«Я не уверен, что нынешний кризис уже закончился»

Девяностопятилетний представитель известной семьи миллиардеров Дэвид Рокфеллер пережил Великую депрессию, и ему есть с чем сравнивать нынешний кризис. В интервью Handelsblatt он объясняет, что можно было сделать, чтобы ослабить глобальную рецессию, и кто в ней виноват, хвалит американскую финансовую реформу, рассуждает о глобализации и проблемах Китая.

- Вы были свидетелем нескольких финансовых кризисов. Какой из них был самым тяжелым?

Великая депрессия 30-х годов прошлого века. Ее последствия для Европы и США были самыми тяжелыми. Такого количества безработных не было никогда. Куда более печальной, однако, была потеря веры в демократию, к которой привела борьба людей за выживание. Демагогам вроде Адольфа Гитлера было легко заставить прислушаться к себе и пропагандировать радикальные идеи. Я могу совершенно твердо сказать: я не уверен, что нынешний кризис уже закончился.

- При обсуждении кризисов обычно говорят и о виновных. Только ли банкиры виноваты в этот раз?

Конечно, они сыграли ключевую роль. Небрежная выдача кредитов, экзотические финансовые продукты, которые они предлагали своим клиентам, - все это причины кризиса. Виноваты, однако, не только банкиры. У них были помощники: политики, ипотечные маклеры, Федеральная резервная система (ФРС) США. Вершиной ипотечного бума была пугающе сильная вера в нерегулируемый, свободный рынок в Америке. Эта вера лишила большинство людей критического взгляда на реальность. Как учит нас история, подобные ситуации повторяются. Тюльпаномания XVII века - самый известный исторический пример крайнего перегиба на рынке (в это время цены на луковицы тюльпанов, ввозимых в Европу из Турции, достигли заоблачных высот, а затем упали в десятки раз, разорив тысячи голландцев. - РБК daily). Нынешний кризис скорее всего будет не последним.

- Можно ли было предотвратить кризис?

Корни кризиса лежат глубоко, я не думаю, что его можно было предотвратить. Можно было только смягчить. ФРС могла бы своевременно (в конце 2007 - начале 2008 года) поднять ставки. Это привело бы к уменьшению объемов дешевых кредитов. Но она этого не сделала, и сейчас мы все переживаем последствия кризиса.

Американское правительство намерено ужесточить регулирование финансовой отрасли. Достаточно ли жестким оно будет?

Вопрос не в жесткости, а в эффективности регулирования. За последние 20 лет механизмы контроля постоянно ослабевали. Новые рынки, особенно рынки деривативов, вообще не контролировались. Нынешняя финансовая реформа правительства США идет в нужном направлении. Кроме того, я думаю, что банки усвоили урок.

- Но это означает, что кризисов больше не будет?

Я бы сказал иначе: возможно, они не повторят тех же ошибок.

- Можно ли сказать, что финансовая отрасль раньше была более нравственной, чем сейчас?

Я не знаю. Это весьма субъективный вопрос. И я не думаю, что мораль имеет к этому отношение.

Вы как глава банка контактировали с лидерами авторитарных систем и как-то сказали, что торговля могла бы помочь США и России сблизиться. Делает ли глобализация мир лучше?

Я не помню, чтобы я это говорил. США не так уж много торговали с СССР, поскольку рубль не был конвертируемым, но тем не менее экономические контакты помогали бороться с предрассудками. Но вернемся к вашему вопросу: у глобализации есть и плюсы, и минусы. В последнее время превалировали плюсы. Но мы должны постараться уменьшить минусы, такие как, например, загрязнение окружающей среды.

- В 1973 году вы стали первым американским банкиром, посетившим КНР. Какую роль играет эта страна в XXI веке?

Я не думаю, что это столетие станет веком Китая, как утверждают некоторые. Китаю необходимо бороться с целым рядом проблем. Прежде всего эта страна должна, как это было с Японией в 70-х годах XX века, осознать свою политическую ответственность, вырастающую из экономического могущества. Китай, несомненно, будет играть значимую экономическую роль.

С вашей дочерью Эбби вы спорили из-за ее критики капитализма. Есть много людей, считающих, что свободная рыночная экономика не функционирует. Что вы можете сказать о такой точке зрения?

