Перестройка в СССР: попытки реформирования экономики.

Характер перестройки (1985-1991) определялся стремлением реформировать советское общество, к началу 80-х гг. вступившее в затяжной социально-экономический кризис.

С избранием в 1985 г. генеральным секретарем ЦК КПСС М. С. Горбачева в СССР наступает период перестройки и смены социально-экономической системы (1985 - 1990-е годы). На первом этапе с марта 1985 г. по август 1991 г. в стране шел процесс пересмотра основ тоталитарного политического строя и планово-распределительной экономической системы.

Возникший в те годы термин «перестройка» означал осуществляемый сверху переход к демократизации политического строя и допуску рыночных отношений в экономике. Это выражалось в снижении роли КПСС в общественной жизни, в создании парламентаризма, гласности, ослаблении централизованного руководства экономикой, повышении прав и ответственности региональных органов власти. Все эти действия руководства страны имели положительную направленность и в этом несомненная историческая заслуга М.С. Горбачева. По сути дела это означало, что осуществлялся вариант реформирования экономики, когда при регулирующей роли государства должны были происходить постепенное разгосударствление части общественной собственности и внедрение в экономику рыночных отношений.

Эта программа, разработанная и принятая в середине 1987 г., предполагала с целью перехода к регулируемой рыночной экономике социальную переориентацию, преобразование структуры экономики, реформу ценообразования и перестройку финансово-кредитной системы.

В истории перестройки выделяют три этапа.

1985-1986 гг.: период ускорения. Была выдвинута концепция ускорения социально-экономического развития. Ставилась цель уже к 2000 г. удвоить промышленный потенциал СССР. Методы реализации этой стратегии оказались вполне традиционными: активизация «человеческого фактора» (соцсоревнования, укрепление трудовой дисциплины, антиалкогольная кампания); использование скрытых резервов (полная загрузка производственных мощностей, организация многосменной работы), резкое увеличение расходов на техническое обновление высшего партийного и государственного аппарата. Итоги политики ускорения малоутешительны. Добиться существенного повышения темпов роста не удалось, антиалкогольная кампания привела к гигантским потерям бюджета, увеличение затрат на техническое переоснащение промышленности обострило ситуацию в социальной сфере.

1987-1988 гг.: «гласность» и перестройка. Идеологической основой нового курса стала концепция «хозрасчетного социализма», прообраз которой был найден в нэпе, а теоретическое обоснование - в последних работах В.И. Ленина. Закон «О государственном предприятии» (лето 1987). Министерства готовили контрольные показатели экономического развития на год и на их основе устанавливали государственный заказ предприятию. Все, что производилось сверх госзаказа, можно было реализовать на выгодных условиях по свободным ценам. Предприятия самостоятельно устанавливали численность работников, уровень заработной платы. Трудовые коллективы получали право выбирать администрацию. Это была попытка изменить хозяйственный механизм, ослабить административное давление, ввести конкуренцию. Но крупных результатов она не имела: госзаказ устанавливался на пределе возможностей предприятий, система ценообразования и материально-технического снабжения не изменялась. В 1988 г. был сделан следующий шаг: разрешено мелкое частное предпринимательство.

Существенных сдвигов в экономике не происходило. Сопротивление при этом росло. Горбачев принял сложное решение о подготовке реформы политической системы. Уже в январе 1987 г. акцент был сделан на политике «гласности».

1989-1991 гг.: поздняя перестройка. В 1989г. состоялись выборы Съезда народных депутатов. Впервые они прошли на альтернативной основе, впервые заседания парламента транслировались по телевидению. К 1990-1991 гг. ситуация приобрела конфликтный характер. Рушились базовые структуры советской системы.

К середине 1990г. советское руководство приняло решение о введении частной собственности на средства производства. Начался демонтаж основ социализма. Президенту было предложено несколько экономических программ перехода к рыночной экономике. Наибольшую известность из них получила программа под названием «500 дней», созданная под руководством молодого ученого Г. Явлинского. Свою программу предложило и правительство СССР. Программы отличались в основном по степени радикализации и решимости. 500 дней нацеливали на быстрый и решительный переход к рынку, смелое введение различных форм собственности. Правительственная программа, не отрицая необходимости перехода к рыночным отношениям, стремилась растянуть этот процесс на долгое время, оставить значительный государственный сектор в экономике, всепроникающий контроль за ней со стороны центральных бюрократических органов.

Президент отдал предпочтение программе правительства. Ее реализация началась в январе 1991 года с обмена 50 и 100 рублевых купюр в целях изъятия денег, приобретенных с точки зрения властей незаконным путем, а также уменьшения давления денежной массы на потребительский рынок. Обмен проходил в сжатые сроки. В сберкассах выстраивались огромные многочасовые очереди. Люди должны были доказывать законность своих сбережений. Вместо планируемых 20 млрд. рублей, правительство получило от этой операции только 10 млрд. рублей. 2 апреля 1991 года были в 2-4 раза повышены цены на продовольственные товары, транспорт, коммунальные услуги. Произошло падение жизненного уровня населения. По данным ООН, к середине 1991 года СССР по этому показателю занимал 82-е место в мире. Официальное решение советского руководства о переходе к рыночной экономике позволило наиболее предприимчивым и энергичным людям создавать первые в стране легальные частнопредпринимательские фирмы, торговые и товарные биржи. В стране появился и стал реализовываться слой предпринимателей, хотя существовавшие законы не позволяли им развернуть свою деятельность по производству товаров. Основная масса частных капиталов находила свое применение в сфере торговли и денежного обращения. Процесс приватизации предприятий проходил крайне медленно. Вдобавок ко всему наблюдалось появление безработицы, преступности, рэкета. К концу 1991 г. экономика СССР оказалась в катастрофическом положении. Ускорялось падение производства. Национальный доход по сравнению с 1990 г. уменьшился на 20%. Дефицит государственного бюджета, т. е. превышение государственных расходов над доходами, составлял, по разным оценкам, от 20% до 30% валового внутреннего продукта (ВВП). Нарастание денежной массы в стране грозило потерей контроля государства над финансовой системой и гиперинфляцией, т. е. инфляцией свыше 50% в месяц, которая могла парализовать всю экономику. Неудачи в экономике все более подрывали позиции коммунистических реформаторов во главе с Горбачевым.

Интересы народа были принесены в жертву борьбе за власть, а экономика стала заложницей политики - все предлагаемые программы ее стабилизации оказались обреченными. Центральное правительство не смогло улучшить экономическое положение - экономический кризис углублялся, а политическая обстановка в стране вышла из-под контроля.

Развернулась борьба с коммунистической идеологией; особым нападкам подвергались такие понятия, как интернационализм, классовая борьба, пролетарская солидарность, дружба народов. При этом националисты во всех республиках СССР на основе исторических построений и искажений экономических расчетов стремились доказать, что одни нации живут за счет труда других. В условиях такого многонационального государства, как СССР, эта пропаганда носила деструктивный характер, способствовала формированию в обществе сознания необходимости и неизбежности развала государства. Главную роль в этой пропаганде играла националистически настроенная интеллигенция, которая по сути дела была идеологом и рупором националистической партийной элиты и представителей уголовно-теневой экономики. Все они стремились к власти, к достижению своих узкогрупповых интересов и были против крепкой центральной власти, которая мешала им в достижении их целей. Поэтому они разжигали межнациональные конфликты, которые в конце 80 - начале 90-х годов прокатились по стране (в Азербайджане, Армении, Грузии, Узбекистане, Киргизии, Молдавии и других республиках). Именно они способствовали развалу государства, и из партийных функционеров и представителей националистической интеллигенции вышли лидеры, впоследствии ставшие главами новых государств, созданных на развалинах СССР.

Руководство союзных республик, краев и областей видели путь к улучшению в децентрализации управления, в предоставлении еще больших прав и экономических возможностей регионов в решении на местах экономических и социальных проблем. При этом их требования выразились в движении за оставление в распоряжении регионов большей по сравнению с прежним периодом доли созданного там национального дохода. Естественно, это вело к уменьшению доли, поступающей в централизованные фонды государства.

Потребовалась разработка методических подходов к решению вопроса о так называемом региональном хозрасчете, когда объем национального дохода, оставляемый в распоряжении региона, должен был находиться в зависимости от вклада региона в экономический потенциал страны. При этом имелась в виду также задача приглушить иждивенческие тенденции в отдельных регионах.

Однако этот вопрос не был и не мог быть решен: 1) шла война в Афганистане, требовавшая больших затрат, а следовательно, расходов на содержание ВПК. Поэтому у государства не имелось возможности для увеличения доли национального дохода, оставляемой в распоряжении регионов; 2) из-за того, что в стране действовала искаженная система цен (цены на сырьевые ресурсы были необоснованно занижены, а цены на конечную продукцию завышены), объем созданного национального дохода в республиках с преимущественно сырьевым производством не отражал их истинного вклада в экономику государства.

