетающихся ветвей, заполняют междуоконные пространства и криволинейный карниз. На боковых частях дома орнамент упрощён.

Пышное декоративное убранство отличает дом Н. Чардымова (ул. Лядова, 54), запроектированный С. Левковым в 1911году. Его фасад также разделён на три части. Он обшит рейками, на которые вертикально и горизонтально расположеные доски разной ширины, а на них в свою очередь прикреплены разнообразные детали прямолинейной и криволинейной формы, образующие причудливый, характерный для модерна рисунок. Два боковых ризалита увенчаны возвышающимися над карнизом широкими арками с большими окнами. Поскольку многие детали не были защищены от атмосферных осадков, часть их разрушилась и в настоящее время не восстановлена.

В конце первого десятилетия XX века в архитектуру деревянных и особенно полукаменных домов проникает влияние неоклассицизма. В качестве типичных примеров можно привести три дома, построенные в 1910-е годы в различных частях города. Они почти полностью лишены резных украшений. На симметричные фасады, с ризалитами по краям, наложены строгие классические детали первом, каменном, этаже двухэтажного дома купца Власова (ул. Студеная, 5) располагались службы и комнаты прислуги, во втором - деревянном, большей высоты и более комфортабельном, - покои семьи и владельца. Нижний, оштукатуренный, этаж украшен классическими рустами и наличниками окон с замковыми камнями, верхний, неоштукатуренный, - обшит досками, искусно имитирующими формы тосканского ордена. По краям фасада, немного выступая за плоскость стены, расположены два ризалита со спаренными пилястрами и в центральной части фасада часто расположены окна с наличниками. Дом увенчан довольно сложным карнизом с модульонами. Влияние эклектики сказывается в отсутствии центральной оси, заполненности плоскости фасада декоративными формами и в резных сандриках наличников окон второго этажа. Интересно, что соседний дом того же Власова (ул. Студеная, 3), гостиничного типа для сдачи квартир внаем, построен уже в чисто эклектических формах, металлические ворота между домами - в декоративном модерне, а каменные службы во дворе - в кирпичном стиле.

Влияние неоренессанса просматривается в архитектуре двухэтажного дома № 37 по ул. Нестерова, принадлежавшего известному в городе хирургу профессору П. Михалкину, и одноэтажного дома церковного старосты К. Норышкина (его инициалы вырезаны на аттиках боковых ризалитов) на ул. Шевченко, 16. Этот небольшой композиции дом на фоне деревянной, измельченной резьбой застройки выделяется своей простотой и монументальностью.

В стиле необарокко - одной из разновидностей неоклассицизма - построил свой двухэтажный дом № 36 на ул. Б. Перекрестной резчик-краснодеревщик М. Логинов, принимавший участие в отделке интерьеров здания Государственного банка. Над всеми окнами помещены вырезанные спиралевидные криволинейные сандрики. Веранда отделана ложными полубалясинами, наложенными на ее ограждения, и элементами резного орнамента (первоначальный рисунок карниза не сохранился).

О разнообразии и быстрой смене художественных вкусов в то время свидетельствует такой факт. Домовладелец Г. Беккер в 1898 году построил двухэтажный деревянный дом (Холодный пер., 1/11) в русском стиле. Купивший у него этот дом К. Хекберг в 1912 году переделал его в стиле декоративного модерна. Для этого фасады были оштукатурены и украшены сложным растительным и геометрическим орнаментом.

Нижегородская архитектура деревянных домов сохранила до нашего времени заметные следы очень разнообразного самобытного искусства народных мастеров. В сторительстве деревянных домов принимали участие известные, а большей частью забытые профессиональные архитекторы. Наша задача - сберегать наиболее ценные памятники нижегородского деревянного зодчества.

Источник в интернете:

http://www.booksite.ru/trade/main/market/4.htm

Елене Кармазиной пришлось пройти через бытовые невзгоды, противодействие региональных властей и конфликты с нечистыми на руку бизнесменами, чтобы подарить новую жизнь дому середины девятнадцатого века.

Фотографии

Илья большаков

Адрес: Студеная, 39

Архитектор: неизвестен

Год постройки: около 1852

Количество этажей: 1 (без цоколя)

ПЛОЩАДЬ: 159 м 2

Санузел: раздельный

ПЛОЩАДЬ КУХНИ: 24 м 2

Историческая справка и архитектурные особенности

Несмотря на наличие генеральных планов, застройка Нижнего Новгорода, начавшаяся с Кремля, осуществлялась очень неравномерно, образуя своеобразные мысочки улиц и домов между небольшими внутренними реками и глубокими оврагами. Застройке территории современных улиц Студеная, Новая, Звездинка, Горького мешала река Ковалиха, извилисто протекавшая от площади Горького на северо-восток до Черного пруда и далее, круто поворачивая к юго-востоку, вдоль современной улицы Ковалихинской.

Однако со временем начали засыпать, пересекать мостами, а к середине XIX века - и заключать в трубы неудобную речку. Благодаря этому в 50-х годах развернулась застройка заречной территории, в том числе и улицы Студеной. В границах намеченных генпланом кварталов было проведено межевание. Датой рождения нынешнего дома № 39 можно считать 1852 год, когда титулярная советница Олимпиада Ивановна Кастальская купила один из участков (около четверти гектара) под строительство. Она построила жилой дом и не сохранившиеся до сегодняшнего дня придомовые постройки. Последним владельцем дома перед революцией был Василий Александрович Пахомов, открывший в доме кондитерскую «Москва», а также построивший двухэтажный каменный флигель. В дальнейшем усадьба передавалась по наследству детям Пахомова. До 1930 года дом числился за частным владельцем, затем (видимо, после Великой Отечественной войны) был превращен в коммуналку.

В конце XVIII - начале XIX века все строительство в городах Российской империи велось по образцовым проектам. То есть все дома в городе, начиная от богатых и больших и кончая вот такими маленькими, необходимо было выдерживать в едином стиле - классицизме. На Студеной и прилегающих улицах до конца 1930-х гг. это был «провинциальный классицизм», «классицизм для бедных». В то время район был городской окраиной, там селились мещане, мелкие купцы-разночинцы, духовенство, разорившиеся дворяне. Несмотря на то что дом № 39 построен в более поздний период, здесь тоже можно обнаружить скромные элементы классицизма: нечетное количество окон, наличники с прямоугольными сандриками, небогатый декор, венчающий главный фасад низкий треугольный фронтон со слуховым окном. Большинство этих элементов погибло в результате последнего пожара, но на старых чертежах и фотографиях можно увидеть первоначальный облик здания.