Джордж Сорос, к примеру, правильно сказал, что рынки не обязательно стремятся к равновесию. Они рвутся то в одну, то в другую сторону, в том числе с тяжелыми последствиями для социальной стабильности. Тем не менее для меня капитализм связан с личной свободой, свободной торговлей и правовой безопасностью. Несмотря на все его недостатки, я не вижу альтернативы, которая была бы лучше.

Дэвид Рокфеллер - внук одного из самых богатых людей Нового времени, нефтяного магната Джона Рокфеллера. С 1960 по 1981 год Дэвид Рокфеллер возглавлял Chase Manhattan Bank. В 70-е годы он считался одним из самых влиятельных финансистов в мире. В 1992 году возглавлял Российско-американский банковский форум. В списке миллиардеров Forbes Дэвид Рокфеллер занял в этом году 437-е место с состоянием в 2,2 млрд долл.

10:34 19.10.14

«Нас пугают, как папуасов». Интервью с банкиром

Санкции против российских банков со стороны стран Запада и США ширятся и множатся. Слухи о росте кредитных и ипотечных ставок связывают с ограничением доступа к заемному капиталу на международных рынках. Любое резкое движение, будь то со стороны российского правительства или теперь уже недружественных нам стран, ведет за собой рост иностранной валюты по отношению к рублю.

Однако по некоторым признакам можно предположить, что не все так просто и в стане наших оппонентов. За последнее время несколько российских банков были исключены из списка санкций, а ограничение на операции по международным пластиковым картам ввели только семь зарубежных кредитно-финансовых учреждений.

Тем не менее, война санкций, когда запретительные меры принимаются то с одной, то с другой стороны, вряд ли способствует развитию экономики. Кто испытает на себе больше негативных явлений — мы или Запад и США? Какие последствия грозят России, если предположить, что санкции ужесточатся? Как отразится политика на жизни обывателей? С этими вопросами мы обратились к финансовому эксперту в Рыбинске, который согласился на них ответить, но пожелал остаться анонимным источником информации.

— Насколько сильно влияние зарубежной финансовой системы на российские банки?

— Конечно, наши банки зависимы. Но, думаю, не настолько, чтобы говорить о глобальных проблемах. Например, на рублевую часть активов повлиять трудно. А если говорить о долларе и евро, то у большинства банков и многих их клиентов есть взаимные обязательства. Санкции влекут за собой проблемы, связанные с ликвидностью валют. Они тем или иным способом решаются. Либо рыночными методами — умеренным подъемом ставок по валютным депозитам, хеджированием валютных рисков. Это, конечно, потери, но в разумных пределах. Существуют и другие способы защиты, которые трудно отнести к рыночным. Скажем, государство может перекрыть убытки госбанков. Это не лучший метод, но он возможен. Вполне вероятно, что принятые решения будут сочетанием разных вариантов. Главное, что эти варианты есть и их можно использовать.

— Но постепенное отстранение России от доступа к европейскому валютному рынку — это все-таки проблема?

— Конечно, проблема. Но любая проблема несет в себе возможности. Если бы мне было позволено принимать решение, я бы сам, в предчувствии санкций, начал постепенный уход с западного рынка или хотя бы обозначил свои намерения. Для Лондонской валютной биржи наше присутствие — это оборот, трансакции, комиссии, прибыль. И уход российских активов никому не выгоден. Но, в конце концов, есть азиатские биржи — Гонконгская, Сингапурская, они развиваются, это тоже вариант. Конечно, резких движений в финансовом секторе делать не стоит. Но надо понимать, что все государственные ресурсы имеют разный уровень значимости. Что значат для экономики североамериканские бумаги, которые печатают 12 банков США по договору с правительством, по сравнению с такими ресурсами, как нефть, газ, металл, минеральные удобрения? Чем нас пугают-то?

— По большому счету, денежным эквивалентом нефти и прочих ресурсов.

— Нет, нас пугают, как папуасов: мы вам бусы больше не подарим. Ну и не надо.

— А мы чем пугать будем: нефти вам не дадим?

— Почему же, дадим. Только покупать ее придется на наших условиях. Это все, конечно, упрощенные обывательские рассуждения, но суть именно такова. Механизмы изменения отношений в глобальной системе быстро поменять трудно. Но уж если на нас "открыли рот", начали угрожать, то это значит, что они сами запустили механизм, невыгодный в первую очередь Западу и США. Почему? От доллара будут постепенно избавляться. Резко обрушить его никому не выгодно, потому что его многие нахапали и он играет существенную роль в экономике большинства государств. Но нас подталкивают к исключению из оборота американской валюты. И мы должны планово и системно от нее отказываться. Для начала хотя бы ограничить ее хождение на территории страны.