В настоящее время экономика России находится на этапе формирования и развития современного рыночного хозяйства. Этот процесс начался с Горбачевской перестройки 1985-1990 гг. и продолжился в период рыночных преобразований 1991-1992 гг. в период либерализации экономики и длится до сих пор. Таким образом, Россия до сих пор проходит огромный путь реформирования экономики и социальной сферы, связанный с переходом от командно-административного управления хозяйством к современному рыночному типу производства и распределения национального продукта. Аналогичные процессы происходили и происходят в странах бывшего социалистического лагеря, а также в бывших советских республиках, получивших независимость.

В 1985 году положение СССР на мировой экономической арене не было катастрофическим. Страна делила с США первое место в мире по военным расходам, устойчиво занимала второе место по объему промышленного производства и ВВП. Уровень жизни советских людей при этом примерно втрое уступал американскому. При этом уже с середины 70-х годов советская экономика начала показывать нарастающее отставание от западной не столько в смысле объемных показателей, а в смысле качественной структуры продукции. Во многом это было вызвано глубоко ошибочной стратегией приоритетного развития низкоэластичных по доходу добывающих отраслей промышленности (особенно нефтяной и газовой). Страна на глазах заболевала «голландской болезнью» в самой тяжелой форме. Тяжелым грузом стали для экономики СССР и полное отрицание легального рынка при одновременном наличии черного рынка, репрессивное подавление деловой инициативы и уравниловка.

Смена руководства страны в середине 80-х годов открыла путь для назревших перемен. М.С. Горбачев провозгласил политику «перестройки». Новый экономический курс сложился не сразу, потому что власть не имела четкой концепции реформ. В 1985-1986 гг. предпринимались хаотические, не увязанные друг с другом попытки придать импульс экономике путем более строгого контроля над качеством, наведения порядка на производстве, укрепления дисциплины поставок и финансовых расчетов, ускоренного развития машиностроения. Для этого проводились шумные кампании - борьба с пьянством, введение «госприемки» (замена ведомственного контроля над качеством независимым общегосударственным контролем) и «ускорение». Эти кампании не давали ожидаемых результатов: импульсы и нововведения отторгались советской системой. В 1986-1987 гг. М.С. Горбачев выступил с инициативой более глубоких экономических и политических перемен.

Многим предприятиям было разрешено самостоятельно выходить на внешний рынок. Тем самым был нарушен один из важных догматов советской экономической идеологии - государственная монополия внешней торговли. Но поскольку валютный курс был совершенно оторван от соотношения внутренних и мировых цен и не мог применяться для реальных коммерческих расчетов, правительству пришлось ввести поправки к курсу - «дифференцированные валютные коэффициенты» (ДВК). Они обеспечивали коммерческую рентабельность внешнеторговых операций. Однако искаженность стоимостных показателей в советской экономике была настолько велика, что потребовалось установить 3 тысячи различных ДВК! На практике это означало, что почти для каждого товара, обращавшегося во внешней торговле СССР, применялся индивидуальный валютный курс.

Впервые с 20-х годов граждане получили право легально заниматься индивидуальной предпринимательской деятельностью и организацией кооперативов.

Однако эти и другие экономические преобразования привели не к улучшению функционирования экономики, а, напротив, к дестабилизации народного хозяйства. Сказались накопленные противоречия в экономической системе, начавшийся распад единого экономического пространства и ошибки в проведении реформ. Руководящие органы потеряли политический авторитет и административные рычаги управления. Наиболее сильный удар по советской политической и экономической системе нанесли стремление союзных республик к самостоятельности и развал СССР.

Центральные государственные органы быстро утрачивали властные функции и возможности, в т.ч. и по планированию народного хозяйства. Ослабление государственного контроля над экономикой, не компенсированное дисциплиной рынка, привело к «вымыванию» дешевой продукции, особенно с потребительского рынка, и к стремительному нарастанию несоответствий между объемами производства отраслей, между массой товаров и денег и к появлению других экономических диспропорций.

В 1990 году в стране был впервые зарегистрирован абсолютный спад производства. Прирост ВВП, еще в 1989 г. составлявший 3,0 %, сменился сокращением ВВП в 1990 г. на 2,3 % (показатель ВВП стали рассчитывать в конце 80-х годов, когда советская статистика перешла на систему национальных счетов). В 1991 г. СССР вплотную приблизился к экономической катастрофе: ВВП упал на 17 %. Дефицитность экономики резко усилилась, особенно на потребительском рынке. В результате всеобъемлющего социально-экономического и политического кризиса в декабре 1991 г. СССР, а вместе с ним и советская экономическая система прекратили существование.

Таким образом, реальная возможность инициировать институциональную экономическую реформу по аналогии с современной китайской была упущена. При этом есть основания считать, что упущена она была во многом преднамеренно в соответствии с интересами действовавшей тогда элиты, и именно тогда советская элита сделала окончательный выбор в пользу «шоковой терапии».

Нарастание хозяйственной разрухи в СССР к концу 1980-х гг. сопровождалось социальными и межнациональными конфликтами, развивались сепаратистские и националистические движения. В 1988-1991 гг. на национальной почве было зафиксировано 150 конфликтов, сопровождавшихся человеческими жертвами. Только но официальным данным погибло свыше 600 человек. Сотни тысяч людей были вынуждены покинуть свои родные места. Наиболее известными событиями были межэтнические столкновения в Нагорном Карабахе, Сумгаите и Баку, в Фергане, Абхазии, Грузии, Южной Осетии, Молдавии, Ингушетии.

Напряженность в Закавказье

Требования независимости в Закавказье походили на удар но осиному гнезду. Абхазы боялись в случае грузинской независимости попасть под грузинское ярмо: 18 марта 1989 г. в Лыхнах движение «Аидгылара» («Единение») собрало около 30 тыс. человек, требующих, чтобы Абхазия стала полноправной республикой Советского Союза. В это время грузинские оппозиционеры Гамсахурдия и Костава полетели в Сухум, чтобы взбаламутить мингрелов, проживающих в Абхазии... Забастовки и демонстрации превращались в драки и беспорядки. Картвелы Сухумского университета отделились, основав собственный университет и, тем самым, очаг будущей гражданской войны. Тем временем в Южной Осетии организация по защите прав человека «Асемон Ныхас» («Народное собрание») требовала либо полной автономии, либо объединения с Северной Осетией в пределах РСФСР. Грузины, считавшие, что Южную Осетию искусственно создали из грузинской области Самачабло, решили объединить ее с Картли, и в январе 1989 г. сотни автобусов и машин выехали из Тбилиси, чтобы занять Цхинвали...

В конце мая, в День независимости Грузии, после многочисленного митинга, был объявлен бойкот армии призывниками. Кроме антирусского гнева, появилась зловещая враждебность к местным меньшинствам - абхазам, осетинам, армянам, азербайджанцам, дагестанцам. Речи Гамсахурдии, как и новые брошюры исевдоисториков и псевдоязыковедов, утверждавшие, что единственными гражданами Грузии являются христиане-картвелы и что всех остальных надо считать более или менее желанными «гостями», придавали новой идеологии фашистский оттенок.

Хаотичный распад СССР - инфляция, обесценившая сбережения и пенсии, закрытие заводов, брошенные на произвол стихии пашни - обрекли экономику на гибель. Само общество раскололось, исчезли блюстители закона и порядка. Политические и криминальные шайки, которые трудно было отличить друг от друга, грабили склады оружия... В Грузии настал беспредел. Грузинские дружины подожгли 11 осетинских деревень, осетины в отместку подожгли грузинские. Этническая чистка была доведена до кровавого завершения: выселение одного семейства кончалось опустошением целого края. Толпы беженцев шли кто во Владикавказ, кто в Гори. Население Южной Осетии сократилось почти наполовину... Такова была родильная горячка современной независимой Грузии .

Этот период был ознаменован «парадом суверенитетов», который перерос в политические акции с принятием соответствующих официальных деклараций. В 1988- 1989 гг. декларации о независимости приняли республики Прибалтики и Азербайджан.

Летом 1990 г. свой суверенитет провозгласили Грузия, Россия, Молдавия, Украина, Белоруссия, Узбекистан, Армения, Таджикистан, в октябре - декабре - Казахстан и Киргизия. Эти республики начали работу по формированию собственной структуры власти и системы управления, независимых от аппарата СССР, сократили или просто прекратили отчисления в союзный бюджет, стали проводить самостоятельную внешнеторговую политику, встали на путь протекционизма. Главный удар по СССР был нанесен объявлением 12 июня 1990 г. государственного суверенитета крупнейшей и наиболее мощной в экономическом отношении Российской Советской Федеративной Социалистической Республикой (РСФСР) во главе с президентом Б. Н. Ельциным. В короткий срок в РСФСР были приняты Закон о собственности в РСФСР, разрешающий частную собственность на средства производства, в том числе и на землю, Закон о предприятии, Закон об иностранных инвестициях и другие, стимулировавшие форсированное разрушение плановой экономики и переход к рынку.

