Характеристики застоя в ссср. Брежневская эпоха — застой или время бурного развития

Одним из самых спокойных для граждан Советского Союза был период застоя. Застой в СССР кратко характеризуется многими учеными, как период, в которой все сферы жизни государства пребывали в состоянии стабильности. Не было ни экономического кризиса, ни технического прогресса. В истории государства этот период по праву можно назвать расцветом.

Как и все другие периоды, у этого нет четко выделенного срока. Ученые часто не соглашаются друг с другом, споря о начале и завершении периода застоя. Большинство сходится во мнении, что застой – это период, который длился примерно 20 лет, начиная от прихода к власти Брежнева (1964 год), и до прихода к власти Горбачева, а точнее, начала реализации его политики Перестройки в 1986 году. Именно Горбачев впервые охарактеризовал застой в СССР, кратко он выразил это тем, что в развитии государства и общественной жизни проявились застойные явления. Таким образом, общепринятым названием этого периода мы обязаны именно Горбачеву.

Не стоит воспринимать период застоя как сугубо негативное явление. Нельзя не отметить, что в это время Советский Союз достиг своего расцвета. Постоянно возводились новые города, расширялся производственный потенциал, продолжали действовать космические программы. СССР начал принимать участие и в международной активности, восстанавливая свою репутацию адекватного партнера. Также существенно поднялся уровень благосостояния жителей страны. В этот период не было серьезных потрясений экономического или политического характера, люди начали верить в завтрашний день. Впрочем, современные историки определяют, что такой стабильности удалось добиться благодаря высокой стоимости нефти на международном рынке. Обильные поставки «черного золота» за границу позволяли наполнять казну государства, не проводя эффективных реформ, и не улучшая экономический потенциал страны. Рост экономики прекратился, и только за счет экспорта сырья государство чувствовало себя спокойно. Однако выглядело это как затишье перед бурей.

По всей видимости, руководство страны ощутило некие тревожные знаки, как внутри общества, так и на международной политике. Чтобы разрядить обстановку в самом государстве, и осуществить давление на нефтяной рынок, была осуществлена военная интервенция в Афганистан. Безуспешная и бесцельная война, в которой на стороне суверенитета государства стоял весь цивилизованный мир, во время Перестройки подточила шатающиеся устои государства.

Период Брежневского застоя

Период застоя (эпоха застоя) – период в развитии Советского Союза, который характеризуется относительной стабильностью всех сфер жизни, отсутствием серьезных политических и экономических потрясений и ростом благосостояния граждан.

Под эпохой застоя обычно понимают период между приходом к власти Л.И. Брежнева в середине 1960-х годов и началом перестройки в начале 1980-х. В среднем, условно можно обозначить годы периода застоя с 1964 по 1986.

Понятие периода застоя

Термин «застой» впервые был введен в оборот в политическом докладе М.С. Горбачев на 27 Съезде ЦК КПСС, когда он в своей речи отметил, что в развитии Советского Союза и жизни граждан начали проступать некие застойные явления. С тех пор этот термин стал широко использоваться политиками, экономистами и историками.

Следует отметить, что однозначной трактовки термин не имеет, так как под застоем понимают, как положительные, так и негативные явления. С одной стороны, именно в эти двадцать лет, по мнению историков, СССР достиг своего наивысшего развития – строилось огромное количество больших и мелких городов, активно развивалась военная промышленность, Советский Союз начал осваивать космос и выбился в лидеры в этой сфере; также страна достигла значительных успехов в спорте, культурной сфере и самых разных отраслях, включая социальную сферу – уровень благосостояния граждан существенно возрос, появилась уверенность в завтрашнем дне. Стабильность – вот главный термин, который описывает тот период.

Однако у понятия «застой» есть и другое значение. Экономика страны в этот период фактически прекратила свое развитие. По удачному стечению обстоятельств произошел так называемый «нефтяной бум» и цены на черное золото выросли, что позволило руководству страны получать прибыль просто от продажи нефти. В то же время экономика сама по себе не развивалась и требовала реформ, однако из-за общего благосостояния на это обращали меньше внимания, чем требовало. Из-за этого многие называют период застоя – «затишьем перед бурей».

Таким образом, с одной стороны, в это время СССР достигло свое наивысшего рассвета, обеспечил гражданам стабильность и вышел в число мировых держав, а с другой стороны заложил не самый хороший фундамент для экономического развития страны в будущем – в период перестройки.

Жили тихо и приглушенно

Это целая эпоха в жизни страны, причем одна из самых продолжительных и, скажем честно, не самая плохая. Хотя, конечно, и плохое в ней тоже было. Анализируя это время, мы вспоминаем Хельсинские соглашения, историческую стыковку «Союз» - «Аполлон», ввод войск в Афганистан, Олимпиаду-80, стройки века, диссидентские процессы и, естественно, застой. Сегодня в «Пятнице» о Брежневе и его роли в истории говорят очевидцы и эксперты.

У каждого человека, жившего в 70-80-х годах прошлого века, свой образ той эпохи. Он есть и у меня, причем не один, настолько это неоднозначный период. Самое первое, что приходит в голову, ощущение: неужели так будет всегда? Неужели никогда не кончатся бесконечные пленумы и совещания в ЦК КПСС, речи унылых кремлевских старцев, битвы за урожай, хоккейные матчи по ТВ и очереди, очереди, очереди…

Вспоминает Арнольд Харитонов , известный журналист, писатель:

«Когда пришел Брежнев, мы смутно понимали, что у них там, наверху, шла борьба, и все думали, что Брежнев фигура временная. А в итоге он просидел на посту до самой смерти, 18 лет. В это время в нашу жизнь вошли анекдоты, чего при Сталине никогда не было да и быть не могло. И что интересно, при Сталине все было скрыто, а при Брежневе все все знали: что книги «Малая земля» и «Целина» писал не он и про любовников и мужей его дочери Галины. И еще: Брежнев не делал никаких шокирующих движений. 18 лет, а сказать нечего. Жили тихо и приглушенно».

Арнольд Иннокентьевич вспоминает знаменитую фразу: «История повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй - в виде фарса». Несомненно, брежневское время - это сплошной фарс.