Елена Кармазина

хозяйка дома, архитектор-реставратор, преподаватель НнГАСУ

До 1991 года мы с мужем и детьми жили в обычной трехкомнатной квартире, но дети выросли, и я поняла, что, если они решат жениться или пожить отдельно, мы даже разменяться не сможем. Я разговорилась на эту тему с подругой, и она предложила поменять благоустроенную, но маленькую квартиру на дом без удобств. Мы с мужем строители, поэтому решили, что сможем потянуть такую работу. Начали подыскивать варианты. Как-то, проходя по улице Студеной, я обратила внимание на этот дом. Разговорилась с местными всезнающими бабушками, они и рассказали, что тут живет пара стариков, которые очень хотят меняться. Я же архитектор, пошла и спросила своих, какие планы на этот дом. Мне показали проект, по которому весь этот квартал шел на реконструкцию. Я посмотрела: наш домик в прежних границах, жилой, на реконструкцию. Сам Бог велел мне, реставратору, эту реконструкцию и сделать. Поинтересовалась, чей подвал. А подвал в аренде у геологов. Я говорю: «А если я сменяюсь, отдадите?» - «Отдадим». И вот, смотрю на этот дом, на эти своды в подвале и понимаю - мое!

Подали документы на обмен (тогда никто никакой недвижимости не имел и не продавал-покупал - менялись). Завертелись документы. А мы потихоньку стали осматриваться в подвале уже будущего своего дома, делать что-то. Мы тут и три слоя отравленных геологической химией полов выдрали, и стены от старой штукатурки отбивали, и сварщиками побывали, и воду начали проводить - в общем, начали благоустраиваться еще до переезда. Котел АГВ поставили, но не подключили.

Пока разбирались в подвале, бабушка с дедушкой наверху еще жили. Помойка была несусветная! Осенью менялись, думаю, как же я сюда детей привезу, может, зиму-то проживем? Воды не было, канализации не было, наверху печка, а подвал вовсе не отапливается. А в самом доме холодно и воняет туалетом, потолочные балки бревнами подперты, потолок провис. Но на всех полах был постелен белый линолеум, хороший такой... Я думаю - ну, хоть полы приличные. Правда, потом, когда мы переехали, смотрю: нет полов-то, бабушка сняла весь линолеум, скатала в рулон и увезла.

Я время тянула, документы были готовы, а мы все не переезжали. Я про себя думаю - каково детям, которые всегда жили хоть тесновато, но в тепле и с удобствами? Бабушка-то с дедушкой привыкли, а я как со своими? Может, отопление успеем сделать? Но старики очень боялись, что мы передумаем, откажемся от обмена, и решили, видимо, действовать наверняка. Вот, помню, я еще потихоньку собираю вещи в старой квартире. 29 декабря, Новый год на носу, у дочки день рождения. И вдруг на фургоне приезжают эти дед с бабкой с какими-то своими племянницами и говорят: «Мы вам сейчас поможем!» И давай мои вещи в фургон вытаскивать - мама дорогая! Привезли все наше имущество сюда и в снег вывалили, а мы давай заносить в дом. Пропало многое, магнитофон украл кто-то... Дети были в шоке: «Ты куда нас привезла?!»

Ну, потом мы, конечно, все разгребли, места много, печку топили. Постепенно делали воду. Это был такой праздник, это ж надо - потекла из крана холодная вода зимой! Дети поняли, что вода не всегда течет из крана. Впервые с этим столкнулись. Потом немножко стало налаживаться, начали чувствовать себя дома, поверили в свои силы. Канализацию мы не трогали до лета, потому что траншею копать надо. Отопление сделали. Стало тепло. Подали документы на приватизацию, тогда она еще только начиналась.

«Вы любите коричневые костюмы? А я люблю старинные дома!»

Но тут пришла новая беда - из-за произведенного обмена начались конфликты с администрацией. Если раньше никому в голову не приходило этот ветхий фонд использовать, даже расселить людей из аварийных домов годами не могли, то потом до властей, очевидно, дошло, что на таком жилье можно делать деньги. Начали разбираться, как я приобрела дом в центре. Сначала исподтишка - когда меня не было, пришел журналист из городской газеты, попытался расспросить соседей. Мне сразу стало ясно, что это чей-то заказ, и я пошла разбираться в редакцию, дождалась там этого репортера.

Он меня допрашивает, почему да почему вы сменялись, а я говорю: «Что мы сделали плохого? Замечательную квартиру на Тимирязева, в центре города, со всеми удобствами, с паркетом, с мусоропроводом, поменяли без доплаты на дом без воды, без канализации, без отопления. Старым хозяевам - удобства, нам - метры. Ни у кого ничего не просим. Что не так?» - «А вот - почему да зачем?» Корысть ищет. Я посмотрела на него, говорю: «Вот почему у вас коричневый костюм, вы любите коричневые костюмы? А я люблю старинные дома!»

Я знала, что меня могут сковырнуть
по одной простой причине -
МЫ УХУДШИЛИ ЖИЛИЩНЫЕ УСЛОВИЯ

Статья в газете не получилась. Тогда на сессии райсовета поставили вопрос о моем обмене. И вынесли решение: подать в суд на обратный обмен. Совесть моя была чиста, но я знала, что меня могут сковырнуть по одной простой причине - мы ухудшили жилищные условия. Тогда вышел закон - нельзя при обмене ухудшать жилищные условия. Нас вызвали в суд. Судили, разбирали, вызывали стариков. Судья спрашивает стариков: «Вас кто-нибудь принуждал к обмену?» Они встали, как взвоют: «Да к нам ангел прилетел! Мы всю жизнь ждали, чтобы кто-то сделал теплый туалет, у нас никогда не было никакого ремонта, дощечки никто не прибил!» Мы же с мужем, в свою очередь, представили справки, что площадь увеличили, воду провели, отопление сделали, канализацию начали делать, на приватизацию документы подали. В общем, судья сказала, что обе семьи улучшили свои жилищные условия, присудили оставить все без изменения.