В тот период в верхних эшелонах власти не было единства, а М. С. Горбачев подвергался жесточайшей критике и давлению и справа, и слева: бывшая партийно-хозяйственная номенклатура призывала к восстановлению руководящей роли КПСС, социал-демократы упрекали в медлительности и непоследовательности в проведении реформ и требовали ускорения рыночных преобразований.

Оглядываясь назад

М. С. Горбачев, подводя итоги перестройки, пишет в своих мемуарах: «Драматический парадокс перестройки тесно связан с наследством, которое нам было оставлено: осмелиться на перемены - в этом был большой риск, но отказаться от них было еще опаснее для страны в том состоянии, в каком ее застала перестройка.

Оглядываясь назад, более отчетливо видишь фундаментальные причины, затрудняющие реформирование советского общества. В процессе демократизации быстро оживали и набирали силу противоречия, накопившиеся за 70 лет советской эпохи. Они использовались рвавшимися на авансцену беззастенчивыми идеологами и безответственными политиканами нечестно. Но было бы неверно и объяснять драматический финал перестройки исключительно объективными причинами, трагическими случайностями, российской спецификой и особенностями советского прошлого. Были ошибки и просчеты у руководства, действовавшего в условиях жесткого цейтнота и оказавшегося под перекрестным огнем со стороны консерваторов и радикалов, националистов, составивших, в конце концов, единый фронт в стремлении свалить центральную власть.

Мы не сумели в полной мере воспользоваться первоначально безусловной поддержкой народа. Не знаю, была ли еще когда-нибудь у власти такая искренняя массовая поддержка. Но постепенно мы ее начали терять. Не использовали время для решения проблем ценообразования и рынка. Надо было стабилизировать потребительский рынок, смелей и жестче развернуть оборонную промышленность на выпуск хороших изделий для народа. Тогда никто не смог бы сбить людей с толку. Мы опоздали с реформированием Союза. Мы опоздали с преобразованием КПСС в демократическую партию современного типа. Это две самые большие ошибки» 1 .

На фоне тяжелой экономической и политической ситуации 19 августа 1991 г. состоялась попытка государственного переворота, возглавленного частью высшей советской номенклатуры, назвавшей себя Государственным комитетом но чрезвычайному положению - ГКЧП. Победа демократических сил над путчистами усилила позиции сторонников рыночных преобразований, с одной стороны, и способствовала окончательной дезинтеграции СССР - с другой. «Путч провалился, но он открыл дорогу сепаратистам, радикалам, экстремистам», - подводит итоги М. С. Горбачев .

Беловежские соглашения, подписанные президентами грех союзных республик - РСФСР, Украины и Белоруссии 8 декабря 1991 г., констатировали, что СССР «как субъект международного права и геополитическая реальность прекращает свое существование» 1 . Договаривающиеся стороны объявили о создании Содружества Независимых Государств (СНГ). 21 декабря к Соглашению присоединились Азербайджан, Армения, Казахстан, Киргизия, Молдавия, Таджикистан, Туркмения, Узбекистан. 26 декабря 1991 г. Совет республик Верховного Совета СССР принял формальную Декларацию о прекращении существования СССР.

Для России географические перемены обернулись серьезными потерями. Народонаселение уменьшилось на 49%. Около 50 млн человек, считавших русский язык родным, оказались в других государствах. На 24% с 22 млн до 17 млн кв. км сократилась территория страны, практически ее до границ 1613 г. В результате оказалась разорванной транспортная и энергетическая инфраструктура: железные и шоссейные дороги, трубопроводы и линии электропередач уперлись в границы новых независимых государств. Если до распада СССР на западной границе имелось 25 железнодорожных пограничных переходов, то остался один - из Калининградской области в Польшу. А главные перевалочные железнодорожные узлы оказались на территории Белоруссии, Украины и Молдовы. Изменилось и число зарубежных стран - соседей: ранее их было восемь, стало 16 (больше всего в мире), при том что значительная часть новых границ так и не получила официального государственного статуса. Со стороны новых геополитических субъектов отмечены территориальные претензии. Завязался непростой клубок противоречий, в который включались все новые государства.

Далее каждая бывшая советская республика пошла своим путем. РСФСР, преобразованная в Российскую Федерацию, встала на путь рыночных реформ. При этом и в обществе, и в руководстве страны не было единства в отношении стратегии и тактики их осуществления, а был только «запрос на реформы». И обстоятельства сложились так, что эти реформы пошли но самому радикальному пути, получившему в дальнейшем определение «шоковая терапия» или даже «шок без терапии». Главным реформатором выступило правительство Б. Н. Ельцина - Е. Т. Гайдара, сделавшее ставку на одновременное и быстрое введение рыночных механизмов: либерализацию цен, приватизацию, структурную модернизацию, открытие экономики, переход на конвертируемость национальной валюты, применение монетаристских методов борьбы с инфляцией и т.д. Эта была сложная задача, сравнимая, по словам польского политического деятеля того времени Лех Валенса, с превращением «рыбного супа в аквариум» .

На принятие решения о проведении именно радикальных «шоковых» реформ огромное воздействие оказало кризисное состояние экономики - сокращение объемов ВНП, промышленного и сельскохозяйственного производства, падение жизненного уровня населения, гипертрофированный рост инфляции, обесценение денег на фоне возрастающих сепаратистских тенденций в ряде субъектов Федерации.

Глазами эксперта

Прилавки магазинов в городах осенью 1991 г. были уже пустыми, розничная торговля стала жестко нормироваться и проводилась по талонам и карточкам, процветал «черный рынок», население проявляло крайнее недовольство. Колхозы и совхозы отказывались сдавать свою продукцию государству по низким заготовительным ценам и выжидали их повышения. В Москве и Ленинграде продовольствия оставалось на 12-14 дней. Шахтеры бастовали и заготовили всего лишь 1/3 объема угля, необходимого на зиму 1991 - 1992 гг. Все разваливалось буквально на глазах, надвигалась угроза голода.

Этот социально-экономический кризис дополнялся финансовым кризисом, который выражался в росте бюджетного дефицита, инфляции и резком сокращении золотовалютных резервов... Соотношение между государственными и рыночными ценами установилось на уровне 1:40- 1: 50. Деньги стали терять смысл, начался переход к натуральному обмену между предприятиями 1 .

Интересно сейчас напомнить, в каком виде озвучивались намерения властей в отношении реформ. На заседании Верховного Совета РСФСР 21 августа 1991 г. его Председатель Р. И. Хасбулатов провозглашал: «С учетом огромной поддержки со стороны всего народа... мы должны исходить из того, что российская власть заключает с обществом своеобразный Общественный договор, содержание и суть которого сводятся к тому, что нам доверено осуществить самые глубокие преобразования, в том числе системного характера, и мы, новая российская власть - Верховный Совет и Президент, берем на себя обязательство не допустить никакого даже временного ухудшения материального положения народа. В противном случае возникнет резонный вопрос: “Что это за реформы, которые не ведут к позитивному результату, кому они нужны?”» .

Была ли альтернатива этой радикальной ломке советского наследия? Дискуссии на эту тему не прекращаются и сейчас. Специалисты в области теории социального рыночного хозяйства, построение которого было осуществлено в Западной Германии в послевоенный период («немецкое чудо»), полагают, что был шанс перехода от советского тоталитарного государства с централизованной экономикой к демократическому государству с рыночной экономикой менее разрушительным образом. Однако они отмечают, что за «немецким чудом» стояли глубоко проработанные экономические теории Фрайбургской школы неолиберализма , сумевшие объединить преимущества свободного рынка и активного участия государства в экономике. Адаптация немецкого опыта к российским реалиям предусматривала «сохранение всего лучшего от социализма». Па этих позициях стояли известные экономисты Н. II. Шмелев, Г. X. Попов, Л. И. Абалкин,

О. Т. Богомолов, бывший премьер министр СССР Н. И. Рыжков. Это шло вразрез с видением команды Е. Т. Гайдара, рассматривавшей социализм как явное зло и идеалом для которой был неограниченный рынок. В их представлении государство в России было настолько слабо и коррумпировано, что оно не смогло бы проводить целенаправленную политику в интересах всего общества. Поэтому лучше полагаться на чисто рыночные механизмы, обходящие государство 1 .