«Вспомните, как он уже едва держался на ногах и не мог говорить. А эта его детская любовь к разным орденам и медалям! Все над ним смеялись. Однажды он приехал в Иркутск, поговорил с рабочим авиазавода, и тут же этому рабочему дали звание Героя Социалистического Труда. Мне запомнилось, когда его последний раз показали по телевизору в 1982 году во время визита в Баку. Они вместе с Гейдаром Алиевым приехали к памятнику 26 Бакинским комиссарам. Алиев держал его очень крепко под руку. Сначала Брежнев поклонился в сторону памятника, потом Алиев его развернул к народу, и он снова зачем-то поклонился. Видимо, уже плохо понимал, что происходит».

Как раз в эти годы Арнольду Харитонову довелось поработать и в газетах, и на телевидении, то есть на передовой идеологического фронта.

«Цензура лютовала. Мы были под двумя колпаками - обкома КПСС и ВЛКСМ. За каждым словом, каждой фотографией им мерещился подвох, провокация, второй смысл. Однажды меня вызвал заведующий сектором печати, чтобы отчитать за фото собаки в рваной тельняшке. Мол, моряки возмутятся, как посмели надеть на собаку тельняшку - символ советского флота. Я ошалел: какая связь - тельняшки носят моряки во многих странах мира, и даже пираты носили. Таких случаев я могу рассказать сотни».

Владимир Демчиков , блогер, публицист и импресарио, вспоминает многочисленные портреты «дорогого Леонида Ильича» и его соратников по Политбюро, которые были везде - от газет и стен домов до школ и телевизора:

«Причем эти изображения были сработаны нарочито по дешевке. Какие-то тряпки, фанерки, рамки для транспарантов... Такая нарочитая скромность вездесущего, хрупкость незыблемого. Это было немножко смешно, немножко жалко, вызывало недоумение и воспринималось просто как наглядное проявление присущего жизни абсурда. Всего этого мы сторонились».

Владимир Севастьянович не испытывает никаких эмоций относительно того времени, по его словам, было очевидно, что страна просто катится по инерции под гору.

Действительно, все так и было: фанерные транспаранты, обязаловка ходить на демонстрации 1 мая и 7 ноября, разговоры на кухнях, анекдоты… И сам образ Леонида Ильича, которого величали не иначе как пламенным марксистом-ленинцем, выдающимся руководителем Коммунистической партии и Советского государства, виднейшим деятелем международного коммунистического и рабочего движения, неутомимым борцом за мир и дружбу народов, предстает сквозь призму многочисленных анекдотов. Но главное, Брежнева никто не боялся, и вообще не воспринимали всерьез. Особенно в последние годы. Здесь стоит вспомнить, как его хоронили, потому что в нашей стране похороны - это, так сказать, момент истины. Именно во время похорон проявляется истинное отношение людей к государственному деятелю. Нет, конечно, были официальные речи, всенародный траур, но, честно говоря, многие вздохнули с облегчением, потому что уже не было сил смотреть на беспомощного старика.

«Мы поехали показывать наш новый фильм в Нижнеудинский район, - вспоминает Арнольд Харитонов, - с нами был первый секретарь райкома партии. И вот сидим мы в избе, а по радио сообщают о его смерти. Я спрашиваю секретаря: «Показ, наверное, надо отменить?» Он: «Зачем отменять? Команды не было». «Ну, может быть, минуту молчания объявить?» - «Нет. Мы сами не можем объявить, команды не было». - «Вы, наверное, сейчас в Нижнеудинск поедете?» - «Зачем? После фильма пойдем, выпьем, закусим, а наутро уже поеду». И никто не рыдал, только сторож прибил траурную ленту на флаг. А когда Сталин умер, я отлично помню, все рыдали. И взрослые и дети».

А был ли застой?

Для одних брежневская эпоха - беспросветный мрак, застой, безвременье, другие этот период вспоминают как время бурного развития.

«Конечно, это не был застой, - уверен Владимир Аксенов , секретарь Иркутского обкома КПРФ по информационно-пропагандистской работе, - в стране был рост во всех отраслях. Все познается в сравнении: при нем в Иркутской области было построено 38 птицефабрик, сейчас работают только три. Что касается самого Леонида Ильича, он был практиком и совершенно бескорыстным человеком. Мы его оцениваем положительно, хотя время требовало большего. Все говорят - талоны, дефицит, но я думаю, что это было сделано искусственно. Многие завоевания того времени были взяты на вооружение другими странами, например бесплатная медицина и образование. И они от этого до сих пор не отказываются».

По словам академика РАН, директора Лимнологического института Михаила Грачева , при Брежневе было ощущение спокойствия. Да, были диссиденты, но отношение к ним было более гуманное, чем при Хрущеве. Народ уже сильно не боялся. Студенты лозунги вывешивали, читали самиздат.

«У кого-то был застой, - говорит академик, - у меня никакого застоя не было. Я вообще считаю, что времена не выбирают. Конечно, было много наносного, отсюда и анекдоты. Человек стал старый, а окружению не хотелось ничего менять».

Для Виктора Боровского , экс-директора Иркутскэнерго и председателя Законодательного собрания Иркутской области в 2000-2002 годах, брежневская эпоха тоже не была потерянным временем, тем более застоем, наоборот, именно в те годы он состоялся в качестве успешного руководителя большого предприятия.

«Ничего плохого о той эпохе и о самом Брежневе сказать не могу. Это дело политиков: захотели изменить режим, вот и пустили в ход слово «застой». Я работал в Иркутскэнерго, шло бурное строительство».

Виктор Митрофанович рассказал, что в то время работал на ТЭЦ-9 в Ангарске. И когда возникла проблема нехватки мощностей, он лично ездил решать ее в ЦК партии и Госплан, где его внимательно выслушали и очень быстро приняли решение. То есть в те времена никаких бюрократических барьеров не было: все вопросы решались оперативно.

И еще важный момент. В то время были социальные лифты. Виктор Боровский - наглядный тому пример. Сын ткачихи и военного, никаких связей у него наверху не было, но его назначили руководить крупным предприятием, а после избрали депутатом Ангарского совета народных депутатов. То есть способных и деятельных людей при Брежневе выявляли и продвигали. Это к вопросу о якобы существовавшей отрицательной селекции в советские годы, о которой сегодня так любят говорить некоторые публицисты.