В то время я была депутатом, и зачастила ко мне одна женщина, стала предлагать сдать подвал дома в аренду, чтобы ее фирма открыла там кафе. Меня не очень вдохновила эта идея, но потом я решила, что нужно соглашаться: денег было мало, а реставрация дома требовала значительных средств. Стали ко мне захаживать двое ее коллег, завезли мебель и посуду для ресторана, на этом все и затихло месяца на два. Ни арендной платы, ни охраны, ни каких-то работ. После двух месяцев моих звонков они наконец удосужились договор составить, я больше ничего подобного не видела. Арендодатель (это я) все должна, 12 пунктов моих долгов, а они - арендонаниматели - имеют сплошные «права», а должны только одно - по назначению использовать помещение. Тут-то я и осознала, во что ввязалась. Сказала им, что передумала.

После этого они показали свои истинные намерения. Начали приходить каждый день, требовать от меня подписать договор, угрожали мне и моему мужу. На отказ отвечали с редкостным упрямством: «Нет, мы здесь будем делать кафе». Однажды пришли и говорят: «Если сейчас не согласишься с нами сотрудничать, плохо будет». Я говорю: «Плохо вы меня знаете, ребята. Никогда моей семьей вы не будете командовать. Даже если сгорит этот дом, вы никогда ничего не получите!» Ну и зря я это произнесла.

Цоколь, сгоревший верх, ковер и телевизор

А на старый Новый нас подожгли. Мы с мужем уснули в два часа. Видимо, поджигатели специально выжидали, пока мы выключим свет, потому что пожарных соседи вызвали уже в 2:15. Я проснулась оттого, что старшая дочь нас трясет и говорит: «Мы горим, кажется». Меня охватила паника: содрала со стены абсолютно ненужный ковер, выдернула из розетки телевизор, все это выкинула в окно. Побежала за ведром, давай наливать воду, струйка еле течет, а надо мной чердак гудит! Бросила ведро. Вместе с детьми мы выпрыгнули через окно.

Пожарные долго ждали электриков, те не сразу нашли, какой провод отключать, все полыхает, наконец пожарные встали на лестницу и «клювами» шлангов разбили окна, стали поливать. Так бы, может, и не все сгорело, но они создали тягу. Занялась большая комната, пропала последняя надежда. Через четыре часа ужаса от нашей жизни осталось - цоколь, сгоревший верх, ковер и телевизор.

Лето перекантовались , наступила осень, холодает, газа нет, топить котел нечем

На следующий день пришли из администрации, обещали дать пособие на ремонт, а нам с семьей рекомендовали пока пожить в маневренном фонде. Я знала, что если уйду, все остатки дома разнесут по крупице. Говорю: «Помогите воду откачать из подвала, мы туда спустимся. Свет, газ восстановите - зима на дворе». Они: «Конечно, все сделаем». Ушли. Никто нам, конечно, воду не выкачивал. Из ЖЭКа, правда, пришли какие-то люди, в резиновых сапогах в подвал спустились, поковырялись, но хорошо, что не закончили. Я потом поняла - они пол ломами пробивали, чтобы вода в грунт ушла, чуть новую водопроводную трубу не пробили, помощники. Окна железом забили, лампочки на проводах подвесили. Воду мы ведрами на снег сутки выливали. Спустились в подвал, начали жить с нуля.

Люди приходили, дверь была открыта настежь, просто не запиралась, входили: кто подушку несет, кто одежду, кто крупу, кто сапоги. Одна женщина, я вот почему-то ее запомнила, принесла тетради, ручки, говорит: «Ребята-то у вас в школе». И я думаю - действительно, не на чем даже писать. Деньги разные люди несли. У адвентистов в церкви стоял ящик, они «для Кармазиной» собирали деньги, собрали миллион (сейчас это примерно десять тысяч). От администрации принесли два миллиона. Лето перекантовались, наступила осень, холодает, газа нет, топить котел нечем.

Я написала письмо Немцову: «Уважаемый Борис Ефимович! Прошу ссуду под приемлемые проценты. Никогда не думала, что буду просить для себя, всегда просила для других, но положение безвыходное». Рассмотрели мою просьбу, позвонили - дадим не ссуду, пособие, никаких процентов, безвозвратно. Два месяца это все тянулось. Что-то там не доходило, терялось, что-то я переписывала, в каких-то диких очередях стояла. Помню, позвонили: идите на главпочтамт, получайте деньги. Прибежала, а на почте говорят: нет никакого перевода. Опять звонки, разборки, еще раз послали, уже другие деньги. Наконец они мне его дали, это пособие. Но беда не приходит одна. Моего сына Антона забрали в армию, отправили в Дзержинск на сборный пункт. А утром я узнаю, что войска ввели в Грозный. В общем, все эти деньги, которые мне Немцов дал, потратила на то, чтобы вывезти Антона из Чечни, дослуживал он уже здесь.

Третья жизнь дома

Сейчас нам завидуют, ходят мимо дома, фотографируют: особняк в центре города. Но какой кровью этот особняк дался! Понадобилось двадцать лет, чтобы хотя бы восстановить то, что у нас было до пожара. Меня сейчас некоторые упрекают, что я, мол, реставратор, но не восстановила первоначальный облик дома. Но ведь от этого облика ничего не осталось. Сейчас сложно даже представить, каким был раньше наш несчастный дом. Теперь все обжито, но после пожара не было ни стен, ни крыши, ни окон, мы просто белой краской красили угли. Материал собирали по дощечке, по кирпичику, приходили какие-то алкоголики, поставляли стройматериал за бутылку. Все брала, куда деваться. Многое, конечно, уже не восстановить. Тут были наличники родные, а сейчас чужие, снятые с соседнего дома. В округе сносят много старых домов, я забираю оттуда все, что пригодно, буквально по крупицам, как кум Тыквочка из «Чиполлино», строю родовое гнездо. Мебель вся собрана по помойкам, кое-что досталось по наследству от соседей, от друзей. Зато теперь смотришь на эту мою полуразбитую мебель: антиквариат! Вот позавчера два буфетика из соседнего дома принесли. Буду драить. Люди выбрасывают, а я люблю это старое барахло. Уютно с ним.