Центральным звеном экономических реформ стала либерализация цеп , объявленная со 2 января 1992 г. Свободными стали 80% оптовых и 90% розничных цен. Это решение не могло не подхлестнуть инфляцию. За I квартал цены выросли более чем в б раз, а за весь 1992 г. - в 26 раз, при этом по продуктам питания - в 28 раз. В следующем 1993 г. рост цен продолжался и цены выросли еще в 10 раз. Согласно социологическим опросам, цены на 600 наименований товаров увеличились в 400-1000 раз. Например, литр молока в 1991 г. стоил 60 коп., в 1992 г. - 22,4 руб., в 1993 г. - 315,2 руб., в 1994 г. - 1222 руб., в 1995 г. - 2812 руб., т.е. цена на важнейший продукт питания выросла почти в 5000 раз. Цена на муку увеличилась в 2078 раз, на рис - в 1766 раз, сахар - в 1798 раз, на картофель - в 818 раз .

Уменьшение поступлений в бюджет компенсировалось печатанием денег, что еще больше подхлестывало инфляцию. Сбережения населения, копившиеся иногда поколениями, обесценились в считанные недели. Реальные располагаемые денежные доходы в 1991 - 1995 гг. в среднем сокращались на 8% в год, реальные пенсионные доходы - на 12% в год. В 1996-2000 гг. снижение доходов населения продолжилось и составило в среднем 2,1% в год, заработная плата понижалась на 3,8% в год, пенсии - на 5,4%. В итоге в 1999 г. располагаемые денежные доходы населения по отношению к 1990 г. составили 55,4% . Падение спроса в значительной степени обусловило деградацию национальной промышленности, что было усугублено хлынувшими из Полыни, Китая, Турции и других стран товарами.

Потребление мяса из всех источников, включая подсобные хозяйства, составило около 52 кг в среднем на душу (65 кг в 1991 г.); потребление молока - на уровне 1970 г.; сливочного масла - на уровне 1960 г. Стремительно возросла поляризация общества по доходам. «Мы имеем дело даже не с латиноамериканским, а африканским вариантом структуризации общества», - мрачно писал академик Николай Петраков .

Вместе с тем не все цены были «отпущены», и правительство продолжало контролировать цены на сырье - основные товары советского и российского экспорта, которые в результате оставались низкими, в разы ниже, чем на мировом рынке. Объявленная ликвидация государственной монополии на внешнюю торговлю и свободный доступ юридических и физических лиц к ресурсам при наличии указанных «ножниц цен» обеспечили баснословную доходность экспортных операций. Сложившаяся экономическая ситуация способствовала криминализации бизнеса, росту коррупции, преступности, неравенства, социальной напряженности. Массовое закрытие предприятий вело к росту безработицы, достоверных данных о масштабах которой до сих пор нет. Нехватка свободно-конвертируемой валюты вызвала к жизни повсеместное распространение бартера - практически натурального обмена и сокращение сферы товарно-денежных отношений. Огромные масштабы приобрела деятельность «челночников», что также стимулировало рост нелегального, серого сектора экономики.

Дополнительным негативным фактором стало продолжающееся снижение мировых цен на сырьевые товары. Достаточно сказать, что цена российской нефти в 1991 г. составила 19,0 долл. США за баррель, в 1992 г. - 18,1, в 1993 г. - 15,4, в 1994 г. - 15,3, в 1995 г. - 16,6, в 1996 г. - 20,0, в 1997 г. - 18,3, в 1998 г. - 11,9 долл. 1 Сравним эти цифры с уровнем цен на нефть в 2000-е гг. (вплоть до конца 2014 г.), превышавшими 100 долл. США. Подрыв налоговой базы, снижение доходов привели к небывалому росту дефицита платежного баланса и бюджета.

Таким образом, революционный (многие называли его «большевистским» по решительности и безоглядности действий) отпуск цен, не принявший во внимание фактор концентрации производства в руках монополистов (например, стиральный порошок во всем СССР выпускали только два предприятия), дефицит и отсутствие конкуренции заставили общество заплатить высокую социальную цену. Она состояла в кардинальном снижении уровня жизни населения, потери им социальных гарантий, предоставлявшихся социализмом, - права на труд, отдых, бесплатное образование, медицинское обслуживание, на жилье, в конечном счете - в росте не только бедности, но и нищеты, сопровождавшихся повышением смертности, уменьшении рождаемости, широким распространением наркомании, туберкулеза и СПИДа. Резко возросла дифференциация доходов. Индекс Джини с 1991 по 1994 г. увеличился более, чем в 1,5 раза - с 0,26 до 0,41 .

Оценка зарубежного эксперта

Как писал американский публицист Пол Хлебников, для российских бандитов наступила золотая пора. О них писали газеты, они фотографировались вместе с мэрами крупных городов и министрами. Граждане России начали покупать словари тюремного жаргона, серьезные аналитические труды о преступном мире, дешевые романы о подвигах героев-уголовников. Россияне с любопытством взирали на новую власть, вошедшую в их жизни. Сотни кафе на западный манер, дорогие рестораны, сияющие ночные клубы открывались по всей Москве. Представители нового правящего класса - с часами Rolex, в итальянской обуви, с золотыми браслетами, мобильными телефонами, женами и подружками, в нарядах от Версаче - с угрюмым видом потягивали благородные напитки. Провинциальные русские красавицы были доступны почти задаром - лучшие из них становились подружками бандитов.

Первой и самой главной покупкой для любого преступника был автомобиль. Улицы Москвы заполонили впечатляющие иномарки. В 1993 г. самой солидной маркой считался шестисотый «Мерседес» (розничная цена в США около 100000 долл., в России - вдвое больше). Типичный бандитский выезд того времени - черный «Мерседес» с затемненными окнами и «Ленд крузер» с охраной-сопровождением. Многие дорогие иномарки носились но улицам столицы без номерных знаков. Наиболее примечательным символом новой России стати казино. С момента падения коммунизма прошло всего два года, а по Москве открылись десятки казино; российская столица стала напоминать аляповатую версию Лас-Вегаса .

Параллельно шли разгосударствление экономики , приватизация , формирование института частной собственности и собственников. Этот революционный переход был проделан в рекордно короткие сроки.

Российской особенностью проведения приватизации стало то, что главной социальной силой и базой трансформации выступала старая номенклатура - бывшие партийные аппаратчики, комсомольские деятели, руководители министерств и ведомств. Эти лица оказались ближе всего и к власти, и к собственности и часто формировали теневые «союзы» предпринимателей и представителей власти. Это привело впоследствии к сосредоточению экономической власти в руках узкого круга лиц, которых общество стало называть олигархами.

Одновременно с приватизацией крупных предприятий шла так называемая малая приватизация предприятий с числом работающих менее 200 чел., первоначальными собственниками которых стали их директора и трудовые коллективы. К 1993 г. было приватизировано 63% всех объектов блока малой приватизации: 59% предприятий бытового обслуживания, 57% предприятий торговли; 56% - легкой и пищевой промышленности; 51% - промышленности стройматериалов. К 1996 г. малая приватизация практически была завершена.

Историю приватизации в России принято делить на три этапа.

Первый этап приватизации связан с политикой ваучеризации (1992- 1994 гг.). Согласно этой концепции, все национальное благосостояние (по мнению многих экспертов, сильно недооцененное) было разделено на 150 млн частей, по числу граждан России на 1 сентября 1992 г., каждый получил приватизационный чек (ваучер) на сумму 10000 руб. и мог его использовать для участия в приватизации объектов государственной собственности. Популизм и наивность предложенной политики подтверждаются словами Б. Ельцина: «Нам нужны миллионы собственников, а не горстка миллионеров. В этой новой экономике у каждого будут равные возможности, остальное зависит от нас... Каждый гражданин России, каждая семья получат свободу выбора. Приватизационный ваучер - это для каждого из нас билет в мир свободной экономики» 1 .

Для осуществления проекта были созданы несколько сотен чековых инвестиционных фондов (ЧИФов), которые должны были аккумулировать чеки населения и инвестировать пакеты чеков в предприятия. За время действия программы были проведены десятки тысяч чековых аукционов, миллионы людей вовлечены в процессы купли-продажи приватизационных чеков. Однако предполагаемый эффект не был достигнут: ЧИФы большей частью исчезли вместе с полученными ваучерами, а сконцентрированные в ловких руках приватизационные чеки позволили отдельным лицам, близким к власти и криминалитету, приобрести в собственность наиболее выгодные объекты. Часть предприятий так и не вызвала интереса «инвесторов» из ЧИФов. Так как большинство объектов было недооценено в десятки и сотни раз, новые собственники смогли получить огромные прибыли. Вскоре ваучеры обесценились и эксперимент был завершен. Согласно статистике около 25 млн россиян вложили свои ваучеры в чековые инвестиционные фонды, а примерно 40 млн вложили их в акции различных предприятий, треть владельцев ваучеров их продали 2 .