Вспомним также, что именно при Леониде Ильиче бурно развивалась наука. Наглядное свидетельство этому - Иркутский научный центр. Рассказывает Вера Рогожина , кандидат физико-математических наук, старший научный сотрудник Института земной коры, народный депутат СССР (1989-1991):

«Могу сказать одно: я работала и никакого застоя не ощущала. При нем я имела возможность реализовывать все свои научные задачи. Наш институт развивался, денег давали на исследования столько, сколько необходимо. Были перспективы, нам никто не мешал, мы могли ездить в поле, нам выделяли вертолеты, оборудование. Все получали квартиры. Причем бесплатно. Да, в начале 80-х годов появились талоны на мясо. Но был кооперативный магазин, в котором можно было купить ту же колбасу, но не по 2,20 а по 5 рублей. И все продукты в то время были натуральными: когда привозили колбасу, запах стоял на несколько сотен метров, потому что она была настоящая».

К теме талонов и тотального дефицита мы еще вернемся, но прежде нужно разобраться: все-таки был застой или нет? Вообще, когда задумываешься о брежневской эпохе, все время испытываешь некий, как теперь говорят, разрыв шаблона. Почему застой, если именно в 70-е годы в СССР построили столько, сколько ни до, ни после Брежнева не строили? Вспомним всесоюзные ударные стройки: Усть-Илимская ГЭС, БАМ, КамАЗ, нефтепровод «Дружба» и т. д.

Слово историку Александру Шубину , кандидату наук, доценту Восточно-Сибирского института экономики и права:

«Брежневскую эпоху можно разделить на два периода - с 1964 по 1976 год и с 1976 по 1982 год. Первый период его правления был успешным. Именно тогда наша экономика достигла высоких темпов развития. И что очень важно, впервые в истории СССР более быстрыми темпами шло производство предметов потребления. То есть начали производить одежду, мебель, телевизоры, холодильники и т. д. Я помню, как только женился в 1979 году и сразу получил ордер на квартиру, мы пошли с супругой в магазин и спокойно купили холодильник. А раньше за ним нужно было три года стоять в очереди».

В этот период стали расти зарплаты. Вспомним, при Хрущеве основными стимулами для повышения эффективности были почетные грамоты и звания.

Денежные премии были символическими, рублей пять, не больше. При Брежневе начали выплачивать 13-ю зарплату. У предприятий появилась возможность выделять часть заработанных средств на строительство жилья. Внешняя политика СССР тоже была успешной. Был подписан договор о сотрудничестве с США, Хельсинский акт. СССР постоянно выступал с мирными инициативами, что повышало наш авторитет на международной арене.

Но удержать этот курс не удалось. Поздний Брежнев - это возрождение имперской политики в чистом виде.

Мы снова начали тратить огромные средства на оборону, производство танков, оружия. Деньги также шли на поддержание дружественных режимов в других странах. И апофеозом этой неразумной политики стал ввод войск в Афганистан. Все это в итоге подорвало экономику страны, и мы испортили отношения со всем миром. Таким образом, Леонид Ильич Брежнев - это крупный политический деятель до середины 70-х годов, а после - мелкий политический деятель эпохи Аллы Пугачевой.

Историк, кандидат наук Сергей Шмидт успел застать брежневскую эпоху. Когда генсек умер, ему было 11 лет, и он отлично помнит и дефицит, и разговоры про очереди, но помнит и бурное жилищное строительство в Иркутске, и то, что семьи одноклассников получали квартиры.

«Ни один историк не станет отрицать, что 18 лет правления Брежнева - это самый спокойный период в истории страны в XX веке. Как это ни парадоксально, но брежневская эпоха - это фактически зарождение частной жизни в СССР, формирование новой индивидуалистической психологии, освобожденной от сталинского тоталитаризма и шестидесятнического «коллективизма». Можно долго рассуждать о советском дефиците, но именно в эпоху застоя сформировались основы современного потребительского общества и потребительская психология».

Да, брежневский СССР был обречен, как любой авторитарно-консервативный режим. Он ненамного пережил своего символа и создателя. Попытка «перезагрузить» основательно подмороженную систему привела к ее развалу. Однако для исследователя, свободного от предрассудков зоологического антисоветизма, значимость этого периода в отечественной истории несомненна, а брежневское советское общество в чем-то гораздо интереснее, нежели советское общество эпохи Сталина и Хрущева.

И читали, и смотрели

Противоречия - они на каждом шагу. Вот говорят: при совке душили свободу, в том числе творческую. Но почему-то именно при Леониде Ильиче произошел расцвет советского кинематографа. И любимые с детства фильмы, которые можно смотреть бесконечно и с любого места, были созданы именно тогда: «Три тополя на Плющихе», «Калина красная», «Семнадцать мгновений весны», «Шерлок Холмс и доктор Ватсон» и многие другие. Именно в брежневские годы Андрей Тарковский снял «Андрея Рублева», «Солярис», «Сталкера» и абсолютный шедевр на все времена «Зеркало». Есть версия, что цензура даже в чем-то подвигала художников искать новые формы и метафоры. Интересно, что многие фильмы того времени вообще лишены идеологической составляющей, например «Ирония судьбы» Эльдара Рязанова смотрится как история, которая могла произойти в любой стране. И ведь как-то их пропускали на экраны кинотеатров. Хотя, конечно, многие фильмы ложились на полку, этого отрицать нельзя.

В то же самое время творили выдающиеся театральные режиссеры: Юрий Любимов, Анатолий Эфрос, Олег Ефремов, Георгий Товстоногов. Да, у них были проблемы, и не все разрешали ставить, но они все равно работали и создавали легендарные спектакли. И Брежнев лично не позволил прикрыть знаменитый театр на Таганке, это факт.

Также в этот период в обществе появился большой интерес к различным духовным учениям и философским знаниям. И вроде бы особо не запрещали. Особенно этим увлекались в среде ученых, интеллигенции.

«Я сам, будучи аспирантом, участвовал в работе новосибирской группы «Интеграл», - вспоминает Николай Васильев , философ, кандидат наук, заведующий кафедрой гуманитарных дисциплин в Российской правовой академии Министерства юстиции РФ. - Рериховские чтения нам проводить никто не запрещал. Я дважды слушал выступление Святослава Рериха. Я видел Льва Гумилева, когда он возвращался из ссылки. Представляете! Его идеи распространялись по разным статьям и сборникам. Я лично входил в объединение дзен-буддистов, и мы осваивали эту культуру с познавательных позиций. И все это происходило вполне официально на семинарах в Доме ученых. Брежневский период - это великое творческое время: наука, космос, искусство».