— А как же международные расчеты, которые ведутся отнюдь не в рублях?

— Существует множество технологий расчетов. Их не нужно изобретать. Например, система переводов SWIFT, где есть все: каналы связи, система шифрования, инфраструктура, регламент, инструкции. Это удобно.

— А вдруг скажут — мы вас и здесь отключим?

— Я уже говорил — это никому не выгодно. Вопрос банковских рисков лежит в эффективности нашей государственной системы. Насколько госчиновники смогут грамотно и с какими затратами найти альтернативы, выстроить логические цепочки и реализовать проекты, настолько и пострадает либо не пострадает российский финансовый сектор.

— Вы верите в профессионализм тех, кто принимает решения?

— Везде есть разные люди. Если бы нами руководили только безграмотные дураки или только высокообразованные гении, мы бы либо уже свернулись, либо давно процветали. Как не верить? Конечно, надеюсь.

— Как вы считаете — в Центробанке специалисты высокого уровня?

— Да, мне импонирует политика Эльвиры Набиуллиной. Банковский сектор страны давно требует санации. И дабы избежать болезненных последствий, Центробанк проблемы предупреждает. Поэтому происходит отзыв лицензий по различным причинам: у одних банков — из-за рискованной кредитной политики, у других — по причине низких активов, у третьих — по сугубо криминальным признакам. Это нормальная работа, которую просто долго не проводили.

— Скажется ли на курсе рубля заявления Центробанка о том, что я нового года он перестанет поддерживать национальную валюту?

— Очевидных связей я не вижу. Но надо учитывать, что на курсы валют влияет даже не экономика, а психология. Слухи, заявления, санкции — все это может спровоцировать падение рубля. Однако в долгосрочной перспективе курс корректируется и принимает более-менее реальный вариант.

— Как вы оцениваете возможность исключения России из платежной системы пластиковых карт?

— Насколько я понимаю, несколько банков уже ввели ограничения. Но и эта проблема несет возможности. В свое время в России уже были попытки создания национальной платежной системы. Думаю, сейчас они возобновятся. Тем более что технологии существуют и в какой-то степени уже отработаны. Национальная платежная система не отменяет выход на мировые рынки, но она должна быть хотя бы в целях безопасности страны.

— Но создание внутренней платежной системы требует времени и денег.

— Долго, дорого, тяжело — это не те понятия, которые в данном случае стоит применять. Это процесс, который надо начинать. И не ставить цель завершить его через месяц. Нужно подойти к этому разумно.

— Однако любые ограничения ведут к тому, что в конце концов мировая экономика перестанет замечать Россию.

— Рискую обидеть журналистов, но у меня такое чувство, что некоторые речевые обороты сознательно вбрасываются в сознание людей. Что значит — мировая экономика? Вот мы говорим — все люди братья. Но при этом сознаем, что кошелек у каждого человека свой, отдельный. У любой глобальной компании есть бенефициант. Каким образом он соотносится со всем миром? Он просто владеет активами компании и зарабатывает прибыль. Никаких иллюзий. Но есть набор характеристик, которые позволяют субъекту считать себя независимым. К этому стоит стремиться. Иначе в один прекрасный момент ты можешь попасть в ситуацию, когда тебе говорят — санкции!

— Экономика США — независимая?

— Безусловно. Но при этом нельзя забывать общечеловеческие ценности, которых зачастую не видишь в американской системе отношений.

— Неужели российская экономика более моральна?

— Хочется верить. По крайней мере, к этому стоит стремиться. Чтобы обладать суверенитетом, надо и турбины строить, и национальную платежную систему иметь, и создавать механизмы расчетов с помощью национальной валюты, но при этом не забывать о том, что человек — это не только деньги. Хочешь быть самостоятельным — трудись. Или тебя будут учить жить.

— Как-то далеко все это от реальности.

— Мне многое в нашей жизни не нравится. Но я не хочу ставить знак равенства между Родиной и, например, коррупцией. Нельзя иметь основным мотивом для развития ненависть.

— Но патриотизм, в конце концов, это не идеализация Родины, а адекватная оценка происходящего и стремление к улучшению ситуации. Нет?