Ваня, четвертый наш ребенок, родился уже после пожара. Внучки родились. Они и не представляют, что можно жить в четырех стенах, в квартире. Любят наш особняк. Растут домовладельцами. Так что есть кому передать это наследство. Правильно мы рисковали в 90-х годах. Правильно сделали, что не ушли после пожара, выстояли. Правильно надрывались на многолетней стройке. Все не зря.

Получается, у нашего дома три жизни. Первая - до революции; вторая - коммунальная, советская; и третья, драматическая, - сейчас, с нами.

"Большие" дореволюционные квартиры все еще будоражат мозг общественности. Житье на 100 или 150 метрах кажется многим счастливым уделом интеллигенции рубежа 19-20 веков. Большая площадь квартиры для человека советского и постсоветского залог спокойной сытой жизни.

"Четырехкомнатная" квартира доходного дома Капустина. Фонтанка 159

Между тем, большие площади квартир имеют порой не очень приятные объяснения. В этом посте я хочу показать, как распределялись жилые метры и почему большая по современным меркам площадь оказывалась довольно скромным жильем человека. Человека ослепленного жизнью богатейшей столицы империи и имеющего понятия как должны жить люди его круга. В моем повествовании чиновники будут менять инженеров и финансистов. Их профессиональная принадлежность мне не совсем интересна. Я скорее рассказываю о условиях жизни людей определенного образа жизни и состояния.
Примером нам послужит одна из из квартир доходного дома Капустина построенного архитектором Бубырем Алексеем Федоровичем в 1909-1907 годах.

Доходный дом Капустина. Петербург.

Доходный дом почетного дома Капустина настолько известный памятник Петербургского модерна, что повторять все что о нем сказано и написано не имеет смысла. О композиции это домика я рассказывал здесь http://koloma9.livejournal.com/31600.html . Там есть ссылки на людей которые много сделали для того что бы этот памятник был замечен, оценен и любим многими. Прежде всего это создатель сайта о Бубыре Александр Мамлыга с его сайта я взял поэтажные планы здания, предоставленные Романом Ганом и петербургский историк архитектуры Борис Кириков. О владельце здания можно почитать по ссылке . Домик известен тем так же, что был показан в кино Питер ФМ. Для вступления довольно, перейдем квартире.

План 3-5 этажей доходного дома Капустина.

План квартиры, который я буду использовать, современный. Он взят из объявления сайта недвижимости emls.ru . Планировка квартиры,указанная на нем, полностью совпадает с одной из двух квартир справа вверху на поэтажном плане здания.
Общая площадь квартиры чуть больше 100 метров. На плане видно, что это не самое шикарное жилье в доме, а один из экономных вариантов.
Квартира имела два входа: парадный и черный для хозяйственных нужд. Для своего времени она неплохо оснащена. На оригинальном плане указывается наличие ванн и туалетов. Отопление квартиры печное.
Как и многие квартиры своего времени она делилась на две половины хозяйскую и хозяйственную. Хозяйскую часть отапливали две печи. Хозяйственная обогревалась от плиты на кухне.

Красным выделена хозяйственная часть квартиры.

Хозяйственная часть включала кухню 11,6 метров. Комнату для прислуги 5,3 метра. Ванна 4 метра. Коридор 8 метров и туалет рядом с кухней.
Планировка хозяйственной части квартиры типична для петербургских доходных домов 1870-1917 годов. Автор этих строк успел пожить в двух других квартирах в разных концах города с аналогичным устройством пространства.
Главный недостаток такого планировочного решения - длинный неосвещенный узкий коридор связывающий две половины квартиры. Его наличие своеобразное проклятие многих петербургских квартир. Такое решение во много вынужденное и обусловлено как невозможностью использовать перекрытия больше определенной длины так и жадностью домовладельцев. Обратите внимание что коридор "съедает" около 8 процентов общей площади квартиры.
Второй особенностью такой планировки можно назвать не отапливаемый туалет, граничащий с лестничной клеткой. И в современных условиях с паровым отоплением, зимой там бывает прохладно.
Ванная комната 4 метра на современный вкус будет выглядеть достаточной. Но не следует забывать о дровяном отоплении. Оно требовало дополнительного пространства.
Пример богатой ванной из меди с дровяным титаном сохранился в музее- квартире Елизаровых. Она занимает схожее по размерам помещение.

Ванна из Музея-Квартиры Елизаровых.

Маленькая комната рядом с кухней предназначена прислуге. Она очень небольшая для такого рода помещений. Всего-лишь 5.3 метра. В домах построенных 20 годами ранее, такие комнаты занимали до 12 метров. Была ли это комната постоянным жильем или служила убежищем для приходящей прислуги мне не известно.
Кухня так же небольшая. Всего 11.6 метров. По современным меркам не плохо. Однако 100 лет назад это место поступления дров в зимний период. Держать дневной запас топлива для трех печей на такой площади не так просто.
Обзор хозяйственной части квартиры позволяет говорить о о своеобразной экономии площади архитектором в этой части квартиры. Перед нами бюджетный вариант жилья.
С другой стороны сохранилась "дореволюционное" соотношение хозяйственной части квартиры к общей площади жилья. Техническая часть квартиры занимает около трети общей жилой площади. Что очень много по современным меркам, но соответствует технологиям и домашнему укладу того времени.

Красным выделена хозяйская часть квартиры.

Хозяйская часть квартиры занимает чуть меньше 70 метров и содержит пять помещений. На первый взгляд более чем достаточно для комфортного жилья. Рассмотрим, как делятся эти квадратные метры.
Прихожая в десять метров имеем несколько вытянутые пропорции и открывает доступ к трем помещениям.
Помещение 7,7 метров с крошечным окном слишком маленькое для полноценной комнаты. Скорее всего перед нами так же техническое помещение. Я думаю, что это гардероб.

Фотография гардероба квартиры с сайта недвижимости.