А телевидение! Его было принято пинать, мол, одно вранье и пропаганда. Но вспомним, что при «тоталитарном» брежневском режиме на центральном телевидении кроме передач «Служу Советскому Союзу» и «Ленинский университет миллионов» спокойно выходили легендарные и даже авангардные «КВН», «Что? Где? Когда?», «Это вы можете» и «Веселые ребята». И что интересно, герои этих программ выглядели абсолютно нормальными, современными молодыми людьми, не задавленными пропагандой. То есть коммунистическая идеология была сама по себе, а люди жили и развивались сами по себе. Особенно молодежь. Она мало отличалась от молодежи в Европе. Слушала ту же музыку (хотя ее приходилось доставать), так же одевалась, так же ходила на дискотеки.

Талоны, дефицит, очереди

До конца семидесятых годов больших проблем с продуктами не было. Я была ребенком, но помню огромные головы сыра и висящие на крючьях окорока в нашем гастрономе. Потом появились очереди за колбасой, причем совершенно дикие, в них нужно было стоять часами без надежды, потому что колбаса могла внезапно закончиться у тебя перед носом.

Постепенно стояние в очередях в СССР стало смыслом жизни. Увидев очередь, люди автоматически в нее вставали, даже не зная, что продают.

В 1980 году (а по некоторым данным, в 1979-м) в Иркутске ввели талоны на мясо и сливочное масло. Два талона на человека в месяц. На талон можно было взять 800 г колбасы, или пачку пельменей, или суповой набор, или курицу, или 10 котлет. Талоны выдавали в домоуправлении строго по паспорту на всех членов семьи, включая новорожденных. Причем наличие талона не было гарантией покупки желаемого продукта.

«Удачей было взять на один талон две пачки пельменей, которые растягивали на несколько дней, - вспоминает социолог, декан социального факультета Института социальных наук ИГУ, кандидат философских наук Евгения Гольцова . - Талоны отоваривались не во всех магазинах, поэтому на «отоварке» постоянно были очереди, давка и даже доходило до трагедий. В гастрономе на Жуковского мне как-то в давке оторвали пуговицы от пальто».

Интересно, что люди особенно не роптали и даже приветствовали введение талонной системы. Говорили: пусть 800 граммов колбасы, зато всем хватит. Позже, уже после смерти Брежнева, появились талоны на водку, сахар, туалетное и хозяйственное мыло, растительное масло.

Двойная мораль

И вот сегодня, спустя более чем 30 лет, многие россияне стали ностальгировать по брежневским временам. В Сети можно найти десятки форумов, где люди пишут, что лучшего времени в их жизни не было. Почему?

«Во-первых, людям свойственно все забывать, - объясняет Евгения Гольцова, - а плохое в особенности. Социальная память нашего населения коротка. Люди забыли сталинские грехи и точно так же забыли все плохое, что было при Брежневе. Я помню, как весной 1979-го нас, студентов, собрали в спортзале техникума и устроили митинг в поддержку решения партии и правительства о вводе войск в Афганистан. Примерно тогда же выпускник нашего техникума, брат моей однокурсницы, пошел в армию. А через несколько месяцев вернулся… в цинковом гробу».

Во-вторых, многие из тех, кто сегодня говорит, что при Брежневе все было хорошо, были тогда намного моложе. А в молодости, как говорится, и «девушки были красивее, и колбаса вкуснее». Для многих тоска по брежневским годам - это тоска по ушедшей молодости.

В-третьих, нельзя забывать о том, что все познается в сравнении. Есть интересные данные ВЦИОМ начала нулевых об отношении населения к эпохе Брежнева, в которых люди оценивали ее со знаком плюс. Почему? Потому что отвечали те, кто только-только пережил «лихие» 90-е. При Брежневе они уже что-то имели: работу, квартиру, дачу, ощущение стабильности, а в 90-е им пришлось выживать. Люди теряли сбережения, работу, близких… Поэтому многие начали с ностальгией вспоминать о прежних временах.

Однако по брежневской стабильности ностальгируют далеко не все. Потому что именно тогда появились такие явления, как дефицит, блат. По словам социолога, в 80-х годах потребности и интересы населения росли, возможности их удовлетворения отставали. Появилась так называемая двойная мораль, которая нашла отражение в искусстве. Снималось много фильмов, в которых это осуждалось: «Премия», «Прошу слова», «Чужие письма», «Розыгрыш» и т. д. В результате приспособления к такой жизни у людей вырабатывался своеобразный иммунитет, который иначе называли пофигизмом, то есть не относиться ни к чему серьезно. И разумеется, алкоголизация общества. Люди пили от безысходности, от вранья, от постоянных разрывов шаблона.

Таким образом, идеология вступила в противоречие с реальной жизнью. Многие эксперты считают, что в 70-е годы советское общество уже отошло от ленинской идеологии, по сути оно стало буржуазным. Главные ценности того периода - квартира, шесть соток, румынская стенка, чешская люстра. И, конечно, люди уже устали от лозунгов «Планы партии - планы народа».

Историк, профессор ИГУ Виктор Дятлов считает, что нужно разделять личность самого Брежнева и его эпоху.

«Эпоха застоя - это очень неадекватное определение, - говорит профессор. - На деле это эпоха огромных внутренних преобразований, связанных с идеологической демобилизацией общества, да во многом и власти. Для социализма, как идеократической системы, это смерть. Единомыслие, растворение человека в государстве, сплочение, мобилизованность - это важнейшие условия существования».

При Брежневе общество стало терять веру в светлое будущее, в справедливость и оправданность существовавшей системы отношений. Социализм предлагал жить в условиях постоянной мобилизации и идеологической взвинченности, постоянной борьбы. И люди просто устали. Им захотелось простых человеческих радостей.

«Я бы определил застой как процесс приватизации человека. Люди в массе не бунтовали, они не становились идейными противниками социализма. Они просто начали жить для себя. И именно эта жизнь для себя вынесла смертный приговор системе. Да и власть сама разочаровалась в мобилизации, при Брежневе уже не было массовых репрессий. И режим стал гнить заживо. Цинизм и двоемыслие становились нормой жизни. Публично говорили одно, на кухне - другое, думали третье. Социализм постепенно превращался в ритуал, в пустую оболочку, в которую никто не верил. И рухнул он сам, развалился, что называется, на ровном месте. Без войны, без катаклизмов, без внутренней оппозиции. Ни один из 18 миллионов членов КПСС не вышел на его защиту в 1991 году».