— Да. Поэтому у каждого вменяемого патриота есть свои предложения.

— И у вас?

— И у меня. Я считаю, что денежной массы в России должно быть больше. Почему боятся печатать рубли?

— Очевидно, ожидают инфляции.

— Увеличение денежной массы приведет к оживлению экономики. А сегодня денег не хватает, спрос падает, производство сжимается, издержки производства растут и мы уходим в инфляцию издержек, которая распространяется на всю экономику. А это хуже, чем инфляция в виде повышение уровня цен на товары и услуги.

— Вернемся к санкциям. Мы хорошо знаем мнение политиков. А что думают об ограничениях банкиры?

— То же самое, что и в любом бизнесе: как сохранить рынок? Цели политиков далеко не всегда совпадают с целями бизнеса. Есть масса примеров иностранных компаний США и Европы, которые продолжают развивать производства на территории России. Им это выгодно. И политика вынуждена смириться. Да, заявления о санкциях есть и очевидно они не последние. Но бизнес найдет пути и обойдет запреты. В конце концов, как я уже говорил, любые проблемы несут в себе новые возможности.

Интервью с банкиром

У финансистов есть шутка: «Если, прогуливаясь по осеннему скверу, остановиться и прислушаться, то можно услышать отчаянный хруст - это не опавшие листья трещат под ногами, а инфляция подъедает ваши наличные деньги». Как говорится, в каждой шутке есть только доля шутки. Уберечь финансовые накопления от инфляции практически невозможно. Однако можно заставить деньги работать, если держать их на банковской карте, а не под подушкой или в кошельке. А если карта еще и с функцией кэшбэк, то есть все шансы оказаться в хорошем плюсе.

Начальник Управления бизнес-развития и проектов ОТП Банка Марина Пушкарева, рассказала про работу банка в 2017 году, новые услуги для физических лиц и ответила на вопросы редакции сайта « » (сайт).

Объем выданных кредитов в июле 2017 вырос на 25%. Россияне оформили в кредит на 24% больше товаров в июле этого года, по сравнению с аналогичным периодом 2016, говорится в обзоре Объединённого Кредитного Бюро (ОКБ). Всего в июле 2017 выдано более 2,5 млн займов общим объёмом в 423 миллиарда рублей. По сравнению с июлем прошлого года количество займов увеличилось незначительно. Однако их объем составлял около 323 миллиардов рублей, что на четверть меньше текущих показателей.

Михаил Павлов: «Снижение процентных ставок в банках неизбежно»

01.05.2013, 08:57

«Меня часто спрашивают: почему на Западе процентные ставки по ипотечным кредитам на порядок ниже, чем в России? Обычно я отвечаю так: а вы видели их процентные ставки по вкладам?» — московский финансист Михаил Павлов за последние 20 лет работы в различных банках России дал немало интервью столичным газетам и телеканалам.

Не так давно Михаил Германович побывал в Приамурье: как заместитель председателя правления Азиатско-Тихоокеанского банка, он исполнял обязанности главы банка на время отсутствия Евгения Аксенова. И все же Михаил Павлов нашел в своем плотном графике время, чтобы встретиться с журналистами «Амурской правды».

БЕЗ ОГЛЯДКИ НА ЗАПАД

— Михаил Германович, а действительно, почему банки европейских стран могут предоставить займы своим клиентам по гораздо более привлекательным, чем у нас, условиям?

— Здесь стоит рассматривать банковскую систему европейских стран в целом. Ведь у них в принципе более низкая стоимость денег. Если вы придете в европейский банк, чтобы разместить депозит, вам предложат не больше двух процентов годовых. А в Швейцарии попросят еще и доплатить. Конечно, это будет влиять на стоимость кредитов. К тому же нужно учитывать, что небольшие проценты характерны не для всех видов банковских займов. Например, в Великобритании обслуживание необеспеченного кредита по пластиковой карте обходится физическим лицам до 15 процентов годовых. Процентная ставка, как видите, не слишком отличается от предложений российских банков по валютным кредитам.

— Зато переплата за ипотечные кредиты составляет в среднем 3—4 процента в год.