Согласно принятому в то время Закону о приватизации государственных и муниципальных предприятий в РФ от 3 июля 1991 г. № 1531-1 3 процесс перехода государственной собственности в частные руки мог осуществляться тремя способами, указанными в табл. 1.6, которые в большей или меньшей степени учитывали интересы коллектива. Подавляющая часть (80%) операций по приватизации пошла по второму варианту, предоставляющему трудовому коллективу право получения 51% акций предприятия.

Таблица 1.6

Варианты приватизации

• 1 Цит. по: Лисичкин В. А., Шелепин Л. А. Черная приватизация. Ваучер как дымовая завеса ограбления. URL: http://derzava.com/art_desc.php7aid-745
• 2 URL: http://ria.ru/spravb/20110804/41187891 l.html#ixzz38aKS3MJ6
• 3 В настоящее время действует Федеральный закон от 21 декабря 2001 г. № 178-ФЗ «О приватизации государственного и муниципального имущества».

Окончание табл. 1.6

Варианты приватизации	Правила приватизации
Вариант 2	Трудовому коллективу предоставляется право покупки контрольного пакета - 51% обыкновенных акций. К этому можно добавить еще 5% акций, взятых из ФАРП по завершении чекового аукциона. Акции выкупаются отдельными работниками, а не трудовыми коллективами, половина акций могла быть оплачена ваучерами
Вариант 3	Администрация заключает договор на реконструкцию и реорганизацию предприятия и получает под это 20% акций с возможностью выкупить еще 20% со скидкой в 30% и право на дальнейшее инвестирование, а 50% поступает в свободную продажу. На все это требовалось согласие 2/3 трудового коллектива

Второй этап приватизации (1995-1997 гг.) связан с политикой залоговых аукционов , которые согласно заявленным целям должны были повысить инвестиционную активность и увеличить доходную часть бюджета. Сущность залоговых аукционов состояла в следующем: государство проводило аукционы на право его кредитования, банки-победители получали право предоставлять государству кредиты под залог акций предприятий. В 1995 г. состоялись первые аукционные торги. Вырученные средства от продажи акций 12 крупнейших предприятий оценивались в 5,1 трлн руб., что составило всего лишь 1,85% от доходов федерального бюджета 1995 г. Таким образом, можно согласиться с мнением многих экспертов, что задачи залоговой приватизации не носили фискального характера, а были нацелены на дальнейшее укрепление позиций новых собственников госимущества. По состоянию на 1 января 1997 г. общее число приватизированных предприятий достигло 126 793.

«Массовая приватизация проводится беззаконно, исключительно чиновничеством, не без своего корыстного “интереса”, - писал еще в начале 1993 г. главный оппонент Б. Н. Ельцина Р. И. Хасбулатов. - Она ведет к формированию узкой группы чудовищно богатых предпринимателей, в деловых способностях которых много сомнений и которые даже вообще не имели никакого отношения к финансам, банкам, экономике. Власть используется как источник богатств. Получение еженедельных прибылей в десятки тысяч процентов - явление невиданное в экономической истории со времен возникновения капитализма, рынка» .

Подводя итог, можно сказать, что с фискальной точки зрения от приватизации Российское государство не только не выиграло, но понесло финансовые потери, так как задешево распродало «общенародную» собственность. Что касается 150 млн российских граждан, то большая часть из них оказалась в стороне от приватизируемых объектов, и обещанный «билет в мир свободной экономики» получил далеко не каждый. Однако политически старая система «общенародной», государственной, собственности была навсегда подорвана, и круг собственников сформирован. При этом бюрократия использовала собственность ослабевшего государства в целях личного обогащения, получая льготные государственные кредиты, лицензии на даровое использование природных ресурсов, создавая свои кооперативы при государственных предприятиях, в которые переводится прибыль, отмываются деньги 1 . Она стала основой будущей когорты российских миллиардеров.

В конце 1990-х - начале 2000-х гг. начинается третий этап приватизации , согласно которому она осуществляется на плановой основе в соответствии с программой, утверждаемой Президентом РФ.

В целом можно сказать, что в 1990-е гг. в России были проведены революционные системные преобразования, приведшие к замене одного строя (социалистического) другим - капиталистическим, с утверждением в качестве основы частной собственности на средства производства. Е. Т. Гайдар сравнил этот переход с переходом от ящеров к млекопитающим . Надо сказать, что трансформация экономик всех бывших социалистических стран проходила трудно, но наш путь оказался сверхтрудным и противоречивым. Сказались и масштабность советской экономики, не сравнимой ни с какой другой из числа стран бывшего социалистического лагеря, и многообразие внешнеэкономических обязательств СССР перед социалистическими и развивающимися странам, и распад Советского Союза, разорвавший производственные связи предприятий, и высокий удельный вес военно- промышленного комплекса в экономике, слабо поддающегося реформированию, и сырьевая структура экспорта при высокой технологической зависимости от импорта, и множество других факторов.

Да и сама политика реформ не была последовательной. Так, команда Е. Т. Гайдара просуществовала у власти всего четыре месяца и затем была сменена более умеренным правительством В. С. Черномырдина, который через некоторое время опять привлек к реформам Е. Т. Гайдара и т.д. Часто принимаемые политической элитой решения носили непроработан- ный и спонтанный характер, были популистскими или отвечали интересам узкого круга приближенных к власти лиц. Большой урон экономическому развитию России во второй половине 1990-х гг. нанесли проводимые Правительством РФ операции с Государственными казначейскими обязательствами (ГКО), которые завершились крахом 17 августа 1998 г., обрушившим финансовую и хозяйственную систему страны, загнавшим народ в новую петлю бедности. Раскручивание продаж государственных бумаг носило чисто спекулятивный характер. Так, продажи ГКО выросли с 159,5 млрд руб. в 1995 г. до 430,5 млрд в 1996 г. и 502,0 млрд руб. в 1997 г. Удельный вес стоимости бумаг в 1998 г. достиг 9,4% ВВП страны. Спрос подогревался завышенными процентными ставками: в 1995 г. - 10%, в 1996 г. - 20%, в 1997 г. - 20,3%, в I квартале 1998 г. - 29%, во II квартале 1998 г. - уже 49,2%. Такая безответственная деятельность, ставшая дополнительным источником обогащения лиц, близких к власти, подрывала доверие к государству и проводимым реформам.

Здесь уместно упомянуть противоречивые и часто трудно объяснимые реформы образования, здравоохранения, пенсионной системы, ЖКХ и других важных областей, напрямую затрагивающих интересы граждан. Проводимые без достаточных обоснований административные реформы были поверхностными и не затрагивали основ бюрократической системы. Так, намерения сократить государственный аппарат привели лишь к его разрастанию, дублированию функций и безответственности.

Такие итоги были обусловлены слабостью и неразвитостью гражданских и демократических институтов в стране. «Институциональные реформы хронически отставали от истинных потребностей в них экономики. В результате бизнес-класс исходил из того, что было в реальности, и заменял необходимые институты их эрзацами - вместо полноценной национальной валюты использовал иностранную, вместо банков - теневой капитал, вместо государственной юстиции - частную, вместо налогов - откуп» 1 .

Справедливости ради следует сказать, что непоследовательность, «маятниковое» развитие реформ было связано также с огромным сопротивлением реформам, которое шло и «справа», и «слева». Кульминацией противостояния стал «расстрел» в октябре 1993 г. Дома Советов, где заседал оппозиционный Б. Н. Ельцину Верховный Совет РФ во главе с Р. И. Хасбулатовым. Это трагическое событие унесло несколько десятков, а может и сотен (данные не обнародованы) жизней и наложило свой отпечаток на дальнейший сценарий реформирования российской экономики.

Следует также сказать, что просуществовавший три четверти века социализм сформировал не только новый тип государства и экономики, но и тип «советского человека» с определенной ментальностью, особыми социальными традициями, привычками, поведением, культурой, образом жизни. Слом привычной среды не мог не привести к идеологической и нравственной дезориентации человека и общества. Небывалого размаха достигла преступность. Если реформаторы рассчитывали, что либерализация экономики разбудит производительные силы и выведет на арену творцов и эффективных собственников, то произошло непредвиденное: криминальная среда стала засасывать и общество, и бизнес. Формирующийся российский бизнес системой «откатов» и «крыш» был загнан в мир организованной преступности, чему в немалой степени способствовала коррумпированность чиновников госаппарата. В 1993 г. МВД России выявило в стране около 3000 организованных преступных группировок. Через год на специальном совещании в ООН по вопросам международной преступности была названа цифра 5700, эти группы якобы насчитывали 3 млн членов . В 1999 г. по данным МВД России в стране было зарегистрировано 3,2 млн преступлений. Криминальные структуры превратились в равноправных экономических партнеров, с которыми вынуждены были считаться не только субъекты экономики, но и власть 1 .