Размещение гардероба в такой небольшой квартире, его площадь съедает еще 8 процентов, говорит о желании архитектора придать квартире ценности в глазах возможного арендатора квартиры. Кому же предназначалось такое жилье?
Об это рассказывает комната 14,3 квадратных метров рядом с прихожей. Если задуматься она расположена довольно странно. Вы попадаете в прихожую квартиры и сразу из прихожей либо в гардероб, либо в гостиную ведущую в остальную часть квартиры либо в изолированную комнату с отдельной печью. Перед нами кабинет.
О кабинетах в квартирах доходных домов нужно сказать отдельно. Основными арендаторами квартир в доходных домах были государственные и коммерческие служащие. Деловая культура конца 19 века допускала совмещение основной работы с частной деятельностью. Поэтому на многих планах квартир начала века мы будем видеть изолированные комнаты рядом с прихожей. Здесь глава семейства зарабатывал или скорее дозарабатывал деньги. Размещение таких помещений рядом с входом в квартиру говорит о их предназначении принимать приходящих людей, а не придаваться размышлениям в одиночестве.

План доходного дома Бубыря на Стремянной улице.

Многие планы доходных домов публиковались в журнале Зодчий. На них зачастую помещения подписаны. Для примера схожий кабинет можно найти на плане другой постройки Бубыря на Стремянной улице.
Таким образом из 70 метров хозяйской половины почти 32 занимали помещения, предназначенные для работы и создания впечатления перед гостем о "шикарности" жилья. В спальной, детской или гостиной прием вести было никак нельзя.
На оставшихся 70 метрах располагалась небольшая спальная в 14 квадратных метра и большая гостиная в 26 метров.
О гостиной следует сказать отдельно. Ее размещение не совсем удачно. Если посмотреть на план еще раз, то видно, что архитектор буквально втиснул 30 метровое тело в общую массу квартиры. Отсюда и видимые огрехи. Гостиная имеет неправильную форму, ведь нужно было оставить окно для кабинета.

Это проходная комната. Ее большая площадь получена урезанием коридора для связи с технической частью квартиры. Теперь, например, вы не можете принести дров в кабинет, не пронеся их через главную комнату квартиры. Комнату площадью 27 метров освещает всего одно окно находящиеся в нише созданной стенами других помещений квартиры. Хроническая проблема освещенности петербургского жилья начала века на лицо.
Таким образом, перед нами жилье для небольшой семьи из двух человек занимающие 100 метров. Большая его часть отведена техническим службам или представительским помещениям. Где разместить детскую или комнату для пожилых членов семьи? На 100 метрах площади для этого не нашлось места. Перед нами жилье для людей тянущиеся к жизни на широкую ногу, но не имеющие на это средств. Было ли оно спокойным и размеренным?
Не о их ли жизни задолго до постройки дома Капустина в повести Шинель рассказывал Николай Васильевич Гоголь.............. Даже в те часы, когда совершенно потухает петербургское серое небо и весь чиновный народ наелся и отобедал, кто как мог, сообразно с получаемым жалованьем и собственной прихотью, — когда все уже отдохнуло после департаментского скрыпенья перьями, беготни, своих и чужих необходимых занятий и всего того, что задает себе добровольно, больше даже, чем нужно, неугомонный человек, — когда чиновники спешат предать наслаждению оставшееся время: кто побойчее, несется в театр; кто на улицу, определяя его на рассматриванье кое-каких шляпенок; кто на вечер — истратить его в комплиментах какой-нибудь смазливой девушке, звезде небольшого чиновного круга; кто, и это случается чаще всего, идет просто к своему брату в четвертый или третий этаж, в две небольшие комнаты с передней или кухней и кое-какими модными претензиями, лампой или иной вещицей, стоившей многих пожертвований, отказов от обедов, гуляний, — словом, даже в то время, когда все чиновники рассеиваются по маленьким квартиркам своих приятелей поиграть в штурмовой вист, прихлебывая чай из стаканов с копеечными сухарями, затягиваясь дымом из длинных чубуков, рассказывая во время сдачи какую-нибудь сплетню, занесшуюся из высшего общества, от которого никогда и ни в каком состоянии не может отказаться русский человек, или даже, когда не о чем говорить, пересказывая вечный анекдот о коменданте, которому пришли сказать, что подрублен хвост у лошади Фальконетова монумента..........

Глава 3. Планировки

Мы с вами прошлись по улицам старого Петербурга, мимоходом взглянув на фасады доходных домов. Сейчас предлагаю заглянуть во дворы, разобраться с запутанными дворовыми флигелями, подняться на этажи, зайти в квартиры. Где-то путешествие наше будет воображаемым, в котором нам помогут письменные источники, ведь совсем не сохранились деревянные доходные дома. Из каменных доходных домов без капитального ремонта остались лишь самые поздние по постройке и самые фешенебельные - около 23 % домов Петербурга не прошли капитального ремонта. Причем с каждым годом их становится все меньше и меньше. Вот по этим домам, чудом сохранившим дух старопетербургских квартир, путешествие наше может быть вполне реальным.

Особенно хорошо сохраняется структура старых дворов. За редким исключением обычно даже вновь возводимые вместо разрушенных дворовых флигелей дома повторяют конфигурацию старых фундаментов. Поэтому мы можем соприкоснуться с чудными лабиринтами подлинных петербургских дворов. Проходными дворами можно легко пересекать целые кварталы. Дворы разные по величине и конфигурации: квадратные и прямоугольные, трапециевидные, шести- и восьмигранные, и даже овальные эпохи модерна. Приглашаю вас из лестничных окон заглянуть и в световые дворики, чья площадь иногда чуть больше 4 кв. м (1 кв. сажень).

ГОРОДСКИЕ ДВОРЫ

В последней трети XVIII века и в первой половине XIX века доходный дом возводился вдоль улицы в размере участка. Боковые стены делались глухими, то есть без окон, чтобы соседний дом можно было пристроить вплотную, как того требовала сплошная застройка улиц «единою фасадою». Эти глухие стены, возведенные из огнеупорного кирпича для предупреждения распространения пожара с одного здания на другое, назывались «брандмауэры» (от нем. brandmauer - пожарная стена). Окна парадных комнат выходили на улицу, а окна личных помещений смотрели во двор, окруженный по периметру хозяйственными постройками - сараями, конюшнями, дровяниками. Все они имели вход со двора, а к границам участка выходили тыльной стороной.