В заключение напрашивается перекинуть мостик из эпохи застоя в наше время. Сегодня у нас в России есть почти все из того, что было при Брежневе: стабильность, гордость за державу, и даже в магазинах все есть. Только почему-то новые Тарковские и Любимовы не появляются.

• Независимый аналитический Центр Юрия Левады недавно спросил у россиян, кого из лидеров прошлого столетия они больше всего ценят и лучше всего вспоминают. И граждане выбрали Брежнева, который - вначале твердой, а потом все более немощной рукой - правил империей с 1964 по 1982 год. И хотя либералы рвут на голове волосы, удивляться здесь нечему. (Фрагмент из статьи Вацлава Радзивиновича «Дорогой Леонид Ильич» ).

Если десятилетие Хрущева прошло под знаком реформ, шумных политических, идеологических и хозяйственных кампаний, то двадцатилетие, от середины 60-х до середины 80-х гг., когда политическое руководство страны возглавлял в основном Л.И. Брежнев, называют временем застоя - временем упущенных возможностей. Начавшееся достаточно смелыми реформами в области экономики, оно закончилось нарастанием негативных тенденций во всех сферах общественной жизни, застоем в экономике, кризисом общественно-политической системы.

Справедливости ради следует отметить, что проводимая в этот период времени экономическая политика провозглашала цели, соответствовавшие духу времени. Она должна была обеспечить значительный рост материального благосостояния советского народа на основе интенсификации общественного производства, главным средством которой выступал научно-технический прогресс.

К началу 70-х гг. определились основные направления научно-технической революции. К ним относились:

Создание новых типов автоматизированных технологических процессов производства (синтез механики и электроники) и автоматизированных систем управления на базе интеграции достижений электроники, приборостроения, электронно-счетного машиностроения, новых подотраслей станкостроения, связанных с созданием робототехники и гибких автоматизированных систем, лазерной техники и средств связи;

Освоение на базе достижений аэрокосмической техники новых систем транспортирования, информации, управления, методов научных исследований;

Разработка все более разнообразных по сочетанию их свойств материалов, специализированных по целевому назначению, новых конструкционных материалов, многокомпозиционных, керамических, сверхчистых и др.;

Расширение и совершенствование энергетической базы производства на основе развития атомной энергетики, биоэнергетики, гео- и гелиоэнергетики;

Создание на базе достижений генной инженерии биотехнологических производств, появление бионики.

На каждом из этих направлений новые отрасли внесли за 70-80-е гг. существенный вклад в развитие и совершенствование производства, главным образом передовых индустриальных стран. Началось осуществляться поступательное движение в таких важнейших сферах, как комплексная автоматизация производства и управления, электронизация и биотехнологизация хозяйственной деятельности, использование ядерной энергетики, исследование и освоение космического пространства и Мирового океана. Новые отрасли создали ориентиры экономики будущего, перехода мирового хозяйства в электронный, ядерный и космический век.

Все эти аспекты участия новых отраслей в научно-техническом развитии капиталистического общества наиболее ярко проявились в США, Японии и ФРГ. В нашей стране при разработке научно-технической политики были учтены не все тенденции НТР. Не улавливая особенностей нового ее этапа, руководство СССР долгое время считало необходимым сосредоточить внимание на развитии лишь главного направления научно-технического прогресса. Таковой с самого начала была выделена автоматизация производственных процессов. Признавалось, что именно она таит в себе возможность преобразования материального производства, управления и достижения многократного повышения производительности труда. Утверждалось также, что в комплексной автоматизации в концентрированном виде находят свое материальное воплощение важнейшие достижения естественных и технических наук XX в.

Выделение одного направления НТП вместо целого комплекса, как этого требовала научно-техническая революция, явилось очередным просчетом. Справедливости ради следует отметить, что и в сфере автоматизации, несмотря на провозглашенную приоритетность, не было достигнуто ощутимых результатов. Во многом это было обусловлено отсутствием конкретных мер по структурной перестройке экономики.

Особенно остро стала ощущаться потребность в ускорении темпов научно-технического прогресса в 70-80-е гг. На партийных съездах принимались решения о необходимости смещения акцентов в экономической политике посредством перенесения центра тяжести с количественных показателей на качественные. Признавалось, что экстенсивные факторы роста народного хозяйства себя исчерпали и ведут к застою, что необходимо активнее развивать отрасли, определяющие научно-технический прогресс. При этом выдвигались грандиозные задачи: в течение 70-х гг., всего лишь за одно десятилетие, перевести экономику на качественно новую стадию расширенного воспроизводства, а в 80-е гг. - завершить перевод экономики на путь интенсификации; вывести все отрасли народного хозяйства на передовые рубежи науки и техники; добиться значительного увеличения производительности труда, позволяющей обеспечить 85-90% прироста национального дохода.

Вместе с тем, на фоне масштабных целей довольно традиционно выглядели средства их достижения. Надежды возлагались на претворение в жизнь сформулированной на XXIV съезде партии и подтвержденной в решениях последующих съездов задачи - «органически соединить достижения научно-технической революции с преимуществами социализма». Причем имелось в виду упор сделать на факторы идеологического характера, а также централизованные методы руководства. Под преимуществами социализма подразумевалось не что иное, как планомерность развития экономики, централизация ресурсов, социалистическое соревнование и т. д. В использовании подобного тезиса проявились стремления руководства страны необоснованно преувеличить потенциальные возможности социалистического строя, избежать необходимости внедрения экономических стимулов, разрушающих сложившуюся чрезмерно централизованную систему управления.

Нельзя отрицать, что в стране велась определенная работа по осуществлению технической реконструкции. Если в 1971 г. в промышленности действовало 89 481 механизированная поточная линия, то в 1985 г. - 161601; автоматических линий соответственно 10917 и 34278. Число комплексно механизированных, автоматизированных и комплексно-автоматизированных участков, цехов, производств возросло за этот период с 44248 до 102140, а подобных предприятий - с 4984 до 7198.

И тем не менее резкого поворота в повышении эффективности производства не произошло. Решения XXIV-XXVI съездов партии оставались, по существу, только директивами. Провозглашенный ими курс на интенсификацию на протяжении 70-х гг. сколько-нибудь заметных результатов не дал. Хуже того, ни в девятой, ни в десятой пятилетках промышленность с планами не справилась (равно как строительство и сельское хозяйство). Десятая пятилетка вопреки декларациям, так и не стала пятилеткой эффективности и качества.