Обычным явлением стали нецелевое расходование бюджетных средств и разворовывание бюджета. При попустительстве закона и властей строились мошеннические финансовые пирамиды «МММ», «Гермес», «Чара», «Тибет», создавались и исчезали банки и фирмы-однодневки. Известный российский социолог Р. В. Рывкина приводит по этому поводу слова Булата Окуджавы: «Я рад, что дожил до свободы, я печалюсь, что свобода дала гнилые плоды, но я понимаю, что иного быть не может...» Под такого рода оценкой подписались бы миллионы думающих соотечественников.

Тяжелейший спад пережили все отрасли российской экономики. Неуклонно сокращался ВВП, общий объем которого уменьшился вдвое (табл. 1.7). По объему ВВП по ППС Россия спустилась с 7-го места среди стран мира в 1992 г. на 10-е место в 1999 г., по номинальному объему ВВП - с 9-го на 22-е место. Доля России в глобальной экономике снизилась с 3,7 до 2,2%. Чудовищных размеров достигала инфляция. На долгие годы основной характеристикой российской экономики стали непрекраща- ющийся спад производства, денежный голод в реальном секторе и социальной сфере, крупномасштабная утечка капитала из страны, углубление структурно-технологических диспропорций, ослабление и разрыв хозяйственных связей между секторами и регионами, низкий уровень жизни населения и т.д.

Таблица 1.7

Отрицательный рост ВВП России в 1990-е гг.

Источник’. Кудров В. М. Россия и мир. С. 429.

Практически прекратили свое существование многие отрасли промышленности (производство сельскохозяйственных машин, швейная, обувная, станкостроение и т.д.), другие оставались на грани выживания. По оценкам, не менее 70% крупных заводов, 70% совхозов и колхозов прекратили свое существование, и не только потому, что их продукция не встречала спроса в силу своей неконкурентоспособное™ по сравнению с импортной, но и потому, что катастрофически упал сам спрос, в первую очередь со стороны домохозяйств в результате обесценения заработных плат и сбережений. Также упал и инвестиционный спрос: в условиях институциональной неопределенности, слабой защиты прав собственности, неотработанного законодательства, высокой инфляции и т.и. любая предпринимательская деятельность становилась сверхрискованной. Что касается государства, то в условиях крайнего дефицита бюджета и высокого внешнего и внутреннего долга оно свертывало практически всю деятельность по поддержке экономики и социальной сферы.

Вместе с тем оценки результатов и хода реформ авторитетными эко- номистами-профессионалами весьма разнородны. «Либеральные» экономисты - Е. Гайдар, Г. Греф, А. Чубайс, А. Кох и другие, являвшиеся разработчиками экономических программ, оценивали реформы позитивно и лишь говорили об определенных вынужденных искажениях. Сторонник реформ профессор В. М. Кудров подчеркивал положительные стороны реформ: «Реально команде реформаторов удалось, во-первых, начать системную трансформацию российской экономики и общества в правильном направлении. Было преодолено тотальное огосударствление экономики. Создана многоукладная и конкурентная среда. Во-вторых, производство стало ориентироваться не на план, а на реальный платежеспособный спрос. В-третьих, худо-бедно, но все же созданы хотя бы первые азы рыночной инфраструктуры, появилась свобода экономического поведения граждан. В-четвертых, заработал рубль, появился смысл его зарабатывать. В-пятых, полки магазинов наполнились разнообразной и даже качественной товарной массой. В-шестых, преодолен застой в институциональных преобразованиях в стране, началось движение в формировании ветвей власти. В-седьмых, страна открылась мировому рынку, процессам глобализации. И, в-восьмых, начались важные прогрессивные сдвиги в общественном сознании». Вместе с тем В. М. Кудров вынужден констатировать, что декларируемая главная цель приватизации - получение эффективного компетентного энергичного хозяина - достигнута не была .

Другие авторитетные эксперты, в частности Р. И. Хасбулатов, Председатель Верховного Совета РФ до 1993 г., оставаясь на рыночных позициях, акцентируют внимание на недопустимости «шоковых» мер реформирования экономики: «Причинами очевидных негативных последствий (реформ) являются не “коммунистическое прошлое”, не “сопротивление реакционных сил” “реформам”, как это утверждалось президентскими сторонниками, а грубые просчеты в экономической стратегии, легкомысленное отношение к сложнейшим внутренним проблемам, даже скорее незнание этих проблем. В центр реформ была поставлена не серьезная практическая и организационная работа по созданию рыночной среды, перегруппировке производства, а лишь мероприятия в финансовой сфере, к тому же необоснованные, а потому малореальные. Практика подтвердила опасения многих экономистов, что либерализация цен без предварительного создания хотя бы первичной рыночной инфраструктуры приведет к их неуклонному и неограниченному повышению монополистами. Внешне меры Правительства были вроде бы радикальными, но во многом оказались оторванными от реальной действительности, не учитывающими ее» 1 . Выступая па заседании Верховного Совета РФ 23 июля 1993 г., за два месяца до расстрела здания парламента, Р. И. Хасбулатов отмечал: «Главная задача - воздействие на структурные изменения с целью создания рыночной инфраструктуры - оказалась не только не выполненной, но даже серьезно не провозглашенной в правительственных приоритетах. Вместо этого продолжалось демагогическое экспериментирование в одной из сфер макроэкономики - кредитно-денежной... В нашей дефицитной экономике главное средство достижения этой цели - стимулирование производства. Мы же действуем в обратном направлении - душим производителя, нейтрализуем конкурентные механизмы» .

Профессор А. С. Булатов акцентирует внимание на том, что государственный аппарат в союзе с подконтрольным ему бизнесом использовали экономическую политику не в общенациональных интересах, а как рычаг реализации собственных интересов по захвату собственности и получению административной ренты - State capture .

Ы. В. Расков справедливо делает акцент на отсутствие демократии: «С самого начала рыночных реформ в системе государственного управления приоритет был отдан не совершенствованию демократических процедур, а администрированию... В странах с авторитарной системой государственного управления судьба страны в решающей степени зависит от первого лица, находящегося у власти, его здоровья, интеллекта, образования, характера, понимания ситуации, личных устремлений, амбиций и заблуждений. Это очень хрупкая конструкция государственной власти» .

«Многие известные академические ученые-экономисты выступают против рыночных реформ за возврат к командно-административным методам в государственной экономической политике. М. Делягин и С. Глазьев - сторонники мобилизационной экономики, усиления государственного вмешательства в хозяйственную деятельность. Г. Ханин пишет “о советском экономическом чуде” и также требует возврата к мобилизационной политике, ссылаясь на “выдающийся” опыт Сталина, Кагановича, Орджоникидзе и т.д. Историк А. Уткин считает, что “нашей стране не привыкать к очередной мобилизации - это почти естественное состояние России на протяжении где-то столетия. Потребуется автаркия, подчеркнутая внутренняя дисциплина, плановая (по крайней мере в оборонных отраслях) экономика, целенаправленное распределение ресурсов”» 1 .

Академик РАН С. Ю. Глазьев констатирует: «Период реформ, можно сказать, завершен. В России они доведены до логического конца... Мы построили еще одну утопическую модель, причем с более плачевным результатом, чем в предыдущем социально-экономическом эксперименте, проводившемся под коммунистическими лозунгами. То есть Россия из одной крайности шарахнулась в другую. В то же время многие другие страны действуют очень прагматично, осторожно; они стараются реформировать свои экономики, удерживая тот позитивный опыт, который был накоплен на предыдущем историческом этапе. У нас же в полном соответствии с большевистским “Интернационалом” в очередной раз до основания разрушен старый мир, а вот новый, лучший мир, построить гак и не удалось. В результате мы имеем экономику, которую нельзя назвать ни плановой, ни рыночной. Мы имеем отношения собственности, которые формально считаются основанными на Гражданском кодексе, но, по сути, в ней господствуют криминальные, “теневые” отношения. Мы имеем очень странную, суррогатную экономическую систему, в которой не работают ни механизмы рыночной конкуренции, ни инструменты государственного регулирования»

Экономика СССР в период «застоя» и «перестройки»

С 1965 г. в стране начала осуществляться хозяйственная реформа, задуманная еще в хрущевский период, но затем свернутая. Стержнем нового политического курса и хозяйственной реформы была идея долгосрочного и постепенного совершенствования социализма и курс на стабильность управленческих структур.