Во второй половине XIX века, особенно в центральных районах, из-за возрастающей плотности городской застройки стал быстро распространяться иной тип двора, где место хозяйственных построек заняли жилые флигеля. Часть необходимых сараев вытеснялась на середину двора, часть встраивалась в жилые корпуса в качестве подвального этажа (прачечные, ледники, погреба) или первого этажа (каретные сараи).

Если ширина участка была до 20 метров, то возводили только один боковой флигель, дом принимал на плане очертания буквы «Г» (рис. 1А); если позволяла длина участка, к боковому флигелю пристраивали флигель, параллельный уличному, и план дома становился похожим на букву «С» (рис. 1Б). Если ширина участка составляла более 20 метров, то двор заключался в замкнутое каре с двумя боковыми флигелями. Такая застройка называлась «периметральной» (рис. 1В) и являлась наиболее распространенной.

Крупные удлиненные участки позволяли возводить двусторонние поперечные дворовые флигеля, делавшие единое дворовое пространство на анфиладу дворов, соединенных проездными арками (рис. 1Г) (например, Гагаринская ул., 3). Иногда строение имело два уличных фасада, занимая внутриквартальное пространство между двумя параллельными улицами. Так образовывались знаменитые петербургские проходные дворы (например, наб. р. Мойки, 20, - Б. Конюшенная ул., 11; Кирочная ул., 14, - Фурштатская ул., 13).

Когда участок имел достаточно большую ширину, то внутри дворового пространства возводились тоже двусторонние крестовидные дворовые флигеля (рис. 1Д), создававшие несколько параллельных анфилад дворов, соединенных между собой проездными арками.

Значительно реже встречаются примеры планировки внутренних флигелей не по периметру, а в центре участка, образуя в плане два открытых двора: «Т»-образные (рис. 2А) и «Н»-образные (рис. 2Б). Такая планировка дворов позволяла размещать и в дворовых флигелях комнаты в два ряда, хотя из окон открывался вид на близкую глухую стену соседнего домовладения.

Курдонер - открытый в сторону улицы двор. Подобную планировку доходных домов начали интенсивно практиковать на рубеже XIX и XX веков. Домовладельцы, естественно, хотели получать максимальную прибыль, а именно курдонер давал возможность увеличить длину «парадного» фасада в два или в два с половиной раза и, соответственно, умножить количество дорогих квартир.

Плотность застройки в середине XIX века ограничивалась правительством. Так, по Строительному уставу 1857 года двор должен был иметь площадь не менее 30 кв. сажень (135 кв. м) с расстояниями между флигелями не менее 3 саженей (6,4 м), если противоположная стена была без окон; и 6 саженей (12,8 м), если окна выходили во двор с обеих сторон. Но эти нормы касались лишь одного двора домовладения, все другие дворы могли быть еще меньше - от 4 кв. саженей (18 кв. м), поскольку расстояние между многоэтажными каменными флигелями не допускалось менее 2 саженей (4,26 м). Именно такие дворы стали именоваться «дворами-колодцами».

Все дворы по тому же уставу должны сообщаться с улицей или с другими дворами проездами шириной не менее 4,5 аршин (более 3 м).

Световые дворики, в отличие от обычных дворов, не соединялись проездными арками, и попасть в них можно было только через дверь с черной лестницы (иногда - лишь через окно). Использовались они только для освещения - в них выходили окна хозяйственных помещений квартир (кухонь, коридоров, отхожих мест, чуланов). Чаще всего они располагались в углах домовладения, где сходились перпендикулярные флигеля. Площадь световых двориков, или световых колодцев, должна быть не менее 1 кв. сажени (то есть менее 5 кв. м).

ВНУТРИДОМОВАЯ И КВАРТИРНАЯ ПЛАНИРОВКИ

Дома галерейного типа

Сначала доходные дома попробовали строить с галереями, располагавшимися по периметру двора (тип дома, заимствованный из Европы). Например, дома 1 и 3 на Мучном переулке, построенные в конце XVIII века П.С. Садовниковым. С открытых галерей имелся вход в квартиру, а иногда и в каждую комнату (Мучной пер., 9).

Вот как описывает Д.В. Григорович в главе 3 «Петербургских шарманщиков» галерейную планировку: «Маленький двухэтажный деревянный дом, выкрашенный всегдашнею зелено-грязною краскою и возвышающийся в углу темного двора, служит им убежищем. Наружность такого рода строений облеплена обыкновенно галереей, на которую с трудом взбираешься по шаткой лестнице».

Из-за холодного климата галереи в Петербурге не прижились, несмотря на то что их даже пытались застеклять (наб. р. Фонтанки, 84). Преимущество галереи как своеобразного общего коридора не ценилось петербуржцами, привыкшими к анфиладам и не испытывавшими в проходных комнатах ни малейшего неудобства.

Анфиладная планировка

Уличный корпус всегда строился двусторонним, то есть его окна выходили на улицу и во двор. В каждой квартире было по две параллельных анфилады комнат. Вдоль уличного фасада шла парадная анфилада, во двор выходили окна также анфилад но расположенных жилых комнат. Комнаты двух анфилад сообщались и между собой. Такие двусторонние квартиры (рис. 1А) ценились, во-первых, из-за престижности уличного фасада, куда выходила половина окон квартиры, и, во-вторых, из-за возможности сквозного проветривания.

Вдоль внутриквартальных границ участков строились флигеля, имевшие один дворовый фасад. Стена флигеля, выходившая на соседний участок, была без окон. К ней вплотную пристраивался дворовый флигель соседнего домовладения.

Квартиры в дворовых флигелях, как правило, односторонние: все их окна выходили во двор. Комнаты в дворовых квартирах (рис. 2А) также располагались анфиладно: от парадной лестницы шли сначала почти квадратные парадные комнаты в два-три окна, за ними - продолговатые жилые комнаты в одно окно, заканчивалась анфилада кухней с хозяйственными помещениями у черной лестницы. Подобная конфигурация комнат объяснялась тем, что они должны были занимать всю ширину одностороннего дворового корпуса, а он мог быть уже 3 саженей.

Но бывали и двусторонние дворовые флигеля. Тогда в них, как и в уличных корпусах, делались двусторонние квартиры, которые чрезвычайно ценились.