Не удалось исправить положение и в первой половине 80-х гг. Экономика по инерции продолжала развиваться в значительной мере на экстенсивной основе, ориентировалась на вовлечение в производство дополнительных трудовых и материальных ресурсов. Темпы внедрения средств механизации и автоматизации не отвечали требованиям времени. Ручным трудом к середине 80-х гг. было занято около 50 млн. человек: примерно треть рабочих в промышленности, более половины - в строительстве, три четверти - в сельском хозяйстве.

В промышленности продолжались ухудшаться возрастные характеристики производственного оборудования. Не приводило к повышению эффективности осуществление мероприятий по новой технике - фактические затраты возрастали, а прибыль сокращалась.

Как следствие, серьезно снизились темпы роста производительности труда и некоторые другие показатели эффективности. Если сравнить среднегодовой прирост важнейших народнохозяйственных показателей, то можно заметить, что он уменьшался от пятилетки к пятилетке. Так, по национальному доходу, используемому на потребление и накопление, произошло снижение с 5,1% в девятой пятилетке до 3,1% в одиннадцатой пятилетке, по продукции промышленности соответственно с 7,4 до 3,7%, по производительности общественного труда - с 4,6 до 3,1%, по реальным доходам на душу населения -с 4,4 до 2,1%.

Тем не менее, острота надвигавшегося кризиса в 70-е гг. была сглажена нежданно обрушившимся на страну богатством в виде нефтедолларов. Конфликт между арабскими государствами и Израилем, вспыхнувший в 1973 г., привел к резкому взлету цен на нефть. Экспорт советской нефти стал приносить огромный доход в валюте. На нее закупались товары широкого потребления, что создавало иллюзию относительного благополучия. Огромные средства были потрачены на закупку целых предприятий, комплексного оборудования, технологий. Однако низкая эффективность экономической деятельности не позволила разумно распорядиться неожиданно возникшими возможностями.

Экономическая ситуация в стране продолжала обостряться. Неэффективная экономика оказалась неспособной решить проблемы повышения уровня жизни трудящихся. Фактически была провалена задача, поставленная в 1971 г. на XXIV съезде КПСС, - значительно усилить социальную ориентацию экономики, увеличив темпы развития отраслей народного хозяйства, производящих предметы потребления. Остаточный принцип распределения ресурсов - вначале производство, а только потом человек - доминировал в социально-экономической политике.

На социальное развитие общества отрицательное влияние оказывала и нерешенность продовольственной проблемы, которая напрямую зависела от состояния сельского хозяйства. За 1965- 1985 гг. в него было вложено 670,4 млрд. руб. Результат был неутешителен. В восьмой пятилетке прирост валовой продукции составил 21%, в девятой - 13, в десятой - 9, в одиннадцатой - 6%. Наконец, в 1981-1982 гг. темпы развития составили 2-3% и были самыми низкими за все годы Советской власти (исключая периоды гражданской и Великой Отечественной войны). Возникли и обострились многие диспропорции в народном хозяйстве. Страна, располагающая огромными ресурсами, натолкнулась на их нехватку. Образовался разрыв между общественными потребностями и достигнутым уровнем производства, между платежеспособным спросом и его материальным покрытием.

Недооценка всей остроты и неотложности перевода экономики на интенсивные методы развития, активного использования в народном хозяйстве достижений научно-технического прогресса привели к накоплению негативных явлений в экономике страны. Призывов и разговоров на этот счет было немало, а дела практически стояли на месте. От съезда к съезду, от пятилетки к пятилетке выдвигались все новые и новые задачи в области НТП. Большинство из них так и осталось не достигнутыми.

Среди них - решение структурной перестройки экономики. На протяжении десятилетий советская экономика сохраняла свою макроструктуру, основные характеристики которой практически не изменялись. Это, во-первых, постоянное экстенсивное наращивание производства первичных ресурсов и в целом производства средств производства в ущерб развитию потребительских отраслей и нематериальных производств. Во-вторых, чрезмерно централизованный механизм распределения и перераспределения всех видов ресурсов (материальных, трудовых, финансовых) при максимальном сужении области действия товарно-денежных отношений. В-третьих, сверхприоритетное ресурсное обеспечение военно-промышленного комплекса и его доминирование над всеми остальными секторами народного хозяйства.

В итоге советская экономика выглядела довольно противоречиво. С одной стороны, она включала ряд высокотехнологичных, наукоемких направлений производственной деятельности, входящих главным образом в состав военно-промышленного комплекса, с другой стороны, обладала весьма значительной, характерной для стран третьего мира, традиционной сферой с низким уровнем эффективности, слабой конкурентоспособностью, ценовыми диспропорциями, в целом не отвечающими требованиям мирового рынка.

Безусловно, негативные последствия имело и то, что многие решения съездов партии носили половинчатый, не всегда последовательный характер. На XXIV, XXV, XXVI съездах КПСС много говорилось о крайней необходимости технического перевооружения предприятий. Однако машиностроение не получило приоритетного значения, развивалось примерно на уровне всей промышленности. Поэтому материальная база технического прогресса не отвечала возросшим потребностям. Продолжалась старая практика: капиталовложения шли в основном на новое строительство, оборудование же действующих предприятий старело, существующие техника и технологии все более отставали от лучших мировых образцов.

Принимаемые на съездах партии решения в области научно-технического прогресса не связаны были с реальными шагами по расширению и развитию демократических институтов, т. е. механизма, с помощью которого только и можно было привести в движение человеческий фактор и тем самым способствовать выполнению решений.

Напротив, брежневское руководство стало на путь свертывания критики культа личности Сталина и его последствий; решительного пресечения демократического движения, зародившегося в обществе в годы хрущевских реформ. По сути дела эти установки в сфере внутренней политики ориентировали на укрепление методов администрирования в руководстве обществом, усиливали авторитарно-бюрократические тенденции в отношениях между руководителями и подчиненными. Отсутствовал трезвый, научный анализ сложившихся в экономике тенденций. Как правило, замалчивались или вскрывались без необходимой остроты и глубины причины отставания в деле повышения эффективности общественного производства.