— Ипотека вообще считается одним из самых низкорискованных продуктов. Ведь для любого человека жилье — это крайне важно. Он может расстаться с холодильником, с автомобилем, но в последнюю очередь перестанет обслуживать ипотечный кредит. Да и сам по себе ипотечный заем обеспечен стоимостью этого жилья. Кроме того, сегодня в некоторых развитых странах не инфляция, а дефляция. Соответственно, центральные банки этих стран могут опускать процентные ставки до нуля. В Америке сегодня такая ставка составляет от 0 до 0,25 процента. А коммерческие банки отталкиваются именно от базовых ставок Центрального банка для определения процентных ставок как по кредитованию, так и по привлечению депозитов. И если в России ставка рефинансирования ЦБ — 8,25 %, опустить процентную ставку по кредитам ниже этого значения банк просто не может, так как стоимость депозитов близка или даже выше к указанной ставке.

ИНФЛЯЦИЯ ЕДЕТ ВНИЗ

— А если сравнить процентные ставки, которые предлагают россиянам на западе страны и здесь, на Дальнем Востоке? Показатели разнятся?

— На самом деле различия несущественные. Основная причина — транзакционные издержки. Например, если мы говорим об операциях с наличностью, то затраты по транспортировке валюты в Москву и в Благовещенск существенно отличаются, поэтому себестоимость таких операций здесь выше. Что касается кредитных продуктов — на территории Приамурья в основном работают федеральные банки. А они разрабатывают пакет услуг для всей своей сети. Различия опять же могут быть по комиссионной зоне, а процентные ставки — одинаковые.

— Скорее уж одинаково высокие. За последние полгода переплата за потребительские кредиты в банках выросла на несколько процентов. Займы и дальше будут дорожать? Или амурчане могут рассчитывать на снижение ставок по кредитам?

— В основном это зависит от инфляции. Чем ниже инфляция, тем ниже ставка рефинансирования, соответственно, ниже процентные ставки в банках. В текущем году в результате повышения акцизов на алкоголь, транспортных тарифов и тарифов на ЖКХ, у нас был скачок инфляции в начале года. Пика — около 7,3 % — она достигла в феврале, но с марта индикаторы показывают снижение инфляции. По прогнозам экспертов, к концу текущего года она может упасть до 5,7 процента по отношению к декабрю 2012 года. Соответственно, это будет стимулировать Центральный банк РФ снижать ставки. Первые шаги в этом направлении мы видим уже сейчас — несмотря на то, что ставка рефинансирования была сохранена, снизилась ставка по ломбардным кредитам. Я думаю, снижение процентных ставок по кредитам неизбежно, хотя это и не будет происходить быстрыми темпами.

В ОЖИДАНИИ СТАВОК

— И на сколько могут подешеветь кредиты?

— Существуют разные прогнозы, мои ожидания — от 0,5 до одного процента. Думаю, снижение ставок мы увидим во второй половине этого года, и постепенно этот процесс будет продолжаться. Однако на резкое снижение ставок, повторюсь, рассчитывать не стоит. Это будет планомерный постепенный процесс. Экономика не может расти очень быстро, а кредитование, по сути, — перераспределение финансовых ресурсов в экономике и отражение происходящих процессов. Поэтому ставки будут снижаться в силу того, что снижается инфляция, а также потому, что насыщается банковский сектор. Не будет кризиса — соответственно, ставки будут снижаться чуть быстрее, в том числе потому, что качество обслуживания долга будет улучшаться.

— Сегодня все больше людей пользуется кредитами в повседневной жизни. Уровень просрочки составляет сегодня в Приамурье около 2,3 %. Не обернется ли это ужесточением требований к заемщикам?

— Думаю, этот этап развития банковской системы мы уже прошли. Вы помните, еще несколько лет назад кредитные организации требовали по два поручителя и целый ворох справок. Сегодня этого нет. Безусловно, процедуры для заемщика могут быть ужесточены. Банк России как регулятор проводит на сегодняшний день политику более жесткую, чем была еще год назад. Связано это с тем, что он видит определенный перегрев в сегменте потребительского кредитования — так сказать, «надувание пузыря». А такие «пузыри» приводят к кризисам. Поэтому Банк России старается превентивно повлиять на торможение дальнейшего роста в сегменте потребительского кредитования. Прежде всего заставляет банки увеличивать резервы. А те в свою очередь вынуждены для этого либо поднимать процентные ставки, либо ограничивать новые выдачи. Таким образом, ограничивается рост объемов потребительского кредитования. С другой стороны, сегодня есть множество микрофинансовых организаций, которые выдают займы под несколько процентов в день. Это «серый» банковский бизнес, никем сегодня фактически не регулируемый, и они создают существенную конкуренцию банкам, а также «загоняют» не очень финансово грамотных людей в тяжелые долги. Чтобы привлечь клиентов, банкам приходится постоянно улучшать качество обслуживания, расширять перечень продуктов и снижать процентные ставки по кредитам.