Начало экономическим преобразованиям положили реформы в сельском хозяйстве - наиболее кризисном участке советской экономики. На мартовском пленуме ЦК КПСС 1965 г. поборником реформ в сельском хозяйстве выступил Л. И. Брежнев. Он предложил увеличить капиталовложения с одновременным стимулированием производительности труда. Фактически это была попытка интенсификации аграрного сектора. Деревня получала дополнительное количество машин, удобрений и электроэнергии. Общая сумма капиталовложений в сельское хозяйство за 1966-1980 гг. составила 383 млрд рублей. С совхозов и колхозов списывались долги, повышались закупочные цены и устанавливались надбавки до 50% за сверхплановую продажу продукции государству, а также за ее качество.

Правительство начало пересмотр своих взглядов на положение жителей советской деревни. 16 мая 1966 г. постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР объявлялось о повышении материальной заинтересованности колхозников в развитии общественного производства. Вводилась гарантированная оплата труда колхозников «деньгами и натурой». Жизненный уровень сельского населения в 1970-е гг. значительно вырос, хотя ликвидировать разницу между городом и деревней так и не удалось: ежегодно деревню покидало до 700 тыс. человек. К середине 1970-х гг. экономические преобразования в сельском хозяйстве приобрели дотационный и экстенсивный характер.

Параллельно с преобразованиями в сельском хозяйстве развивалась реформа промышленности. Активную роль в разработке и осуществлении реформы сыграл глава правительства А.Н. Косыгин. Начало реформам в промышленности положил сентябрьский 1965 г. Пленум ЦК КПСС. Решения Пленума определяли три главных направления реформ: изменение плановых показателей и отчетности, расширение хозяйственной самостоятельности предприятий и усиление материальной заинтересованности рабочих в результатах их труда.

Главной причиной постоянных сбоев в экономике оставалась «ведомственность». Расширение допущенной самостоятельности предприятий плохо сочеталось с усилением административных и экономических полномочий Центра. Таким образом, реформа не затронула верх экономической пирамиды - министерства, централизацию управления и административно-командный аппарат. Постепенно начали ограничиваться права предприятий, возрастало количество плановых показателей, участились корректировки планов. Реформа затухала.

На ход реформ повлияло открытие в СССР богатых месторождений нефти. В 1980 г. ее добыча в Западной Сибири составила 315 млн т, что превысило 50% от всего производства нефти в СССР. Эксплуатация новых богатейших месторождений в СССР совпала с мировым энергетическим кризисом 1970-х гг. и скачком цен на нефть. Советский Союз получил возможность увеличить экспорт нефти в обмен на твердую валюту. Если в 1960 г. доля нефти и нефтепродуктов в советском экспорте составляла 11 - 12%, то в 1981 г.- 37,9%. Нефтедоллары позволяли решить многие из социальных проблем, стоявших перед страной, не прибегая к радикальным экономическим и политическим преобразованиям.

В промышленности в 1970-е гг. акцент был перенесен на освоение и развитие территориально-производственных комплексов (ТПК): Западно-Сибирского по добыче и переработке нефти, Павлодарско-Экибастузского и Канско-Ачин- ского по добыче угля, Саяно-Шушенского и Братско-Усть- Илимского по обработке алюминия и цветных металлов. Летом 1974 г. ЦК КПСС принял постановление «О строительстве Байкало-Амурской железнодорожной магистрали». Трасса БАМа протяженностью около 3200 км в 1974-1984 гг. связала ТПК Восточной Сибири и Дальнего Востока. Ускоренными темпами развивалась энергетика СССР. В строй были введены новые мощности Чернобыльской, Курской, Белоярской, Армянской, Билибинской АЭС. При этом ввод новых реакторов опережал разработку защитных систем (как это было в Чернобыле), а решение о строительстве АЭС принимались без учета сейсмологических особенностей местности.

Постепенно обострялась ситуация в сельском хозяйстве, которое становилось все более дотационным. В конце 1960-х - начале 80-х гг. СССР постигла череда неурожаев (1969, 1972, 1974, 1975, 1979, 1980, 1981 и 1984 гг.). Ситуацию усугубили потери при перевозке и хранении. Кадровые перемены и частичные реформы не решали стоявших перед аграрным сектором проблем. При курировавшем сельское хозяйство по линии Политбюро М.С. Горбачеве производство зерна уменьшилось с 237 млн т в 1978 г. до 173 млн т в 1984 г. Правительство пошло на увеличение импорта. В 1979-1984 годах в страну ввозилось около 40 млн т продовольствия ежегодно. Не смогла изменить ситуацию и широко рекламируемая «Продовольственная программа-82». Как и в прежние годы, при ее реализации дело свелось к увеличению дотаций, списыванию долгов, к поставкам машин и тракторов.

Кризисное состояние сельского хозяйства и большинства отраслей легкой промышленности вело к усилению теневой экономики. Символами советской жизни конца 1970-х гг. стали магазины «Березка». Товары повышенного спроса превратились в объекты злоупотреблений и спекуляций. Яркий символ продовольственного дефицита той поры - так называемые, «колбасные поезда». Люди из соседних с Москвой областей для покупки колбасы и мясопродуктов были вынуждены выезжать в столицу, переполняя вагоны пригородных электричек.

Ситуация в экономике была хорошо известна руководству страны, но решиться на радикальные реформы длительное время оно не могло. Поставки нефти на Запад позволяли откладывать этот вопрос. Приход к власти в 1982 г. Ю.В. Андропова означал переоценку прежнего подхода к экономическим проблемам. Не ставя под сомнение основы политического устройства СССР, новое руководство взяло курс на борьбу с коррупцией, спекуляцией и другими негативными проявлениями теневой экономики.

На декабрьском Пленуме ЦК КПСС 1982 г. Андропов сформулировал программу реформ, призванных повысить эффективность советской плановой экономики. Главным, в свете принимаемых решений, становилось повышение производительности труда в первую очередь путем повышения трудовой дисциплины и снижения материальных и людских затрат. Четкие формулировки, резко контрастирующие с прежними лозунгами брежневской эпохи («экономика должна быть экономной»), давали гораздо больший эффект: снизились потери сырья при производстве товаров, уменьшилась энергоемкость процессов. Были введены строгие меры наказания за пьянство и другие дисциплинарные нарушения на производстве. В целом указанные меры укрепили управляемость экономическими процессами и должны были послужить основой для более широкомасштабных реформ в ближайшем будущем.

В начале 1983 г. Ю.В. Андропов поручил группе ответственных работников ЦК КПСС, в том числе М.С. Горбачеву и Н.И. Рыжкову, подготовку принципиальных предложений по экономической реформе. Среди рассматриваемых вопросов, по свидетельству Н.И. Рыжкова, были проблемы хозрасчета и самостоятельности предприятий, концессий и кооперативов, совместных предприятий и акционерных обществ. В 1984 году должен был состояться Пленум ЦК по вопросам научно-технической политики, на котором намечалось отказаться от экстенсивного курса в экономике и начать переход к интенсивным методам хозяйствования. Однако смерть Андропова и приход к руководству страной Черненко заморозили планы реформ. Вместо Пленума, посвященного внедрению новой техники, совершенствованию научно-производственных связей, состоялся Пленум по мелиорации.

Возобновление экономических преобразований в СССР произошло после очередной смены руководства страны. На апрельском 1985 г. Пленуме ЦК КПСС было впервые открыто заявлено об имеющихся в СССР экономических и социальных проблемах. По утверждению М.С. Горбачева, страна находилась в предкризисном состоянии. Только в России 200 млн кв. м жилья нуждались в неотложном ремонте или подлежали сносу. Водопроводные и канализационные сети городов были перегружены. Более 300 городов их вообще не имели. Почти половина улиц в России была без твердого покрытия. Многие предприятия не имели очистных сооружений. Особенно тяжелая ситуация сложилась в сельском хозяйстве, где потери продукции составляли около 30%.

В начальный период «перестройки» было принято несколько скороспелых решений. Так, в мае 1985 г. публикуется постановление ЦК КПСС «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма». Оно преследовало своей целью разрешение социальных и экономических задач, повышение трудовой дисциплины. Постановлением предусматривалось сокращение производства водки и других ликеро-водочных продуктов на 10% в год. К 1988 году должно было быть прекращено производство плодово-ягодных вин. Несмотря на определенные достижения, экономический эффект этой реформы был отрицательным и выразился в более чем 20-миллиардных потерях поступлений в бюджет. Более того, упущенные средства перешли в теневую экономику, которая быстро удовлетворила спрос на алкогольные напитки. К этому следует добавить вырубленные элитные виноградники и сотни загубленных жизней в результате употребления низкокачественной продукции.