Однако самая главная причина связана с сохранением экономического механизма хозяйствования и системы управления, сложившихся в годы довоенных и послевоенных пятилеток, т. е. в период экстенсивного развития народного хозяйства. В последующем действующий механизм хозяйствования и управления экономикой, оставаясь практически в неизменном состоянии, в лучшем случае подвергался лишь частичным, причем незначительным изменениям. Так, меры, предпринятые в ходе хозяйственной реформы второй половины 60-х гг., намеченные сентябрьским (1965 г.) Пленумом ЦК КПСС, не затронули в должной степени фундаментальных основ процесса повышения эффективности производства. Одно направление экономической реформы исключало другое. Наравне с предлагаемым внедрением экономических рычагов управления продолжался процесс усиления централизованного руководства. Механизм хозяйствования и управления экономикой превратился в механизм торможения нашего экономического и социального развития.

Нечто подобное испытали капиталистические страны в 70-х гг. В это время произошло ухудшение условий воспроизводства, вызванное глубоким кризисом структуры капиталистического хозяйства. Хозяйственный механизм перестал стимулировать экономическое развитие в новой ситуации. При этом ощущалась относительная нехватка рискового капитала, который шел на развитие новых отраслей в производстве. Капитал направлялся в более спокойные и прибыльные области, что подрывало долгосрочные перспективы экономического роста и повышения эффективности хозяйства. Переломный период 70-х-начала 80-х гг. характеризовался общим понижением темпов экономического роста, слабой загрузкой производственных мощностей, снижением темпов роста показателей экономической эффективности (в первую очередь производительности труда и капиталоотдачи). Так, если темпы прироста производительности труда в обрабатывающей промышленности США в 1955-1978 гг. составили 2,7%, то в 1978-1979 гг. - 1,45%. В Японии соответственно - 9,26 и 7,05%, в ФРГ - 6,05 и 4,08%, Франции - 5,87 и 5%, в Великобритании- 3,63 и 1,56%.

Капиталистический мир мгновенно отреагировал на происходящие новые явления воспроизводства. И 70-80-е гг. стали временем изменения хозяйственного механизма. Основной упор был сделан на структурную перестройку экономики, на обуздание инфляции и стимулирование капиталовложений. Одновременно были увеличены ассигнования на научные исследования, их централизованное планирование, создана разветвленная система новых государственных органов управления наукой, приняты законодательные акты по ускорению темпов НТП. Так, в США были приняты Закон о новых технологиях Стивенсона-Видлера, налоговый закон экономического оздоровления, Закон о совместном проведении НИОКР и др. В Японии было создано Государственное управление по науке и технике с правами министерства. В ФРГ стало действовать Федеральное Министерство образования и науки, а также Межминистерский комитет по науке и исследованиям.

Изменение спроса и новые возможности НТП, практически равноэффективные для предприятий разных размеров, привели к необходимости преобразовать организационную структуру производства в направлении отказа от гигантомании, понижения границ оптимальных размеров предприятий и придания ей более гибкого характера.

Стали применяться более совершенные формы организации труда и производства. Возрастающие издержки воспроизводства рабочей силы компенсировались за счет ротации работ, расширения трудовых заданий, создания кружков новаторства и качества продукции, применения гибких режимов работы. Под влиянием НТП выросла доля высококвалифицированных рабочих. В сочетании с совершенствованием средств труда это способствовало развитию устойчивой тенденции повышения производительности труда.

Потребности НТР привели к усилению роли государства в экономике. В результате основные секторы и отрасли производственной сферы приспособились к новым экономическим условиям воспроизводства. Ведущие капиталистические страны стали быстро набирать темпы ускоренного экономического развития. В нашей же стране вместо взвешенного анализа сложившейся внутренней ситуации превалировало восхваление достигнутого и замалчивание недостатков.

Оценки внешней политики СССР, равно как и экономической, в 60х-80х гг. также носили апологетический характер, создавая впечатление полного благополучия, достигнутого в данной сфере.

Политическое руководство страны, возглавляемое Брежневым, при определении приоритетов внешней политики, как и прежде, исходило из представлений о том, что человечество переживает длительный исторический период перехода от капитализма к социализму. Капиталистические страны рассматривались как носители агрессивных тенденций, союзники сил реакции, препятствующих развитию прогрессивных преобразований, происходящих в мире.

И все же, несмотря на предпринимаемые попытки со стороны консервативных сил придать внешней политике большую ортодоксальность, курс на тотальную конфронтацию с капиталистическими странами, прежде всего с США, был отвергнут. Высшим приоритетом стало сохранение мира.

Однако путь к разрядке оказался сложным. Мир в середине 60-х гг. не раз нарушался региональными и внутренними конфликтами, в которые в той или иной мере оказывались вовлеченными СССР и США. Холодная война, несколько смягченная инициативами Хрущева, отнюдь не ушла в прошлое, порожденное ею мышление подталкивало к подозрительности, недоверию, к стремлению ответить ударом на удар. Не отличалась особой взвешенностью и политика США и их союзников. В 1965 г. США, оказывавшие военную помощь правительству Южного Вьетнама, распространили военные действия на ДРВ, подвергнув ее бомбардировкам. В 1967 г. разразился конфликт между Израилем и Египтом, Сирией и Иорданией. СССР в этом конфликте поддержал арабские страны, США - Израиль. В 1968 г. СССР ввел войска в Чехословакию во время возникшего политического кризиса, что вызвало негативную реакцию в мире.

И тем не менее между СССР и США существовала сфера общих интересов, связанная с предотвращением ядерной войны. В этом отношении огромную роль сыграла советско-американская московская встреча в 1972 г. на высшем уровне. Она открыла дорогу разрядке международной напряженности. Летом 1975 г. в Хельсинки руководители европейских государств, а также США и Канады подписали Заключительный акт - своеобразный свод принципов межгосударственных отношений, отвечающий требованиям политики мирного сосуществования.

Кроме того, был подписан ряд важных советско-американских соглашений по предотвращению ядерной войны, ограничению ядерного вооружения.

Все это создавало благоприятные возможности для оздоровления международной обстановки, для окончательного преодоления наследия «холодной войны». Однако этого не произошло. Во второй половине 70-х гг. процесс разрядки замедлился, а в начале 80-х мир начал втягиваться в новую «холодную войну», резко усилилась конфронтация между Востоком и Западом.