После изучения планов различных типов квартир петербуржцев выяснилось, что во второй половине XIX века происходят принципиальные изменения в планировке квартир - переход от анфиладности к закрытости комнат. Ранее на протяжении столетий не возникало необходимости делить внутреннее помещение на разгороженные комнаты: человек не испытывал потребности в обособлении и уединении. Затем внутреннее помещение дома стали делить на комнаты, однако открытые и неизолированные. Покои старинных дворцов и квартир, как правило, проходные, соединяющиеся в анфилады, и ни в одной из комнат нет полного уединения. Разумеется, причина не в «неумении» архитекторов или строителей планировать помещения по-другому. Причина в другом - в особом самоощущении человека, постоянно остававшегося на виду и не терпевшего от этого никаких моральных неудобств.

Коридорная планировка

Только со второй половины XIX века в Петербурге постепенно начинают появляться обособленные закрывающиеся покои, комнаты. Сначала это супружеские спальни и кабинеты, затем и другие личные комнаты. Индивиды начинают сильнее испытывать потребность в уединении.

С 1860-х годов в квартирах планируются коридоры, причем первоначально анфиладность сохраняется, а коридоры играют вспомогательную роль - ими пользуется прислуга. Так зародились (по современной жилищной терминологии) смежно-изолированные комнаты. В уличных корпусах коридоры располагались между двух анфилад (рис. 1Б), а в дворовых - вдоль глухой стены квартиры (рис. 2Б).

Постепенно коридорами начинали пользоваться все шире, иногда не используя межкомнатные двери. В середине 1880-х годов стали строиться квартиры с изолированными комнатами. Определить долю фактически изолированных комнат можно, поскольку даже заделанные и оклеенные обоями некогда существовавшие межкомнатные двери все равно указываются в сохранившихся поэтажных планах.

От свободной планировки к секционной

Первоначально все комнаты в каменных домах строились в капитальных стенах, и границы между квартирами отсутствовали. В зависимости от желания и потребности арендатора варьировалось количество комнат, предоставлявшихся ему. Одно и то же помещение могло быть нанято как единая квартира, с двумя входами; в нем могли быть выделены две квартиры, вход в одну из них - с парадной, в другую (обычно с меньшим количеством комнат) - с черной лестницы; максимальное количество квартир - четыре, когда отдельно сдавались разделенные уличная и дворовая анфилады комнат. Размер квартиры, то есть количество в ней комнат, определялся потребностями нанимателя. Кухни могли располагаться в любом месте квартиры.

К середине XIX века в квартирах произошло разделение комнат по функциям. С появлением рукомойников и отхожих мест, соединенных трубой с выгребной ямой, возникла необходимость расположения хозяйственных помещений одного над другим. Начинает формироваться новая планировка квартир - секционная, то есть кухни поэтажно должны располагаться одна над другой, а не в любом месте квартиры, как это было раньше. По мере распространения водопроводных и канализационных систем требования секционности становились все более жесткими.

Одним из самых ранних примеров четкой секционной схемы из сохранившихся зданий является нарядный дом А. Мейера (ул. Марата, 66), построенный в 1876 году архитектором В. Шретером. Принцип секционной планировки является единственным до нашего времени, ничего нового в планировке квартир вот уже более 100 лет не изобреталось.

Малометражная планировка

В начале XX века впервые появились специальные дома с дешевыми квартирами для неимущих. Поскольку возводились они не на индивидуальные средства, а на средства страховых акционерных обществ, то для строительства покупались огромные участки, иногда целые кварталы, где дома располагались свободно, вместо обычной сплошной застройки. Из-за происходивших социальных перемен (необходимость женщине работать) делаются шаги к переходу от жилого дома к жилищно-бытовому комплексу, с магазином, амбулаторией, столовой, детской комнатой. Изменилась и планировка квартир. Поскольку появились общедомовое центральное отопление, канализация, то стал возможен отказ от черных лестниц. Квартиры стали ниже в полтора раза: 4 аршина вместо привычных 6 (то есть 2,8 м вместо 4,2 м). Средняя площадь комнаты - около 11 кв. м. Делаются совмещенные санузлы и в однокомнатных квартирах - кухонные ниши вместо кухонь. Для экономии площади квартиры оборудовались встроенной мебелью. Но подобные дома были единичны, массовым жильем они станут только спустя 60 лет - знакомые нам малометражные «хрущевки».

ПЕРЕПЛАНИРОВКА ПОД СДАЧУ ВНАЕМ

Мы рассмотрели здания, специально возводимые для доходных домов. Но во второй половине XIX века довольно интенсивно начали переделывать под сдачу внаем уже существующие дома. К концу XIX века особняки и другие дома индивидуального пользования в Петербурге составляли менее одного процента от общего количества.

Особняки, превращенные в доходные дома

Во второй половине XIX века особняки содержат в Северной столице немногие. Подавляющее большинство владельцев особняков переоборудуют их под отдельные квартиры для сдачи внаем. Естественно, возможность переделок зависела от особенностей планировки каждого особняка. Обычно за собой домовладелец сохранял парадный второй этаж, превратив его в отдельную квартиру. Парадные помещения (кабинет, спальня, запасные гостиные и комнаты для гостей) с окнами во двор после установки перегородок становились личными жилыми комнатами. У черной лестницы, которой пользовались в особняке слуги, приходилось выделять комплекс хозяйственных помещений: кухню, комнаты для прислуги, ватерклозет, чулан и т. п.

Под жилье квартирантов перепланировались хозяйственный первый этаж и третий этаж, где раньше располагались личные комнаты хозяев особняка, а также дворовые флигеля. Но чаще на месте небольших одноэтажных дворовых флигельков, в которых жили управляющий с семьей, слуги, приживалки и располагались хозяйственные помещения (баня, прачечная, каретный и дровяной сараи, погреб и др.), возводились огромные 4-5-этажные дворовые флигеля с квартирами, специально спланированными под жильцов. Также стала привычной надстройка самого особняка на один или, реже, на два этажа.

Переделка в доходные традиционных деревянных домов

К началу XIX века все деревянные городские дома стояли на красной линии улицы. Между домами тянулся сплошной забор с калиткой и воротами.