В начале 1986 г. состоялся XXVII съезд КПСС, на котором был принят целый ряд экономических и социальных программ, предусматривающих новую инвестиционную и структурную политику. Помимо программы «Интенсификация-90», предусматривалось выполнение таких долгосрочных программ, как «Жилище-2000» и др.

В 1987 году был принят закон о государственном предприятии. Продукция, произведенная после выполнения госзаказа, могла реализовываться производителем по свободным ценам. Сокращалось количество министерств и ведомств, хозрасчет внедрялся во все отрасли народного хозяйства. Принятым 19 ноября 1986 г. и дополненным 26 мая 1988 г. законом была легализована частная деятельность более чем в 30 видах производства. В оборот вводились средства теневой экономики. В кооперативном движении и других видах частной деятельности участвовало тогда около 7 млн человек.

В 1989 году было сформировано новое правительство во главе с Н.И. Рыжковым. В его составе было восемь академиков и членов-корреспондентов АН СССР, около 20 докторов и кандидатов наук. Оно изначально ориентировалось на осуществление экономических реформ и новые методы управления. Вместе с тем с самого начала своей деятельности правительство не обладало необходимыми полномочиями, будучи ограниченным контролем партийных органов и ВС СССР.

Экономическая программа союзного правительства, подготовленная весной 1990 г. правительством Н.И. Рыжкова, вступила в противоречия с позицией ВС РСФСР, который 4 сентября 1990 г. поддержал программу радикальных реформ Г. Явлинского и С. Шаталина «500 дней». Предложенные правительством Рыжкова сроки реформ (5-7 лет) не удовлетворили народных депутатов, выступавших за немедленные преобразования. В 1990 году ВС СССР были приняты постановления, предусматривавшие постепенную децентрализацию и разгосударствление собственности, учреждение акционерных обществ и банков, развитие частного предпринимательства и т.д. Однако эти реформы практически не выполнялись в связи с массовым (с 1989 г.) забастовочным движением, из-за противостояния центра и субъектов федерации. Умеренным реформам Рыжкова был положен конец в декабре 1990 г., когда правительство было отправлено в отставку.

Совет министров был преобразован в Кабинет министров во главе с премьер-министром В. С. Павловым. Новое правительство становилось подотчетным президенту СССР М.С. Горбачеву и должно было проводить более последовательную политику реформ. Но на практике деятельность Кабинета министров в 1991 г. свелась к обмену денег и апрельской денежной реформе, в результате которой произошло двукратное повышение цен. Реформа Павлова, нацеленная на подрыв финансовой системы теневой экономики, привела к окончательному падению доверия населения к центральной власти. Этому способствовали инфляционные процессы, перебои со снабжением продовольствием и другими товарами. Экономика СССР к 1991 г. переживала глубокий кризис, который выражался в 11% спаде производства, в 20-30% дефиците бюджета, в громадном внешнем долге, составлявшем 103,9 млрд долларов. Кризисный процесс грозил стать нерегулируемым. Распад СССР ставил на повестку дня проведение реформ уже в российском масштабе.

Экономика СССР в годы перестройки (1985-1991)

В 80-е годы экономика СССР переживала кризис. Были необходимы серьезные реформы, чтобы преодолеть торможение хозяйственного механизма, оздоровить и обновить экономику.

В 1985 году к власти пришли люди, понимавшие необходимость таких перемен. Страна вступала в эпоху глобальных преобразований, названных перестройкой. Они начинались с малого, а закончились крушением СССР.

В апреле 1985 на пленуме ЦК КПСС Горбачев провозгласил курс на ускорение социально-экономического развития страны. Добиться ускорения предполагалось путем широкого внедрения результатов научно-технического прогресса, технического перевооружения машиностроения и активизации «человеческого фактора».

Горбачев призвал укреплять трудовую дисциплину на предприятиях, максимально загружать производственные мощности, широко использовать рационализаторское предложения, повышать качество продукции, развивать соцсоревнование.

В мае 1985 года началась антиалкогольная кампания, которая должна была обеспечить всеобщую трезвость и повысить производительность труда. К трезвости кампания не привела, зато появились огромные очереди за спиртными напитками. Резко выросли объемы незаконного производства и продажи самогона; возникли проблемы с сахаром, который является важным компонентом самогоноварения. Усилилась социальная напряженность в обществе.

Для контроля за качеством продукции был введен новый контролирующий орган - госприемка. Это привело к увеличению чиновничьего аппарата и материальных затрат. При этом качество выпускаемой продукции не улучшилось.

Научно-технический прогресс тоже не пришел в советскую экономику: для этого одного призыва к сознательности оказалось недостаточно. У предприятий не было материальных и экономических стимулов к тому, чтобы обновлять и совершенствовать производство.

Вскоре руководству страны стало ясно, что политика ускорения, во многом опирающаяся на красивые призывы, не имеет реальных перспектив и для полноценного роста экономики нужны другие, более кардинальные меры.

В 1987 году «концепцию ускорения» сменила «концепция перестройки». По предложению Горбачева ведущие экономисты страны разработали программу экономических реформ. Она предусматривала расширение самостоятельности предприятий на основе хозрасчета и самофинансирования, развитие частного сектора экономики в виде кооперативов в городе и фермерства на селе, отказ государства от монополии внешней торговли, более глубокую интеграцию в мировой рынок, сокращение числа министерств, чиновничьего аппарата. Некоторые положения программы противоречили утвердившимся идеологическим стереотипам СССР, но тем не менее она была принята.

В ходе реализации программы в стране произошли серьезные изменения. В СССР началось формирование частного сектора. Причем этот процесс постепенно обрел колоссальные масштабы. Стали появляться кооперативы, все больше людей переходило на индивидуальную трудовую деятельность. И уже к 1991 году число частных предпринимателей превысило 8 миллионов человек.

Но в госсекторе дела лучше не стали. Ощутимых изменений программа реформ в государственную экономику не принесла. Становилось очевидным, что экономика, основанная на государственной собственности, не имеет перспектив. Горбачев все более ориентировался на переход к рынку. Главным результатом реформ 1987 года стало появление частного сектора.

В 1990 году были приняты законы, которые предусматривали децентрализацию и разгосударствление собственности, стимулировали развитие частного предпринимательства, разрешали трудовым коллективам брать предприятия в аренду, позволяли создавать акционерные общества и т.п.

Однако власти не решились немедленно ввести эти законы в действие. Осуществление большинства разработанных мер откладывалось до 1991 года, а перевод предприятий в аренду было решено растянуть до 1995 года. Кроме того, Горбачев, боясь социального взрыва и возмущения консерваторов, отказался от реформы кредитной и ценовой политики, системы снабжения. Поэтому ожидаемых результатов реформы вновь не принесли. Нерешительность вела лишь к дезорганизации производства, нарушению системы перераспределения. Сложилась драматическая ситуация: старое разрушалось, а новое не появлялось. Все это привело к тому, что положение в экономике стало еще хуже. Кризис перерастал в катастрофу.

Половинчатыми были реформы и в сельском хозяйстве. С одной стороны, крестьяне получили право брать землю в аренду на 50 лет и самостоятельно распоряжаться результатами своего труда. Но с другой стороны, право выделять крестьянам землю, определять площадь участка, поголовье скота было передано колхозам, которые были антагонистами свободного труда на селе. Не удивительно, что к 1991 году на условиях аренды в стране обрабатывалось лишь 2% возделываемых земель.

Таким образом, половинчатые меры давали обратный результат. Ситуация в стране обострялась. С прилавков стало исчезать многое из того, что в прежние времена немыслимо было назвать дефицитом. На полках продовольственных магазинов зачастую оставались только рыбные консервы. В 1989 году состоялись первые забастовки рабочих. Вскоре выступления масс стали обычным, повседневным явлением.

В 1990 году руководство РСФСР предприняло собственные шаги по реформированию экономики. Группа ведущих экономистов страны во главе с Явлинским и Шаталиным разработала программу «500 дней». Она предусматривала за 500 дней провести основные экономические реформы, которые должны были кардинально изменить к лучшему положение в экономике. Программа предполагала приватизацию государственных предприятий и ограничение экономической власти центральных властей СССР. Однако Горбачев под давлением консерваторов отказался от поддержки этой программы. Ее так и не удалось реализовать.

Экономика СССР оказалась у края пропасти. Все попытки спасти ее были разбиты под напором консерваторов, недовольных происходящими переменами и мечтавшими вернуться к брежневской модели экономики. Советский Союз был обречен. После неудачной попытки ГКЧП вернуть прежние порядки СССР развалился с удивительной легкостью. Правопреемником СССР стала Россия, которая решительно повернулась к рынку. Ей и пришлось в 90-е годы вытаскивать экономику страны из пропасти.