ПРАВДА О ЧЕРНОМ СПИСКЕ

— Правда ли, что у банков есть общий черный список должников?

— Действительно, в России действуют несколько бюро кредитных историй, и когда банки рассматривают очередную заявку, они запрашивают необходимую им информацию у таких организаций. Если человек несвоевременно оплачивал прежние кредиты, бюро располагает такой информацией. Но черными списками это называть нельзя. Деятельность БКИ вполне легальна и цивилизованна. Если человек выполняет свои обязательства по погашению кредитов, то нахождение в базе БКИ для него, скорее, плюс, чем минус. Положительная кредитная история может поощряться банками в виде больших занимаемых им сумм и различных льгот.

— Получается, все банки передают туда информацию о своих клиентах?

— Это делается в соответствии с российским законодательством. Когда вы приходите в банк, вы подписываете договор, и там есть соответствующий пункт. Но если человек своевременно оплачивает кредит, такая информация в базе данных играет только ему на руку — ведь у заемщика повышаются шансы на одобрение заявки. Да и процентная ставка зависит от этих данных.

СПОКОЙНО, БЕЗ КРИЗИСА!

— Отразятся ли на рядовых россиянах события на Кипре и стоит ли бояться нового кризиса в России?

— Риски нового кризиса в нашей стране невелики: сегодня Центральный банк РФ тщательно отслеживает механизм кредитования. Пока он стабильно работает, то и стабильность в экономике будет значительно выше. А что касается кризиса на Кипре, то он больше всего отразится на банковской системе Европы. Кипр — часть Евросоюза, и фактическое банкротство крупнейших кипрских банков приводит к тому, что доверие к банкам Евросоюза падает. Особенно это касается тех стран, где кризис наиболее сильно проявляется: Португалии, Испании, Италии. Понятно, что вкладчики банков этих стран озабочены происходящим на Кипре.

Что касается России, то в большей степени от кипрского кризиса пострадали те, кто осуществлял свою деятельность через офшорные зоны. Ведь Кипр является для российских предпринимателей основой офшорной зоной, где сосредоточена большая часть холдинговых компаний российских предприятий, а также контрактодержателей по внешнеэкономическим сделкам. В том числе это энергетика и нефтегазовый сектор. В целом же ограниченное негативное влияние на экономику России, этот кризис, безусловно, окажет. Списания существенные, поэтому возможны замедления инвестиций в Россию в будущем.

НЕ КАПИТАНОМ, ТАК БАНКИРОМ

— Михаил Германович, вы с детства хотели стать банкиром?

— Нет, конечно (смеется). Во времена моего советского детства о карьере банкира, наверное, вообще мало кто думал. Я мечтал стать капитаном дальнего плавания, но недобрал баллов при поступлении в мореходное училище имени адмирала Макарова. И пошел учиться в университет (тогда еще институт) физической культуры и спорта в Санкт-Петербурге. Сразу после выпуска, в 1993 году, начал работать в Межкомбанке. На тот момент у меня, как и многих моих коллег, не было финансового образования. Параллельно с работой я закончил Финансовую академию при Правительстве РФ, а затем получил степень MBA в Великобритании.

— Как начинается ваш день?

— С зарядки и прогулки с собакой. Потом, пока собираюсь на работу, включаю телеканал «Блумберг» и смотрю мировые новости. Прежде всего — информацию по азиатским рынкам: мы только просыпаемся, а на азиатских рынках в разгаре рабочий день. Когда прихожу на работу, в почте уже, как правило, лежит несколько аналитических обзоров. Читаю аналитику, провожу совещания с коллегами, которые отвечают в АТБ за управление ликвидностью и инвестициями на финансовых рынках. Каждое утро мы с коллегами обсуждаем стратегию, что будем делать сегодня: продавать или покупать акции, наращивать позиции в каких-то облигациях и так далее.

Сегодня Михаил Павлов занимает должность заместителя председателя правления Азиатско-Тихоокеанского банка. Он курирует международный бизнес банка, операции на финансовых рынках, финансово-аналитический департамент, бухгалтерию и казначейство банка.