Планировка деревянных домов в Петербурге сохранилась традиционной. Одноэтажные и двухэтажные дома обычно строились трех типов. Первый тип - трехкамерное жилище, представлявшее собой две избы, соединенные сенями, вход в них был со двора. Передняя изба, имевшая окна на улицу, обычно предназначалась для жильцов, а заднюю занимали хозяева (рис. 1). Передняя изба делилась легкими (тесовыми) перегородками обычно на четыре помещения: «зало» и спальня вдоль окон, выходивших на улицу, кухня и прихожая - с боковыми окнами во двор. Комнаты, оклеенные шпалерами (обоями), отапливались печью голландкой, а кухня - русской печью. Задняя изба, по другую сторону сеней, где жили хозяева, в первой половине XIX века еще могла быть курной, то есть отапливаться «по-черному». Обычно жилое пространство хозяйской избы не делилось вовсе, иногда выделялся перегородкой (не до потолка) «бабий кут» (кухня). В сенях отгораживали чулан, сдаваемый одиноким беднякам. Чулан мог быть даже с окном, но не отапливался.

Второй тип планировки деревянного жилища - пятистенок, где пятая (капитальная) стена делила пространство избы обычно на чистую половину, располагавшуюся вдоль уличного фасада, и на хозяйственную. Вход в оба помещения устраивался из сеней, тянувшихся вдоль дворового фасада и имевших вход с улицы (рис. 2).

Пятистенки встречались значительно реже, и принадлежали они горожанам победнее.

Третий тип планировки шестистенок (или крестовик) имел две капитальные стены, делящие внутреннее пространство. Этот дом представлял собой составленные вместе четыре сруба с общими внутренними бревенчатыми стенами, длина каждой стены, составленной из двух бревен, достигала 12 саженей. Площадь таких домов бывала огромной - более 600 кв. м. Внутри каждого сруба помещения делились легкими перегородками, образуя до 16 комнат. Встречался подобный тип строения редко и только у очень богатых домовладельцев.

Внешне все три типа легко отличимы. Трехкамерник («две избы через сени») и пятистенок, оба выходили на улицу тремя окнами, но пятистенок имел выход с крылечком на улицу. Шестистенок мог иметь вход и с улицы, и со двора, но по фасаду - шесть окон. Пол первого этажа любого деревянного петербургского дома возвышался над землей не менее, чем на 1 аршин (0,7 м). Во всех описаниях входа в дом упоминается крыльцо. Крыши домов, как правило, делались двухскатными, хотя есть упоминания и о четырехскатных. Под крышей - чердак.

К середине XIX века с распространением сдачи жилья внаем индивидуальные деревянные дома превращаются в многоквартирные. Во-первых, за счет увеличения этажности - обычно надстраивался имеющий отдельный вход с улицы второй этаж, он и сдавался жильцам, а первый использовался владельцем для жилья и торгового (лавка, трактир) хозяйского помещения. Во-вторых, пристройкой срубов, связанных между собой лестничными клетками. В-третьих, разгораживанием помещений внутренними перегородками.

Интересно отметить, что, подражая городской традиции, в чистой половине пятистенка или в передней избе трехкамерника пространство делилось на анфиладно расположенные комнаты: двери вели непосредственно из комнаты в комнату, и все они оказывались проходными.

Деревянные дома традиционной планировки и перестроенные под сдачу во множестве сохранялись в окраинных районах и в предместьях до Великой Отечественной войны, когда основная масса их погибла, оказавшись на линии фронта или будучи разобранной на дрова.

Что сохранилось от внутренней планировки доходных домов до наших дней

Планировка квартир обычно сохраняется неплохо. Но очень осторожно надо относиться к деленным квартирам. Если квартира располагалась на втором или третьем этаже, где находились многокомнатные так называемые барские квартиры, то в ней обязательно было два входа: с черной и парадной лестниц. Если же сегодня вход в квартиру устроен с одной лестницы, то совершенно очевидно, что перепланировка произошла в послереволюционный период, о чем также свидетельствует наличие в квартире с парадным входом кухни, переоборудованной из жилой комнаты.

Деление квартир на других этажах часто происходило и до революции, о чем свидетельствуют данные переписей, обследований санитарных врачей и мемуарная литература. Так, квартиры подвальных этажей обычно делились на однокомнатную швейцарскую с выходом на парадную лестницу и многокомнатную квартиру с выходом на черную лестницу, которую артельно арендовали сезонные рабочие, или она использовалась под «угловых» жильцов. Квартиры верхних этажей обычно тоже дробились, на парадную лестницу выходила квартира с большим количеством комнат, а на черную - с меньшим.

Наиболее часто встречающиеся изменения планировки внутри квартир - заложенные двери между анфиладно расположенными комнатами, местоположение их обычно заметно, и деленные перегородками комнаты, о чем красноречиво говорит неполный рисунок потолочного плафона. Эти изменения тоже могли произойти как до, так и после революции.

С учетом вышеперечисленных особенностей вполне достоверно можно судить о планировке и размерах квартир доходных домов.

Итак, в планировке квартир произошли изменения. С повсеместным распространением водопровода проектирование многоэтажных домов стало исключительно секционным, то есть кухни стали располагаться одна над другой, а не в любом месте квартиры, как делалось раньше. Для квартир становится характерна коридорная структура. Анфиладная планировка продолжает сохраняться параллельно с коридорной только в парадных помещениях барских квартир. Если раньше любая комната имела капитальные стены, то к концу XIX века помещения как деревянных домов предместий с традиционной планировкой, так и многоэтажных каменных домов центра все чаще делят перегородками, образуя вместо одной несколько комнат. Вызвано это распространением сдачи жилья внаем. Во второй половине XIX века шло заметное уменьшение площади комнат, причем как личных, так и парадных.

Обычно специально построенный доходный дом возводился из камня, однако 3 % из построенных домов строились из дерева. Естественно, время, революция, война и другие катаклизмы уничтожали прежде всего деревянные доходные дома. Сейчас мне известен только один чудом сохранившийся дом подобной планировки на 5-й линии Васильевского острова, 58, да и то он расселен и законсервирован уже много лет в ожидании капитального ремонта (более вероятно, что его снесут...).