Ответственность за срыв политики разрядки несут обе стороны: США и СССР. Логика «холодной войны» оказалась сильнее объективной потребности в новом типе международных отношений, утверждаемом разрядкой. В мире стремительно нарастала напряженность. В 1979 г. Советский Союз ввел свои войска в Афганистан, что резко усилило антисоветские настроения в мире.

В конце 70-х гг. начался новый виток гонки вооружений. В ответ на размещение в Европе американских ракет среднего радиуса действия СССР предпринял меры для предотвращения нарушения сложившегося военного паритета. Однако новый виток гонки вооружений наша страна выдержать уже не могла, так как военно-экономический и научно-технический потенциал Запада намного превышал потенциал стран ОВД. К середине 80-х гг. страны СЭВ производили 21,3% промышленной продукции мира, а развитые капиталистические страны - 56,4%. Гонка вооружений могла только разорить страну. Необходимо было искать новые пути для ослабления международной напряженности.

Период застоя был по-своему сложен и противоречив. Общество не стояло на месте. В нем происходили изменения, накапливались новые потребности. Но исторически сложившаяся общественно-политическая система стала тормозить его движение, порождала состояние стагнации.

Эпоха застоя (период застоя) - время в развитии Советского Союза, характеризующееся относительной стабильностью всех сфер жизни государства, достаточно высоким уровнем жизни граждан и отсутствием серьезных потрясений.

Период застоя, как и любой временной отрезок в истории России, не имеет четких границ, однако чаще всего историки имеют в виду отрезок в 20 лет между приходом к власти Л.И. Брежнева (середина 1960-х гг.) и началом (начало 1980-х). Условно обозначается, что период застоя длился с 1964 по 1986 г.

Понятие эпохи застоя

Понятие «застой» было впервые использовано в докладе М.С. Горбачева на 27-м Съезде ЦК КПСС, когда он отметил, что в развитии Советского Союза и жизни граждан начинают проступать застойные явления. С тех пор термин «период застоя» прочно вошел в историю как обозначение этого времени.

Вопреки кажущейся негативной окраске термина «застой» он имеет двоякое значение. С одной стороны, он обозначает один из самых светлых периодов в развитии Советского Союза. Именно в эти 20 лет, по мнению историков, СССР достиг своего наивысшего расцвета: строились новые города, страна добилась успехов в деле покорения космоса, в спорте, культурной жизни и других сферах, выросло материальное благополучие граждан. Отсутствие серьезных политических и экономических потрясений в этот период укрепило стабильность, царящую в стране, и уверенность граждан в завтрашнем дне.

Однако следует отметить, что многие ученые связывают стабильность в экономике того периода с резким ростом цены на нефть, что позволяло руководителям государства и дальше откладывать реформы, не теряя при этом прибыли. Рост экономики существенно замедлился в эпоху застоя, но продажа нефти сгладила эти явления, поэтому государство не испытывало существенных трудностей.

Таким образом, получается, что эпоха застоя, с одной стороны, была наиболее благоприятным периодом в жизни СССР, отметившимся покорением космоса и высокой социальной защищенностью, но, с другой стороны, этот период был лишь «затишьем перед бурей», так как высокие цены на нефть не могли сохраняться вечно, а значит, экономику, которая застопорилась в своем развитии, ждали серьезные потрясения.

Характеристики эпохи застоя

Консервация политического режима . Практически за 20 лет правления Брежнева административно-управленческий аппарат мало изменился. Уставшие от постоянных перестановок и реорганизаций, члены партии с радостью восприняли лозунг Брежнева «Обеспечить стабильность», что не просто привело к отсутствию серьезных изменений в структуре правящего аппарата, но фактически заморозило ее.

За весь период не было проведено никаких перестановок в партии, а все должности стали пожизненными. В результате средний возраст членов структуры государственного управления составлял 60-70 лет. Подобная ситуация также привела к усилению партийного контроля - партия теперь контролировала деятельность многих, даже крайне мелких государственных учреждений.

Возрастание роли военной сферы . Страна находилась в состоянии с США, поэтому одной из основных задач было повысить свою военную мощь. В этот период начали производить в больших количествах оружие, в том числе ядерное и ракетное, велась активная разработка новых боевых систем.

Промышленность, как и в период , во многом работала на военную сферу. Снова возросла роль КГБ не только во внутренней, но и во внешней политике.

Упадок аграрной промышленности и прекращение развития экономики . Хотя в целом страна успешно двигалась вперед, росло благосостояние, экономика погрузилась в застой и резко снизила темпы своего развития. Основные средства СССР получал от продажи нефти, большая часть предприятий постепенно перебралась в крупные города, а сельское хозяйство потихоньку загнивало.

После проведенной аграрной реформы многие крестьяне фактически лишились работы, так как были введены знаменитые «поездки на картошку» среди студентов. Колхозы и совхозы все чаще приносили убыток, так как работу выполняли студенты, а не профессионалы. Потери урожая возросли в некоторых областях до 30%.

Подобная ситуация в селе привела к тому, что граждане стали массово переселяться в города, урожайность падала, и к концу периода застоя начал назревать продовольственный кризис. Особенно тяжело в этот период пришлось Украине, Казахстану и другим регионам, основной деятельностью которых было сельское хозяйство и добывающая промышленность.

Социальная жизнь . Хотя дальнейшее развитие экономики внушало опасения, обыденная жизнь граждан значительно улучшилась, выросло благосостояние. Многие граждане СССР имели возможность тем или иным способом улучшить свои жилищные условия, многие стали обладателями хороших автомобилей и других качественных вещей.

Однако вместе с ростом обеспеченного населения произошло увеличение количества малоимущих, но это пока не достигло катастрофичных масштабов, так как продукты питания стоили относительно дешево. В среднем обычный советский гражданин стал жить гораздо лучше по сравнению с предыдущими периодами.

Итоги и значение эпохи застоя

Как уже было сказано выше, эпоха застоя стала лишь «затишьем перед бурей». Хотя эти 20 лет страна наконец познала стабильность и в некоторых сферах (космос) выбилась в первые ряды в мировом рейтинге, кажущаяся во всем стабильность заставила руководство СССР в очередной раз отложить экономические преобразования. Экономика, живущая на продаже нефти, не развивалась и к концу 70-х гг. превратилась в отстающую, что в результате и дало крайне негативные последствия, когда цена на нефть значительно снизилась. Во многом благоприятные годы для граждан в эпоху Брежнева принесли с собой серьезные потрясения во времена перестройки.